Тень значка

Примечение:
«Тень значка» является прямым продолжением повести «Снег над Эшлоу». Главный герой Джеймс Э. Кейн– шериф вымышленного городка в штате Вермонт. Место действия -  Эшлоу (Вермонт) и Бостон (Массачусетс). Основное время событий - конец 1935 - начало 1936 года.


Глава 1


Эшлоу  встретил меня слепящим снежным покрывалом и свежим морозным воздухом, так непохожим на бостонский дымный угар. Кошки протоптали в снегу узкую дорожку к веранде, на полу в кухне появилось блюдце с молоком. Пока я отсутствовал, Эвелин каким-то образом приучила их входить в дом, хотя раньше они отказывались.

Незаметно подкралась зима, первые грузчики и возчики с санями запряженными тяжеловозами потянулись во временный лагерь лесорубов - вскоре их станет больше, много больше, чем требовалось, и кто-то неизменно воспримет отказ слишком остро. Так всегда происходило с тех пор, как начался кризис - за любую работу хватались с жадностью и отчаянием, словно оголодавшие псы кидались на кость. Много кто хотел подзаработать на вывозке леса, особенно перед Рождеством, и для моей команды начинались веселые времена. Патруль постоянно дежурил возле гостиницы, где собирались работяги, которым не хватило места в лагере. Особо рьяных временами приходилось запирать в камере в подвале нашего офиса, а кое-кого и вовсе вышвыривать из города, дав понять, что возвращаться не стоит.

Бар Руби тоже не пустовал. Это было время хорошего заработка для нее и девочек, но одновременно и опасное время. Нередко кто-то срывал здесь свою злость, зная, что проститутка не побежит жаловаться на побои. Их единственной надеждой оставался здоровяк Льюис, и слух, что местный шериф будет недоволен, если кто-то позволит себе перегнуть палку. Обычно этого хватало. Таким было одно из негласных условий нашего с Руби сотрудничества, я не лез в ее дела по мелочам, но мог вмешаться и дать понять, что у нас здесь свои порядки и наглеть не стоит, или придется заплатить сохранностью собственных ребер и провести пару недель взаперти на хлебе и воде. Впрочем, если пострадавшая не возражала, всегда можно было решить вопрос денежной компенсацией в ее карман, и мне было без разницы, каким именно способом умник предпочтет расплачиваться.

В текущий сезон, должен признать, я реже обычного вмешивался в дела города, переложив большую часть своих обязанностей на Беннера. Начались заседания в окружном суде Олдертона, где я значился одним из ключевых свидетелей обвинения. Кроме того, я возил туда миссис Лэнгстон, она пожелала присутствовать на слушаниях. К тому же ей самой пришлось давать показания.
Мой рассказ о Маррлоу потряс ее, но она старалась держать себя в руках.

- Значит, все эти годы он был совсем недалеко, всего в дне пути. – Она опустилась на край кресла, уронив все еще изящные кисти рук на подол платья, словно силы внезапно покинули ее. – И ни одним словом, ни весточкой не дал понять, что он жив.

- Он жил под вымышленным именем, Беатрис, он бы не стал так рисковать.

- Вы, безусловно, правы, Джеймс. Но вы не понимаете - он мог. – Она сделала ударение на этом слове. – Он мог. Почему он настолько не доверял мне? Почему подумал, что я обязательно его выдам? Мы ведь столько лет жили под одной крышей.

У меня не было ответа. Миссис Лэнгстон горько усмехнулась.

- Я знаю, почему. Он просто вычеркнул меня из своей жизни. Переступил и пошел дальше. Он сказал, что это Феликс все придумал? Думаете, это правда?

- Я не знал вашего мужа…

- Вы не ответили. Вам ведь приходится постоянно выслушивать людей, которые что-то натворили, и уметь отличать их ложь от правды. Так скажите, вы ему верите?

- Да, верю, в этом вопросе - да.

- Значит, меня предали оба: и муж и брат.

- Мне жаль.

- Да, мне тоже. И я сама попросила его найти. – Миссис Лэнгстон слегка встрепенулась. – Я ведь вас еще не поблагодарила, вы сделали так много ради этого.

- Не стоит, это мой долг.

- Не скромничайте. Знаете что? Пожалуй, нам надо выпить. Будьте так любезны, принесите из буфета коньяк и два бокала. Я так полагаю, мое присутствие на суде обязательно?

Я принес хрустальный графин и бокалы, наполнил их, протянул один миссис Лэнгстон. «Хеннесси» времен, когда лошади в городах встречались чаще автомобилей, а уличные фонари по вечерам зажигал фонарщик, пах теплым дубом и медовой сладостью.

- Вас вызовут, как свидетеля, безусловно.

- Да, я понимаю. Вы ведь тоже там будете?

- Конечно. Я бы в любом случае был там, рядом с вами, Беатрис.

- Это очень благородно с вашей стороны, Джеймс, я безмерно это ценю.


Несколько недель ушло на допросы свидетелей и сбор документов, за это время я не общался с Марроу, лишь раз, по просьбе миссис Лэнгстон договорился, чтобы им позволили короткое свидание. Окружной прокурор был человеком хоть и не расторопным, но дотошным, я знал его несколько лет и не сомневался, что он доведет дело до конца.

Между тем на горизонте уже замаячило Рождество. Возвращаясь домой одним из вечеров, я проехал мимо возведенной на городской площади сосны и поймал себя на мысли, что до него осталось всего ничего. Нельзя сказать, что в городе воцарилось какое-то праздничное оживление, особо праздновать было нечего, но все же то тут, то там на стенах появлялись простые гирлянды из лапника, а на дверях венки, просто потому, что так было положено.

 После моего возвращения наша с Эвелин жизнь стала походить на книжный образец семейных отношений. Она провожала меня на работу, целуя в щеку, пусть немного формально, но спрашивала, как прошел день, накидывала на плечи плед, когда я курил  на веранде. Она была нежна в постели, хоть больше не проявляла той страсти, как в ночь после нападения на Грейвуд, но ночевала все так же у себя, потому что мой беспокойный сон никак не способствовал нормальному отдыху.
Миссис Лэнгстон стала навещать нас регулярно, несколько раз в неделю они с Эвелин устраивали совместные чаепития, когда та не была занята в аптеке. Видно было, что они очень сблизились, не смотря на значительную разницу в возрасте. Одним из вечеров жена вдруг заявила, что хотела бы научиться водить, чтобы самой ездить за покупками и иногда посещать Грейвуд. Справившись с первым замешательством, я решил, что это неплохая идея и сказал, что сам буду ее учить. Это был мой большой тактический просчет – когда Эвелин с энтузиазмом вдавливала педаль газа в пол, я буквально ощущал, как на голове прибавлялось седых волос. Последнее, чего я хотел, это закончить жизнь, вписавшись в сосну на обледенелой дороге. А вот жене скорость понравилась, и мой голос разума не способен был заглушить ее суицидальные порывы, поэтому ради сохранения нашего брака я передал почетную роль инструктора констеблю Томпсону, чье хладнокровие в этом вопросе в разы превосходило мое.

Утром перед праздником я заехал в пекарню миссис Уинслоу, работавшую каждый день в любую погоду с самого рассвета. Коробка с двумя пирогами и бутылка «Джонни Драм» ждали моих ребят к выходу на смену. Беннер принес дюжину сдобных булочек. Накануне Рут с помощью Джейка развесила пару фонариков и нарядила маленькую елку в углу, пропитавшую офис ароматом терпкой хвои. Свое маленькое Рождество. Я никогда не произносил речей, поэтому мы просто разлили бурбон по кружкам и пожелали друг другу удачи.
В подвале что-то металлически грохнуло, потом полился поток отборных сквернословий.

- Микки. – Вздохнула Рут, откусывая булочку. – Колотил в дверь почты, почти снес ее. Эд его задержал, чтобы не пугал людей, когда вы уже ушли.

Констебль молча кивнул, принимаясь за пирог. Микки Бонк был нашей новой головной болью: когда основная волна работяг улеглась, и все, кто не смог получить место разъехались пытать счастья в других местах, Микки остался и упорно делал все, чтобы раз за разом оказаться в камере. «Мне надо кормить детей» - твердил он, когда его отправляли за решетку, это же он повторял, выйдя, и тут же начинал все заново. Объяснения, что департамент шерифа никак не может заставить лесозаготовительную компанию дать ему работу он воспринимать категорически отказывался, даже под угрозой побоев. Временами мне хотелось просто пристрелить его, словно бешеную собаку, и этим признать свое бессилие перед его целеустремленностью. Он не нападал на людей, не воровал, и не наносил большого ущерба, но изводил нас мелким хулиганством, за которое его нельзя было запереть дольше, чем на пару дней. И наотрез отказывался покинуть город.

- Эй, Микки, я принесу тебе пирога, если ты перестанешь так орать. – Пообещала Рут.

- А выпить? За хреново мать его Рождество!

- Конечно.

- Тогда ладно, неси, и я подумаю.

- Боги. – Беннер плеснул бурбон в стакан, вытряхнув оттуда стопку карандашей. – У нас случайно нет крысиного яда?

- Уверен, в аптеке должно быть что-то подходящее. Может, спросите свою жену, шеф? – Поддакнул Джейк. – В прошлый раз он меня укусил. Спасибо, что на мне было пальто.

- Я спрошу. Но сомневаюсь, что его что-нибудь возьмет.

- Черт с ним. Схожу к бригадиру, вдруг получится его куда-нибудь приткнуть. – Беннер в прошлом сам был лесорубом и имел старые знакомства. – Надеюсь, его там наконец пришибет бревном.


Миссис Маршал пригласила нас на семейный рождественский ужин, о подарках родным предусмотрительно позаботилась Эвелин. Перед походом в гости мы обменялись своими. Она вручила мне увесистый сверток – теплый шерстяной плед в серую и зеленую клетку, который умудрилась связать так, чтобы я не видел. Я же удивил ее бархатистой коробкой из бостонской ювелирной лавки, которую посетил во время поездки.

- Как красиво, Джеймс. – Эвелин радостно повертела на свету пару серебряных брошей-клипсов с вставками из горного хрусталя. – Кто бы мог подумать, что мой муж знает толк в моде. Мне даже неловко за плед.

- Я как раз о таком и мечтал. – Заверил я. – Надевай их и пойдем, а то опоздаем к ужину.

- Непременно надену. Нора обзавидуется. Бедняжку постоянно тошнит, мама считает, что в этот раз будет девочка.


Нору действительно тошнило весь вечер, из-за чего она постоянно выходила подышать на веранду. Зато ее муж – Фрэнк, был сама жизнерадостность и обаяние. На пару с миссис Маршал они не давали разговору и смеху стихнуть ни на секунду, так что к концу вечера у меня самого начало мутиться в голове.

После праздников наступила оттепель, развезенные дороги сильно портили жизнь возчикам, лошади скользили по грязи и набросанному лапнику, но толстые сосновые бревна все равно упорно подтягивали к реке, чтобы с весной отправить вниз по течению. Том прислал короткое сообщение с поздравлением и сообщил, что продолжает расследовать деятельность «Мр. Марроу и Ко», так что не исключен еще один суд в Бостоне.

Слушания по текущему делу Марроу были назначены с начала недели, по моим расчетам, к выходным судья уже должен был огласить приговор. В понедельник прокурор и адвокат отобрали присяжных - фермеров, лавочников и одного старого аптекаря, чрезвычайно обрадовавшегося представившемуся развлечению. Адвокат Марроу – некий Абрахам Маколи, человек с внешностью, которая стиралась из памяти за пять минут – практически не участвовал в отсеве, согласившись с кандидатами обвинения. Его вступительная речь была краткой и трогательной, с упором на небольшие огрехи молодости, с лихвой покрытые честным образом жизни и упорным трудом во благо города. Прокурор Эверетт Ирвинг был настроен куда более жестко – Фостер циничный обманщик и вор, предавший семью, партнеров, закон и весь штат, построивший бизнес на краденных деньгах, к тому же не чурающийся связей с бандитами. Все это можно убедительно доказать с помощью полученных в ходе следствия документов и показаний свидетелей. Сам Марроу держался достойно, немного скорбно и даже несколько торжественно, словно гость на похоронах не слишком близкого, но уважаемого человека.

После завершения первого этапа я застал Ирвинга курящим на ступенях.

- А, Кейн, готов к завтрашнему выступлению?

- Не впервой, Эв. -  Я чиркнул спичкой, прикуривая. -  Отправим этого типа гнить на пару десятков лет и забудем.

- Может, и не отправим.

- Как так? Я чего-то не знаю?

- Я и сам только узнал. Маколи зашел ко мне и сообщил, что Марроу готов дать показания против своих партнеров в обмен на смягчение приговора. Если так, это уже будет дело между штатами, его перенесут в Монтпилиер, и все начнется заново.

- Хочешь принять сделку? 

- Почему нет? Если я правильно понял, этот Марроу просто винтик в механизме. Так пусть говорит.

Почему нет. Конечно, первым моим порывом была досада, что Фостер может легко отделаться, но с другой стороны – месть не равна правосудию. Он все равно получит срок, возможно, намного меньший, чем заслужил, но зато отправит под суд еще парочку подобных себе. Я пожал плечами.

- Это уже официально?

- Пока нет. Я с ним переговорю, и завтра перед слушанием мы сядем за стол переговоров. Приезжай пораньше к зданию тюрьмы, узнаешь все первым.


Признаться, я испытывал некоторое разочарование, в котором нехотя признавался даже себе самому. Да, для торжества закона так было лучше - преступники сдают преступников, клубок разматывается, а значит, все идет правильно. Но этот суд был тем отвлекающим фактором, который не давал мне вернуться к моим навязчивым мыслям. Пока шло дело, я был занят чем-то большим, чем бытовая рутина в Эшлоу. Конечно, меня потом вызовут, как свидетеля, придется съездить в Монтпилиер раз - другой, но это уже будет не моя история. Я думал о Куинне, о шумном департаменте, где он в клубах табачного дыма распутывал опасную паутину, пока я вручал повестки да колотил пьяниц в баре. И эти мысли шевелились под кожей, словно черви, отчего хотелось содрать ее с себя, лишь бы унять постоянный досаждающий зуд.   

Домой идти не хотелось. Ноги сами понесли меня в «Рубин». Мне нужно было, наконец, поговорить хоть с кем-нибудь, и Руби оставалась единственным человеком в городе, который мог хотя бы немного понять мои чувства. По крайней мере, мне казалось именно так.
Я зашел не через бар, а через небольшую пристройку позади, ключ от которой болтался у меня в кармане уже несколько лет. Здесь располагалась кухня, где я в прошлом провел ни один час за чашкой кофе или стаканом бренди. В печке потрескивали поленья, старенькая лампа в абажуре с бахромой привычно моргала – проводка здесь слабая, я сто раз говорил Руби позвать мастера и заменить ее целиком, но она только отмахивалась и меняла сгоревшие предохранители. На окне снаружи стояла решетка, а внутри всегда висела плотная штора, так что с улицы ничего невозможно было разглядеть. Дверь, ведущую в бар, Руби обычно запирала  на ключ. Поэтому здесь можно было не беспокоиться, что кто-то внезапно войдет и увидит нечто неподобающее. Узенькая лестница в углу вела в верхнюю комнату – личную спальню хозяйки.

Я кинул шляпу на край стола, повесил пальто на спинку стула, насыпал в кофейник в голубой горошек кофе, налил воды и поставил на плиту. Сел за стол, закурил. В маленькой хрустальной вазочке как всегда поблескивали карамельки, пахло чуть сладковато, знакомо, почти по-домашнему. Не знаю почему, но эта кухня всегда действовала на меня умиротворяюще, словно маленькое надежное убежище посреди бури.

- О, шериф, будь как дома. – Хмыкнула Руби, заглянув в приоткрывшуюся дверь, ее чутье не подвело ее и в этот раз. – Подожди, я сейчас.

Она захлопнула дверь и вернулась через пару минут, поставив за стойку Льюиса, как делала это обычно, когда надо было отлучиться.

-Ну что, закончил свой суд?

- Почти. Завтра дело могут передать в Монтпилиер.

- Вот как? Кое-кто, поди, решил крысятничать?

- Тебе надо было идти в полицию, схватываешь на лету.

Руби коротко хохотнула. Налила себе в чашку вскипевший кофе. Присела на край стола, провела пальцами по моим волосам. Запахло фиалковым «Суар де Пари».

- Ты давно сюда не заходил, Джеймс.

Я отпил из кружки, язык обожгло горьким кипятком.

- Да, давно.

- Почему сейчас?

Я посмотрел ей в лицо – в уголках темных глаз лучами собрались морщины. Взял ее ладонь в свою, переплел наши пальцы.

- Не знаю. Тяжелый день.

- Всего один?

- А этого мало? Не предложишь мне чего покрепче?

- Покрепче чем кофе или чем это? – Руби кивнула на наши руки.

Я не смог ей ответить. Решив за двоих, она выдернула свою кисть и отошла к буфету, вынула бутылку "Эхо Спринг" и стакан, поставила передо мной.

- Пей сам, я не буду. Мне еще весь вечер работать. – Заметив мой взгляд, она подошла сзади, обняла на плечи и чмокнула в висок. – Не обижайся, Джимми, сейчас горячее время, надо выпивать, когда угощают, и крепко держаться на ногах. Расскажи лучше, что с тобой не так, чем Бостон так тебя зацепил, что ты вдруг появился на моей кухне?

- Ты скучаешь по прошлому, по сцене?

Мой вопрос застал ее врасплох. Она отступила, потом села рядом, выловила из вазочки карамельку. Я услышал, как сахарный шарик перекатился по ее зубам.

- Ну ты и спросил, черт тебя дери. Не знаю, что тебе ответить. Это не всегда бывало весело, знаешь ли - не самая легкая жизнь. Здесь, в баре, спокойнее, даже когда какой-то пьяница устраивает дебош, или лезет под юбку - это все можно понять. Оно не цепляет там, внутри.  Черт… На кой ты это спросил, Джимми?

- Значит, все же скучаешь.

- Иди ты. Вот что я тебе скажу - у меня есть бар, и здесь сейчас  мое место. Но и сцена тоже была, никто этого у меня не отнимет, она навсегда внутри, в сердце, в душе. Просто очень глубоко.

- А если бы я сказал, что хочу уехать?

- Куда?

- Да хоть куда. В город побольше. Тот же Бостон.

- Сказала бы, что ты дурак. Кем ты там будешь? Никем, одним из многих. Здесь ты сам себе хозяин, сам себе закон. Да что я тебе рассказываю… И что об этом жена твоя скажет?

Руби умела попадать прямо в центр мишени. Ее губы были сладкими от карамели, грудь упруго вздымалась под бархатным платьем. Она оттолкнула меня мягко, но на удивление сильно.

- Не надо, Джеймс. Иди домой. Сам потом об этом пожалеешь.

Я забрал пальто и шляпу и вышел в холодную темноту январского вечера. Порыв ледяного ветра отрезвлял не хуже пощечины. Надо было с этим заканчивать, у меня был долг перед горожанами, перед моими подчиненными, а дома меня ждала жена. 


Немного проветрив голову, я вернулся к себе домой. Наклонился к встречавшей меня Эвелин, чтобы поцеловать.

- От тебя пахнет женскими духами. – Заметила она, чуть отстранившись.

- Был в баре. Зашел после работы. – Пожал плечами я, вешая пальто на крючок. - Суд, похоже, могут перенести в Монтпилиер.

Фразу про суд она проигнорировала, продолжая изучать меня пристальным взглядом.

- Ты был в баре с кем-то из конторы?

- Что? Нет. Почему ты спрашиваешь?

- А что в этом странного – зайти в бар с парнями после работы?

- А потом ты бы спросила, кто из них пользуется женскими духами?

Я прошел в столовую и сел за стол, Эвелин молча поставила передо мной тарелку тушеных овощей с мясом и уселась на свой стул. Судя по ее виду, в этот момент она тайно желала, чтобы я подавился.

- Хозяйка бара пользуется духами без чувства меры. Мы немного поболтали, вот и все.

- Да, Джеймс, конечно.

- Послушай, чем ты недовольна? Я зашел выпить, да, перекинулся парой слов с Руби. Я вообще много с кем общаюсь, я вообще-то шериф, такая у меня работа.

- Мне просто интересно, почему ты общаешься с некой Руби из бара, вместо того, чтобы поговорить со мной. Я ведь твоя жена.

- Вот именно потому, что ты моя жена, черт возьми. – Вырвалось у меня, и ее губы сжались.

- Если ты уже закончил, я пойду мыть посуду. – Ровно произнесла Эвелин, забирая тарелку с остатками рагу. – Кофе на плите.

Больше в этот вечер мы не разговаривали. Я выкурил пару сигарет на веранде, пока не почувствовал, как заныл от холода старый шрам на бедре.


Утром Эвелин вела себя как обычно, пожелала хорошего дня и легко коснулась губами моей щеки. Я сунул в машину термос с кофе и отправился в  Олдертон.
Окружная тюрьма располагалась в двух кварталах от здания суда, и уже на подъезде я понял, что случилось нечто неординарное. Эверетт Ирвинг с папкой в одной руке и сигаретой в другой что-то оживленно обсуждал с местным шерифом – Питером Гартигом, его помощник беседовал с одним из охранников, записывая показания в блокнот.

- А, вот и Кейн. – Ирвин вяло махнул рукой с сигаретой. – Присоединяйся.

- Что тут за балаган?

- Твой Марроу ночью того, удавился. – Сообщил густым басом Гартиг, обрисовав трубкой воображаемую петлю. – Утром нашли в камере.

- Твою же…

- И не говори, у меня уже все бумаги на него готовы. – Скривился Ирвинг. – Полночи на них убил.

- Я взгляну на тело?

- Давай, смотри, если тебе такое нравится. – Согласился Гартиг. – Дорогу знаешь. 


Черта с два я бы поверил, что Марроу добровольно повесился, едва успев предложить прокурору сотрудничество. Труп перенесли в отдельный кабинет для таких случаев и оставили на столе. Багровое лицо, глаза навыкате, между приоткрытыми посиневшими губами в засохшей пене торчал кончик языка, на штанах проступало влажное пятно. Рядом лежал ремень – орудие самоубийства. Я подошел ближе, рубашка на груди покойного была расстегнута. Я бы изрядно удивился, увидев ровный след от ремня и пару царапин от ногтей на шее – классические признаки суицида. Но под бороздой под челюстью угадывался чуть размытый, но все же достаточно заметный красный след от чего-то более мягкого, вроде полотенца или куска простыни. И никаких следов агонии, когда умирающий человек инстинктивно пытается выбраться, соскребая полоски собственной кожи. Кто-то держал его за руки и душил, а потом повесил труп или бессознательное тело на ремне на оконной решетке.  Это было совершенно очевидно. Как и то, что такая головная боль совершенно не входила в планы шерифа Олдертона. Убийство важного бизнесмена, подкуп охраны прямо под носом, за такое могли и не переизбрать на следующий срок.

- Ну как? – Спросил Гартиг, когда я вышел наружу, и добавил уже с нажимом. – Тут ведь все понятно – это самоубийство. Он был в камере один, я уже собрал показания всех, кто дежурил ночью.

- Что с его адвокатом?

- Послали за ним, но в гостинице ответили, что он съехал еще вечером. Вроде как отправился за каким-то бумагами. Теперь уж точно не вернется. Ладно, Кейн, бывай, пойду, потолкую с начальником, если у тебя все.

- У меня все, бывай.

Взяв Ирвинга под локоть, я  увлек его подальше от людей шерифа.

- Ты видел тело?

- Видел. Приятного мало.

- Какое там к черту самоубийство, тут даже студент медик поймет, в чем дело.

- Даже если так, Гартиг ясно дал понять, что ему этот геморрой не нужен.

- Значит, так все и оставишь?

- А чего ты от меня хочешь Джим? Нет убийства – нет дела, так мы работаем.– Он хлопнул меня по спине. – Я не могу копать впереди шерифа. А ты здесь вообще никто.

- Кто еще знал про эту сделку Марроу?

- Я, ты, его адвокат и судья. Больше, никто, разве что он сам кому-то взболтнул. 

- Это вряд ли. Значит, адвокат... И все же, как быстро они это провернули.

- Люди с длинными руками. Кто-то там, в Бостоне, сильно не хотел, чтобы дело ушло дальше.


Я ехал в Эшлоу на скорости, за которую сам ругал Эвелин. Из головы не шли слова Тома о том, что он продолжает копаться в делах компании Марроу. В одиночку.
 Я заехал в офис и поставил Рут в известность о случившемся, и сообщил, что поеду в Бостон. Оставил пару распоряжений для Беннера, сунул «винчестер» в багажник и коробку 38-х в карман. Оставалось заглянуть домой, предупредить Эвелин, если она еще не ушла к матери в аптеку. Я застал ее на пороге.

- Джеймс, что-то случилось?

- Да, случилось. Мне надо уехать.

- Куда? Надолго?

- В Бостон. Пока не знаю на сколько.

- Но почему так внезапно, в чем дело?

- Марроу, то есть Фостера, нашли сегодня мертвым в своей камере.

- Боже, какой ужас... Миссис Лэнгстон уже знает?

- Нет, пока не знает. Наверное, тебе придется ей рассказать.

- Почему не тебе? Что за срочность, Джеймс, я не понимаю.

Я хотел сказать, что это всего лишь формальность, что надо закрыть кое-какие вопросы с бумагами. Но Эвелин смотрела на меня внимательно и выжидающе, и я решил – пусть знает, и не говорит потом, что я с ней не делюсь.

- Хорошо, слушай. Я думаю, что Марроу убили. Кто-то из его подельников в Бостоне достал его в тюрьме. Поэтому я должен вернуться и помочь Тому закончить это дело. Понимаешь?

- Кажется, это очень серьезно. - Неуверенно заметила она, ее пальцы с теплых перчатках коснулись моего рукава.

- Серьезно. Поэтому я должен быть там. А ты поезжай к миссис Лэнгстон, Эд или Джейк тебя отвезут, побудь с ней, ей понадобится твоя поддержка.

- Хорошо, я так и сделаю. Только заскочу в аптеку, скажу, что занята сегодня. А ты будь осторожнее там, хорошо?

Я быстро чмокнул ее в прохладные от мороза губы.

- Я всегда очень осторожен, не волнуйся.

Закинув в сумку смену белья и туалетные принадлежности, я вырулил на разъезженную повозками дорогу, ведущую прочь из Эшлоу.



Глава 2


Я ехал по знакомой дороге, почти не тратя времени на остановки. По мере приближения к побережью снега под колесами становилось все меньше, и на подступах к Бостону он вовсе сошел на нет, сменившись промозглой ветреной сыростью. Захотелось поплотнее запахнуть пальто и поднять воротник.   

В главном департаменте полиции меня узнал дежурный за стойкой – долговязый рыжий парень, листавший журнал «Настоящий детектив».

- А, вы же шериф. С севера, да?

- Из Вермонта, верно.

- По делу к нам или просто заглянуть?

- Да, по делу. Мне надо поговорить с детективом Куинном, он на месте?

- Неа, нет его. – Дежурный встал и наклонился ближе ко мне, будто собираясь поведать какую-то тайну. – Попал в аварию на Атлантик авеню, въехал в фургон молочника. Говорят, молоко текло прямо по асфальту.

- А Куинн?

- Ругался на чем свет стоит.

- И где он сейчас?

- Не знаю. Может, повез «бьюик» в ремонт. Или в больницу поехал.

- Дома он. – Уточнил проходивший мимо пожилой сухопарый патрульный. – Ушибся сильно. Шеф его отпустил, чтобы отлежался.

Кивнув обоим, я и вышел на улицу. Не хотелось спешить с выводами, но эта авария была уж очень подозрительным совпадением. Я выкурил сигарету, коротко поздоровался с парой входивших и выходивших копов, голосистый мальчишка с газетами, которого я запомнил с прошлого визита, куда-то исчез. Возникло странное ощущение, что я вернулся в привычное, давно знакомое место, словно проработал здесь прежде несколько лет.

Когда я постучал в деревянную дверь Тома, он открыл далеко не сразу, мне пришлось громко назвать свое имя. После этого замок тихо щелкнул и провернулся дважды.
Вид у детектива был взъерошенным, волосы влажными, а взгляд настороженный и почему-то немного виноватый.  Прихрамывая, он жестом пригласил меня внутрь и снова запер дверь. Я осмотрелся. На столе у дивана стояла баночка «киви» с щеткой и лежал наполовину начищенный ботинок, рядом с ними кобура и револьвер.  В воздухе витал отдающей больницей аромат мыла «лайфбой». Очевидно, придя домой, он смыл кровь в ванной, не слишком тщательно, а после сел начищать ботинки.

- Не рановато готовишься? – Я кивнул на стол с обувью.

- Что? Тьфу на тебя, Кейн. – Фыркнул Том и схватился за ребра, осмыслив мое присутствие, удивленно приподнял брови. – Ты вообще откуда здесь взялся?

- В участке сказали, что ты попал в аварию, и тебя отправили домой.

Я присмотрелся к детективу. Прихрамывает - врезался коленом в приборную панель, на руках и лице несколько глубоких порезов от лобового стекла, видимо, голову усел прикрыть, иначе порезов было бы больше. Но самое неприятное - это неловко прижатая к боку рука: наверняка его крепко приложило рулем по ребрам. 

- Черт… я спрашиваю, откуда ты взялся в Бостоне? – Том плюхнулся на диван и охнул, скривившись.

Я молча пошел в ванную за аптечкой.


**Эшлоу, штат Вермонт, 1931 год
Я стою над остывающем телом мужчины у палаток на отшибе лагеря лесорубов. «Двое цветных подрались, и один умер» - доложили мне. Сейчас этот второй стоит поодаль и мнет в руках кепку, руки его крупно дрожат. Беннер надевает на него наручники. Цветных у нас не много, лишь в сезон приезжают с юга в поисках работы на лесозаготовке, поэтому это событие не рядовое.

- Ей богу, я его едва толкнул. Он сам упал. Пьян был. Ей богу…

На первый взгляд на теле никаких повреждений: ран нет, голова цела. Немного кровавой пены на губах, мог прикусить язык, когда падал и бился в агонии, но от этого не умирают. Чуть поодаль стоит чернокожий парень помоложе и сверлит взглядом арестованного, не иначе какой-то близкий родственник погибшего, скорее всего сын.

- Это правда, шериф, я видел. – Говорит кто-то из толпящихся вокруг зевак. – Да он сам почти упал, потом вдруг стал задыхаться.

Но этого «почти» недостаточно. Передо мной лежит еще теплый покойник, и если он умер не сам, кто-то должен за это ответить. Я велю погрузить тело на повозку и доставить в больницу, пусть доктор объяснит, как так вышло, что крепкий на вид мужчина скончался от легкого толчка.


- Видите это место. – Доктор Штрель указывает мне на кровавую массу в центре вскрытого от ключиц до лобка тела: кожа отвернута в сторону, словно коврик, а ребра распилены посередине. – Здесь сломано два ребра, 6-е и 7-е.  Вот здесь 6-е  вошло в легкое, довольно глубоко, отчего оно сдулось, смотрите - тут прокол и темный цвет тканей. Потом кровь залила плевру, и он задохнулся. Смерть не мгновенная, но верная.

- Такие переломы можно получить он несильного удара в грудь?

- О нет, мистер Кейн, удар был чрезвычайно сильным, здесь и здесь видны еще трещины, а вся эта область – огромная гематома. Удивительно, как ходил все эти дни.

- Дни? Он умер сразу после удара, по крайней мере, в ближайшие минуты.

- Не совсем так. – Штрель пальцем поправил очки на переносице. – Этот перелом он получил не ранее, чем дня три назад. Думаю, задело бревном или чем-то в этом роде. А вчерашнее падение лишь сместило ребра, но никак не сломало. По сути, он мог умереть от любого неосторожного движения, и уж точно не мог с этим работать.

В итоге все так и оказалось. Покойный получил бревном в грудь, но решил просто отлежаться денек-другой. На этот счет и случился спор, закончившийся неудачным падением. Подозреваемого отпустили в зале суда, обвинение настаивало хотя бы на хулиганстве, но адвокат сумел доказать, что имело место лишь трагическое стечение обстоятельств без чьей-либо персональной вины.**


- Вдохни глубоко. – Велел я, когда Том неловко стянул рубашку и майку.

Сложен он был скорее жилисто, чем мускулисто, на предплечье белел шрам, видимо от пули, на животе виднелся еще один, с неровными краями, оставленный чем-то вроде разбитого стекла.
Синяк на боку оказался приличным, бордово-фиолетовым полукругом вздувшись от подмышки вниз через все ребра. Но дышал он хоть и через боль, но ровно, без хрипов. Я провел пальцами по горячей коже, чуть нажимая – гладко, без явных провалов или хруста под пальцами.

- Ну что, доктор, я умру? – Поинтересовался Куинн, морщась от прикосновений.

- Непременно. Mors certa, hora incerta.

Том закатил глаза.

- Это значит, что мы все умрем, но никто не знает когда. Давай, закатывай штанину.

Как и ожидалось, колено уже опухло, но в целом выглядело не так плохо, похромает пару дней и пройдет. Я набрал в миску холодной воды, взял два полотенца, отколол в холодильнике немного льда, завернул в одно и примотал его к колену, второе намочил и приложил к ребрам. Оторвал от рулона кусок ваты и смочил спиртом из аптечки. Больше в ней, собственно, ничего и не оказалось, кроме какого-то древнего пакетика с уже нечитаемой надписью. 

- Это порошок от горла или тараканов травить?

- А что написано?

- За плесенью не разглядеть.

- Ну... - Том резко вдохнул, когда спирт попал на рану у виска. - Тогда оно стало универсальным.

- Так как все это получилось? – Я обвел его взглядом и перешел к порезам на кистях. – Смотри-ка, кажется, тут стекло осталось.

- Сам хотел бы знать. – Повел плечом Куинн. - Выехал утром нормально, заехал в управление, ничего такого не заметил. Потом днем надо было по делам - переговорить с прорабом со стройки Марроу - и вот на перекрестке фургон высунулся, торможу - а нога проваливается в пол. Крутанул влево, чтобы избежать лобового, но… сам видишь. Передок в хлам: фары, радиатор, бампер погнул, капот повело, рулевое вроде тоже. И стекло вдребезги. Ну и сам приложился. Пока разобрался с молочником, уж очень нервный тип попался, все кричал про пропавший товар, пока отволок свой металлолом в ремонт… Хорошо патруль был неподалеку, оформили все быстро.

- Что в мастерской?

- Пока взялись посмотреть, но не меньше недели это точно. Сказали зайти завтра, скажут точнее. И что там с тормозами случилось тоже.  Так что ты тут делаешь?

Я скинул баночку со спиртом и вату обратно в жестяную коробку, еще раз смочил нагревшееся полотенце в воде и вернул его на место ушиба.

- Марроу повесили сегодня ночью.

Том присвистнул, прижимая полотенце локтем, и коротко выругался сквозь зубы.

- Вчера он намекнул окружному прокурору Олдертона, что может рассказать больше. Хотел смягчения приговора. А утром его нашли в петле.

- Однако, твою мать, вот это скорость.

- Наверняка адвокат позаботился, больше некому, получил от боссов приказ не давать  Марроу болтать лишнего, приплатил кому надо в тюрьме. И сам смылся накануне. Местного шерифа версия о самоубийстве более чем устраивает. 

- А сегодня у меня вдруг пропадают тормоза, когда я еду к человеку Марроу. Какое совпадение. - Том откинулся на спинку дивана и взглянул на меня снизу вверх. – Что за осиное гнездо мы разворошили, а, шериф?


Кофейник на плите шипел и плевался, словно старая разъяренная кошка. Том с утра выглядел хуже и хромал сильнее, как всегда бывает на второй день, когда нервное возбуждение после происшествия уже спало, а синяки и ушибы отекли.

- Меня как будто всю ночь пинали. – Пожаловался он, наливая себе кофе. – Ты что, всю пачку сюда всыпал?

За окном было серо, а уголки окна в кухне за ночь покрылись изморозью, внизу на улице одиноко колыхалась на ветру пара чахлых деревцев. Против снежно-белой зимы в Вермонте, бостонская пока была уныла и промозгла. Я закурил, глотая действительно получившийся слишком крепким кофе.

- Зато сразу проснешься. В такую погоду лишним не будет.

Я предложил дать мне адрес подрядчика и съездить к нему самому, но Куинн был категорически не согласен. В конце концов, это у него здесь значок, а я лишь простой приезжий, хотя лично мне это виделось скорее преимуществом.
Как оказалось, с арестом Марроу его фирма вполне успешно продолжила существование за счет партнеров-вкладчиков, и жизнь на строительных объектах кипела. На подрядчика Том вышел через одного из парней с порта, который время от времени снабжал полицию полезными сведениями, тот обещал, что сможет устроить разговор. Свою часть работы информатор сделал, теперь дело было за нами.

Набережная у торговых доков была полна складов, угольных терминалов и деревянных пирсов, которые понемногу заменялось бетонными, более надежными и массивными. По рельсам шуршали вагонетки, от причалов доносился тихий стон судов и крики чаек. Пахло мокрыми досками, гарью и соленой морской водой. 
На берегу велась стройка – возводили кирпичное здание нового офиса в три этажа, обнесенное деревянными лесами. Люди сновали туда-сюда, таскали мешки, ведра и тяжелые балки, лишь мимоходом поглядывая на двух мешавшихся под ногами чужаков. Пара рабочих, греющих руки у бочки с разведенным внутри костром, проводили нас любопытным взглядом, потягивая кофе из жестяных кружек.

- Мы ищем Догерти, он здесь?

- Должен быть. Смотрите там, сзади.

Стараясь не поскользнуться на досках, накиданных поверх ледяной корки, я шел вслед за прихрамывающим Куинном. Пока все выглядело обычно: простые работяги занятые своим делом, я не чувствовал здесь никакой угрозы. Подрядчик Догерти – ирландец с красным обветренным лицом, обнаружился возле склада, где прежде держали зерно, остатки которого сейчас смешались с мерзлой грязью. Он что-то записывал в блокнот, стоя возле поддонов с кирпичом.

- Мы из полиции, мистер Догерти. – Куинн вынул из внутреннего кармана портмоне с жетоном. – Детектив Куинн. И шериф Кейн. Где мы можем поговорить?

Догерти смерил нас тяжелым взглядом, потом медленно кивнул в сторону пустого склада, и сам первым пошел вперед. Ступал он осторожно, словно взвешивая каждый шаг, болезненно ссутулившись, и мне уже было понятно – кто-то успел поговорить с ним первым и привести несколько весомых аргументов.

- Мне нечего вам сказать. – Ожидаемо протянул прораб, машинально поглаживая себя по боку. – Я простой рабочий, считаю кирпичи да доски.

Глаза Тома опасно сузились. Он шагнул вперед, напирая на попятившегося Догерти.

- Вот, значит, как ты заговорил?

Тот продолжил отступать в темную глубину склада, вонявшую прелым зерном и мышами, просительно поглядывая на меня, но я решительно преградил ему дорогу.

- Вы ведь не дурак, мистер Догерти, знаете, что в накладных одни суммы, а в счетах совсем другие, вас же могут за это привлечь. Расскажите, кто стоит за Марроу. – Посоветовал я.

- Вот именно, мистер, я не дурак. А вот вы, похоже, очень даже.  Вам лучше вовсе не соваться в это дело.

- Кто вас избил, мистер Догерти? – Том медленно загнал оппонента в угол. – Зачем вы их покрываете?

- А что я еще должен делать? Это хорошая работа, за нее платят, а у меня пятеро дома. Остальное не мое дело. На стройках, знаете ли, нередко случаются несчастные случаи. Лучше уходите отсюда.

- Мы уже здесь, теперь все видели, что вы говорили с полицией, вам нечего терять.

- Еще как есть, мистер Куинн, пока еще есть.

Спорить с таким аргументом было сложно - пока Догерти молчал, ему могли позволить работать дальше и кормить семью. Том тоже это понимал.

- Дайте нам хотя бы что-то.

- Просто держитесь подальше от доков, господа.– Догерти вынул из кармана платок и промокнул лицо. – Здесь не вы командуете.


Мы вернулись в машину. Никто со стройки не стал бы с нами говорить, рабочим даже не надо было угрожать расправой, достаточно намекнуть на увольнение, и никто не посмеет и рта раскрыть.
Том попросил остановиться через пару кварталов у бакалейной лавки, где по его словам делали лучший в районе кофе. Сунув мне в руки вощеный бумажный стаканчик, он довольно вдохнул аромат, заполнивший салон.

- Не обижайся, шериф, но то, что ты сварил утром, годится только для казармы.

- У этого кофе привкус бумаги. А ты стал слишком избалованным.

- Может быть, может быть. Однако, здесь у нас глухой номер, можно, конечно, попробовать надавить на него без свидетелей, пригрозить повесить на него дело с финансовыми махинациями. Никто не хочет в тюрьму.

- Так же, как и переломать ноги, упав с лесов.

- Тоже верно. Ладно, поехали в мастерскую, посмотрим, что там с моим «бьюиком».


 Мастерская на Седжвик-стрит была обозначена простой вывеской, написанной желтой краской на деревянной доске - «Гараж Кихоу», и представляла собой удлиненное кирпичное здание с потеками масла у входа и грудой шин у ворот. Молодой парень с широкой улыбкой наскоро обтер руку о штанину и протянул ее нам по очереди.

- А, мистер Куинн, я как раз закончил смотреть вашу ласточку.

- Узнал, что там с тормозами?

- Идите сюда, сами увидите.

Мы вошли в мастерскую, пропитанную ароматами бензина и раскаленного металла. Полуразобранный «бьюик» был с одной стороны приподнят домкратом, переднее колесо снято. Механик подошел к низкому жестяному столику и поднял резиновый тормозной шланг.

- Вот, смотрите сюда. – Он провел ногтем вдоль маленького ровного разреза. – Это не само лопнуло, тогда таких краев не бывает. Кто-то подрезал вам тормоза, мистер Куинн. Хитро, чтобы гидравлическая жидкость утекала очень медленно, сначала вы бы даже ничего не заметили. А потом при резком торможении педаль просто не сработала.

- Так оно и было. Значит, все же саботаж.

- Без сомнения. Я такое уже видел. Кому-то вы дорогу перешли.

- Ну а что там с ремонтом, долго ждать?

- Думаю, за неделю управимся. Придется перепаять радиатор, выпрямить капот, заменить стекло и фары. Но хуже всего – рулевой механизм сбился, на это уйдет время.

- Черт, и во сколько мне это влетит?

- Никак не меньше 60-и, уж извините, сами видите, сколько тут работы. Меньше никак.

- Да чтоб тебя! Еще и молочнику пришлось заплатить 70 за ущерб. – Том досадливо пнул попавшийся под ногу камень, поморщился от боли и театрально ткнулся лбом мне в плечо. - Три недели работы псу под хвост! Проклятое корыто меня разорит.

- Это моя месячная зарплата, даже больше. - Я потрепал его по загривку. – Так что не слишком прибедняйся.

- Серьезно, избранный шериф целого округа получает меньше простого бостонского детектива?

- Похоже, что да. Это вроде как дело чести, а не способ обогатиться.

- Чести, ага. Напомни мне никогда не становиться шерифом.


Не так давно миновал обед, а тени отбрасываемые низким и холодным январским солнцем уже легли через улицы. Еще немного, и начнет по-настоящему темнеть, хотя городская жизнь продолжит свой суетливый бег под светом неярких желтых фонарей. Том держался, но становилось заметно, что он все чаще прижимал руку к ребрам и старается переносить вес на здоровую ногу. После того, как я увидел машину, стало удивительно, что он вообще ушел на своих двоих. Я отвез его домой, сегодня мы уже ничего не могли сделать, тем более, не имея четкого плана.
Оставив детектива отлеживаться на диване, я решил сходить в ближайшую продуктовую лавку. Потому что из съестного, кроме кофе, в квартире Куинна можно было найти только молоко, которое он пил по утрам «потому что оно полезное».

«Лавка О’Мэлли» находилась в конце улицы: обычный маленький магазин на углу, похожий на сотни таких же – реклама табака у входа, колокольчик над дверью, ряды полок с консервами и соленьями, мешки с мукой, картошкой да луком. Я взял немного ветчины и сыра, пару буханок хлеба, сигареты, кофе и бутылку молока.
Сутулого типа в плаще, вышедшего мне навстречу из темного проулка я заметил сразу же, его правая рука была спрятана в кармане, и я замедлил шаг, делая вид, что поправляю продукты в пакете. Нож или пистолет? Второе маловероятно, но все же. За пару шагов от меня он вынул руку, и на темной перчатке тускло блеснул металл кастета. Я мог уклониться и ответить, или сделать вид, что испугался, и вернуться к магазину. Но меня посетила другая идея. Решив, что в любом случае не дам ударить себя в голову, я продолжил идти вперед. За шаг до сутулого приготовился, напряг мышцы, втянул живот, уже зная, куда он целился. Чуть повернулся, чтобы удар не пришелся прямо под ребра - короткий и мощный, хоть и смягченный слоями одежды, он разлился внутри горячей волной, резко вытеснив воздух из легких. Пакет вывалился из моих рук, бутылка молока глухо звякнула о камни. Сделав вид, что готов упасть, я ухватился за лацкан плаща нападавшего, практически повисая на нем всем весом. В кармане под пальцами прощупался твердый край металлической пластинки. Жетон. Полицейский. Под мышкой кобура. От плаща пахло чем-то знакомым - солью, рыбой и йодом. Не поднимая головы, я отшатнулся, согнувшись пополам. Простой провинциальный шериф, неуклюжий увалень, который не видел противника серьезнее деревенского пьянчужки – вот что он наверняка подумал и быстро прошел мимо, не сказав ни слова. Дав себе минуту восстановить дыхание, я подобрал пакет и выкинул разбившуюся бутылку молока в урну.

 Том, листавший утреннюю газету, сразу обратил внимание, как я чуть медленнее обычного снимал пальто. 

- Да не может быть, мать твою. Сколько их было?

- Всего один.

Он вопросительно поднял бровь. Я прошел в кухню и поставил продукты на стол, Куинн вошел следом и прислонился к косяку.

- И что же это был за громила?

- Обычный тип с кастетом, хотя работать он им умеет. Лучше спроси, что я нащупал под его плащом, кроме револьвера.

- Даже боюсь представить.

- Значок, чтоб его. Полицейский значок во внутреннем кармане.

- Уверен? – Лицо Куинна помрачнело.

- Более чем, не зря же я дал этому типу себе врезать.

- Он что-то сказал?

- Нет. Просто прошел мимо, словно ничего не было, я не стал его останавливать. Лицо не узнал. Кто в твоем отделе знал, что ты собираешься поговорить с тем подрядчиком?

- Да много кто, я из этого тайны не делал. Бумаги лежат у меня на столе, все знали, что я копаю под фирму. – Детектив взглянул исподлобья. - Конечно, в отделе есть пара придурков, но это еще не значит, что кто-то из них крыса.

- Думаешь, мне самому это нравится? Но факт есть факт – у этого парня был полицейский значок в кармане, и от него пахло морем.

- Думаешь, портовая полиция? Может это на них намекал Догерти?

- Вполне вероятно. И у кого-то там есть свой человек в твоем отделе. Слил им подрядчика.

- Дерьмо…

Том присел на табуретку, вытащил сигарету. Расклад становился все более неприятный: одно дело идти против каких-то мутных дельцов, вроде Марроу, и совсем другое - против своих. Не то, чтобы грязные копы были такой уж редкостью, но это болото было слишком топким для нас двоих, особенно учитывая, что здесь я был простым гражданским и мог помогать лишь неформально. Теперь нельзя было сказать наверняка, кто твой друг, а кто враг, и эта мысль прилично выбивала из колеи.

- Почему пакет мокрый? – Неожиданно спросил Куинн, кивнув на мои покупки на столе.

- Молоко разбил.

- Молоко разбил? - Он заржал, схватившись за ребра. – Серьезно?


Был поздний вечер, и я уже собирался устроиться спать на диване, когда в дверь негромко, но четко постучали. Том выглянул из спальни.

- Кого могло принести в такое время? – Тихо спросил он, аккуратно сжимая револьвер.

- Вряд ли воры станут стучать.

- Твоя правда. – Он подошел к двери и спросил уже громче. – Кто там?

- Клинтон Слоан, помощник окружного прокурора.

Мы переглянулись. На пороге стоял хорошо одетый молодой мужчина, в темно-синем шерстяном пальто и начищенных «оксфордах», войдя, он снял шляпу, блеснув гладко причесанными темными волосами. Том молча указал на гостиную. Помощник прокурора прошел внутрь и невозмутимо уселся на диван, словно бывал здесь много раз.

- Прошу прощения за столь поздний визит, мистер Куинн, шериф.

Том прислонился к стене, скрестив руки, я выжидающе устроился в кресле.  Не дождавшись ответа, Слоан чуть дернул кончиком губ, изобразив то ли улыбку, то ли оскал.

- Понимаю, что вас озадачило мое появление. Перейду сразу к делу. – Он внезапно сменил расслабленную позу, подобравшись, словно хищник перед прыжком. – Мне намекнули, чтобы я убедил вас перестать ворошить муравейник, пока вас не покусали.

- Мы не боимся насекомых, мистер Слоан.

- Зря, некоторые виды очень больно жалят. Впрочем, я здесь не для этого.

- А для чего же?

- Хочу расковырять муравейник поглубже.

Я присмотрелся к помощнику внимательнее – на первый взгляд чопорный, даже лощеный, улыбается одними губами, а глаза остаются холодными, как у человека, который умеет играть лицом на публику. Но почему-то у меня появилось ощущение, что он может стать тем самым звеном, которого нам с Томом так не хватало. Свой человек наверху. 

- Зачем вам это?

Слоан на мгновение смерил меня оценивающим взглядом, и тут же дежурно улыбнулся.

- Хороший вопрос, шериф. Все очень просто, я довольно честолюбив и для карьеры будет полезно иметь в досье крупный арест.

- Насколько крупный?

Слоан задумался, постукивая тонкими пальцами по обивке. Взглянул на меня уже без фальшивой улыбки.

- Не настолько, чтобы меня сразу заткнули. Я трезво оцениваю свои силы. Марроу помогал отмывать средства через свою строительную фирму, думаю, это вы и так уже знаете. Но вся сеть гораздо обширнее, в нее втянуты не какие-то гангстеры и контрабандисты, хотя и они тоже, но и люди по эту сторону закона. Чиновники, банкиры… полицейские.

- По таким схемам кормится половина города, мистер Слоан, но вы бы не пришли, если бы у вас не было какого-то конкретного дела для нас.

- Вы правы. У меня есть конкретная мишень.

- Какая же?

- Портовая полиция. Вижу, вас это не удивляет?

- Не особо. Мы уже имели честь познакомиться с их методами работы.

- Тогда вы понимаете. Это то, что нам по зубам. Мы не потянем борьбу с половиной города, но можем выгрести грязь хотя бы из своих рядов. А грязи там скопилось немало, порт очень изобильная кормушка.

- И какова наша роль в вашем плане?

- Все просто - мне нужны доказательства. Пока все что я знаю, я знаю лишь на словах, а с воздухом в суд не пойдешь. Я уже некоторое время присматриваюсь к портовому управлению, но мне нужны были люди, которым можно доверять. И которые не испугаются пойти против коллег. Полагаю, я их нашел?

Том бросил на меня вопросительный взгляд, что показалось мне немного оскорбительным.

- Нашли. У вас есть наметки, с чего начать?

- У меня есть кое-что получше. В южной части порта находится контора «Атлантик — Грузы и Хранение», компания-прикрытие для контрабанды. Я не могу получить ордер для обыска, у меня нет достаточных оснований, да и не дадут мне туда сунуться, пока не приберут все дочиста. Но там хранятся бумаги, которые могут быть нам очень полезны.

- Хотите, чтобы мы вломились в контору и вынесли документацию?

- Скорее не вломились, а тихо проникли. Там наверняка есть охрана, но не чрезмерная, под прикрытием полиции порта они чувствуют себя слишком уверенно. Мне нужна их бухгалтерия.

- Что ж, можете на нас рассчитывать. 

- Приятно это слышать, господа. – Слоан поднялся, мы обменялись рукопожатиями. – И пока сделайте вид, что бросили это дело, займитесь чем-то другим.

- Конечно. Вы, кстати, в курсе, что за домом следят?

- Да. Но это не важно, мой визит сюда вроде как одобрен, пока никто не знает, о чем мы говорили. Пусть пока так и останется. – Слоан вынул из внутреннего кармана визитку и положил ее на журнальный столик. – Это мой личный номер, звоните в случае чего-то важного.

После чего помощник прокурора покинул квартиру, оставив после себя слабый аромат "Бэй Рам".

Я взглянул на визитку, всего две строчки:
«Клинтон Ф. Слоан
Кэпитал 6-9432»

Личный номер помощника прокурора – такое точно не раздавались направо и налево.

- Что думаешь, красавчику можно доверять? – Том повертел в руках карточку.

- С доверием я бы не торопился, но без него мы точно останемся топтаться на месте.

- Что ж, значит с этим решено – портовая полиция.



Глава 3


На следующее утро я подвез Тома до участка, где он намеривался провести весь день за бумажной работой, а сам отправился создавать видимость занятости личными делами. От самого дома нас сопровождал темно-серый «шевроле мастер», аккуратно державшийся на почтительном расстоянии.

Решив, что будет не лишним ознакомиться с текущей криминальной ситуацией в Бостоне, я заглянул в читальный зал редакции «Геральд». Полистал криминальные сводки за последний месяц:  обнаружено тело в портовом районе; прошел обыск в игорном доме, без арестов; случился пожар на складе с подозрением на махинации со страховкой; пропал свидетель в каком-то мутном деле о взятке полицейскому и прочее в таком духе. Скучать здесь явно не приходилось.
Я немного послонялся по городу, пообедал, купил пару новых рубашек, вспомнил, как Рут жаловалась на устаревшие справочники, и зашел в книжный за новыми формами бухгалтерских и налоговых ведомостей.

К концу дня я заехал за Томом. В участке, не смотря на поздний час, все еще кипела работа. Детектив, склонившись за столом, сосредоточенно выводил строчку за строчкой, рядом громоздилась стопка уже исписанных бумаг, еще столько же смятых вываливалось из переполненного мусорного ведра.

- Недельные отчеты, будь они неладны. – Проворчал Куинн. – Еще за прошлую не сдал.

– Похвально, что вы об это все же вспомнили, сержант. Так что уж постарайтесь поторопиться. – Начальник участка Купер, проходивший мимо, выразительно посмотрел на часы и молча протянул руку, видимо, чуть изменив мнение на мой счет после ареста Марроу.

- Да-да,  шеф, уже почти готово.

Мы с патрульным Грейди, пожилым сухопарым мужчиной в поношенном кителе, вышли покурить в коридор. Обсудили растущие цены на бензин, скверную погоду и сгоревший в участке котел, из-за которого весь день не было горячей воды. Куинн закончил с бумагами и присоединился к нам.

- Знал бы раньше, что придется столько писать, пошел бы в пожарные. Рука онемела, не хуже чем в школе.

- Но здесь хотя бы нет учителя с линейкой.

- Говори тише, Грейди, не подавай Куперу идеи. Мне и так слишком часто прилетало по пальцам за кривой почерк. 

Пара патрульных, которых я видел в первый свой визит, тоже вышли на перекур. Один – с нагловатым выражением лица и квадратной челюстью, ухмыльнулся слишком не по-доброму.

- А, детектив Куинн, смотрю, никак не можете без шерифа на диване?

- Чего это тебя так интересует мой диван, Холлидей? Неужели претендуешь?

- Да какой идиот будет платить по баксу в день за комнату в клоповнике? – Добродушно вмешался Грейди. – Я как-то раз видел труп в мотеле на Дорчестер-стрит, так он был так искусан, что, думаю, те клопы его и убили.

Напарник Холлидея заржал, тот тоже вынужден был осклабиться, на этом тема себя исчерпала.

- Чертов ублюдок. – Выругался Том на пути к машине. – В следующий раз придется все же ему врезать.

- Он только этого и ждет.

- Знаю. Но игнорировать дальше его намеки, это уже перебор.

- Что он вообще за тип, этот Холлидей?

- Работает года два вроде. Из тех, кто любит помахать дубинкой.

- Не знаешь, у него нет связей с портовыми?

- Не знаю, но теперь точно выясню.


Дома Том сходил к соседу этажом ниже и вернулся с парой ключей от «форда».

-  Взял у старика Честера. – Пояснил он, звякнув цепочкой. – В том году помогал ему с ремонтом на кухне.

- Осталось незаметно выбраться из дома.

- На этот случай у меня есть план. Надеюсь, ты не боишься темных сырых подвалов с пауками?


**Долина реки Мёз, Франция, ноябрь, 1918 год.
Что-то невидимое ударяет меня, словно мощная океанская волна захлестывает с ног до головы. Весь мир погружается под воду, звуки пропадают, я едва могу двинуть рукой, словно плыву в чем-то густом и вязком. Голова взрывается пульсирующей болью. А потом меня толкает вперед, и свет пропадает. Я не могу видеть, не могу пошевелится, не могу дышать. Земля давит со всех сторон, и я не знаю, где верх, а где низ. Я понимаю, что умираю, и больше ничего не помню, только как сквозь багровое марево вдруг снова вижу небо. Парни говорят, что прошло всего пару минут, прежде чем они меня выкопали, но мне они показались часами, днями, неделями… А может я так и остался лежать там, на дне окопа, засыпанный слоем холодной глины.  На следующее утро война закончилась.**


Из всего озвученного Куинном пауки были самой меньшей проблемой. Не то, чтобы я впадал в панику, оказавшись в месте вроде подвала, просто не мог полностью контролировать реакцию организма - сердце начинало бешено стучать, пот катился градом, а к горлу подкатывала тошнота.

Выждав разумное время, мы погасили свет в комнатах и вышли в коридор, прихватив мешок с нехитрым инструментом для взлома. Том щелкнул выключателем фонарика, лежавшем на полке в коридоре, тот пару раз тускло моргнул и погас.

- Твою мать, должно быть батарейки сели. Ладно, у меня есть зажигалка, там не так далеко идти, нам хватит.

Лестница в углу на первом этаже вела вниз, в протянувшийся под домом коридор, где жильцы хранили всякий ненужный хлам. Второй выход вел в проулок между домами. Но между ними – десятки метров узкого прохода без малейшего проблеска света. Потолок нависал так низко, что приходилось пригибать голову, чтобы не биться о балки, где-то вдалеке глухо капала вода. Зажигалка Тома робко выхватывала из темноты деревянные ящики, доски, ржавые ведра, полусгнивший велосипед. От запаха сырой земли легким словно стало тесно под ребрами.

- Черт, сука. – Куинн внезапно дернулся, врезавшись в меня локтем, зажигалка со звонким лязгом упала на каменный пол, оставив нас в кромешном мраке. – Пауки. Ненавижу этих тварей.

Слишком темно.

- У тебя есть спички? Посвети, я ее в темноте не найду. Эй, Кейн! – Том тронул меня за руку. – Джеймс?

- Да. – Собственный голос звучал хрипло, но я был рад и тому, что смог хоть что-то выдавить. – Сейчас. 

Деревянными пальцами я нащупал в кармане картонный квадратик. Но не был уверен, что не отправлю его на пол к зажигалке Куинна.

- Давай побыстрее, а? Я уже чувствую, как они нас окружают.

- Кто?

- Пауки, само собой. Кто же еще.

Дышать стало чуть легче. Вместо ответа я просто сунул спички в ладонь детектива. Вспыхнувший огонек отразился на стальном корпусе зажигалки, упавшей в щель между кладкой. Еще через пару метров мы, наконец-то, выбрались на холодный ночной воздух, показавшийся мне ничем не уступающим сосновым лесам Вермонта.

Несколько раз глубоко вдохнув и присмотревшись ко мне, Том фыркнул.

- Свел боженька двух убогих. Идем, пока оба тут не померли от стыда, не будем облегчать жизнь нашим приятелям. 


По опустевшим улицам мы быстро и без проблем добрались до порта. Подъехали со стороны переулка, оставили «форд» за углом и прошлись пешком, под ногами хрустела нанесенная с моря наледь. Компания «Атлантик — Грузы и Хранение» расположилась у причала №17. За сетчатым забором, опутанным сверху колючей проволокой, проглядывались очертания железных ангаров, пара крытых грузовиков, и более солидная двухэтажная кирпичная постройка – здание администрации. Над входом слабо колыхался желтый фонарь, и моргала неоновая вывеска с названием. Даже ночью здесь не было тихо – плескалась вода у причала, позвякивали на ветру цепи, доносились гудки проходивших вдали судов. Между воротами и конторой светились окна будки охраны, из трубы по крыше стелился дым.
Мы обошли территорию с запада и перелезли через забор в дальней части, там, где нас не мог видеть сторож. В окнах было темно, изнутри не доносилось никаких звуков или голосов, не похоже было, чтобы там кто-то находился. Том шел первым, пригнувшись и подобравшись, словно кошка на охоте. У задней двери конторы он достал отмычки.

- За полминуты управлюсь.

Мы скользнули внутрь. Холл освещался лишь тусклым светом из окон, но глаза уже привыкли к темноте, поэтому я разглядел щиток на стене с прикрепленными листами с записями, дверь, видимо ведущую на склад, и деревянную лестницу наверх, к кабинетам администрации.
«Управляющий».
«Бухгалтерия и архив» - то, что нам было нужно.
Том вновь взялся за отмычку. Пока все шло на удивление гладко. Внутри тесного кабинета оказался лишь стол со стулом, схема дока во всю стену и массивный железный шкаф с навесным замком. Я вынул из мешка монтировку. В тишине лязг металла показался оглушительным.

- Черт, тише ты, вдруг здешний сторож не глухой.

Замок оказался крепким, пришлось поддеть петли. Внутри на полках – аккуратно сложенные папки. Заслонившись спиной от окна, Том вытащил верхнюю и чиркнул зажигалкой.

- Кажется, это журнал приема грузов. – Шепнул он, водя пальцем по строчкам. – Давай следующую.

С другой папкой повезло больше – в ней хранились бухгалтерские записи. Куинн быстро пробежался по списку фамилий.

- Вот, это оно: «250 — наличными, доставлено в участок Южного терминала, оф. Уэллс», но не сказано за что. А вот еще ниже, снова участок – компенсация за охрану – 100$.

- Слоану этого хватит. Забираем все и уходим, нас уже могли заметить.

Мы выбрались наружу, но дойти до забора не успели - крепкий молодчик с дубинкой выскочил из-за угла склада наперерез идущему впереди Куинну. Тот сразу сбил его ударом локтя, чтобы не терять время на долгую потасовку, я завершил дело, впечатав в челюсть тяжелую подошву сапога. Не смертельно, но на несколько минут оглушит.

- Эй, стоять! – Раздалось сзади.

Наша возня все же привлекла внимание охранника из будки. В руках у него дрожал дешевый «Ивер Джонсон». Мы одновременно отпрыгнули в разные стороны, Том за угол ангара, я - к грузовику.

- Не глупи, старик, ты из своей «совы» в слона не попадешь, к тому же нас больше. Не стоит из-за этого умирать.

- Я не могу вас просто так отпустить.

Вместо ответа Куинн выстрелил, выбив ледяной фонтанчик под ногами сторожа.

- Следующая станет твоей. Просто брось оружие и останешься жив.

Я поймал взгляд Тома и кивнул на свой револьвер, если придется стрелять в человека, пусть это будет моя пуля, а не выпущенная из его табельного оружия. К счастью, тот оказался разумнее, осторожно положив оружие, он поднял руки.

- Пни его подальше и уходи.

Когда охранник кинулся к своей будке, мы побежали к забору. Наверняка выстрел услышали, так что у нас оставались считаные минуты на то, чтобы уйти. Где-то внизу по улице завелся мотор, но мы уже успели скользнуть в переулок и скрыться из виду. Убедившись, что нас никто не преследует, мы вернулись к машине и благополучно покинули порт.

Вернувшись в квартиру и разложив добычу на кухонном столе, Том перебрал пару страниц.

- Платежные ведомости, счета… Вот еще - Л. Хендрикс: 320 баксов за сопровождение. Хендрикс – это начальник 3-го отделения. Тут этого дерма полно, постоянные выплаты за прикрытие и за черт знает что еще. Этого точно хватит для суда. 

- Утром отвезем все Слоану, теперь дело за ним.


Сердце все еще учащенно стучало, но на смену напряжению начинала наваливаться тупая вязкая усталость - захотелось побыстрее добраться до дивана и закрыть глаза. Тому с его ушибами должно было быть еще хуже. Поборов желание упасть прямо в одежде, я все же заставил себя стянуть штаны и промокшую на спине рубашке и уснул, едва коснувшись подушки.

Меня поглотила чернота.  Запах мокрой глины, забивший глаза, рот, нос, уши…
Не знаю, что меня разбудило, собственный кошмар или какой-то звук, но когда я открыл глаза, было уже слишком поздно. Тихо хлопнула входная дверь, и безмолвные тени толпой метнулись в комнату, что-то холодное и твердое впечаталось мне в висок. Зашуршала штора, щелкнул выключатель, и яркий свет ударил в глаза, вынуждая зажмуриться.

- Не дергайся. – Тихо произнес похожий на хорька тип с пушкой у моего уха.

Я не дергался. В квартире было пятеро, наверняка, еще один караулил снаружи. Мой револьвер остался в кобуре, на спинке стола.
 Один из налетчиков шмыгнул в комнату Тома, и тут же вышел, пятясь. Детектив в одних трусах и майке, но с «кольтом» в руке, быстро пробежался по комнате взглядом, оценивая обстановку.

- Убьете полицейского, и вряд ли доживете до суда. А если вдруг доживете, все отправитесь жариться на электрический стул. – На Куинна было направлено четыре ствола, но его голос звучал ровно и уверенно, лишь взгляд выдавал настоящее волнение. -  Все копы Бостона объявят на вас охоту.

- Разве здесь кто-нибудь говорил про убийство?

«Хорек» провел револьвером по моей скуле, потом резко выдернул из-под головы подушку и прижал ее к колену, вдавив сверху дуло.

-  Чтобы меньше брызг было. – Любезно пояснил он.

Я перестал дышать, внутри все сжалось.  Его лицо было совсем близко, я ощущал кислое дыхание, а его глаза… Я видел однажды такой взгляд на войне. Когда один рядовой ходил по свежим трупам в поисках чего-то полезного для себя. На его лице было не безразличие, не брезгливость и не ненависть к врагу, а нечто такое, отчего хотелось побыстрее отвернуться. Заметив, что один из немцев слабо шевельнулся – он всадил нож ему в горло и смотрел, как толчками выходит кровь с каким-то жадным, хищным любопытством, отчего по спине у меня пробежал холод. И вот теперь я ощущал такой взгляд на себе, и сердце бешено колотилось в горле. Я поднял глаза на Тома, в них плескались такие же бессильная злость и отчаяние, которые испытывал я сам. Он медленно опустил револьвер на пол. 

- Вот и молодец. А теперь принеси то, что вы посмели украсть у очень уважаемых людей. – Дуло с новой силой врезалось мне в колено, вырвав невольный стон. – Пошевеливайся. Или твой дружок навсегда пересядет в инвалидное кресло.

Тому оставалось только подчиниться. Получив желаемое, они ушли так же быстро, как и вошли.
Подержав револьвер у моей ноги еще пару секунд в размышлении, не выстрелить ли напоследок, главный похлопал меня по бедру и встал.

- Что ж, не сегодня. Ходи пока.

Дверь тихо захлопнулась, визитеры даже заботливо провернули ключ в замке, показывая, что имеют здесь полную власть. Том медленно стек по стенке, прислонившись к ней спиной. Он выглядел так, будто его сейчас вырвет.

- Надо предупредить Слоана. 

- Да, ты прав. – Пошатнувшись, Куинн  вышел в коридор и набрал номер с визитки, разговор был коротким. – Он сказал, что перезвонит позже. Твою мать…

Подняв тяжелую стальную пепельницу, Том с силой зашвырнул ее в стену между комнатами, оставив глубокую вмятину.
Такое унижение нелегко было переварить: будь ты хоть бостонским копом, хоть вермонтским шерифом, хоть подрядчиком или обычной домохозяйкой –  те люди знали, что делают, и их методы прекрасно работали. Так убедительно, что стакан все еще подрагивал в моей руке, когда мы допивали остатки бурбона в кухне. 

- Какие же мы идиоты. Притащить бумаги домой.

- Недооценили врага. Грубая ошибка.

- Да уж, а вот они сработали отлично. Даже ключ успели сделать заранее, все предусмотрели на шаг вперед.

- Видимо в тех бумагах был компромат на кого-то еще, намного серьезнее портовой полиции. И шутить он не любит.

- Такие бойцы работают на мафию. Умеют нагнуть так, что никто потом и пикнуть не смеет, сам видел такое не раз.  Не удивлюсь, если Слоан теперь сделает вид, что знать нас не знает.

- Это еще неизвестно.

- Все равно у нас ничего нет. Дерьмо. Пришли, как к себе домой… 

- Да, бумаги мы потеряли. Но это еще не значит, что они нас сломали. Хотя, признаю, было весьма убедительно. Хорошо, что диван остался сухим.

Том усмехнулся, чуть более расслаблено.

- Действительно, спасибо и на этом. Милые подштанники, кстати, мой отец носил что-то подобное.

- А ты попробуй приехать к нам в Вермонт в январе, мигом коленки отморозишь. А то и кое-что повыше.
 


Глава 4


Утром Куинн первым делом позвонил управляющему и попросил вызвать мастера – поменять замок и установить пару крепких засовов. Забрав из-под двери стопку утренних газет, он сел читать новости, пока я варил кофе.

- Смотри-ка тут заметка про Марроу. - Пролистав пару страниц, он ткнул в колонку «Бостон Пост». -  Целую статью ему посвятили, очень трогательно.

- Что пишут?

- Сейчас …  Пишут, что именитый застройщик и известный меценат, обвиненный в мошенничестве, не выдержал позора и покончил с собой.

- Предсказуемо. И это все?

- Не все. Дальше перечисляют его заслуги, благотворительность… Что не был женат и не оставил наследников. Видимо, не любил делиться.

- Так и написано?

- Нет, это я от себя. А в статейке давят на жалость, называют его трагической фигурой: в одном  из интервью на вопрос журналиста Марроу ответил, что любил лишь однажды, но его любовь умерла. А он хранил верность до самой смерти. Лебедь хренов.

- А знаешь что? Мне нигде не попадалось упоминание, что у него был роман. Вообще никаких женщин рядом. Единственный, кто там умер, это муж его сестры – текстильный магнат, с которым он собирался бежать во Францию и выращивать виноград.

- Да иди ты!

- Я ни на что не намекаю, просто факты.


После бессонной и не самой приятной ночи вид у нас обоих был не слишком свежий, да и настроение паршивое, поэтому Куинн решил выделить пару часов, чтобы прийти в себя, прежде чем отправится в департамент. Благо, статус детектива позволял ему не всегда приходить строго к разводу. Мне же и вовсе нечем было себя занять, так что мы коротали утро за кофе, чтением бульварной прессы и сплетнями, словно две пожилые домохозяйки. Когда в коридоре зазвонил телефон - оба вздрогнули от неожиданности, я счел это не слишком хорошим знаком, нервы все еще были на пределе.

- Это Слоан. – Шепнул Куинн, подняв трубку, я встал рядом, чтобы слышать обоих.

- Я не был уверен, что застану вас дома, детектив. Нам надо встретиться и обсудить случившееся.

- Хорошо. Где, когда?

- После двух в кафе "Гарвардский перекресток", это возле Южного вокзала.

- Идет.

- Отлично. Тогда до встречи, мистер Куинн.

Том положил трубку и взглянул на меня.

- Что скажешь?

- Черт его знает. У таких людей по голосу ничего не понять.

- Ладно. По крайней мере, он не послал нас прямо здесь. Но теперь придется отвечать перед ним с глазу на глаз.

Мне тоже не улыбалась перспектива выступать в роли нашкодившего школьника, но правда была в том,  что мы действительно крупно прокололись, не отвезя документы в более надежное место. Наверняка Том тоже уже тысячу раз прокрутил ситуацию, прикидывая, что и как следовало сделать иначе. Впрочем, слишком зацикливаться на этом не стоило.

- Что случилось, то случилось, назад уже не вернешь. Сначала послушаем, что он скажет.

- А если он скажет, что умывает руки?

Это был тот вопрос, который я уже тоже задал себе. С помощником прокурора за спиной у нас был шанс побороться, но если он передумает? Без лишней бравады я мог сказать, что окажись я с этой ситуацией один на один, я бы отступил. Или стал бы еще одним трупом в заливе из колонки криминальной хроники. А достать полицейского, имея нужные связи, было еще проще, не надо даже марать руки кровью: подкинуть взятку, обвинить в порочащем честь поведении, очернить в прессе - и прощай значок. Все эти размышления должно быть легко читались на моем лице, потому что Том вздохнул и пожал плечами.

- Ладно, не будем забегать вперед. Подбрось меня до участка, я покручусь там на виду до обеда, потом встретимся за углом вниз по улице, там где вывеска «Прачечная Вонг».

- Давай, но смотри, чтобы никто не увязался.

- Не учи ученого, шериф.   


В этот раз я не заметил никакого «хвоста», видимо, наши наблюдатели решили, что после ночного визита мы больше не представляем опасности. И все же, высадив Куинна, я еще немного покружил по улицам для верности. Мне надо было остановиться и подумать, там, где никто не помешал бы остаться наедине со своими мыслями. Я зашел в вестибюль отеля «Парк-стрит», стряхнул с пальто мелкую снежную крупу, на меня пахнуло теплом, смешанным с ароматом кофе, полироли и дорогого табака.
 Швейцар встретил меня нейтральной улыбкой, едва обратив внимание. Пройдя мимо начищенной до блеска стойки регистрации, я выбрал мягкое кресло у окна с высокой бархатной спинкой, сзади тихо потрескивал камин. Положил шляпу на столик и взял свежий выпуск газеты, через минуту официантка молча поставила рядом чашечку кофе. Закурив, я развернул газету, окончательно отгородившись ею от внешнего мира. Никто не отвлекал и не беспокоил меня, позволив полностью погрузиться в размышления. 
Просидев в вестибюле часа два и едва не задремав в слишком удобном кресле, я покинул отель и прогулялся по улице, ледяной ветер бодрил не хуже кофе. Заглянул в один из универмагов, где в отделе «аксессуары» выбрал пару светлых лайковых перчаток для Эвелин - у нас в Эшлоу таких не найти.

В назначенное время Том нырнул на переднее сидение, едва я притормозил у прачечной.

- Поехали. Купер сегодня как с цепи сорвался.

- Думаешь, он замешан?

- Да нет, он всегда такой. Но вот кое-кто точно замешан. Помнишь того придурка Холлидея? Угадай, чей дядя -  лейтенант в 3-м отделе портовой полиции Бостона?

- Вот и нашлась наша крыса. Ты с ним говорил?

- Нет, конечно, я что, идиот. Грейди мне рассказал, он дольше всех здесь работает, многих знает. 


В кафе, выбранном Слоаном, было полно народу – работников средней руки, зашедших перекусить в обеденный перерыв. Стены были обклеены пожелтевшими от времени газетными вырезками и плакатами с улыбающимися девушками из рекламы, матовые лампы подсвечивали облупленные столики со стандартным набором – соль, сахар, кетчуп и горчица. Возле пузатого бармена за стойкой пыхтела паром видавшая виды кофеварка и громоздилась горка кексов на подносе. Слоан обнаружился в одной из отдельных кабинок, расположенных вдоль стены. Перед ним стояла тарелка с куском черничного пирога и чашка кофе.
Дождавшись, чтобы мы сделали заказ, помощник вытащил из портфеля папку и протянул нам.

- Вот, я собрал служебные карточки из личных дел всех служащих в 3-м участке. Неофициально, само собой. Взгляните, может, увидите знакомые лица.

- Это были не копы.

- И все же, кого-то из них могли отправить, чтобы проконтролировать ситуацию. Тогда вы двое сможете дать против него показания.

Я открыл папку, перебирая фото по очереди, пока Слоан аккуратно расправлялся с пирогом. Среди карточек мелькнуло знакомое лицо.

- Вот этот парень ударил меня кастетом возле дома Куинна. Офицер Джино Бальдини. Остальных тут нет.

- Когда это было?

- Накануне вечером, после того, как мы наведались в доки.

- Ясно. Сделал предупреждение, чтобы не совались на их территорию. – Слоан убрал папку обратно в портфель. – Можно попробовать поговорить с ним.

- А толку? Он будет все отрицать или сошлется на ошибку, мол, темно было, обознался, принял за преступника.

- Попробуем надавить. Хотя, вы правы, этого маловато, чтобы он сдал своих.

- А что насчет наших ночных гостей? Нападение на полицейского - это пока еще преступление. – Заметил Том. – Я могу взять пару своих парней, пошерстить по улицам, вдруг кого выловим.

- И как вы это потом объясните в рапорте? Зачем они приходили? Нет, это не вариант, вы же сами себя подставите.

- Если это поможет их посадить, я готов.

- Даже сделай мы по-вашему - упрячем только исполнителей, и сами пойдем по статье. Если вас это устраивает - меня категорически нет.

- Думаете, верхушка вам по зубам? Эти люди не постеснялись вломиться к полицейскому, вряд ли побоятся связываться и с помощником прокурора.

- Думаю, не побоятся. Поэтому сегодня утром я отправил жену и сына подальше из города.

Том замолчал. Мы оба совсем не подумали, что Слоан в этом деле рискует не меньше нас, а уязвим может быть даже больше.

- Сколько ему? Вашему сыну. – Спросил я.

- Брайану год и три месяца, он не так давно начал ходить. – Впервые за все время в глазах Слоана мелькнула настоящая улыбка. – И уже вовсю бегает. Ужасно шустрый. Я должен был позаботиться об их безопасности сразу, как взялся за это дело. Моя ошибка.

- Ну, пока что ничего не случилось. Скорее всего, они подумают, что после сегодняшней  ночи мы все бросим.

- Сейчас семья в безопасном месте, и я готов продолжать. Но пока нам не за что ухватиться.

- По-вашему не выгорело, так давайте начнем с другой стороны. Вернемся к убийству Марроу.

- Ты же сказал, что его выдали за самоубийство? – Удивился Куинн. – И шериф готов все замять.

- Да, но адвокат, который все устроил, может этого и не знать. Его имя Абрахам Маколи. И он где-то здесь, в Бостоне.

- Продолжайте, мистер Кейн. – Слоан откинулся на спинку скамейки. – Мне пока нравится направление ваших мыслей.

- Адвокат мафии – фигура в какой-то мере уязвимая. Учитывая все, что ему известно. Я предлагаю понаблюдать за ним немного, узнать подноготную, потом можем прижать его и пригрозить делом по Марроу. Если правильно его обработать, он может выдать что-то полезное, в обмен на снятие обвинений.

- А вы не так просты, шериф. Что ж, попробуем подобраться через адвоката, но в этот раз будем действовать аккуратнее. У вас есть люди, которым вы доверяете в отделе, сержант Куинн?

- Есть пара толковых ребят, но рядом всегда крутится племянник одного из портовых, официально слежку не установить.

- Сможете устроить неофициально?

- Смогу. Дайте пару дней и машину, и посмотрим, что наклюнется.

- Машину вы получите. А я покопаю по своим каналам, что известно об этом Маколи. И еще - не будем ничего обсуждать по телефону, только при личной встрече - лучше перестраховаться.

- Не проблема, будет надо, я пришлю патрульного с запиской по какому-то официальному делу, это не вызовет подозрений.

- А вот я – проблема. – Мне только теперь пришло в голову, что мое пребывание в Бостоне надо как-то обосновать. – Я не могу спать на диване детектива как ни в чем небывало, если расследование свернуто.

- Хочешь пущу слух, что жена тебя выгнала?

- Очень смешно. Но не прятаться же мне теперь в самом деле?

- У меня идея - сестра Марроу, которую он облапошил 30 лет назад. – Предложил Том, наливая себе кофе из принесенного кофейника. - Вдруг старушка захотела урвать свою долю после кончины брата? А шериф по старой дружбе взялся разузнать, что к чему. Будет и связано с Марроу, но не касаться текущих дел, а на это всем плевать.

 - Отличная мысль. – Похвалил Слоан. – Убьем сразу двух зайцев. Шериф, попросите ее прислать доверенность на ваше имя, а я могу со своей стороны запросить проверку дела о наследстве, просто для вида, спешить с ним никто не будет. Назначу вас своим следователем, временно, как лицо, связанное с расследованием.  А вот оставаться на диване или съехать в гостиницу, это вы уже решайте сами.


Усевшись в «форд», после встречи со Слоаном, Том задумчиво потер подбородок.

- Знаешь, давай-ка съездим в еще одно место. Не идут у меня из головы слова про прослушку, лучше и вправду все проверить. Один мой приятель - Билл Шей, из Сигнального корпуса, отвечал за полевую связь  в Аргоннском лесу. Попал в госпиталь в тылу со шрапнелью в ноге, там и познакомились. Он в этих штуках разбирается, пусть посмотрит. Только прежде останови возле магазина, Шей предпочитает ржаной виски.

Приятель Тома жил в Дорчестере, на последнем этаже старой трехэтажки. Полностью седой, коротко стриженый, лет пятидесяти, он при ходьбе сильно припадал на левую ногу. Говорил медленно, чуть растягивая слова, которых за всю дорогу едва ли произнес больше десятка.
Он тщательно осмотрел каждую щель в квартире детектива, разобрал телефон, осмотрел розетки, плинтуса и вытяжку, заглянул в часы на стене и торшер. Потом спустился к щитку в коридоре.

- Все чисто, Куинн. Можешь спать спокойно.

- Подкинуть тебя обратно?

- Не надо, у меня тут дела неподалеку. Вернусь на трамвае.

Собрав инструменты в кожаную сумку, Шей сверился с часами и коротко кивнул, покидая квартиру.

 
Так как до конца дня оставалось еще немного времени, Том вернулся в департамент, а я зашел на почту, чтобы связаться со своим офисом. Тариф был грабительский, но я не хотел звонить из отделения полиции.

- Здравствуй, Рут.

- Шеф! Рада вас слышать.

- Как дела в городе?

- Все как обычно, была одна пьяная драка, но ничего такого. И Беннер таки смог пристроить Микки, так что стало намного спокойней.

- И слава богу. Запиши, что нужно сделать. Пусть миссис Лэнгстон у судебного клерка подпишет доверенность, по которой она поручает мне вести ее дела касательно наследства Марроу. Я потом ей все объясню, это нужно для дела.  И вышли ее как можно скорее на имя Клинтона Ф. Слоана, помощника окружного прокурора, 100 ул. Тремонт, здание суда. Записала?

- Да.

- Это все. Спасибо, Рут. Я пока задержусь здесь еще на некоторое время.



- Даже не думай, я уже начал привыкать к твоему солдатскому кофе. – Отмахнулся Куинн, когда я заикнулся о переезде в гостиницу.

Мне и самому не хотелось, и речь шла не только о деньгах - так было удобнее для дела, да и я за жизнь на службе привык к мужской компании. К тому же гостиничных клопов не стоило списывать со счетов.
Вечером пришел мастер, вызванный управляющим, и за пару минут сменил личинку замка, а потом вкрутил два небольших, но крепких стальных засова, один чуть выше ручки, второй внизу двери.

- Мой дом - моя крепость. – Хмыкнул детектив, проверяя замки.

- При желании это все можно снести вместе с петлями.

- Да, но бесшумно уже никто не войдет. А для других случаев есть пистолет под подушкой.

Я всегда был уверен, что сплю очень чутко, среагирую на любой шорох и успею достать револьвер из кобуры. Как оказалось, реальность сильно расходилась с моей самоуверенностью, и мне до сих пор было неловко за это, хотя Том никак не прокомментировал мой провал на посту. Видимо, годы все же брали свое.


Через два дня документы из Эшлоу были получены, теперь мое присутствие имело логичное объяснение, кроме того, я мог свободно, хоть и осторожно, задавать вопросы, связанные с Марроу.
Куинн установил слежку за адвокатом, подрядив одного из своих патрульных, для которого авторитет детектива значил больше, чем официальные формальности. Так мы узнали, что Маколи жил отнюдь не скромно, имел роскошные апартаменты на Коммонуэлс-авеню и новенькую модель «паккард». Обедал в «Бреннан’с», где встречался с некоторым подозрительными личностями. Все это было достаточно ожидаемо. Вечера он любил коротать в ночном клубе «Синий лебедь», откуда выходил в сопровождении дамы в легком меховом манто, собственнически придерживая ее за поясницу, после чего они вдвоем ехали в его квартиру. Через пару часов женщина уезжала на такси. На следующий день даму сменяла следующая. Патрульного такой образ жизни весьма впечатлил, но ничего особо полезного слежка нам не принесла.

В обед я заглянул к помощнику окружного прокурора, передать наши последние новости и узнать его. В рабочем кабинете было почти пусто – строгая мебель, окна с жалюзи, на стене карта города, удостоверение адвоката и сертификат об окончании юридической школы Гарварда.  На столе перьевая ручка в держателе, пресс-папье, графин воды с парой стаканов, и глянцевый черный телефон. Все бумаги на полках в аккуратных папках с подписями. Два простых кожаных кресла. Стройная секретарша в темно-синем платье с белым воротником тут же принесла поднос с двумя тонкими фарфоровыми чашками кофе и бесшумно прикрыла за собой дверь.
Я рассказал о результатах слежки, Слоан кивнул, постукивая пальцами по столешнице, потом вынул из выдвижного ящика тонкую папку.

- Это все, что мне удалось узнать. Сын мясника, выпускник Бостонского колледжа, затем юридической школы при университете Тафтса, по молодости влипал в пару афер с недвижимостью, но проходил как свидетель, где его взяли на карандаш наши коллеги. Работал на грани, но не попадался, потом обслуживал игорные заведения, завязал нужные знакомства и окончательно ушел в тень. Есть сын, живет где-то на Юге. Разведен.

- Давно?

- Шесть лет назад. Жена – Дорис Маколи.

- Есть ее адрес?

- Нет. – Слоан заглянул в папку и передал ее мне. – Тут не указано, они оба сменили жилье. Но есть старый адрес Маколи, возможно, там кто-то знает. Хотите ее разыскать?

- Не помешает.


- Шерше ля фам? – Усмехнулся Куинн, полистав папку, когда мы встретились за обедом в  «Молли и Гус».  – Ладно, пошлю Бейли поспрашивать жильцов об этой Дорис. Все равно слежку пора снимать, Маколи может заметить машину.

- Или он, или кто-то из его компании.

- Парень и так отлично справился, не хочется подставлять его больше необходимого. Кстати, последние слухи – говорят, Уортмен из городского совета сегодня внезапно подал в отставку. Вроде бы он единственный, кто проголосовал против стройки на Саут-Шор, где часть подрядов шла через «Мр. Марроу и Ко». Официально ушел по семейным обстоятельствам и уезжает в Нью-Йорк. Как тебе?

- Доходчиво. Заткнули еще одного. Добраться бы до этих гадов там, наверху.

- Ага. Закатай губу, ни мы с тобой, ни даже Слоан тут ничего не сделаем. Но знаешь, я с ним согласен, начинать надо с себя. – Том отставил пустую тарелку и махнул пожилой женщине за стойкой. - Мясной пирог сегодня выше всяких похвал, миссис Харпер!

- Спасибо, дорогой. Ты явно ему польстил, если разглядел мясо среди картошки. 


Вечером в дверь постучали. Патрульный Норманн Бейли – темноволосый зеленоглазый парень лет двадцати зашел сказать, получилось ли узнать новый адрес Дорис Маколи.

- Жильцы снизу их хорошо запомнили, говорят, собачились постоянно, он вроде ей изменял, она устраивала скандалы. После развода оставил ее практически без гроша, так что она съехала в квартиру попроще, в Саут-Энд, вот точный адрес. – Бейли протянул сложенный вдвое листок.

- Отличная работа, парень. Обиженная женщина может вспомнить что-нибудь интересное. – Заметив, что патрульный мнется на пороге, Том усмехнулся. – Что-то еще? Не хочешь зайти пропустить пару глотков с ветеранами?

- Простите, сэр. Я бы хотел попросить оставить машину на этот вечер.

- Зачем?

- Понимаете… - Бейли немного покраснел. – Я обещал девушке, что заеду за ней. И отвезу на вечерний сеанс с Фредом Астером.

- Боже, парень, чего ты розовеешь, как барышня? Я бы на твоем месте и спрашивать не стал, просто взял бы по-тихому. Ладно, топай уже к своей девушке, а то опоздаете. – Том запер за радостно испарившимся Бейли дверь. – Ветераны и без тебя справятся.

Я заметил, как его взгляд скользнул по полке с фотографией Мэгги - когда-то он и сам вечерами так же спешил на свидание, думая, что впереди ждет счастливое будущее, проведенное вдвоем.  Вместо этого в настоящем оказалась пустая квартира, вечера в компании радио и груз вины, который невозможно сбросить.
Что бы я делал, если бы тогда в Грейвуде все пошло не так, и один из наемников успел выстрелить в Эвелин? Я отомстил бы за ее смерть, оплакал потерю, а потом сказал: «Ну что ж, Джеймс, ты пытался, но, видимо, не судьба» и продолжил бы жить дальше.


После развода Дорис Маколи обосновалась на съемной  квартире в обшарпанном танхаусе. Когда-то это был престижный район, а теперь он стал прибежищем для тех, кто вплотную приблизился к подножью социальной иерархии.
Мы поднялись по узкой темной лестнице, пропахшей кошками и плесенью, сквозь щели в рамах гулял ветер. Где-то за стеной плакал ребенок, агрессивно кричали женщины, обмениваясь резкими ругательствами на польском.
Постучали в третью дверь на втором этаже, выкрашенную облупившейся бурой краской.

- Кто? – Раздался глубокий хрипловатый женский голос спустя минуту.

- Полиция, мэм. Откройте!

- Полиция? Кто вызвал полицию?

- Открывайте, если не хотите собрать тут соседей.

На пороге появилась женщина в мятом шелковом халате с драконами. Когда-то она наверняка выглядела весьма эффектно, не смотря на возраст и явные признаки злоупотребления спиртным, она сохранила в целом приятные черты лица, испорченные отеками и крайне недобрым выражением. Окинув нас придирчивым взглядом, миссис Маколи немного смягчилась.

- Что ж, проходите, говорите чего надо. Только побыстрее, мне скоро на смену.

Квартирка оказалась крошечной, всего одно окно, выходившее в какой-то темный переулок, тускло освещало хаотичную обстановку. Шкаф без дверцы, откуда комом торчала одежда – наследие более роскошной жизни, неубранная кровать в углу с канделябрами из чулок в изножье, на тумбочке громоздилась горка из журналов, оберток от конфет и пустых сигаретных пачек. Хозяйка или не привыкла заниматься уборкой, или просто не видела в этом занятии никакого смысла. Единственным местом, выглядевшим относительно опрятно, был туалетный столик у окна. Из кухни доносились хриплые звуки радио и аромат сигаретного дыма, смешанного с дешевым фруктовым вином.

- Миссис Маколи, мы могли бы поговорить о вашем муже? – Начал Том, не решаясь присесть на заваленное тряпьем кресло.

- Он умер?

- Нет, насколько нам известно.

- Тогда чего вам нужно? Мы уже шесть лет не живем вместе. – Женщина выудила из кармана пачку «Лаки Страйк», Том галантно поднес зажигалку. – Может, он арестован?

- Пока тоже мимо. Если не возражаете, мы могли бы задать пару вопросов о вашем прошлом?

Дорис уселась в маленькое кресло за столиком, затянулась, взглянула на себя в зеркало и поправила выкрашенные в блеклый пепельный волосы.

-  Что именно в том прошлом вас интересует? Почему вдруг вы пришли сейчас?

- Мы ведем дело одного из его бывших клиентов, мистера Марроу. – Пояснил я, в покрасневших глазах Дорис мелькнуло понимание. – Ваш бывший муж был его адвокатом. Хотим узнать, с кем имеем дело.

- Брось, сладкий, мне-то не заливай. Я знала, за кем была замужем. И вам в полиции уж наверняка это известно.

- Зачем же вы за него вышли?

- Была молодой да наивной. Хорошо выглядела, хотела пожить красиво. Думала, что смогу затмить остальных, что кроме меня ему никто не будет нужен. Как видите, везде ошиблась.

-  Значит, он вас бросил?

- А вы бы стали терпеть, если бы ваш муж таскался за каждой юбкой?

- Боюсь, я затрудняюсь ответить на этот вопрос, миссис Маколи.

- Да бога ради, не зовите меня так. Меня тошнит от этой фамилии.

- Значит, это вы его оставили? Дорис.

- Я поставила ему ультиматум, думала, что у него есть хоть какие-то чувства ко мне. А он спутался с этой, как ее… Ширли, у нее еще такое глупое прозвище, вроде «Блонди» или как-то так. – Дорис нервно постучала карминовыми ногтям по царапанному лаку столика, воспоминания все еще выводили ее из себя. – Видели бы вы, как он трясся, чтобы никто ничего не узнал. Так прятался, что я уже готова была поверить, что у него никого нет. Пока не подслушала их телефонный разговор.

- И почему же он так трясся?

- А вы бы не тряслись, если бы путались с  бабой одного из своих боссов? Вот-вот. Я была уверена, что его грохнут, как только узнают. И меня вместе с ним. Не могу сказать, я его тогда больше любила или ненавидела.

- И вот тогда вы и поставили ему ультиматум?

- Точно. Решила, что пора ему взяться за ум, начать думать головой, а не членом, пока мы оба не пострадали. А он взбеленился, мы поскандалили, как никогда раньше. И вот где я оказалась в итоге. На дне. А он живет в новой роскошной квартире, с тремя ванными и роялем в гостиной. Он ведь даже не умеет на нем играть.

- И о связи с этой Ширли так никто и не узнал?

- Ну, раз вы говорите, что он все еще жив, то полагаю, что нет.



Глава 5


К середине января настоящая зима, наконец, добралась до залива Массачусетс и заявила свои права на город. Буря, начавшаяся с вечера, не утихала до самого утра. Ветер свирепо завывал между домами, гоняя вихри снега, смешанного с бумажным мусором,  и нещадно швырял их в несчастных, которым волею судьбы пришлось выбраться из-под защиты стен дома.
Том угрюмо курил, глядя в окно и собираясь с духом, чтобы выйти в негостеприимные объятия зимнего шторма.

- Самое скверное время, когда я начинаю ненавидеть этот город.

- Разве летом лучше, когда от духоты хочется удавиться?

- Нет, летом хотя бы не надо устраивать раскопки, чтобы добраться до работы. Вот съедешь, поселю у себя Бейли до конца зимы, пусть он этим занимается.

- Вряд ли в профсоюзе такое одобрят.

- Заставлю парня молчать. Пущу в ход шантаж и угрозы.

- Он на тебя так смотрит, что, пожалуй, сочтет за честь дежурить у машины с лопатой и без угроз, только скажи. 

Том хмыкнул, но улыбка вышла невеселой. Отвернувшись, он продолжил наблюдать за мечущимися за окном снежинками, не обращая внимания, что сигарета, зажатая  в пальцах, уже почти догорела. Я встал рядом, прислонившись к раме, проводил взглядом пару, сражавшуюся с ветром на пути к трамвайной остановке. Вскоре они скрылись за пеленой вьюги.


**Шалон-сюр-Марн, Франция, 1918 год
Я уверен, этого парня убьют в первом же столкновении. Таким как он не место на войне - слишком жизнерадостный, слишком улыбчивый, слишком добродушный. Рядовой Майлз Келли, новобранец, 19  лет отроду, он кажется школьником рядом с нами. Вижу, как его провожают взглядом остальные, они думают о том же, о чем и я. Завтра этого мальчика сметут, уничтожат, смешают с грязью и щепками, или искалечат так, что улыбка навсегда сотрется с его лица. А Келли даже не замечает, как его сторонятся, словно ласковый щенок в окружении больших равнодушных псов.
Он переживает первый день, и второй, и следующий. Нас бросают в наступление ранним утром, солнце едва всходит над стелящимся туманом, и непонятно кто перед тобой - человек или остов искромсанного дерева. Немцы обстреливают наши позиции из «семерок» и тяжелых гаубиц. Раздается протяжный свист – и Стивенс исчезает с земляного откоса. Только что он был там, в укрытии за бревном, и вот на этом месте зияет дымящаяся паром воронка, несет порохом и горелой тканью. Келли стоит, замерев, с широко раскрытыми глазами, забрызганный грязью и мелкий моросью крови. Я хватаю его за воротник и тащу в траншею. После боя чудом нахожу жетоны Стивенса - два погнутых алюминиевых кругляшка, один сдаю в штаб роты, второй навсегда остается погребенным в чужой земле. Хоронить практически нечего, но мы все равно вбиваем у воронки маленькую дощечку с именем и кладем сверху раскуроченную каску.

- Я проиграл ему три сигареты. – Говорит Келли вечером, вертя в руках полупустую пачку. 

- Ничего, парень, выкури за него. – Отвечает лейтенант Клейтон.

Келли всхлипывает. Лейтенант садится рядом на мешок с песком и молча ждет, пока тот не успокаивается. На следующее утро Клейтон погибает под минометным огнем. Когда меня выписывают из госпиталя после ранения в плечо, я узнаю, что из моего отделения в живых остались только мы с Келли. Больше мы не встречаемся, но я знаю, что он выжил и вернулся домой. Я хотел разыскать его, но не смог, мне рассказали, что он начал пить, а потом насовсем ушел из дома, чтобы присоединиться к армии бродяг на улицах Нью-Йорка.**


Утром я обычно наведывался в прокуратуру, чтобы делиться ходом расследования со Слоаном. По азартному блеску его глаз, который я научился отличать от обычной вежливой заинтересованности, я понял, что он нащупал что-то интересное.

- Есть подвижки?

- Пожалуй, можно и так сказать. – Слоан прошелся по кабинету и присел на край стола. – Утром я созвонился с ФБР.

- Федералы? Я слышал, что они не очень-то любят делиться сведениями.

- Официально – нет. Но мой гарвардский сокурсник по старой дружбе выдал немного полезной информации. Так вот, эта тайная любовница Маколи – Ширли Андерсон известная так же как «Голди», сейчас жена одного из сицилийских боссов Раффаэле Спинеллы. Он забрал ее из какого-то борделя лет 10 назад, и с тех пор они неразлучны. Угадай, откуда у нее такое прозвище?

- Любит побрякушки?

- Этот итальянский Отелло выбил ей пару зубов в приступе ревности. Потом поставил золотые коронки. Так что Дорис не ошиблась, Маколи было от чего трястись.

- Если станет известно об интрижке, даже старой, то следующее свидание у адвоката будет с рыбами на дне залива. Такие люди подобного не забывают.

- Вот именно. Теперь у нас есть чем надавить. Причем так, что ему не к кому будет обратиться за защитой. Осталось заманить мистера Маколи в ловушку, чтобы он не заподозрил подвоха раньше времени. Воспользуемся вашим поручительством от миссис Лэнгстон, как адвокат он вел дела Марроу, вызвать его в связи с вопросами наследства будет вполне логично.


Это было как раз то, чего нам так не хватало, чтобы прижать адвоката по-настоящему. Утопая по щиколотку в мокром снегу на заметенных улицах Бостона, я испытывал будоражащее чувство предвкушения и азарта. Эшлоу, мой офис шерифа, жена – казались чем-то далеким, ненастоящим, словно старый полузабытый сон. И какой бы эгоистичной ни была эта мысль, но сейчас я ощущал себя на своем месте более, чем когда либо.

- Ни за что это не пропущу. – Заявил Том, узнав последние новости. – Таких скользких гадов редко удается прижучить.

- Пока рано радоваться. Точно уверен, что хочешь участвовать? Мы со Слоаном и сами справимся, ты можешь пока остаться в тени.

- Ну нет уж,  хочу видеть, как он будет пытаться вывернуться. Раз уж мы вместе влезли в это дело, вместе и будем доводить его до конца.

- Как хочешь. Сегодня секретарша отправит официальный запрос в офис Маколи, вроде как прокуратуру интересуют некоторые моменты с собственностью Марроу. Не важно, какие именно. Главное, что это потребует присутствия адвоката, раз уж  его клиент так неудачно сунул голову в петлю. 

- Вот и славно. Посмотрим, что из себя действительно представляет этот тип.


Комната, куда проводили явившегося к согласованному времени адвоката, являла собой нечто среднее между допросной в самом захудалом участке и кабинетом в дешевой конторе – без окон, с серой штукатуркой, навевавшей мысли о камере. Посередине стоял стол и пара стульев с продавленными сиденьями. Лампа, свисавшая с потолка, заливала каждый миллиметр пространства жестким белым светом, режущим глаза. Отопление отсутствовало.
Абрахам Маколи, в сером пальто и черной федоре, с черным кожаным чемоданом в руках, и глазом не моргнул, поздоровался и деловито занял место напротив помощника прокурора. Меня он уже видел на заседаниях в Олдертоне, на скучном лице мелькнула тень удивления.

- Я представляю дела миссис Лэнгстон от ее имени, по ее же поручению. – Пояснил я, решительно не понимая, чем этот невзрачный мужчина мог привлечь подружку сицилийского босса или Дорис, которая, похоже, все еще испытывала к нему чувства.

Маколи понимающе кивнул.

- Рад вас видеть, шериф Кейн. Хоть и при прискорбных обстоятельствах. – Он повернулся к Куинну. – Полагаю, с вами мы еще не знакомы, мистер…?

Том чуть улыбнулся, небрежно прислонившись к стене и скрестив на груди руки, молча изучая адвоката презрительным взглядом. Не проявляя никаких признаков смущения, Маколи вынул из чемодана папку.

- Вот основные бумаги по недвижимости моего бывшего клиента, могу вас заверить, здесь все абсолютно законно, можете убедиться в этом сами. Однако, мистер Кейн, вынужден вам напомнить, что в настоящее время не установлено, что миссис Лэнгстон и мистер Марроу являются родственниками. Брат вашей клиентки – Малкольм Фостер все еще числится пропавшим без вести. И пока суд не установит, что он и Марроу это одно и то же лицо, боюсь, она не имеет никаких прав на имущество моего клиента. Покойного. 

- Само собой, мистер Маколи, мы это прекрасно понимаем. – Заверил Слоан. – Какая досада, что суд не успел завершиться.

- К сожалению, иногда люди не выдерживают давления обстоятельств.

- Особенно, если кто-то помогает им не выдержать, верно? – Добавил я. – Кто-то с крепкими руками и мягким полотенцем.

- Боюсь, я не вполне вас понимаю, шериф.

- Все вы прекрасно понимаете. Думали, мы не узнаем? Или не докажем? Такая грубая работа, все ведь было понятно с первого взгляда. Знаете, как обычно делается в таких небольших провинциальных городках, где все друг друга знают? Мы с Питером Гартигом, шерифом Олдертона, старые приятели, рыбачим вместе время от времени, а начальник тюрьмы и вовсе женат на его кузине. Улавливаете к чему это я?

- Все еще нет. – Маколи чуть поерзал на стуле, но все еще выглядел достаточно уверенно.

- Сейчас объясню. У нас никто не стал бы возражать, если бы люди шерифа перетрясли всю тюрьму и поболтали с заключенными. С  каждым отдельно, глазу на глаз, если вы понимаете, о чем я. А потом с охраной, потому что кто-то из них имел глупость сорить деньгами в местном баре, которыми ему заплатили, чтобы он забыл запереть пару камер. Например, камеру Марроу.

- Так вы за этим меня сюда позвали? Наследство было лишь предлогом, чтобы выдвинуть абсурдные обвинения? Так что же, я арестован?

- Вы все верно поняли, мистер Маколи. – Том отошел от стены, присел на край стола рядом со Слоаном и, наконец, представился. – Детектив Томас Куинн, департамент полиции Бостона. Скажите-ка, а у адвокатов есть свои адвокаты?

- Разумеется. – Маколи поправил галстук, ослабив узел, теперь он начал немного нервничать. – Если вы так уверены в моей вине, полагаю, меня захотят допросить в Олдертоне?

- Конечно, я вас только предварительно задержу, ведь преступление совершено в другом штате. Посидите пару дней в камере. Или чуть дольше, вы все же не известный бизнесмен, никто ради вас особо бегать не станет.

Слоан взял папку с бумагами адвоката, полистал, и, как бы между делом, уточнил.

- Вам известно имя Ширли Андерсон? Или вы могли знать ее по прозвищу - Голди.

После этого вопроса Маколи посерел. Впервые я видел, как лицо живого человека так быстро изменило выражение от легкой настороженности до полнейшего ужаса. Он тяжело сглотнул, его челюсть дрогнула.

- Повторите, пожалуйста. Я не расслышал имя. – Промямлил он.

- Ширли Андерсон. – Охотно повторил помощник прокурора. – Жена мафиози Раффаэле Спинеллы. Но вы ведь и сами прекрасно знаете, кого трахали пару лет назад.

- Ай-ай, мистер Маколи, что же вы так. – Том покачал головой. – Как-то неосмотрительно для адвоката – лезть на бабу босса. Я слышал, за такое могут и отрезать кое-что, а потом заставить проглотить, прежде чем перережут глотку.

 - Что вам от меня нужно?

- Чтобы вы сдали кое-кого.

- Невозможно. Меня за такое сразу убьют. Даже за одно подозрение.

- Но, возможно, убьют быстро - пара пуль, и дело с концом. – Обнадежил детектив.  – Лучше, чем жевать собственные яйца.

- У вас еще есть шанс спасти свою шкуру. К вашему счастью, меня не интересуют ваши боссы. Пока. – Слоан раскрыл папку, лежавшую на краю стола. – Мне нужна лишь портовая полиция. Третий отдел.

- Я не работаю с портовой полицией.

- Чушь. Я даю вам один единственный шанс, так что думайте, что вы можете мне предложить. В качестве альтернативы детектив Куинн наденет на вас наручники и сопроводит в участок, а потом кто-то случайно проговорится, что арестованный спал с тем, с кем спать не следует.

- Никакая камера меня от них не спасет. Моя смерть будет на вашей совести.

- Как-нибудь переживу.

- И девушки тоже. Вы не представляете, на что они способны.

- Она знала, на что шла, когда связалась с мафиози. По ней я точно плакать не стану. Решайтесь быстрее, или вы прямо сейчас даете мне то, что я требую, или  этот день может стать для вас последним.

Таким людям нельзя было давать время на размышления, Слоан нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице, глядя прямо на мечущегося на жестком стуле адвоката. Том, звякнув наручниками, встал за его спиной, я присел на край стола сбоку - ловушка захлопнулась.

-Хорошо, хорошо, я могу дать вам кое-что. Это подойдет. Они все там будут.

- Кто и где будет?

- В порту. Будет дележка прибыли. Слушайте, если хоть кто-то узнает, что я это сказал… - Маколи обвел нас взглядом, но, не найдя сочувствия, продолжил. – Ладно. Недавно была крупная поставка. Нелегальная, само собой.

- Чего именно?

- Медикаментов:  морфин, кодеин, барбитураты. Все без лицензий, в обход пошлин. В среду полиция и портовые, те, что курировали поставку, получат свою долю – 5 штук. Но им надо будет договориться между собой, кому сколько уйдет. Начальник участка становится все более жадным. Я буду там, как посредник при сделке.

- Назовите место и время.

- Восточный причал Саут-Бостона, пирс  14. В старом заброшенном ангаре, в 10 вечера.

- Кто там будет точно?

- Хендрикс и Уэллс обязательно, они такое не пропускают, скорее всего, возьмут еще кого-то из офицеров. И пара портовых с другой стороны – бригадир, бухгалтер, может, еще пара парней из тех, кто в деле.

- Оружие?

- А вы как думаете? Конечно, копы будут при оружии. Насчет других не уверен, может кто-то и носит револьвер или нож. Вы же не собираетесь…

- Это все, мистер Маколи. – Перебил его Слоан. – Что будет дальше, не ваше дело. Вам нужно просто выйти отсюда и вести себя как обычно - это была простая рутинная проверка документов. Но учтите, если встреча в ангаре вдруг не состоится, и не важно, по какой причине – вы тут же будете арестованы. И я очень не советую вам бежать, потому что тогда бояться вам надо будет не меня. Вы все поняли?

- Да. Понял. – Кивнул адвокат.  – Но что будет со мной?

- Если все окажется так, как вы обещали, то ничего. Вас задержат, вероятно, как и всех, но уверен, вы найдете способ выкрутиться. Вас никто не заподозрит. Этого разговора не было. Можете идти, вы свободны.

Слоан захлопнул свою папку и положил на нее сверху принесенную Маколи, пододвинул обе к себе. Адвокат неуверенно встал, словно опасаясь, что ноги могут подвести, еще раз поправил галстук дрожащей рукой, и вышел, не оглядываясь. Чтобы запугать человека не обязательно тыкать револьвером ему в колено, иногда достаточно пары правильных слов, чтобы пробить даже самую крепкую броню. Броня адвоката оказалась даже не средней.    


Оставалось решить еще одну не менее важную задачу. Нас всего трое, слишком мало для облавы, тем более, что рисковать помощником прокурора было никак нельзя. У Слоана были связаны руки, пока он вел дело неофициально, чтобы сохранить его в тайне, он не мог инициировать никаких действий через полицию. К тому же, риск нарваться не на того человека был слишком велик.  Нам оставался единственный вариант – обратиться за помощью непосредственно к шефу Тома.

- Я уверен, что Купер не продажный. Он, конечно, тот еще засранец и не слишком меня любит, но коп он честный.

- Похвально, что вы такого мнения о своем начальнике, сержант Куинн. Но достаточно ли хорошо вы его знаете?

- Ну, в бар после смены мы не ходим, врать не буду. Но я был у него дома пару раз: женат, дети разъехались, живет по средствам. Он служит с начала века - старая школа -  мы знакомы с первого дня, как я переступил порог департамента еще патрульным.

- Люди могут многое скрывать, вам ли не знать, детектив. Однако, особого выбора у нас все равно нет. Значит, пришло время посвятить капитана Купера в наше расследование.

- Мы заедем к нему домой вечером. Лучше не говорить в отделе.

- Разумеется. Что ж, надеюсь, ваше чутье вас не подводит.


Дом начальника полицейского департамента Роджера Купера находился в Дорчестере, в районе не бедном, но и далеко не элитном. Двухэтажная постройка в стиле колониального возрождения была выкрашена в строгий серо-голубой цвет, в маленьком дворике торчало пару голубых елей и старые детские качели,  в окнах первого этажа горел свет. Том с усилием толкнул низкую калитку, скрипнувшую так, что это наверняка слышали даже на соседней улице. Потом постучал в белую оконную раму.

Дверь открыла женщина в вязаном кардигане, с тронутыми сединой каштановыми волосами и мягкой улыбкой.

- О, Том! Роджер не говорил, что мы ждем гостей.

- Простите за вторжение, миссис Купер, но нам надо переговорить с шефом.

- Конечно, опять ваши полицейские дела. Он в сарае на заднем дворе, я сейчас позову, а вы пока проходите в кабинет.

Том не соврал, когда говорил, что Куперы живут по средствам. Обстановка в гостиной была приятной, но без намека на роскошь, из массивного радиоприемник тихо журчал голос Ма Перкинс, в камине, переливаясь оранжевыми всполохами, догорали поленья. Видимо, мы отвлекли хозяйку от вязания, потому что на диване я заметил пару разноцветных клубков с воткнутыми сверху спицами и развернутый журнал.
Я прошел вслед за Куинном по коридору, увешанному фотографиями, в основном детей в разном возрасте - от малышей до выпускников старшей школы. В кабинете оказалось довольно уютно, хотя комната была небольшой, здесь уместилась целая коллекция предметов: старые газетные вырезки криминальных хроник на стенах, подробная карта города и штата с карандашными пометками, глобус, резная шахматная доска с расставленными фигурами на столе, книжный шкаф с томами Конан Дойла, Бернса и сборниками решений верховного суда. На подоконнике стояла недопитая чашка кофе и глиняная пепельница в виде черепахи.

- Детектив Куинн! Наконец-то снизошел поделиться, что у вас там за дела с шерифом за моей спиной? – Капитан занимал весь дверной проем целиком. – Ну что, присаживайтесь, раз пришли.

Купер достал из шкафа бутылку «Олд Форетсер» и увесистые стеклянные стаканы.

- Так что вас привело такого тайного, что об этом нельзя было поговорить на работе?

Том, пропустив некоторую часть истории, изложил основные события, начиная со смерти Марроу и до плана Слоана, включавшего адвоката и облаву при дележке денег, пока я молча потягивал бурбон. Капитан слушал, не перебивая, его лицо не выражало никаких эмоций, но, когда Куинн закончил, он впечатал свой стакан в столешницу с такой силой, что там должна была остаться вмятина. И мне не показалось, что это была показуха.

- Вот подонки! А я ведь пару раз встречал Хендрикса, считал его честным малым.  Подрезать тормоза своему же – за такое бы голыми руками придушил.

- Не такой уж я им и свой, получается. По словам Слоана, они уже давно работают не на город. По крайней мере, не на ту его часть города, что мы. 

- Еще и крысеныша своего нам подсунули. Теперь понятно, чего вы не пришли сразу... Ладно, пока держите рот на замке, хотя в этом-то вы как раз поднаторели, а я подумаю, кого еще можно привлечь. Из надежных. А потом устроим говнюкам веселый вечер среды.



Глава 6


Судя по тому, что ни я, ни Том не заметили, чтобы за нами восстановили слежку - адвокат держал рот на замке. А значит, наши противники верили, что я здесь лишь из-за наследства Марроу, что несколько развязывало мне руки.
За два дня до встречи я съездил в порт, в Саут-Бостон - произвести осторожную разведку. Свернул с Атлантик-авеню, где шум не стихал даже с наступлением темноты, а неоновые вывески дешевых баров, рыбных лавок и палаток торговцев устрицами отражались в разъезженной ледяной жиже. Далее сновали, переругиваясь, рабочие, надрывно гудел мотор маленького автопогрузчика, громоздились краны с подцепленными на крюки поддонами. Было шумно и суетливо, но по-своему упорядоченно, словно в муравейнике, где на первый взгляд царил хаос, но каждый по-отдельности четко выполнял известную ему задачу. Колючий морской воздух пах мазутом, мокрыми досками и рыбой.
Чем дальше я проезжал, тем  глуше становилось. Асфальт сменился старой брусчаткой, а фонари горели хорошо, если через один. Потянулись ряды пакгаузов, длинных и узких, словно тюремные корпуса. За покосившимися воротами – сторожка охраны, к которой тянулся телефонный провод от ближайшего столба. Здесь несколько рабочих закатывали внутрь бочки, да пара бродяг в одеялах грелись у маленького костра на обочине, но дальше все было безлюдно, лишь тихо плескалась вода где-то за бетонной набережной. Я ехал, не останавливаясь, опасаясь привлечь чье-то внимание, но успел разглядеть зону причалов с парой облезлых лодок и пару низких заброшенных ангаров, чернеющих на фоне серого снега, не успевшего растаять в тени построек днем. Вокруг хаотично громоздились штабеля ящиков, некоторые уже совсем ветхие - они могли послужить отличным прикрытием.
Прямо перед колесами пробежала крыса, размером не меньше кошки. Больше никого живого вокруг я не заметил.


- Как думаешь, получится установить там микрофон? Наверняка, у Шея найдется все необходимое. 

- Сомневаюсь. Пока будем возиться с проводами, кто-нибудь может заметить чужаков, да еще и с оборудованием, и тогда плану конец. – Я взял с подоконника газету и карандаш. – Вот, смотри: здесь ворота, вроде незапертые. Дальше – два ангара, первый без дверей, вряд ли они будут его использовать, так что скорее вот этот, второй. Здесь грузовик без колес, рядом деревянные контейнеры и несколько железнодорожных вагонов. Хорошее место для засады. Сзади пристань, там некуда бежать, если только они не самоубийцы. Конечно, было бы идеально заглянуть внутрь, но я решил не рисковать.

- Ладно, с этим разберемся на месте. – Куинн щелкнул зажигалкой, закурил, глядя на карандашный набросок. – Мне надо быть там и видеть, как они берут деньги. Чтобы я мог дать показания под присягой.

- Знаю. Придется подобраться как можно ближе. Кто-то должен тебя прикрывать.

- Да и одного моего слова против их, может быть недостаточно. Но если и капитан сможет все подтвердить, они точно не отвертятся. Сам понимаешь, лучше, чтобы это были мы, местные копы, а не шериф из другого штата.

- Если кто-то из вас надеется, что я буду отсиживаться дома…

- Боже упаси, я только за, если ты будешь прикрывать мой зад. Но решать не мне, а Купер может быть упрям, как осел. Я с ним поговорю, ты заслужил свое место в первом ряду.


Купер отобрал для участия в облаве своего заместителя – лейтенанта Эллиса и детектива Флетчера, патрульного Бейли рекомендовал Том, как человека, уже втянутого в дело. Вместе со мной получилось шестеро, вполне достаточно для операции против пары продажных копов.
Вечером накануне мы все вместе встретились в доме Купера, чтобы обсудить детали. Миссис Купер приготовила курицу с картошкой и бисквитные булочки, так что собрание больше напоминало дружеский ужин, чем подготовку к серьезной операции. Я ожидал, что она уйдет на кухню или хотя бы сделает вид, что занята вязанием на диване, но жена шефа спокойно осталась за столом, и кроме меня, это никого не удивило. В конце концов, она была замужем за полицейским дольше, чем каждый из нас на службе, какие уж тут могли оставаться секреты.

- Вы ведь понимаете, что если что-то пойдет не так, на вас могут спустить всех собак, шериф? – Практично заметил Эллис, чья внешность выдавала его немецкое происхождение. – Пресса вас порвет.

- Уверена Ханс, вы этого не допустите. – Встала на мою защиту миссис Купер.

- Тогда они порвут нас, дорогая. – Усмехнулся капитан. - Но ты права, мы этого не допустим. Шериф будет просто наблюдать, для его же блага.

- Я притащился сюда из Вермонта не для того, чтобы сидеть на лавке запасных.

- Это полицейская операция. А я что-то не припомню, чтобы у тебя был значок. – Насчет упрямства своего шефа Том не ошибся. – Я не запрещаю участвовать, заметь, но на передовую тоже пропустить не могу. Ты здесь гражданский, если что-то случится, не хочу потом объяснять еще и это.

Я промолчал. Раз уж я гражданский, приказы Купера меня не касались, думаю, мы оба это понимали.

- Не переживай, Кейн, я его прикрою. – Подмигнул Флетчер, коренастый малый с зубочисткой между зубами, бывший боксер. – Не впервой.


Вечер среды был идеальный. Тихий, сухой и безветренный, с чистым небом без облачка и огромной яркой луной, что не часто случалось в Бостоне в это время года. Мы договорились встретиться за полтора часа до предполагаемой сходки, чтобы не привлекать внимания, разделились на две группы, и подъезжали отдельно, выждав интервал. Патрульный Бейли поехал со мной и Куинном, это было его первое настолько крупное дело, и парень нервничал, хотя пытался не показывать виду, болтая всю дорогу про «Мятеж на Баунти» и Кларке Гейбле. В зеркало я видел, как он нетерпеливо мял в руках шерстяную кепку и то и дело дотрагивался до кобуры под курткой. Поймал понимающий взгляд Тома – еще один щенок среди старых псов.

Мы не спеша въехали на территорию Восточного причала, тем же маршрутом, что я накануне. Возле пакгаузов я кивнул в сторону пристройки охраны.

- Видишь, провод тянется - скорее всего, внутри есть телефон. Запомни это место.

- Да сэр, запомнил.  – Кивнул Бейли.

- Вот, возьми, это номер помощника окружного прокурора Слоана. Он будет ждать звонка. Если что-то пойдет не так, первым делом ты должен позвонить ему. Только ему, больше ни с кем не говори.

- А если все пойдет так, то тоже звони Слоану. – Добавил Куинн. – Тут не ошибешься.

- Понял, сержант. Можете на меня рассчитывать.


Купер, Эллис и Флетчер уже были на месте, «плимут» капитана был скрыт между штабелями, так, чтобы в случае необходимости легко перекрыть выезд. Я припарковал «форд» чуть поодаль, ближе к пирсу, где его не было видно со стороны входа в ангар. Луна мелкими бликами играла на морской глади вдали, возле берега воду сковал толстый слой наледи.

- Ворота на замке, на окнах решетки, ржавые, но еще держатся. Но сзади есть вторая дверь, она легко вскрылась отмычкой. – Доложил Флетчер, уже успевший осмотреться. – Внутри не так много мест для укрытий, можно использовать ящики возле задней двери, но рассредоточиться не получится.

- Будет исходить из того, что имеем. – Купер посветил фонарем в сторону ворот в ангар. – Куинн и Эллис – будете внутри, наблюдать за сделкой. Когда пройдет передача денег – подадите сигнал свистком. Я и Флетчер будем прикрывать со стороны входа, Бейли – следи за задним. А ты, шериф, пока побудь в стороне, лучше, если мы проведем все чисто и сами. Все, расходимся по местам. 

Куинн хлопнул меня по спине и подмигнул. Через минуту вокруг стало безлюдно, лишь далекие гудки судов и слабый плеск волн о лед нарушали воцарившуюся тишину.
За пятнадцать минут до назначенного времени подъехал коричневый «додж». Со своего места мне было видно, как из машины вышло трое в гражданском. Я узнал начальника отдела Хендрикса и офицера Уэллса, третьим был крупный парень, я видел его фото в досье Слоана - кто-то из сержантов, чью фамилию я не запомнил. Осмотревшись, они закурили перед воротами. Вскоре подъехали темный «шевроле мастер» и светлый «плимут пи-си» - дешевые машины работяг. Если верить Маколи – это приехали портовые:  бригадир, кто-то из грузчиков или мастеров и бухгалтер. Бухгалтер нес в руках чемодан, грузчик что-то придерживал под курткой. Адвокат присоединился к встрече последним, эффектно сверкнув черным «пакардом» последней модели.
Бухгалтер снял замок на воротах, включился свет, и все семеро скрылись внутри. Я  подошел к машине, открыл багажник и вытащил «винчестер» и коробку патронов. Проверил рычаг – убедился, что внутри пусто. Не торопясь зарядил магазин, 7 патронов с тихим лязгом плотно легли в латунную трубку. Досылать первый пока не стал, просто прислонил винтовку к боку «форда» и стал ждать.

По моим ощущениям прошло уже минут 20, вот-вот должен был раздаться свисток, говорящий о том, что сделка состоялась.
Вместо этого грохнул выстрел, и почти одновременно с ним еще один – громче и ниже, как от обреза. Уже после этого – свисток и крик: «Стоять, полиция!». Еще четыре выстрела.
Я подхватил «винчестер», дернул рычаг, палец лег возле спускового крючка. Краем глаза заметил какое-то движение сбоку, в стороне заднего входа, где дежурил Бейли. После начала стрельбы тот покинул укрытие и приготовился войти внутрь. Сосредоточившись на двери, он не мог видеть, как сзади к нему приближалась фигура. В ярком свете луны мне было хорошо видно его лицо – патрульный Холлидей. Ублюдок держал в руках дробовик, в десятке шагов от Бейли, он вскинул ствол. Мой палец соскользнул на спусковой крючок.

Первая пуля врезалась в старую доску контейнера, наверняка пробив ее насквозь. Передернул рычаг - гильза с глухим звоном ударилась о крыло машины. Вторая пуля вошла в тело сбоку, в районе груди. Холлидей судорожно дернулся и осел, выронив дробовик. Тридцатый калибр с мягким носиком превратил его внутренности в месиво. Я увидел побелевшее лицо Бейли с огромными, как блюдца, глазами, когда он обернулся и понял, что был на волосок от смерти.

Я вскарабкался на деревянный контейнер, чтобы лучше контролировать обстановку. Все происходило очень быстро, за какие-то мгновения - я насчитал пару выстрелов со стороны главного входа, слышал короткий вскрик, и раскатистый рев Купера, требующего сложить оружие. Внутри ангара кто-то завопил.

- Не стреляйте! Ради бога, не надо! Я сдаюсь!

- Сюда, нужна помощь! – Голос Куинна.

Флетчер, подобравшись сбоку к воротам, коротко заглянул за створку и скрылся внутри. За ним Купер. Я соскользнул с крыши контейнера. Что-то явно пошло не по плану. Последним в ангар вбежал все еще бледный патрульный Бейли.
Посреди почти пустого пространства на импровизированном столе из поддонов стоял открытый чемодан с купюрами. Рядом, лицом вниз, лежал парень из портовых с обрезом дробовика возле руки, из-под него расползалась багровая в свете желтых ламп лужа. Чуть поодаль лицом вверх распластался адвокат, его грудная клетка превратилась в решето, здесь все было очевидно – ни единого шанса. Возле стены, скорчившись и мыча сквозь зубы, сидел лейтенант Хендрикс, его лицо, несмотря на холод, блестело от пота, по ладоням, которые он прижимал к животу, струился ярко-алый ручеек. Флетчер держал под прицелом Уэллса. Вероятно, тот стоял рядом с адвокатом в момент выстрела из обреза и получил пару дробин в лицо, так что выглядел теперь весьма живописно. У его ног валялся револьвер. Куинн целился в третьего – здоровяка сержанта, стоящего на коленях с перекошенной от боли физиономией, судя по всему, он даже не успел расстегнуть кобуру. Бухгалтер и бригадир жались к углу, подняв руки. В воздухе пахло порохом и кровью.

- Эллис ранен. Он там, за ящиками. – Не отрывая взгляда от задержанного сообщил детектив.

- Бейли, в наручники их всех. – Скомандовал Купер, устремляясь вглубь склада. Я последовал за ним.

Эллис сидел, прислонившись спиной к ящикам, прижав к плечу скомканный платок. Бледный, но в сознании. Правая рука висела плетью, кровь пропитала рукав.

- Черт, держись, парень. – Капитан опустился на корточки. – Сейчас доставим тебя в больницу. Поможешь, Кейн.

- Сейчас. – Я присел рядом, отвел руку лейтенанта и отогнул край пальто. – Под ключицу вошла, выходного нет. Думаю, артерия не задета. До больницы дотянет. 

- Пусть только попробует не дотянуть. Это ты стрелял на улице? – Купер кивнул на винтовку.

- Да. Уложил Холлидея за ангаром.

- Холлидея? Этот-то гаденыш откуда здесь взялся? Ладно, с этим потом разберемся. Побудь с ним, я подгоню машину.

Я вынул из кармана чистый платок. Разорвал продырявленную прилипшую рубашку. 

- Старайся дышать ровно. Не дергайся. Я возьму твой ремень, надо остановить кровь.

Эллис слабо кивнул, стиснул зубы, но все равно закричал, когда я вдавил скомканный платок в рану, туго прижав сверху ремнем. Платок сразу промок, но активное кровотечение прекратилось.

- Вот так. Сейчас станет чуть легче. – Обмотав вокруг тела широкий шарф, я надежно зафиксировал согнутую в локте руку, вышло вполне прилично. – Можешь пошевелить пальцами?

Перепачканные кровью пальцы были теплыми и чуть дернулись – хороший знак. Но стрелять этой рукой он больше не сможет, мне это было ясно.
Пока я возился с раненым, Купер отослал Бейли к телефону. Подхватив Эллиса под здоровое плечо, я помог ему встать. Он дрожал и пару раз споткнулся, но все же смог добраться до заднего сидения «плимута», где капитан уже расстелил одеяло - с такой кровопотерей важно было сохранить тепло.    

- Эй, ему тоже нужна помощь! – Уэллс с красным от крови лицом махнул подбородком в сторону своего начальника. – Что, так и будете смотреть, как он тут загнется?

- Черт с ним. Флетчер, суй его в машину адвоката и давай за мной, в Городской госпиталь. Справитесь тут?

- Конечно, шеф. – Кивнул Куинн.

Мы не стали ничего трогать внутри, только рассадили задержанных отдельно друг от друга, чтобы они не смогли переговариваться. Уэллс свирепо глядел в одну точку перед собой, время от времени стирая набегавшую на глаза кровь о подтянутые к груди колени, громила - сержант Миллиган ругался и то и дело порывался вскочить, так что пришлось стянуть ему ноги его же ремнем, остальные двое были настолько перепуганы, что сидели тихо, как мыши. Я вышел и набрал под стеной горсть смерзшегося снега, чтобы оттереть ладони, ледяные крупинки больно кололи кожу. 

Отойдя на пару метров, мы с Томом закурили.

- Так что тут произошло?

- Да ничего нового.– Сигарета в пальцах Тома подрагивала, не от волнения, просто сказывалось нервное напряжение после перестрелки. – Поначалу вроде разговаривали спокойно, жаловались на погоду и береговую охрану. Потом Хендрикс захотел кусок побольше, бригадир заартачился, что они и так получают весь навар, ничего не делая. Слово за слово, и вон тот придурок решил показать обрез. Уэллс его уложил. Но тот все равно успел пальнуть. Маколи оказался на линии огня, Уэллс стоял чуть позади, так что его тоже задело.

- Значит, полицейский выстрелил первым.

- Именно. А дальше все завертелось - я подал сигнал, Эллис приказал сдаться, и Хендрикс его подстелил. А я подстрелил Хендрикса. Когда они сообразили, что нас больше и снаружи засада, Уэллс еще пару раз пальнул, но ему кровь так глаза заливала, что толком целиться он уже не мог. Сам сдался. Этот шкаф Миллиган чуток подрастерялся от такого поворота, тут я его и взял, ботинком под колено. Так что Флетчеру вообще работы не осталось.  – Куинн отбросил сигарету и слегка толкнул меня плечом. - Бейли сказал про Холлидея, пока ты помогал Эллису. Хорошая работа, шериф.

- Ага. Откуда только он узнал.

- Должно быть, проследил за Эллисом и Флетчером из участка, когда увидел, что они уезжают вместе. Если бы что-то пронюхал заранее, успел бы предупредить своих. Туда ему и дорога. Черт, до чего же тут холодно…


Примерно час спустя, тишину взорвал рев приближающихся моторов.
Я примерно представлял, что сейчас происходило в городе: Слоан поднял по тревоге группу из отдела уголовного розыска, там умели реагировать быстро и работать четко. Поставил в известность внутреннюю службу и срочно получил ордера на обыски в магистрате. Связался со службой шерифов округа для выполнения ордеров.
Всех служащих 3-го участка ждала сегодня веселая ночь. Мы рассчитывали на коррупцию, но теперь сверху добавилось еще и убийство, и огонь по своим - «покушение на убийство лиц при исполнении служебных обязанностей».
Слоан прибыл с группой из трех машин. По телефону Бейли уже успел вкратце обрисовать ситуацию, так что помощник был в курсе. Он по очереди пожал нам руки.

- Сожалею о вашем офицере. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Здесь все точно, как было?

- Все осталось на месте - деньги, трупы, оружие. Я и Эллис можем подтвердить и дележку и то, что полицейский выстрелил первым.

- Отлично. Позднее вы все дадите показания. Этих четверых я забираю. В 3-м отделе сейчас станет очень жарко, мне надо быть там. Вы можете быть свободными, отдохните, пришла моя очередь работать.


К тому моменту, как бы добрались до госпиталя, Эллиса уже заканчивали оперировать, врачи извлекли пулю, раздробившую кость. Рана не смертельная, но прогноз был осторожный - возвращение к активной службе маловероятно, мышцы порваны, задет нерв. Хендрикс пока дышал, но с ним ясности было меньше – слишком велик риск заражения крови.
Капитан Купер вышел из палаты спящего Эллиса и прислонился спиной к стене.

- Черт, парень очнется и узнает, что больше не сможет поднять правой ничего, тяжелее ручки. А я ведь планировал его на свое место.

- Пуля не выбирает, сами знаете. Займется бумажной работой, хотя бы останется на службе.

- Да уж, из оперативников в клерки - карьера хоть куда. Эти твари мне за это заплатят. А Хендрикс сгниет в камере, если не сдохнет раньше.


На следующий день разоренный муравейник все еще шевелился. После серии обысков и допросов еще пятерым из 3-го участка предъявили обвинения, любитель кастетов Бальдини присоединился к задержанным коллегам. Остальные или оказались ни при делах, или им крупно повезло. Вышедшие на утро газеты пестрели громкими заголовками: «Перестрелка в порту - полицейский скандал потряс город», «Волна арестов: грязные деньги и контрабандный товар в домах служителей закона», «Помощник прокурора разоблачил коррупцию в портовой полиции" и т.п. С фото на разворотах дежурно улыбался Клинтон Ф. Слоан.
К вечеру нас вызвали для дачи показаний. Меня привели к присяге и попросили подробно изложить всё, что мне известно по делу, что я и сделал. Само собой, пропустив историю с кражей бумаг и ночным нападением. Следователь из департамента внутренних расследований кивал с серьезным лицом, стенографистка безостановочно щелкала по клавишам машинки, судья, похоже, боролся со сном. Слоан слушал вежливо-отстраненно, лишь однажды встретившись со мной взглядом, когда я перескочил с нашего первого разговора сразу к выходу на адвоката. Версия Куинна мало чем отличалась от моей, остальные же знали и того меньше. После дачи показаний нас поблагодарили за службу и отпустили на все четыре стороны.

Ночью на одном из складов «Мр. Марроу и Ко» случился пожар в котором погиб работник порта. Свежий выпуск «Бостон Глоб» уже окрестил это несчастным случаем из-за неисправной проводки.

- Было бы глупо ожидать, что никто не намекнет на свое недовольство. – Том передал мне газету с заметкой за уже ставшим традицией утренним кофе.

- Они постараются поскорее заткнуть образовавшуюся дыру. Слоану некогда будет наслаждаться победой.    

- Да уж, на этом поле боя не бывает окончательных побед и перемирий, только вечное противостояние.

- Тебе надо устроиться к помощнику прокурора, будешь писать ему пафосные речи.

- Ой, шериф, давай катись уже к своим деревьям. А то еще заблудишься в лесу по темноте.

Мои скромные пожитки были собраны еще с вечера, я сделал пару бутербродов с ветчиной и налил в термос горячий кофе – что еще нужно для зимней дороги.
Мы с Куинном пожали руки на прощание, хлопнули друг друга по плечу, и я вырулил на скользкую подмороженную брусчатку.
Вскоре Бостон остался далеко позади. Интересно, надолго ли в этот раз?