Катя и Мироздание. Городская зарисовка

     Темнота сгущалась тихо и незаметно, будто кто-то добавлял и добавлял в летний теплый воздух по маленькой капельке чернил, и она быстро расплывалась, отдавая окружающему свою темноту и медленно поглощая асфальт перед подъездами и тропки в некошеном (ЖЭКом) разнотравье, цветники у домов...
     Зато все отчетливее проступали окаймленные синими и красными диодиками клавиши домофонов, банкоматов, автоматов с водой. Все ярче начинали сиять магазинные окна (когда-то они были витринами, но это было давно и в прошлой жизни)

     Сейчас Катя следовала вдоль старенькой пятиэтажки, которой совсем недавно «навели марафет» - утеплили внешние стены, заново покрасили, установили новенькие входные двери на подъезды, с новенькими же панельками домофонов.
     Правда, в процессе ремонта изрядно попортили исторические палисадники, но энтузиасты из местных уже высадили внутри (тоже новеньких) штакетничков россыпи светящихся  в полумраке пышных бегоний, оранжево-желтые бархатцы, циановые цинарины, петуньи всех возможных расцветок...
     И ни одной живой души в темнеющем дворе – вечер воскресенья, все готовятся к началу рабочей недели или провожают выходные в кафешках, ресторанах, парках… А тут, в маленьком дворике старого района - пустота и благодатная тишина…

       Внезапно Катя осознала, что уже какое-то время слышит странный звук, похожий на стрекотание сверчка, но только Очень Большого Сверчка. Как-то по весне,  возвращаясь с работы через Центральный Парк,  Катя услышала громкое пение соловьев, обрадовалась было… А потом долго, с отвращением вспоминала множество обнаруженных ей на стволах деревьев динамиков, из которых и  звучало птичье пение – такое же, как сейчас, неестественно громкое. 
      Неужели и тут кто-то решил «не ждать милостей от природы»? Откуда же идет звук? Катя притормозила у ближайшего подъезда.

     «Сверчок» трещал беспрерывно, на максимальной громкости.
     Наверно, «сглючила» панель домофона..
     Катя подошла ближе к двери в подъезд, но источник звука точно не сидел среди светящихся кнопок.
     Ничто не мигало и не стрекотало и в имеющейся на стене красноглазой коробке сигнализации.
     И даже внешний блок чьего-то кондиционера  тоже был тих…

     Поворачивая голову, как локатор, Катя определила, что источником «сверчания» все-таки был маленький (ниже Кати), реденький  кустик сирени… Но что или кто там сидел – было невозможно увидеть в сгущающихся сумерках.

     Катя приблизила к сиреневым листьям лицо, силясь разглядеть  … и звук моментально прекратился.  На черных ветках, в темных листьях ни одна черточка не давала даже намека на что-то нерастительное, что-то самостоятельно-живое.

     - Ты отличное поешь! – тихо сообщила Катя в куст. Отчасти - на полном серьезе, отчасти – в шутку... – Продолжай, у тебя очень здорово получается! 

      Внутри куста молчали. Катя пожала плечами и отвернулась, чтобы продолжить путь,  но успела сделать лишь один шаг…
       …от куста раздалось фырканье. как будто кто-то не смог сдержать ехидный смешок. И тут же «сверчание» возобновилось – такое же громкое, как и до этого.
Катя вздрогнула и обернулась…

    В паре-тройке метров от нее, по темному асфальту неспешно удалялась серая, пушистая кошечка. Ее мордочка была опущена, будто кошка то ли к чему-то принюхивалась, то ли пребывала в состоянии недоуменной разочарованности Катей. Маленькие острые лопаточки так и ходили над серой спинкой  в такт шагам – правая-левая, правая-левая.

     А Сверчок  - кем или чем бы он ни был - все пел и пел, и пел, и пел свою нескончаемую, громкую, торжествующую  - несмотря на сгустившуюся темень - песню,  и будто бы и не было ему никакого дела ни до смущённой Кати, ни до серой кошки, ни до всего остального Мироздания в целом…
     Кем или чем бы оно, Мироздание, ни было.

PS Если честно, то надо было начать так: возвращалась я в прошлое воскресенье домой из дальнего гастронома...