Глава 2 Чёрный демон

Остановившись напротив столика с генеральским завтраком, Плещеев поинтересовался:

– За этим звали?

– Что?! – удивился Зыбин.

– Развлекать?

– Прекратите немедленно. Что там у вас в профессорской голове бродит? Полнейший бардак. Некогда нам развлекаться, тем более что с утра. Присаживайтесь, – Зыбин строго посмотрел на Бормана. Тот мгновенно притащил очередное кресло.

– Глаша, повтори для профессора.

Брезгливо посмотрев на кофейную чашку, Плещеев попросил чаю с бергамотом. Всё это время генерал терпеливо ждал, воткнувшись взглядом, словно голодный дикобраз, в бесстрастное лицо учёного. Наконец, сделав глоток, почмокал, проверяя соотношение индийского чая и бергамота, одобрив напиток лёгким наклоном головы, Плещеев произнёс:

– И в чём, собственно, дело?

– Это я вас хочу спросить! Что за безобразие здесь происходит? То, понимаешь ли, эльты эти распрекрасные, то поголовная амнезия! Люди о всём человеческом забыли против этого вот негодяя, – здесь Зыбин ткнул пальцем зачем-то в сторону Семарга.

– Для начала предлагаю сбавить генеральский пыл. Я знаете ли человек науки, к эмоциям не приучен, да и вы, я так полагаю, тоже. Военный всё-таки. Посему излагайте задачу чётко и внятно. По-военному, собственно.

Генерал некоторое время сидел молча, выпуская через ноздри и прочие отверстия избыточное давление, потом обиженным тоном произнёс:

– Это его робот во всём виноват. Не люблю, знаете ли, эти штатские механизмы.

– Угу, – издал профессор, терпеливо ожидая содержательной речи.

– Вашу высотку полагают всё же взорвать, но предварительно нужно выяснить, отчего жильцы не возмущаются. Обычным порядком мы это делаем на рассвете, ну когда все спят, чтобы ушли, так сказать, без нервов, не портили энергетику планеты. А здесь по единому слову, капризу вашего хранителя, между прочим, все пошли на смерть. ЦКа поручило провести расследование. И вот я здесь. И что дальше?

– Занятно. Значит, вам?

– А как иначе? Мы почти родные, можно сказать. Зря, что ли, я вас от эльтов спасал? Крестники.

– Вы?! – удивился Плещеев, но быстро взял себя в руки и промямлил под нос: – Действительно.

– Что «действительно»? Вы это прекращайте! Вот товарищ Семарг, решительным образом не знает, что в головах у жильцов. Позвали вас, как светоча науки. Мне, к примеру, пригодился бы такой препарат для космического десанта. Что думаете?

– Пардон, а нам какая с этого выгода, коль всё равно взорвёте?

– Да? Погорячился. Ну и что? А судьба планеты вас не интересует?

– Меня? Нет! Товарищ Семарг, а вас? Впрочем, о чём это я? Вы же у нас неприкасаемый. Вы у нас в бункере. Хранитель! Только чего? Смерти?

– Вот, вижу уже погружаетесь в центр проблемы. Это отлично! Вы ведь тоже будите эвакуированы, как ведущий учёный, – с серьёзным лицом напомнил Зыбин.

– Откажусь! Я так не могу! Это против моих убеждений!

– Прекратите козлить! Тут серьёзное дело, а вы детство вспомнили. Ничего с вашими жильцами не случиться, разлетятся в свободные позитроны, как здравствуй. Мгновение, два и уже новая комбинации где-нибудь в Эфиопии или Москве. Нам уже без разницы, всё одно не узнаем. Итак, к делу, что предлагаете? – деловито насупился Зыбин-Шкловский.

– Я так и не понял вводных?

Разгладив морщины на лбу, генерал начал загибать пальцы:

– Первое – выяснить, почему люди идут на смерть по желанию товарища Семарга. Второе – феномен требует внимательно изучения. И наконец третье – времени критически мало. ЦКа в лице Модест Алексеевича ждёт быстрых результатов!

– Сам? – уточнил профессор, подняв длинный сухой палец к небу.

– Именно! А вы здесь про гуманизм вспомнили. Шутите?

– Ага, понятно. В покое не оставят, – сделал вывод академик и замолчал на драматические пять секунд, затем продолжил: – Я, собственно, и не задумывался об этом. Полагал везде так. Взрывают и строят новую высотку. Вращение материй, так сказать.

– Должен вас уверить, везде совсем наоборот, только у вас всё с подвывертом! – при этом генерал сверкнул пронзительно белыми белками, указывающими на отменное здоровье его предков. – Это ведь не просто уничтожить двадцать тысяч жизней: нужно окружить на рассвете боевыми мониторами, чтобы никто не ускользнул, и только потом взрывать. Хранитель ключа отлично про всё про это знает.
На что Семарг никак не реагировал, сохраняя бесстрастие Главного хранителя ключа от позитронной бомбы.

– Всё-таки вы негодяй, товарищ Семарг. На человеческом страхе спекулируете. Право, ну нельзя же так, батенька! Через раз угрожать взрывом, а у самого никаких к этому средств, – упрекнул академик.

– Право? А зачем мне права? Взорву и думать не буду! – немедленно парировал Семарг.

– Так, с кадровой политикой всё понятно. Редких проходимцев назначаете в хранители, господин генерал.

– Теперь понимаете мои нервы. Он весь прицел сбил в сторону. А система, между прочим, очень даже устойчиво работала, и вот, пожалуйте в баню, прости космос! Кстати, у вас имеется?

– Что? Баня? Не знаю, мне Персефоны хватает.

– Да-а, здесь вам не позавидуешь. Но имперское задание, сами понимаете, не мы выбираем, а оно нас. Крест у вас такой. Впрочем, к делу. Какие первые шаги? Опрос свидетелей или более расширенный состав специалистов?

– Феоктист Петровича разве? Но он-то нам чем поможет?

– С эльтами же помог. Вдруг и здесь у него найдётся какая-нибудь особая извилина в мозгах.

– Вы его переоцениваете. Впрочем, вам решать. Но учтите, он меня ненавидит всеми фибрами после трепанации. Понять можно, конечно, чувства... А вот как здесь... Я не знаю. Личный фактор весьма неприятная вещь, знаете ли.

– Да-с, пилить череп начальнику полиции без его на то разрешения – это вы погорячились. Но важен результат, как говорится. А он был, смею вас уверить.

– Религию разве что привлечь, но я против. Голову задурят, и ничего вразумительного. Дискретный анализ для них, что бес с рогатиной.

– Это в вас зависть клокочет.

– Скажите тоже, тогда и к демагогии я должен испытывать пиетет.

– Мудрость народная? Здесь согласен – ничего полезного. Одни рефлексии неотёсанные. Остались только вы, а вы дурака валяете.

Внезапно в зале погасли широкие лучи стратосферного солнца и раздался дробный металлический стук в бронированное стекло. Мужчины разом повернулись и застыли. Один Борман молнией метнулся к двери на воздушный пирс и нажал кнопку, приводящую в действие мощные стальные ригели, запирающие дверь намертво.
На балконе стояла Персефона, растопырив в стороны значительные чёрные крылья. Академик виновато улыбнулся уголками губ и бодро помахал рукой лабораторному объекту:

– Завтрак?

Надо заметить, что звуки через бронированное стекло на основе палладия не проникали, но Персефона отлично читала по губам, поэтому телеграфировала металлическими ногтями Азбуку Морзе:

Там опять этот вздорный хорёк ТЧК Теперь понимаю почему ты застрял ТЧК Опять наш дом взрывать прилетел ВПР У него люк открыт в плазмолёт ТЧК Уничтожу ВСК
– Опять? – только и смог произнести генерал.

– Давайте впустим. Уверяю вас, она совершенно безопасна по утрам, – предложил академик, на что мужчины дружно сдвинули брови к переносице, выражая сомнение.

– Ну что вы, право! Так нельзя! – не сдавался академик, героически решая сложную тригонометрическую задачу из двух тел, вынужденно проживающих на одной жилплощади.

Все повернулись к генералу, целиком полагаясь на его боевой опыт и вообще к начальству. Зыбин в голове тоже решал сложнейшую задачу, но уже в прикладном значении, а именно: вечером его ждал с отчётом председатель ЦКа Штюрм.

– Борман, ты это, впусти и мгновенно ко мне. Охранять будешь. Готов? Нажимай!

Мужчины непроизвольно набрали полную грудь воздуха. Толстые цилиндрические ригели из закалённой стали неожиданно громко щёлкнули в напряжённой тишине, и Персефона вошла в пронзительно-изумрудной пижаме с розовым слоником на груди, миролюбиво сложив за спиной свои великолепные чёрные крылья.

– Дорогая, вот, генерал Зыбин за консультацией, – бодро сообщил академик, чтобы разрядить напряжённую обстановку.

– Я уже поняла, дорогой. Водку кушаете? – он указала на журнальный столик в стиле рококо.

– Я чай, – академик поспешно поднял серебряный подстаканник с гранёным стаканом, и добавил: – С бергамотом.

– С бергамотом, значит. Товарищ Семарг, как спалось?

– Отвратительно. Представьте себе, проснулся от звона корабельной рынды и горелой резины. Жуть.

– А я от вашей «Травиаты». Вы когда звук поменяете в своём свистке? Сплю себе на своём нашесте и вдруг прямо в ухо кричат «Падшая»! Приятно, да?

– Странные у вас параллели. Какая же вы падшая? Вы у нас, можно сказать, вовсе и не падшая, а совсем наоборот. Падшая – это когда вовсе на земле, а вы вон где...
Договорить ему не удалось, Персефона остановила:

– Ещё раз скажите!

– Ага, понял, погорячился. Такое пробуждение, знаете ли.

Все опять посмотрели на генерала, как на главную причину переполоха.
Отодвинув в сторону объёмную фигуру Бормана, Зыбин-Шкловский поспешил взять ситуацию под контроль:

– У меня тоже жена не в восторге. И что дальше?! Жаловаться в ЦКа? Так он сам и позвонил. Когда спит – не понимаю. У вас там рынды всякие, корабельные, «Травиаты» всякие, а у меня алкоголик Мусоргский:

«Рано-ранёхонько в дверь осторожно смерть сердобольная – стУк!» – пропел тёмным бархатным баритоном Зыбин-Шкловский. – А! Как вам такое пробуждение?

– Сильно, аж мурашки вздрогнули, – согласился Семарг.

– А у вас неожиданно приятный голос. Так и не подумала бы, – похвалила Персефона.

– Поэтому хватит мямлить, взорвут, не взорвут. Господину обер-камергеру всё одно как-то: двадцать тысяч или двести. Задача поставлена – нужно решать. Присаживайтесь, госпожа Персефона. У нас были какие-то недопонимания в прошлом, в прошлом и оставим. Мы вас пригласили, как выдающуюся во всех отношениях женщину, чтобы разбавить, так сказать, мужской шовинизм, – здесь генерал победно оглядел собравшихся, довольный своим вывертом.

Семарг с Плещеевым поспешно кивнули, исключительно из желания не обострять обстановку. Персефона в свою очередь расширила жёлтые вертикальные зрачки, довольная плезиром высокопоставленного чиновника.

– Я продолжу, с вашего позволения, итак, товарищ Персефона, вас ждёт полнейшее растление.

На что Персефона совсем раскрыла зрачки.

– Неправильно поняли, – понимающе усмехнулся Зыбин. – В случае, я повторюсь, в случае злостного сокрытия очень важной для империи информации. Жильцы вашей высотки идут на смерть без видимых на то оснований – непорядок. Вы меня понимаете? Компреву?

Глава 3 Мощный интеллект  http://proza.ru/2025/08/19/1141

Глава 1 Опять шлёпанцы  http://proza.ru/2025/08/16/391

Книга здесь: https://litmarket.ru/books/bezumnyy-avtobus