Старый Тобольск. Люди и камни 12. Заключение

                Бани

          Поддержание личной гигиены для большинства жителей Тобольска осуществлялось, в первую очередь, через посещение бани. Бани топили раз в неделю, и для всей семьи крестьянина, мещанина или купца это был особенный день – почти праздничный, его ждали. Банным днем была суббота, но не было строгого запрета топить баню в другой день недели, кроме воскресенья. Запрет посещения бани по воскресным дням особенно строго соблюдался старообрядцами.
          В городах имелись особые места, отведенные под бани. Например, Банный лог в Тобольске. В сельской местности старинный обычай строить бани по берегам рек и озер, в конце XIX в. был заменен строительством бань в едином комплексе с домом, сараями и хлевом.
          Баня считалась исключительным средством для лечения простуды не только у русского, но и у татарского населения. Но баня использовалась и для других целей – гаданий, «приворота», избавления от «порчи», лечения кожных и простудных болезней.
          Во второй половине XIX в. в городах Сибири появились специализированные банные комплексы – торговые бани. В них имелись как общие отделения, так и отдельные номера. Была налажена продажа прохладительных напитков. По постановлению губернских властей торговые бани могли устраиваться «только в каменных зданиях, которые, если будут устраиваться на межах или с брандмауэрами, то в стенах этих не должно быть никаких отверстий или окон. Окна и двери в банях должны устраиваться с железными ставнями» (Календарь Тобольской губернии на 1890 год. Тобольск, 1889. С. 75).
          Во второй половине XIX в. в городе действовали торговые бани купцов Ершова, Сыромятникова и Гудовича. Торговая баня Ершова находилась в Подшлюзах, Сыромятникова – в Вершине.
          Торговая баня Дениса Гудовича сгорела 6 мая 1889 г. в десять часов вечера, будто бы, от поджога.
          В конце XIX в. в Тобольске действовали торговые бани Александра Адриановича Сыромятникова в районе Базарной площади и бани Конюховича в предместье Вершина. Бани топили все дни, кроме воскресенья и праздников. Ночью эти здания служили ночлежками для нищих и пьяниц, утративших человеческий облик.
8 мая 1897 г. торговые бани Сыромятникова были закрыты. Все постройки переданы городу. Бани Конюховича сгорели в апреле 1899 года: «В ночь с 3 на 4 апреля в 2 часа ночи произошел пожар в торговой бане г. Конюховича в предместье близ завода Сыромятникова (в Вершине), которая сгорела дотла»
          22 февраля 1899 г. были открыты Тобольские городские бани. Городские бани имели два отдела – общие бани и номера. Плата в общих банях составляла 5 коп. с человека, нижние воинские чины и призывники платили за вход 2 копейки. В номерах (их было двенадцать) плата составляла от 40 коп. до 1 рубля. Здесь гостям предлагали чай, фруктовые воды, квас и печенье. В четырех номерах были установлены ванны.
          Бани открывались в 11 часов утра и закрывались в 10 часов вечера. Работали они все дни кроме воскресенья.
          В праздник Рождества Христова, Пасху, Вознесения Господня, Духов день, пятницу и субботу Масляной недели бани не работали. Закрыты для публики они были также 1 и 6 января, 2 февраля, 25 марта, 9 мая, 24 и 29 июня, 5, 8, 20 и 24 июля, 15 и 29 августа, 8, 14 и 26 сентября, 4 и 22 октября, 21 ноября и 6 декабря.
          После устройства городского водопровода встал вопрос о постройке нового здания городских бань. 18 декабря 1911 г. было освящено каменное двухэтажное здание городских бань на Базарной площади, а с 19 декабря бани были открыты для посетителей.
          Новые бани состояли из общих простых бань мужских и женских, общей дворянской бани для мужчин и 11 номеров. Плата в общих банях составляла 7 коп. с человека, в общей дворянской бане – 20 коп., в номерах от 50 коп. до 1 рубля.
          По поводу открытия новых бань газета «Сибирский листок» писала: «В банях чисто, тепло и светло. Номера помещаются в верхнем этаже, куда ведет большая чугунная лестница, на которую не мешало бы послать дорожку.
          Большой зал для ожидающей публики. Обстановка перенесена из старых бань. В банях не угарно, души и краны исправны. Всюду электрическое освещение.
          Недостаток новых бань, это теснота номеров, они вдвое меньше номеров старых бань, едва можно мыться вдвоем, если мыть трех-четырех детей, то придется мыться по очереди.
          Самый важный недостаток новых бань – это отсутствие женских дворянских общих бань – уж раз построили новые бани, не Бог знает сколько стоило бы сделать все как следует. Теперь женщины должны поневоле брать номера по 50 – 65 коп. и 1 руб. Стоило бы сделать из большого зала, так как общие дворянские всегда самые доходные» (Сибирский листок. 1911. № 151. С.3).

                Бардаки

          Во второй половине XIX – начале XX в. все учреждения России, где предоставлялись платные любовные услуги, разделялись на тайные притоны, дома свиданий, бордели или публичные дома («бардаки», «бардажные дома») и «квартиры». Кроме того, существовала тайная проституция в пивных, банях, гостиницах и т.п.
          Самые дорогие, элитные проститутки работали в публичных домах. Женщина, поступающая в дом терпимости, должна была предоставить сведения о возрасте и прежнем местожительстве. Попадая в публичный дом, женщина становилась жертвой самой грубой эксплуатации со стороны «хозяйки». Часто у них отбирали документы и выдавали установленное свидетельство на проживание («желтый билет»).
          Открыть дом терпимости можно было только с разрешения полицейского управления. Для выдачи разрешения, чинами полиции собирались справки о просительнице: ее образе жизни, поведении, о месте, где она желает открыть дом, степени населенности прилегающего квартала. Квартиры, выбираемые для домов терпимости, должны были располагаться от церквей, училищ, школ и подобных заведений не ближе 150 сажен. При подаче прошения на открытие дома, содержательница обязана была представить письменное согласие домовладельцев на открытие в их домах борделей. Местному приставу с врачом поручалось произвести осмотр помещений.
          Для домов терпимости существовали особые требования. Дом должен был иметь общий зал, столовую, комнату для хозяйки или экономки и по комнате для каждой проститутки. Комнаты девушек были различными, но не менее 2 куб. сажен объема.
          В 1889 г. в Тобольске было 8 борделей, в которых работали 28 женщин. Еще 22 одиночки трудились на улице.
          Самые дорогие бардаки находились в Вершинском предместье, на Верхней улице. В них работали самые красивые и ухоженные девушки. Их посещали офицеры, купцы и чиновники. Цена свидания составляла 2 – 3 рубля. За отдельную плату в комнату могли подать шампанское, шоколад, фрукты.
          На Нижней улице стояли самые дешевые «рублевые» заведения. Их клиентами являлись мастеровые, солдаты и гимназисты. Отличительной чертой женщин в бардаках Нижней улицы была неряшливость, нечистоплотность и частое пьянство.
          Главная деятельность девушек начиналась с 10 часов вечера и продолжалась до 2 – 3 часов ночи. Проводя ночи без сна, они привыкали поздно вставать. Часов в 11-12 они пили чай, около 4 часов вечера – обедали. Свободное время барышни проводили в разговорах и игрой в карты. Около 7 часов вечера они начинали готовиться к приходу гостей.
          Девушки в заведениях Вершинского предместья постоянно менялись. Обычно молодой здоровой крестьянки «хватало» на полтора года. Итог деятельности был известен заранее – сифилис или беременность. Абортацию делать врачи не соглашались. После рождения от младенцев избавлялись – подбрасывали на порог богатых мещан, оставляли в банях или на паперти церквей.
          «1 марта в сени питейного заведения в доме мещанина Гирш Кира подкинут младенец женского пола, рожденный не более трех дней» (Тобольские губернские ведомости. 1878. № 16. С. 2).
          «3 марта к квартире крестьянки Дарьи Ивановой неизвестно кем подкинут младенец женского пола» (Тобольские губернские ведомости. 1900. № 16. С.3).
          «На 13 февраля к дому купца Огорелкова неизвестно кем подкинут младенец мужеского пола, мать которого мещанская девица Евдокия Наумова разыскана» (Тобольские губернские ведомости. 1901. № 15. С.6).
          «На 4 июня, солдатской вдовой Анной Сергеевой в нежилом доме дочери чиновника Албычевой, находящемся на горе по Петропавловскому переулку, найден подкинутый неизвестно кем младенец женского пола, завернутый в тряпки» (Тобольские губернские ведомости. 1880. № 30. С. 3).
          «24 июля в 9 часов вечера к зданию убежища бедных детей неизвестно кем подкинут младенец мужского пола» (Сибирский листок. 1892. № 60. С.3).
Бывали случаи убийства младенцев:
          «18 декабря в доме модистки Валицкой найден труп мертворожденного младенца крестьянской девицы Куларовской волости Анфисы Дорониной, завернутый в тряпку» (Тобольские губернские ведомости. 1900. № 3. С.4).
          «2 марта в канаве служащей для стока воды в речку Курдюмку, пролегающей мимо дома Тимофеева на Почтамтской улице найден труп новорожденного младенца, завернутый в тряпку, который отправлен в анатомический покой» (Тобольские губернские ведомости. 1900. № 16. С.3).
          «6 марта в отхожем месте при доме тобольского купца Константинова обнаружен труп младенца, мать которого обнаружена» (Тобольские губернские ведомости. 1907. № 13. С. 6).
          «3 мая около здания Мариинской женской школы найден труп ребенка женского пола» (Тобольские губернские ведомости. 1908. № 24. С. 6).
          «27 мая в речке Абрамовке против дома Семенова обнаружен труп младенца мужского пола с признаками насильственной смерти» (Тобольские губернские ведомости. 1909. № 28. С. 8).
          «9 августа в отхожем месте при постоялом дворе Евгения Артамонова обнаружен труп новорожденного младенца, в сокрытии которого подозревается прислуга Артамонова Дарья Храмцева» (Тобольские губернские ведомости. 1907. № 40. С. 10).
          Клиенты в бордели приходили разные, да и многие девушки не отличались кристальной честностью:
          «15 марта в доме терпимости у проститутки Александры Алексеевой украдены серебряные мужские часы с цепочкой и два золотых кольца на сумму 31 руб. рядовым 9 пехотного Тобольского полка Фрицем Рус» (Тобольские губернские ведомости. 1910. № 19. С. 6).
          «10 мая в доме терпимости Буниной у остяка Алексея Караулова похищено денег 125 руб., в краже заподозрена проститутка Чердонцева» (Тобольские губернские ведомости. 1903. № 28. С. 7).
          «2 июля у служащего в публичном заведении Точилкиной мещанина Подчивалова из комнаты покрадены карманные часы, стоящие 8 рублей» (Тобольские губернские ведомости. 1892. № 32. С. 22).
          «С 12 по 19-е июля в городе Тобольске была одна кража, а именно: в 4 часа утра 18 числа тобольская мещанка Матрена Точилкина, содержательница дома терпимости, заявила городскому полицейскому управлению, что ночью на это число из дома ее со взломом створки у окна, из стола и шкатулки, выкрадено: трое карманных серебряных часов, цепочки (одна золотая, другая серебряная), 14 штук чайных серебряных ложечек, из коих 4 позолоченных, серебряный стаканчик, заряженный шестизарядный револьвер, денег 260 руб. кредитными билетами, 40 руб. серебряной монетой нового чекана и 22 руб. серебряной монетой старого чекана. В краже поименованных выше вещей потерпевшая Точилкина заявила подозрение на работника своего мещанина Андрея Иванова Королева» (Тобольские губернские ведомости. 1870 № 35. С.106).
          «4 июля из кармана брюк мещанина г. Галича Ивана Бородатого проституткой Авдотьей Коркиной украдено 200 рублей» (Тобольские губернские ведомости. 1891. № 31. С. 30).
          «22 декабря в доме Годисова, в квартире проституток, у крестьянина Исетской волости Ялуторовского округа Николая Решетникова, во время его сна, украдено из бумажника 66 рублей» (Тобольские губернские ведомости. 1892. № 2. С. 14).
          «22 декабря в публичном заведении мещанки Коган у крестьянина Петра Колчина похищено около 900 руб.; в краже заподозрен мещанин Зелик Коган» (Тобольские губернские ведомости. 1898. № 2. С. 3).
          Общее количество проституток в Тобольске постоянно менялось. В 1878 г. в городе работало 57 женщин, в 1879 г. – 66, в 1880 г. – 88, в 1881 г. – 73, в 1882 г. – 79.
          Общественные деятели, в первую очередь духовенство, боролись с распространением проституции. Читали проповеди, проводили беседы, распространяли книги и брошюры.
          «Вы увидите небывалое до сих пор увеличение торговли женщинами для целей разврата и поразительный рост свободной проституции,   писал в своей книге преподаватель Тобольского духовного училища Березин. – Не десятки и сотни, а тысячи «белых рабынь» запрудили улицы городов. Точно древние жрицы порока – диктериады шныряют они по улицам, ценою гнусного позора добывая себе хлеб…» (Березин Д. В чаду порнографии (Речь к учащемуся юношеству). Тобольск, 1910. С. 10).
          Несмотря на все усилия служителей культа, вернуть к нормальной жизни удавалось не многих, в основном больных и престарелых, не способных к дальнейшему занятию подобным промыслом.

                Тобольские извозчики

          Разрозненные сведения о зарождении извозного промысла в Тобольске позволяют сделать вывод, что во второй половине XVIII в. эта отрасль уже существовала.
          Развитию извозного промысла способствовала в первой половине XIX в. Тобольская ярмарка, которая проводилась с 20 мая по 20 июня и именовалась Троицкой. На ярмарку съезжались иногородние купцы, привозившие различный товар. К 1862 г. ярмарка утратила свое значение и уже никак не влияла на городской транспорт. Зато на извозный промысел в Тобольске оказал влияние речной транспорт. С началом навигации на Иртыше в город приезжали сотни людей.
          Городские извозчики делились на ломовых (перевозили грузы) и легковых (пассажиров). Кроме этого, существовало деление извозчиков на биржевых и безместных. Для биржевых извозчиков были определены места постоянной стоянки.
Во второй половине XIX в. в Тобольске было пять мест, где можно было нанять легкового извозчика: на площади у тюремного замка, на углу Кузнечной улицы у Кокуя, около Богородского моста, напротив Захарьевской церкви и напротив здания общественного собрания. Для ломовых извозчиков были определены места: у Богородского моста, против Захарьевской церкви и на мучном базаре.
          Безместные извозчики мест постоянной стоянки не имели, поэтому именовались «шатущие». Горожане именовали их «ваньками».
          Плата за проезд составляла 20 копеек в час. За проезд от пристани по подгоре нужно было заплатить 30 коп., от пристани на гору – 40 копеек. Ломовые извозчики получали оплату меньше легковых на 5 копеек. Если извозчик нанимался для катания, то плата устанавливалась по взаимному соглашению сторон.
          Для занятия извозным промыслом нужно было получить разрешение городских властей. В городскую управу нужно было предоставить удостоверение полицейского управления об отсутствии препятствий заниматься извозом. К занятию извозным промыслом допускались лица не моложе 17 лет. Хозяевам запрещалась нанимать в работники лиц нетрезвого поведения, с дурной репутацией, а также «наказанных в Сибирь по суду за кражу или буйство». По первому требованию полицейского управления хозяин обязан был немедленно переменить работника.
          Извозчику выдавался должностной знак (жестяной ярлык с номером) и указывалось место, где он должен стоять. После получения первого ярлыка в полицейском управлении нужно было получить второй ярлык (с таким же номером), который прибивался на экипаж. Третий экземпляр жестяного номера хранился в полицейском управлении.
          Строгие правила предъявлялись к исправному состоянию экипажей и внешнему виду извозчиков. В обязательных постановлениях было записано, что «экипажи должны быть прочны и содержимы в исправности, одежда извозчиков должна быть не изорвана и вообще прилична». Экипажи проходили освидетельствование, сломанные или ветхие к выезду не допускались. В случае, если от неисправности экипажа ездок получал травму, с хозяина полагалось взыскание.
          Вещи, оставленные седоками, извозчики обязаны немедленно представить в ближайший полицейский участок. Извозчик, не сделавший этого, мог быть привлечен к ответственности по ст. 178 Устава о наказаниях (присвоение найденных денег или вещей).
          Извозчикам запрещалось оставлять лошадей без присмотра, толпиться у подъездов, трактиров и питейных заведений, а также останавливаться посреди улицы.
Подавать экипажи предписывалось «тихо, по очереди», а не наперегонки, при езде держаться правой стороны. Езда должна быть умеренная и осмотрительная, обгонять другие экипажи разрешалось только при необходимости. «За неосмотрительную и непомерно скорую езду» полагалось взыскание по ст. 123 Устава о наказаниях (неосмотрительная и непомерно скорая езда, а также «поручение управление лошадьми лицу неспособному или пьяному») в виде ареста на семь дней и штраф 25 рублей.
          Во избежание несчастных случаев с пассажирами и пешеходами извозчики обязаны были находиться на рабочем месте трезвыми, не приставать к прохожим с предложением своих услуг, не кричать, не свистеть и вообще «не нарушать общественный порядок и тишину».
          На самом деле добропорядочные граждане старались обходить стороной стоянки извозчиков. Там нередко можно было услышать крики, даже брань извозчиков при подаче ездокам лошадей. По свидетельству современников, извозчики не соблюдали никакой очереди (всем хотелось заработать), достаточно было махнуть рукой, и к пассажиру бросались сразу несколько извозчиков с предложением своих услуг.
          Случались и драки между извозчиками. Например, в «Тобольских губернских ведомостях» можно было прочитать сообщения подобного содержания: «В ночь на 2 мая во второй части Тобольска около Рождественской церкви извозчик Федор Ячменев, 27 лет, умер от нанесенных ему в обоюдной драке побоев извозчиком Егором Тычинских» (Тобольские губернские ведомости. 1878. № 22. С. 5).
          Согласно постановлениям городских властей, на извозчиков были наложены определенные повинности. По требованию полицейских чиновников и полицейских служителей они обязаны были «бесплатно везти поднятых на улице заболевших, ушибленных, пьяных и скоропостижно умерших», а также полицейских чинов, едущих на пожар или «преследующих воров, грабителей и других подозрительных личностей».
          Поскольку пить на рабочем месте извозчикам было запрещено (после трех замечаний отбирали жетон), в холодное время они отогревались чаем в трактирах или своим профессиональным способом: «озябнувший усаживается на козлы, вооружается кнутом и, ударивши до десятка раз лошадь кнутом, мчится во всю прыть» (Сибирская торговая газета. 1898. № 268. 11 декабря).
          В конце XIX в. хорошая лошадь для извозчика стоила от 75 до 200 рублей. Экипажи делали в Тобольске и Тюмени. В 1909 г. экипажи (рессорные и простые) продавались в Тобольске на улице Большой Архангельской, в доме Перочинского. В Вершине в доме Василия Игнатьевича Тихонова действовала мастерская Шостака по ремонту, отделке и экипировке экипажей.
          Заниматься извозом в губернском городе было не безопасно – извозчикам приходилось возить пьяных, буйных людей. Часто извозчики становились жертвами преступников.
          «28 декабря по Абрамовской улице за кузницами найден замерзший труп извозчика Ревнивых, скрывшегося из квартиры 20 декабря. О причинах смерти производится дознание» (Сибирский листок. 1894. № 1. С.2).
          «На днях на Ильинской улице ночью два пьяных подкололи ножом извозчика Григорьева. Григорьев помещен в губернскую больницу; жизни его угрожает опасность» (Сибирский листок. 1913. № 104. С.2).
          «11 января вечером от дома мещанина Бардецкого у ломового извозчика запасного рядового Никифорова была угнана лошадь в упряжке с санями; потерпевший догнал злоумышленников около юрт Паневских и представил их в полицию; ворами оказались мещанин Михаил Смороденников и крестьяне Меден и Литвинчук» (Тобольские губернские ведомости. 1892. № 3. С. 16).
          «16 марта у остановившихся на постоялом дворе мещанки Никуровой извозчиков Почетухина, Хлебушина, Батурина и Пуртова украдено неизвестными лицами разных вещей на 13 рублей». (Тобольские губернские ведомости. 1884. № 21. С. 7).
          «В субботу, 4 мая, из г. Тобольска отправился извозчик Михаил Медведев и 5 числа найден сильно избитым между логом Ивановским и заимкой Жуковой, принадлежащей Ивановскому монастырю. При осмотре оказалось, что Медведеву нанесены тяжкие для здоровья и жизни повреждения, с ограблением бывших при нем вещей. Больной находится в городской больнице. Убийца арестован» (Сибирский листок. 1891. № 35. С. 3).
          Бывало, что и пассажиры подвергались опасности со стороны извозчиков – очень трудно было устоять, видя, пьяного седока с большой суммой денег.
          «30 ноября, в 9 часов вечера с бывшего священника Павла Богомолова, около монастырских ворот, снята силой шуба, возившим его извозчиком Крючевым» (Сибирский листок. 1892. № 96. С.3).
          С 1 июля 1912 г. введена была новая такса для извозчиков: за езду в час – 35 коп., за конец из подгорной части в нагорную – 20 коп., за конец по подгорной или нагорной части – 15 коп., с пристани на гору – 40 коп., в подгорной части – 30 копеек.

                Водопровод в Тобольске

          Основным достижением городов Сибири в конце XIX – начале XX в. стал водопровод. Первый в Тобольской губернии водопровод появился в 1864 г. в Тюмени.
          Большие проблемы с постройкой водопровода были в Тобольске. Дело в том, что высота горы около 30 сажен. Еще в XVIII в. на Софийском дворе был вырыт колодец глубиной около 50 сажен, но он не обеспечивал потребности не только жителей нагорной части Тобольска, но даже архиерейского подворья.
          В 1861 г. обозреватели газеты «Тобольские губернские ведомости» отмечали: «Верхняя или нагорная часть города, несмотря на хорошо устроенный взвоз, постоянно нуждается в воде. В 1860 г. вода продавалась от 1 ; до 2 и даже 3 коп. за ведро» (Тобольские губернские ведомости. 1861. № 13. С. 110).
          8 сентября 1882 г. инженер Брант предложил построить в городе водопровод за два года. Следом за Брантом такое же предложение поступило от ссыльного А.И. Фишера. Городские власти долго выясняли, чей проект лучше, пока губернатор не отказал обоим инженерам.
          До начала XX в. воду завозили в бочках с Иртыша. Ежегодно требовалось поднимать на гору около 400 бочек воды. Это обходилось городской казне почти в 10 тысяч рублей.
          В 1900 г. тобольские власти заключили договор с московской фирмой «Нептун» о постройке в городе водопровода протяженностью 9 верст с ежедневной подачей на гору 110 тыс. ведер воды. Водопровод для Тобольска спроектировали инженеры Николай Петрович Зимин и Константин Павлович Карельских.
          По плану городской водопровод состоял из водозабора, насосной станции, водонапорной башни и линий труб.
          Сначала источником воды выбрали район Подчувашского предместья. Это место находилось выше города в трех верстах. Вода здесь была чистая и незагрязненная городскими сбросами. Но от этого места пришлось отказаться, так как нужна была отдельная труба. Водозабор спроектировали близ впадения в Иртыш речки Курдюмки, немного выше ее по течению.
          Строил водопровод инженер Д.В. Елисеев.
          Насосная станция была устроена на берегу, в 89 саженях от водозабора, на месте бывших здесь торговых бань. К северу от кремля была построена водонапорная башня высотой около 12 сажен. Башня была разделена на четыре этажа. На первом этаже размещалась квартира для двух башенных сторожей с русской печью. На втором и третьем размещались склады. На самом верхнем четвертом этаже размещался запасной резервуар. Под ним на деревянном полу был сделан поддон из кровельного оцинкованного железа для отвода воды, которая стекала со стен резервуара.
          К концу ноября 1901 г. основные работы на водопроводе были закончены. Общая стоимость строительства составила 190 тыс. рублей. Торжественное открытие водопровода состоялось 26 декабря 1901 года.
          «В среду, 26 декабря, -  сообщала газета «Сибирский листок»,  - состоялось торжественное освящение городского водопровода преосвященным Антонием в присутствии начальника губернии А.П. Лаппо-Старженецкого, вице-губернатора Н.В. Протасьева и других приглашенных на торжество лиц. Водонапорная станция, где происходило освящение, выглядит, можно сказать, очень кокетливо,   все блестит чистотой, своеобразной уютностью,   мы рекомендуем нашим согражданам побывать самим на станции и полюбоваться ее устройством. Тобольск, по справедливости, может гордиться таким сооружением,   фирмой «Нептун» были приложены все старания, чтобы эта первая ее работа в Сибири не только удовлетворяла той потребности, для которой она проведена, но и приятно ласкала бы глаз.
          Во время молебна машины бездействовали, но после окончания молебна были зажжены электрические фонари и пущена вода, и присутствовавшие могли наблюдать сквозь стеклянную крышу при свете огня, как пущенная вода, прошедшая через фильтры, стала направляться в трубы, идущие по улицам.
          После молебна присутствовавшие направились со станции в помещение городской управы, где был сервирован завтрак. Когда было подано шампанское, то вслед за тостом за здоровье Государя последовал длинный ряд тостов за всех способствовавших успеху предприятия: за министра внутренних дел, бывших Тобольских губернаторов Н.М. Богдановича и Л.М. Князева, вице-губернатора Н.В. Протасьева, начальника губернии А.П. Лаппо-Старженецкого, за фирму «Нептун» и ее представителей Зимина и Карельских, инженера Дроздова и техника Елисеева, под непосредственным наблюдением которого производилась сама работа, за городского голову В.В. Жарникова и за исполнительную водопроводную комиссию» (Сибирский листок. 1901. № 101. С.2).
          Первая труба была пущена от насосной станции по Богоявленской улице и Никольскому взвозу до соборной площади. Были поставлены 10 пожарных кранов, четыре запорных задвижки (у насосной станции, моста через речку Курдюмку и на углу Богоявленской и Большой Архангельской улиц) и одна водоразборная будка у Никольского взвоза.
          Вторая труба проходила от водонапорной башни по улице Большой Ильинской до казенного винного склада. На ней поставлено 11 пожарных кранов, одна задвижка и одна водоразборная будка.
          Третья линия водопровода проходила по улице Ленской от перекрестка Ленской с Ильинской до перекрестка Ленской и Большой Петропавловской.
          Четвертая линия водопровода проходила по улице Большой Петропавловской с тремя пожарными кранами и одной запорной задвижкой.
          Пятая линия водопровода была проложена от насосной станции через Базарную площадь по улице Большой Пятницкой. На этой линии поставлено 29 пожарных кранов, пять запорных задвижек и две водоразборные будки (одна на Почтовой улице, другая – на Казарменной). От трубы по Большой Пятницкой линия водопровода была проложена по Абрамовской улице за речку Абрамку. На ней устроено шесть пожарных кранов и одна запорная задвижка на углу Малой Пятницкой и Абрамовской.
Во избежание замерзания трубы были проложены на глубине четыре аршина.
           В 1907 г. на содержание городского водопровода было потрачено 13345 руб. 77 коп., доход от водопровода дал казне 19506 руб. 29 ; копеек.
           В 1910 г. на содержание водопровода было потрачено 14274 руб. 85 коп., доход от водопровода в городскую казну составил 23648 руб. 9 копеек. В 1913 г. на содержание водопровода из городской казны было потрачено 14481 руб. 67 копеек.

                Тырковка

           В XVII в. здесь находился двор служивого человека Тырковского, от которого предместье получило название Тырковка.
           Историк и богослов Александр Иванович Сулоцкий отмечал, что Тырковка   «кратчайшая, но весьма неудобная дорога из Тобольска в Ивановский монастырь, идущая почти что по ущелью и, вероятно, так названная от неровностей по ней, вроде кочек, скача по которым экипаж производит звук: тырк-тырк» (Сулоцкий А.И. Сочинение в трех томах. Т. 1. О церковных древностях Сибири / под ред. В.А. Чупина. Тюмень, 2000. С. 80).
          В 1894 г. при рытье ямы для мусора на берегу речки Тырковки был найден бронзовый котел раннего железного века, из чего было сделано предположение, что в те времена на мысу находилось древнее святилище. Котел по какой-то причине был сброшен с горы и утонул в речке.
          О находке котла газета «Сибирский листок» сообщала следующее: «В среду 8 июня рабочими, рывшими ямы для свалки нечистот на Тырковке возле стрельбища, был найден на глубине около сажени большой медный котел с ручками в форме купели. Весу в котле 1 пуд 36 фунтов. Нашедшие его рабочие едва не перессорились между собой из-за находки: одни настаивали на необходимости заявить городской управе о находке, и сдать ее туда, другие же протестовали – «Какая там управа, это – наше счастье!». Когда же находка была отмыта от налипшей грязи и оказалось, что это котел из красной меди, то его водворили в городскую управу, где он и находится в настоящее время, до сдачи в Музей» (Сибирский листок. 1894. № 44. С.3).
          Происшествия в Тырковке, по данным тобольских газет.
          «15 января проезжающими ямщиками в Тырковке, около мостика, найден труп убитого отставного солдата Степана Адрианова. Покойный проживал на квартире мещанина Никиты Пермитина, живя очень скупо, он сумел сколотить несколько тысяч наличного капитала. Зная, что Адрианов имеет деньги, хозяин его квартиры Пермитин убил его с целью ограбления и вывез труп убитого за означенный мостик, но оказалось, что Адрианов денег при себе не держал, а имел их вложенными в банк в билетах и книжках сберегательной кассы. Убийца на другой же день по свежим следам и признакам был обнаружен и сознался. Арестованная вместе с ним семья освобождена на волю» (Сибирский листок. 1899. № 7. С. 2).
          «Сын отставного титулярного советника Михаил Астафьев Быков, предъявил частному приставу Короновскому 3 мая в 10 часов утра, что он 2 мая часов в 7 вечера, отправившись из города с ружьем для охоты, по дороге к селу Ивановскому, в 4 верстах за городом, заметил на левой стороне свеже нарытую землю, разбросанную под ним, увидел небольшой ящик с крышкой из лубков. Вследствие предъявления его об этом, частный пристав 3 части города, с предъявителем и понятыми отправился по указанию г. Быкова и нашел там ящик вышиной в 8 ; вершка и шириной в 6 ; вершков, покрытый двумя разломанными пополам лубками; эти лубки, как заметно было, прибиты к ящику 5 гвоздями; по вскрытии ящика нашли в нем мертвого младенца женского пола, завернутого в холщовую белую ветошь, спелененного толстой ниткой и сверху покрытого такой же ветошью. По осмотру тела знаков насильственной смерти не оказалось. Найденный мертвый младенец перевезен в здание старой полиции для медицинского исследования» (Тобольские губернские ведомости. 1867. № 19. С. 110).
          «9 сентября у отставного унтер-офицера Якова Иванова, от неизвестной причины в гончарном заведении, находящимся в предместье «Тырковка» произошел пожар, которым истреблена на заведении крыша до основания и обгорели потолки и стены убытка понесено на 500 рублей» (Тобольские губернские ведомости. 1881. № 47. С. 8).
          «В Тырковке выгорел весь запас городского сена в ночь на 1 июня; причина пожара не выяснена. Пожарных рукавов не хватило и пришлось тушить ручным способом, работали 3 машины, воду брали из прудка. Сено Уженцева удалось отстоять». (Сибирский листок. 1913. № 64. С. 3).
          «9 сентября на городском выгоне около луга «Тырковка» сгорел обмет сена, принадлежащий тобольскому мещанину Ивану Уженцеву, убытка на 60 рублей» (Тобольские губернские ведомости. 1906. № 44. С. 5).

                Деревня Жукова

          Деревня Жукова (Горняя) принадлежала Иоанно-Введенскому монастырю. Монастырю она была пожертвована в 1675 г. протоиреем Бирюковым.
          В 1805 г. в д. Жуковой было два двора – двор Ильи Романова Первушина и Дорофея Романова Жильцова. В 1847 г. в Жуковой два двора, в них проживал 31 человек. Пофамильный состав Плотниковы и Картофеевы (по 1 семье). В 1868 г. в д. Жуковой стояло четыре двора, в них проживало 3 чел. (2 м., 1 ж.).
          В сентябре 1892 г. из Иоанно-Введенского монастыря в д. Жукову была перенесена деревянная часовня. В мае 1893 г. она была освящена священниками Иоанном Копыловым и Михаилом Плохиновым в честь св. мученика Феодота и семи мучениц (ГБУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 197. Оп. 1. Д. 71. Л. 5).
          В конце XIX в. в деревне проживали послушницы и монахини Иоанно-Введенского монастыря. В 1900 г. в деревне Жуковой Абалакской волости находился один двор, в котором проживало 10 человек (1 м., 9 ж.). В 1912 г. в Жуковой находился один двор, в нем проживали 15 послушниц монастыря.
          Напротив деревни Жуковой находился питомник Тобольского кружка любителей садоводства и огородничества. В 1897 г. в кружке состояло 74 члена.
          У тобольских садоводов были и свои успехи, и свои поражения. В 1879 г. Иван Федорович Александров привез из Саратова привитые саженцы яблонь, высотой около 2 аршин. В 1891 г. они достигли роста в 1 ; сажени. 15 мая 1893 г. был такой мороз, что земля промерзла на 2 вершка, а стволы яблонь, хотя и были завернуты холстиной, сильно пострадали. Мороз стоял две недели. На следующий год деревца дали рост только на той части ствола, которая была ниже прививки. В 1896 г. яблони зацвели, но на них напали гусеницы. Иван Федорович, по совету других садоводов, обкурил деревья горящей смолой, но переусердствовал, так что сварил и листья, и цветы. В 1897 г. цвета не было. Осенью Александров окутал яблони соломой, навозом, и 4 мая 1898 г. раскрыл. 28 мая яблони зацвели, 13 июня отцвели, и на двух деревьях появились плоды – на одной три яблока, на другой – 20. В июне 1898 г. на яблонях снова появились гусеницы, тогда Александров опрыскал деревья раствором борной кислоты и тем самым избавился от вредителей. 18 июня был сильный мороз, яблоня с двадцатью яблоками опала, с другой удалось собрать три яблока, которые были освящены в праздник Преображения Господня, в церкви архиерейской рощи (Сибирский листок. 1899. № 54. С. 2).
          В ноябре 1911 г. в городе прошел слух, что в д. Жуковой была убита и повешена на дереве женщина. Данный слух решила проверить газета «Сибирский листок». Она выяснила следующее: «По наведенным нами справкам, дознанием установлено, что такого случая не было – поводом же к этому слуху послужило такое обстоятельство – в лесу два крестьянина рубили дрова и повесили на дерево шубу; в лесу охотился молодой человек, который, увидев эту шубу, висящую на дереве, и возле нее двух мужиков, испугался и заявил полиции о виденной им повешенной на дереве убитой женщине» (Сибирский листок. 1911. № 130. С. 3).

                Село Ивановское

          До появления первых русских поселенцев здесь находились татарские юрты Шантылык. В начале XVII в. здесь начали селиться русские.
          В 1637 г. произошло чудесное явление. В д. Шантылык проживал крестьянин Василий, у которого была слепая дочь Анна. Василий узнал, что из Тобольска в Абалак будет принесена икона Божьей Матери. Он вышел навстречу к крестному ходу, его дочь приложилась к чудесному образу и мгновенно прозрела. В честь этого события в д. Шанталык была построена церковь во имя Иоанна Предтечи. С этого времени селение стало называться селом Ивановским. Село Ивановское входило в приход тобольской Петропавловской церкви.
          В 1868 г. в селе находилось 12 дворов, проживало 30 человек. В 1897 г. в с. Ивановском Абалакской волости находилось 11 дворов, проживало 39 человека. В 1904 г. в с. Ивановском находилось 8 дворов, водяная мельница, действовали 2 торжка (7 и 24 июля).

                Иоанно-Введенский (Ивановский) монастырь

          Иоанно-Введенский женский монастырь расположен в живописнейшем месте, между двух гор. Монастыри на Руси строили либо на красивом открытом месте, либо на месте, которое было бы недоступно для нападения врагов и разбойничьих шаек.
          В 1653 г. архиепископ Симеон основал в селе Ивановском мужской монастырь. Долгие годы монастырь был беден. Земли, которые были приписаны обители, были неплодородными, озера – малорыбными. Положение стало меняться только в XVIII в., когда на обитель стали отпускать большие капиталы.
          Первый монастырский храм во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи простоял около 100 лет. В середине XVIII в. он сгорел. Неподалеку от него в 1753 г. была построена каменная церковь во имя Рождества св. Иоанна Предтечи.
          В 1811 г. возведена Введенская церковь. В церкви находилась чудотворная икона Божьей Матери Почаевской. Список знаменитого образа в 1836 г. привез в Тобольск из Почаевской лавры диакон Василий Симонов. Икона имела длину 1 аршин 1 вершок и ширину 13 вершков.
          К середине XIX в. в монастыре осталось несколько пожилых монахов, которые не могли заниматься хозяйством и вести службу. Число женщин, которые хотели стать монахинями, год от году росло, но во всей Тобольской губернии был всего один женский монастырь в г. Туринске.
          Было принято решение пожилых монахов перевести в Абалакский монастырь, а сюда прислать женщин из Туринска. 27 декабря 1864 г. монастырь стал женским.
          Первой настоятельницей монастыря стала монахиня туринского монастыря Серафима. По слабости здоровья она находилась в обители всего несколько месяцев. Ее сменила настоятельница Дорофея из Екатеринбургского Новотихвинского монастыря. С первых дней она приступила к обустройству обители: ввела устав Новгородского Юрьева монастыря, составила хор, и сама им руководила, установила ежедневные службы. Для изыскания дополнительных средств был открыт завод по выпуску восковых свечей. Немало сил приложила настоятельница для открытия при монастыре училища для девиц духовного звания.
          В 1864 г. в обители проживали 11 чел., в 1865 г. – 29, в 1866 г. – 45, в 1867 г. – 62 человека.
          Газета «Тобольские губернские ведомости» упоминала о происшествии в Иоанно-Введенском монастыре в июле 1874 года: «На 23 июля в Абалакской волости в Иоанно-Введенском женском монастыре с вышки каменного корпуса, со взломом ящиков выкрадено разного ношенного платья, обуви, белья, коленкору и холста, всего на 240 руб.; в краже заподозрен крестьянин Степан Выходцев» (Тобольские губернские ведомости. 1874. № 33. С.4).
          После смерти игуменьи Дорофеи на должность настоятельницы прибыла из Екатеринбургского монастыря монахиня Августа. Хотя управляла она обителью недолго, но во всем старалась следовать порядкам, установленных матушкой Дорофеей.
          В 1877 г. из Владимирского Успенского монастыря на должность настоятельницы прибыла монахиня Евсевия. Она уделила огромное внимание свечному производству, но при этом значительно сократила хлебопашество и животноводство.
Иоанно-Введенский монастырь изготавливал свечи для церквей Тобольска, Тюмени, Тары, Ялуторовска, Кургана, Ишима, Березова, Сургута, Петропавловска и их округов. В 1880 г. монастырь продал около 3000 пудов восковых свечей. В 1895 г. изготовлено 75 тыс. шт. свечей белых, 42 тыс. шт. – желтых, 128 шт. – цветных. Работало на свечном заводике монастыря 35 женщин.
          В 1880 г. настоятельница Евсевия была удостоена сана игуменьи, в том же году она получила знак Красного Креста за пожертвования на русско-турецкую войну.
          В 1884 г. на территории монастыря была открыта инородческая школа. В школе учили Закон Божий, арифметику, чтение и чистописание. В 1892 г. в ней обучалось 17 учеников. Учителями школы являлись священники Иона Копылов и Николай Ильинский, учительницы   Благочинская и Бурелкова.
          После смерти игуменьи Евсевии в 1885 г. на должность настоятельницы была выбрана монахиня Миропия. В годы правления настоятельницы Миропии монастырь превратился в небольшой городок, укрепленный кирпичной стеной и башенками.
На территории монастыря существовало небольшое монастырское кладбище с деревянной часовней, которая находилась на месте древней церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи. Часовня была перенесена в д. Жукову. На ее месте в сентябре 1892 г. была заложена новая церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи, которая была закончена в августе следующего года. Под полом храма была устроена усыпальница. Большинство работ выполнил тобольский мещанин Дмитрий Павлович Козлов. 17 августа 1904 г. храм был освящен во имя преподобного Серафима Саровского с усыпальницей. В храме хранилась часть мантии преподобного Серафима.
          В 1893 г. монастырь постигло несчастье. 16 января начался пожар, который закончился лишь 23 января. Уничтожил многие труды сестер, сгорело 4 корпуса, в огне погиб один человек (сестра Анна). Во время пожара было мародерство. Местные крестьяне вместо того, чтобы помогать монахиням, тащили все ценное домой. Несмотря на большие убытки, в скором времени все было приведено в порядок.
          В 1900 г. был завершен шестиглавый Троицкий соборных храм, который мог вместить около 4 тыс. прихожан. Храм строился с 1891 года. Длина его составляла 14 сажен, а высота – 7 сажен. Храм был очень светлым, с хорошей акустикой. В храме находился большой иконостас, высотой 4 сажени и длиной 7 сажен. В иконостасе была 61 икона (ГБУТО «ГА в г. Тобольске». Ф. 281. Оп. 1. Д. 4. Л. 3-7).
          10 декабря 1902 г. в Иоанно-Введенском монастыре праздновали 35-летие служения в нем протоиерея Ионы Макаровича Копылова. Игуменья Миропия от имени сестер обители преподнесла юбиляру серебряный позолоченный крест, украшенный драгоценными камнями (Тобольские епархиальные ведомости. 1903. № 2. С. 33).
          18 февраля 1904 г. игуменья Миропия скончалась, в возрасте 56 лет. 21 февраля ее отпевали в Троицком храме. Похоронена она была под полом церкви-усыпальницы рядом с отцом, матерью и схимонахиней Еванфией.
          После смерти Миропии во главе обители 6 апреля 1904 г. стала ее сестра Мария.
          В 1907 г. в обители проживало 262 чел., из них 60 монахинь, 67 послушниц. Обитель старалась обходиться без наемных работников, с этой целью при ней были открыты сапожная, столярная, живописная и рукодельная мастерские. Особую известность приобрела иконописная мастерская.
          В 1913 г. в монастыре проживало 263 чел., в том числе 17 монахинь, 67 послушниц. В хозяйстве монастыря 568 десятин земли, 1577 десятин строевого леса. Содержание от казны – 532 руб. 60 копеек.

                Сузгунская сопка

          Вниз по Иртышу от Тобольска находится Сузгунская сопка. В «Списке населенных мест Тобольской губернии 1868-69 годов» на мысу отмечены останки городка Сузге-Тура.
          У сибирских татар есть предания, что до их прихода здесь жил народ чудь. Народ был мирный, занимался охотой и рыбной ловлей. При первом известии о приближении грозных татар чудины, подкопали гору, устроили в ней огромную пещеру, в которой спрятались со всем своим имуществом. Гора обвалилась и погребла всех под собой (Тобольские губернские ведомости. 1878. № 41. С. 2).
          Другое предание об этом месте связано с именем жены хана Кучума Сузге («красавица» (монг.). Образ сибирской царицы воспел П.П. Ершов в поэме «Сузге», написанной, вероятно, под влиянием историка П.А. Словцова. В конце 1839 г. поэма Ершова была опубликована в журнале «Современник». В 1886 г. «Сузге» появилась в «Сибирском сборнике» «Восточного обозрения». В 1889 г. на тобольской сцене была поставлена пьеса «Сузге». Оформление спектакля было подготовлено по рисункам художника М.С. Знаменского. В 1896 г. по мотивам поэмы композитор Иван Иванович Корнилов написал оперу «Сузге».
          У русских поселенцев сопка именовалась «Лысая гора». В народе сохранилось множество рассказов об этом месте. В темные осенние ночи появляются огоньки, и временами показывается всадник на огненном коне. В ночь на Пасху здесь загорается огонь и с первым ударом колокола гаснет, показывается то белая лошадь, то белая женщина. Такие народные сказания указывали искать здесь клад. В XIX в. кладоискатели изрыли холм ямами, почему он получил название «рытая гора».
          С научными целями первым сопку обследовал в 1876 г. Иван Семенович Поляков и обнаружил древнее поселение.
          Раскопки на городище были проведены в 1882 г. Капитоном Михайловичем Голодниковым. 20 июня Голодников нанял двух рабочих в д. Верхне-Филатовой, но из-за праздника Петрова дня работы пришлось отложить до 30 июня. В назначенный день Капитон Михайлович и крестьяне поднялись на Лысую гору. По краю обрыва ими были найдены черепки древней посуды «азиатской работы». Удалось собрать 30 крупных фрагментов. На самой горе Голодников исследовал четыре небольших бугра. В первых трех ничего не оказалось. В четвертом бугре был найден металлургический шлак, крупный зуб какого-то животного и костяной наконечник стрелы.

                Заключение

          Во второй половине XIX в. Тобольск изменился незначительно. Губернский центр поражал приезжих своей провинциальностью. В 1861 г. в городе было 2473 жилых дома (56 каменных, 2417 деревянных), 15 магазинов и 469 лавок. Не было ни одной улицы мощеной камнем.
          Город также страдал от наводнений 1862, 1870, 1887, 1892, 1895, 1898, 1899 годов. Другим бедствием являлись пожары. Наиболее неблагоприятны в пожарном отношении были 1861, 1864, 1871, 1879-1881, 1885, 1888, 1890-1891 и 1893 годы.
          Тобольск второй половины XIX в. – это город чиновников, духовенства, купцов и мещан. В 1861 г. население Тобольска составляло 16960 чел. (9712 м., 7248 ж.). Самым многочисленным сословием являлись мещане (5957 человек). Занятия мещан были чрезвычайно разнообразны: мелкая торговля, извоз, содержание постоялых дворов, ремесла. В городе учтено 40 мастерских, фабрик и заводов, большинство из них – кирпичные (13), гончарные (8) и кожевенные (7). В них трудилось 670 ремесленников (322 мастера, 58 учеников и 290 рабочих).
          Значительной была численность духовенства (758 чел.). Священники помимо исполнения религиозной службы, вели записи актов гражданского состояния, исповедные росписи, преподавали в учебных заведениях, навещали больных и престарелых. Занятиями черного (монашествующего) духовенства являлись иконописание, работа в златошвейных, свечных мастерских.
          По данным первой Всероссийской переписи населения, в 1897 г. население Тобольска составляло 20425 человек. На рубеже XIX – XX вв. население Тобольска практически не росло, а колебалось от 20 до 21 тыс. жителей. Город уступил административное первенство Омску, экономическое – Тюмени и Кургану. Население Тобольска росло медленнее, чем население Ишима. Только в 1913 г. удалось преодолеть рубеж в 23 тыс. жителей. На 1 января 1913 г. в Тобольске проживало 23717 человек. В городе все также оставались деревянные мостовые, сады, огороды и домашний скот. Из 3495 домов, 3300 были деревянными. В 1913 г. у тоболяков было 2627 голов скота (1077 лошадей, 1356 коров, 37 коз, 35 овец, 120 свиней и 2 осла).
           В городе действовало 92 мастерских, фабрики и завода, на которых было занято 595 человек. Большинство предприятий – это кирпичные (18), кузнечные (15), гончарные (7) и кожевенные (6) фабрики и заводы.
           В городе было 28 православных храмов, 57 приделов, 5 часовен, 1 синагога, 1 мечеть, 1 католический костел и 1 лютеранская кирха. В Тобольске и его окрестностях находилось три монастыря (два мужских и один женский).
           Из учебных заведений в Тобольске имелись классическая мужская гимназия, Мариинская женская школа (с 1913 г. – гимназия), духовная семинария, мужское и женское духовные училища. Кроме того, городское четырехклассное мужское училище, 4 городских приходских училища, 4 церковно-приходских школы, 2 образцовые и 2 воскресные школы. В начале ХХ в. появились специальные учебные заведения: педагогические курсы с 15 слушателями, акушерско-фельдшерская школа с 85 учащимися и ветеринарно-фельдшерская школа, где обучались 30 человек. В 1913 г. было принято решение об открытии в Тобольске учительского института.
           В начале ХХ в. город также страдал от наводнений. Большие паводки были зафиксированы в 1906, 1908, 1909 годах. В 1914 г. произошло большое наводнение, какого не было с 1859 года. Это событие явилось предвестником большой беды – Первой мировой войны. Затем в России произошли две революции и гражданская война. Старый Тобольск ушел в прошлое.