Степное сафари

                Степное сафари
                Третий рассказ из сборника "Судьба Анастасии и её семьи"

   В разгар лета середины 60 -х годов прошлого века. Беглый муж и отец семейства Камиль Касымов приехал в Целиноград к жене, с которой уже два года не жил, но ещё не был официально разведён.
   Он уже подавал заявление в суд, но судья отклонила его, поскольку жена Касымова Анастасия была против развода, а главное потому, что у супругов было четверо детей. Совершенно несовершеннолетних. Дали полгода на примирение.
   О своём приезде он предупредил её телефонным звонком в контору Горпищеторга, где Анастасия Ивановна работала бухгалтером, а домашнего телефона у неё не было.
   Как это ни дико звучит, в наше глобально телефонизированное и огаджествлённое время полной компьютеризации и мобильнизации, но в те годы телефоны были в редких домах. И выглядели они совсем не так, как сейчас - плоская пластиковая штучечка с волшебным экранчиком. Живая и разговорчивая даже в маленьких ручках наших правнуков, легко помещающаяся в карман штанов.
   Раньше телефон представлял из себя электрический агрегат на шнуре с циферблатом в форме круглого диска с дырочками чтобы вставлять туда палец, как в ноздрю, для набора номера и закреплённый на стене или поставленный на почётное место в квартире. Такой агрегат в карман никак бы не поместился.
   А сколько порогов надо было обить и сколько лет простоять и годов продержаться, чтобы получить вожделенное средство связи, это же никакому современному уму непостижимо! Некоторые терпеливцы вымерли, как динозавры плейстоценового периода, так и не дождавшись своего счастья.
   К приезду пусть бывшего и беглого, но мужа, а у Анастасии ещё теплилась слабая надежда вернуть блудника в семью. По такому случаю она принарядилась, купила к чаю конфет и тортик, что в доме случалось только исключительно по праздникам.
   Глядя не неё старший сын Валит, мальчик умный и очкастый второразрядник по шахматам и отличник в школе, сказал,
   - Ты перед ним лебезишь, - без намерения обидеть, разумеется, а из желания попробовать на вкус, недавно вычитанное словцо, и потому, что уже многое в отношениях между взрослыми уразумел в свои девять лет.
   Анастасия не согласилась с такой оценкой. Всё-таки одной растить четверых детей на зарплату бухгалтера ей было тяжело, и она желала возвращения мужа не столько из большой любви к нему, а потому, что муж имел неплохую профессию зоотехника и получал хорошие деньги. Будь он с ними, ей бы не пришлось после работы оставаться и мыть полы в конторских коридорах, подрабатывая уборщицей
   А как он учился! Обучение в вузе тогда было платным, не так, как в годы моего студенчества, когда обучающимся ещё и стипендию платили, только учись. Обычная стипендия составляла 40 рублей, а Ленинский стипендиат получал от государства за хорошую успеваемость сто рублей каждый месяц! А тогда, когда учился Камиль Касымов им приходилось самим платить за обучение. И часть денег из семьи уходила на оплату будущего мужниного диплома.
   -Ничего, Тося, - говорил Камиль, - потерпи, вот выучусь, диплом получу, устроюсь на работу, буду много зарабатывать, заживём!
   Ведь что такое должность зоотехника в колхозе. Это уважение и почёт, хорошее жильё, зарплата и свободный, почти неограниченный доступ к мясу. Хочешь тебе баранина на шашлык, хочешь тебе говядина на жаркое и холодец, хочешь тебе конина на бешбармак, а если ты без религиозных предрассудков, то и свинина на отбивную и сальтисон.
   А вы любите свиную кровяную колбасу с гречкой? Я её просто обожаю!
   Конечно, приходилось делиться и с директором, и с главным агрономом, и встречать иной раз начальственные делегации из района, сопровождая встречи отнюдь не суповым набором, а отборной вырезкой, но в остальное время полная свобода и объедаловка! Я уж не говорю про молочные продукты, сметану, молоко, масло.
   Автор ещё помнит вкус настоящего коровьего масла и парного молока из погреба. Парное молоко из-под непосредственно коровьего вымени, он как-то не так отчётливо помнит, потому что не шибко его любил, за то, что оно тёплое, а вот крыночку молочка из погреба, он, в смысле я, в смысле автор, опрокинул бы с большим удовольствием хоть прямо сейчас! Эх…

    В тот день Анастасия в нарядном крепдешиновом платье с вырезом и короткими рукавами воланчиком была заметно взволнована и немного суетлива.
    Камиль сидел за столом, запивая торт чаем, и поглощая конфеты целиком, почти не жуя.
    -Папа, - сказала трёхлетняя Элька, - так нельзя конфеты кушать, можно заболеть, надо понемножку откусывать!
   -Кто тебе сказал? - спросил Камиль
   -Так мама учила, - ответил Юнур, который тоже расширенными глазами смотрел на исчезающие в отцовском рту конфеты.
   - От конфет выпадают зубы и растёт попа, - авторитетно подхватила Элька, - если котёнка всё время кормить конфетами, он может умереть.
   -Ничего, - сказал отец, - авось живы будем, не помрём!
   -Мальчишек я на лето забираю, - сказал, он Анастасии, - а там видно будет.
   -А в семью вернуться не надумал? – с надеждой спросила Анастасия.
   -Ой, Тося, перестань, - с досадой ответил муж, - и, дожевав конфету, с укором добавил, - после того, что ты сделала…
   -Значит, не нагулялся ещё, - полувопросительно, полу-утвердительно сказала Анастасия, и тяжело вздохнула, - а помнишь, что ты мне говорил? Вот выучусь, получу диплом буду работать, большую деньгу зашибать, а ты у меня будешь домохозяйкой. Помнишь?
   -Ты и есть домохозяйка, полная хозяйка в своём доме, хозяйничай сколько хочешь, я тебе не мешаю.
   
   Валит и Юнур уехали с отцом в совхозном Бобике, так называли Уазик повышенной проходимости с брезентовым тентом, за рулём которого сидел вихрастый молодой парень Гришка Ткаченко. Дорога шла вначале по асфальту, а потом по степному грейдеру, вдоль проводов электролиний, на которых сидели чёрные галки. А иногда по клеткам, как называют местные жители казахстанский автобан тех лет, то есть дороги между полями, где можно было ехать со скоростью хоть сколько километров в час, до окончания очередного поля и поворота на 90 градусов. Неподалёку от дороги кое-где попадались, сидящие семьями крупные рыжие сурки. Самый большой сурок вглядывался в приближающуюся машину, и вскоре, как по команде, вся семья скрывалась в норе.
   -А у нас прошлым летом жил маленький сурчонок, - вспомнил Валит, - он вначале был очень ласковый, и сосал молоко из бутылочки для детского питания через ниппель, при этом он так смешно причмокивал и захлёбывался. Потом подрос и стал кусачим. Он провожал меня в школу, и бежал за мной аж до сарая. А потом стал совсем большим и куда-то пропал.
   - Кому-то на шапку угодил, - усмехнулся Гришка
   -А это кто? – спрашивал Юнурчик, когда на обочину садился ястреб, или беркут.
   Отец отвечал и рассказывал про повадки птиц, в которых неплохо разбирался, поскольку посещал во время учёбы в институте факультатив по углубленному изучению пернатых.
   Дорога была долгой, и дети уснули. А в подкравшейся темноте, путь машине стали перебегать зайцы и лисы. Из темноты выпархивали совы, и в свете фар впереди время от времени появлялись скачущие тушканчики. Полидировав немного они сворачивали в сторону и исчезали в темноте. О лобовое стекло разбивались крупные ночные насекомые, молевые бабочки и мотыльки.
   Ближе к полуночи показались огни совхоза «Щербаковский», где Камиль Галямович Касымов работал главным зоотехником.
   Дверь им открыла его нынешняя сожительница, молдаванка Валентина Маручану, с которой он сошёлся, когда приехал на Целину. По жестокому стечению обстоятельств именно в тот самый день, когда уговорил законную жену, сдать квартиру в Татарии и с детьми переехать к нему.
   Камиль взял на руки спящего Юнурчика, а полусонный Валит поплёлся за ним следом в дом.
   Постель на полу для мальчишек была приготовлена, и дети уложены.
   Валентина поплотней прикрыла дверь в их спальню улеглась рядом и спросила:
   -Ну, как?
   -Всё нормально, забрал пацанов, со мной будут жить, - бодрясь ответил Камиль, понимая, что его дети сожительнице не нужны.
   -Надолго? – спросила Валентина.
   -Да, навсегда, пожалуй, - ответил Камиль,
   -Да? - напряженно спросила Валентина, - ты уверен? А мы ведь так не договаривались.
   -Ну, ладно, Валечка, не начинай! Сегодня, по крайней мере, - с просительной ноткой в голосе, сказал Камиль, - давай, лучше делом займёмся, - и он положил руку на гладкое бедро любимой женщины.
   -А ты разве не устал с дороги? – ледяным тоном спросила та.
   -Я совсем не устал, - сказал Камиль.
   -А я устала и спать хочу, - отрезала Валентина и отвернулась к стене.

   Утром Юнур проснулся рано. Он надел короткие штанишки, из тех вещей, которые собрала ему мама, рубашку, и вышел на крыльцо. Ярко светило солнце. Безоблачное небо обещало подарить людям хороший день. Юнур огляделся. Первое, что он углядел, это небольшую вислоухую собаку, скучавшую на привязи у деревянной будки. Она помахивала хвостом и взвизгивала при виде незнакомого мальчика. Юнур осторожно направился к ней. Увидев это, собака тявкнула пару раз и принялась вилять всем телом.
   Однако Юнур побоялся подойти к ней ближе и решил для начала осмотреть огород, который от двора отделял невысокий заборчик. Он открыл калитку и направился вдоль грядок с огурцами и помидорами, которые источали густой запах томатов и частью цвели, а частью ещё были зелёными. Увидев, что в помидорах ничего интересного кроме запаха нет, малыш покопался в огуречной ботве,   сорвал маленький огурчик в пупырышках, и съел. Огород был большой, дальше росла морковка, свекла, горох, картошка, и тыква. Ещё была бахча и на грядке лежало несколько маленьких полосатых арбузиков. В самом конце огорода находилась сараюшка и оттуда кроме вони доносилось негромкое похрюкивание. В загоне над корытом чавкал мокрой пастью крупный кабан. Рядом за сеткой рабица, прохаживались, роясь в пыли, куры и петух. Всё было очень необычно и невероятно интересно! Юнуру у папы начинало определённо нравиться. Он вернулся к собаке и осторожно подошёл к ней чтобы погладить. Собака проявила полнейшее дружелюбие и доверие.
   -Пойдём гулять, - сказал Юнур и отвязал собаку, которая сидела не на цепи, а на вожже.
Собака зачем-то потянула мальчика на огород в сторону свиного загона. Пятилетний малец не смог её удержать, и они пробежались по грядкам и помяли несколько кустов. В эту минуту во двор вышел отец и увидев разрушения, причинённые гуляками, гневно закричал на сына:
   -Ты что творишь, засранец! – он выхватил из рук Юнура собачий поводок и замахнулся на него.
   Малыш присел от страха и кинулся убегать, пригнувшись.
   Он добежал до середины огорода и остановился видя, что отец его не преследует.
   А Камиль справился с первым гневом и ему стало стыдно за свой порыв. Кроме того, вид испуганно вжавшего голову в плечи, убегавшего сына, вызвал в нём жалость.
   -Ладно, иди сюда, - позвал он Юнура.
   Малыш нерешительно топтался посреди огорода.
   -Иди, не бойся, - ласково позвал Камиль. Когда Юнур подошёл, он сказал ему показывая на грядки, - видишь, что вы с Сильвой наделали? Собаку зовут Сильва.
   Юнур кивнул.
   - Я нечаянно, меня собака потащила! – захныкал он, - я не смог её остановить.
   - По грядкам нельзя ходить, - нравоучительно сказал отец, - мы с тётей Валей их вскапывали, потом посадили всякие овощи, поливаем. А если по ним топтаться, то стебли обломаются и на них ничего не вырастет. Нужно по дорожкам ходить, между грядок, понял?
   - Я больше не буду – пролепетал Юнур.
   -Пошли в дом, - сказал Камиль, привязав собаку и беря Юнура за руку.

   Тётя Валя приготовила яичницу, и Валит уже уплетал её.
   При Камиле тётя Валя была доброй и любезной с детьми. «мальчики», обращалась она к ним. Но когда Камиль уходил на работу её тон резко менялся, и она обращалась к ним «пацаны».
   -Пацаны, а ну, пошли огород полоть!
   Неподалёку от окраины совхоза протекала речка Кулан утпес, - это значит «Не перейти жеребёнку», - объяснил отец, который говорил и понимал массу тюркских языков, татарский, казахский, туркменский и другие, но детей им не научил.
   Юнур стал ходить туда купаться, но плавать он не умел, тогда отец купил ему красно-жёлто-синий надувной круг и малыш быстро научился плавать на нём. Он заплывал в воду среди желтых кувшинок и белых лилий и рассматривал как в прозрачной воде, пронизанной солнечными лучами, двигаются рыбки. Белые лилии, вероятно ближайшие родственники знаменитого божественного лотоса, в наше время совсем исчезли из водоёмов, а в те годы их было великое множество. Очень красивый цветок, теперь таких не делают.
   Старший брат Юнурчика Валит в то время, как его братишка купался и бегал по колхозным улицам с другими пострелятами, сидел дома расставив шахматы и углубившись в дебри какого-нибудь дебюта имени Васи Пупкина или Сицилианской защиты, превосходил по шахматной книжке тысячелетнюю индийскую премудрость.
   -Вырасту гроссмейстером стану, - мечтал он, - а может и раньше. А лучше чемпионом мира!
   У Валита были все предпосылки для этого. Он был усидчив до прОсидней, и похвально упорен. В Целинограде он уже был чемпионом города в свои девять лет и занимался шахматной теорией с фанатическим упоением.
Пока его сверстники играли во дворе в футбол, зоску и «сало-жопу», он целеустремлённо и методично двигал по клетчатой доске слонов и ферзей.
   Таким образом старший сын Камиля Валит развивал мозги, а младший Юнур туловище, руки и ноги. Одна гармония ума и тела на двоих.
   Тёплым солнечным утром Камиль вывел Юнурчика в огород, где цвели тыквы. Он сорвал жёлтый цветок с одного из растений и показал Юнуру,
   -Вот, смотри, это мужской цветок тыквы, называется тычинка, от него плода не будет, но на него прилетают пчёлы, - в этот момент одна из пчёл как раз выбиралась вся в жёлтой пыльце из соседнего цветка, - вот она, видишь? Перелетают на другие цветки, вот, смотри, она полетела, и опыляют женские цветки, которые называются пестиками. Но пчёл у нас мало, а опылить нужно все женские цветки, тогда у нас будет много тыквы. Поэтому ты берёшь вот такой цветок с тычинкой, срываешь со стебля и обрываешь с него лепестки, а тем, что у тебя осталось в руке, тычинка, тычешь, и его пыльцой, обмазываешь вот эти цветки, у которых пестики, от слова пестовать, значит воспитывать с особым участием и заботой, тогда из этих цветков вырастут большие тыквы, понял?
   -Как в сказке про Золушку? - уточнил Юнур,
   -Вот именно, как в сказке, -сказал отец
   -Понял!   
   -Ну, действуй, - и отец отправился на работу, а маленький, но способный Юнурчик принялся мазать пыльцой распустившиеся цветки тыквы, осуществляя на практике метод принудительного оплодотворения, популярный в сельском хозяйстве тех лет.

   Однажды, в обеденный перерыв Камиль пришёл с работы вместе с соседом немцем Альбертом Дорфманом. Они громко говорили о свиньях.
   -Она точно в охоту вошла? – спрашивал Камиль.
   -Ещё как, - убедительно доказывал сосед, - настоящая ходячая похоть. Её под вашего кабана надо! Хорошие поросята получатся. Приплод поделим поровну.
   -Ну, давай, - согласился Камиль.
   Мужчины отправились к соседу и вскоре приволокли в загон к отцовскому кабану визжащую и брыкающуюся молодую свинью.
   Юнур и Валит прибежали на шум, но взрослые их прогнали.
   Около часа из свиного загона раздавались душераздирающие взвизгивания, азартное хрюканье и деловитые мужские голоса. Наконец растрёпанные и взъерошенные мужчины выволокли из загона ополоумевшую свинью, и оттащили её обратно, туда, откуда взяли.
   - Да, ничего она не хотела, - сказал Камиль любопытствующей Валентине.
   -Папа, - потянул Камиля за рукав перепуганный Юнурчик, - вы хотели свинку зарезать?
   -Нет, малыш, - ответил отец, - рано её резать, она ещё молоденькая, просто дядя Альберт решил свою свинку познакомить с нашим Борькой кабаном, но они не захотели знакомиться и поругались.
   -А-а, - протянул успокоенный таким ответом Юнур, - а как её зовут?
   - Ты что, тоже хочешь познакомиться? - рассмеялся отец, - не знаю, кажется Берта.

   Уже месяц мальчишки жили в совхозе у отца.
   Однажды Камиль пришёл с работы и объявил Валентине,
   -Меня в командировку посылают, в Караганду на мясокомбинат надо отогнать сотню годовалых   бычков-кастратов.
   -Ты что пастух? - спросила Валентина, - это что, работа дипломированного зоотехника скотину по степи гонять?
   - Производственная необходимость, во избежание падежа и убытка в живом весе поголовья, предложено лично сопровождать - терпеливо объяснил Камиль
   -А я тут при чём? – спросила Валентина.
   -Хочу с тобой мальчишек оставить, куда я их в такую даль возьму? Туда сто пятьдесят километров и всё пёхом, своим ходом. Нам с водителем Гришкой Ткаченко придают троих скотников на лошадях и бортовой Газ 51. Ночевать придётся в палатках, или в кузове под тентом.
   -А я значит при детях, отпрысках твоей грымзы, которая на мне волосы рвала, вместо няньки тут буду? – окрысилась Валентина, - здорово ты придумал. Я не согласна! Твои дети, сам с ними возись, а я в няньки не нанималась, носы им подтирать!
   -Вообще-то мы сами с вами не останемся, - сказал, выходя на кухню, Валит, который через открытые двери слышал весь разговор.
   -Нам не надо носы подтирать! - крикнул из-за спины брата Юнур.
   
   Через пару дней Камиль собрал все тёплые вещи, какие нашлись у детей и большую часть из того, что было в доме, и сложил это барахло в кузов подъехавшего бортового Газ-51 с тентом, за рулём которого весело улыбался уже знакомый мальчишкам Гришка Ткаченко.
   -Привет, чабаны! - задорно прокричал он, братьям.
   Они залезли в кузов машины.
   -Держитесь крепко, - сказал отец и сел в кабину рядом с шофёром, - если вдруг что, стучите по крыше кабины, - и они поехали к совхозному скотному двору, где в медной, глиняной пыли мычали и подгоняемые кнутами скотников, выходили в дальний и последний путь молодые бычки. Но они, конечно, ещё не знали, что их отправляют на убой, и этот путь будет для них последним.
   В грузовик погрузили ещё много всего. Провизию: хлеб, крупы и овощи, воду в алюминиевой фляге. Охотничье ружьё и патроны к нему. Ветеринарные лекарства, чтобы лечить в пути заболевших или ослабевших животных. Запас дров для костра. Бензин в канистрах, полушубки, кошму и другое необходимое оборудование примерно на неделю пути по степи в автономном режиме.
   Перед выходом Камиль собрал всю команду и сказал,
   -Планируем в день проходить примерно по 20 – 25 километров. Нам не рекорды ставить, а надо бычков доставить в сохранности с минимальными потерями. По дороге пусть пасутся. Мы сейчас отъезжаем на родник, как раз километров 25 от совхоза, это будет первый перегон, и там ждём вас, надеюсь к вечеру свидимся.
   И степное сафари началось!
   Самый старт этого похода мальчишки не увидели. Отец вместе с Гришкой Ткаченко в кабине Газ-51, и братьями в кузове на свежем душистом сене, где преобладали запахи чабреца и полыни, уехали вперёд, окатив пылью двинувшееся вслед за ними стадо, погоняемое и направляемое тремя скотниками. Точь, в точь, как КПСС в роли авангарда Советского народа.
   Да простят меня ветераны партии, те, кто в годы Горбачёвской Перестройки не разорвал, не сжёг и не швырнул на стол свой красный партбилет с портретом Вождя пролетариата. Добытый после года кандидатского ожидания и испещрённый синими штампиками о многолетней уплате членских партийных взносов. Вот мой тесть, например, этого не сделал, за что ему светлая память и мой респект и уважуха!
   Газик остановился у подножия сопки, где в окружении изогнутых ветром берёзок из земли пробивался чистый родник с хрустальной водой. Вытащили котёл и стали варить обед из картошки с тушёнкой, в солидоле стратегических запасов. Кругом была степь, да степь широкая, степь раздольная. В небе под солнцем звенели жаворонки, в траве стрекотали кузнечики. Сварили похлебку, поели, поспали, проснулись, опять поели. Солнце стало клониться к закату. И лишь когда оно коснулось своим огненным краем горизонта, пришло стадо. Бычки разбрелись по полю, продолжая пастись, а те, кто уже набил брюхо травой, опустились на землю и стали её отрыгивать и пережёвывать. Скотники, расседлали лошадей и стреножив, пустили их тоже тут же пастись. В мире наступила полная идиллия. Небольшой костерок, тёмные силуэты людей на его фоне, красная полоска заката, мерцающие в небе звёзды, тишина, нарушаемая лишь хрустом травы и пением цикад. Так закончился первый день.
   Мальчишки вместе со взрослыми уснули в кузове машины на пахучем сене, под тулупами.
   -Я хочу на лошади скакать, - сквозь сон пробормотал Юнур, - тыг-дык, тыг-дык…
   Но ночь прошла не так спокойно, как бы хотелось. Неожиданно перед рассветом с дальнего края лёжки, где ночевало стадо, послышалось испуганное мычание, возня и звериное рычание.
   -Волки! - Камиль с ружьём выскочил из кузова и побежал в ту сторону, откуда доносился рёв бычка. Подбежав, он выстрелил вверх, боясь попасть в скотину и надеясь отпугнуть волков. Вслушался. Всё стихло. Он перезарядил ружьё и пошёл в обход стада. Больше до утра он не уснул.
   При свете солнца у одного бычка на морде и шее чернела запёкшаяся кровь. Сам бычок был мелковат и тщедушен, кроме того, он неосторожно улёгся на ночёвку с края стада, и поэтому волки на него и напали.

   -Папа, - проснувшись утром обратился Юнур к отцу, - я хочу на лошади скакать, вместе с дядей Мухтаром, Максатом и Алибеком.
   -И я тоже, - подхватил Валит.
   -Ладно, - сказал Камиль, зная, что казахские маленькие джигиты, уже лет с трёх начинают ездить верхом на лошадях, причём без седла. А его младшему Юнуру уже почти шесть лет, а старшему Валиту и вовсе все девять.
   -Но помните, что у лошади есть зубы и она может укусить. Нельзя подходить к лошади сзади, она любит лягать тех, кто так подходит. Нужно подходить к лошади сбоку и не делать резких движений, а вести себя с ней спокойно, уверенно и ласково.
   Вскоре, Валит уже красовался на высоком чёрном жеребце, а Юнурчику досталась небольшая рыжая кобылка.
   Камиль подкоротил им стремена по росту и сказал:
   -Когда едете на лошади, надо слегка привставать в седле, пружиня ногами, как настоящие кавалеристы, а не болтаться, как бурдюк с содержимым. Тогда вы не собьёте лошади холку и не наживёте себе геморроя, - добавил он под одобрительный смех скотников.
   И хоть Юнур так и делал, как учил отец, всё равно через час у него уже болело всё его маленькое и как оказалось, не такое уж мягкое место в районе копчика, откуда у взрослых людей растут ноги, а у детей тоже ноги, только напоминающие два тонких прутика.
   -Ну, - сказал Камиль, - сегодня вы будете нашими пастухами, слушайтесь дядю Максата, он у нас   главный скотник. А мы поедем вперёд.
   Братьям дали кнуты, и они погнали бычков в путь вместе с Максатом Сарсенбаевым старшим совхозным скотником.
   Юнур и Валит ехали на лошадях позади стада иногда помахивая на бычков кнутами,
   -Не слишком активно, - велел дядя Максат, - не надо зря нервировать животных.
   Старший и бывалый скотник Максат Сарсенбаев гнал стадо по ему одному известным приметам и по солнцу, держа направление на восток в сторону Караганды. Да что там Караганды, в сторону светлого будущего! По пути им попалась безымянная степная речка, и дядя Максат найдя брод, сам , практически в одиночку, потому, что дети начальника, - главного зоотехника, ему были пока что не помощники, перегнал бычков на противоположный берег.
   Юнур сидел в седле неуверенно и когда рыжая кобылка опускала голову, чтобы отщипнуть листочки с кустиков чабреца, ему совсем не за что было держаться, и он боялся, что вот-вот кубарем скатится вперёд через голову лошади. Он нечаянно выронил кнут и не знал, что ему делать, как слезть на землю, чтобы подобрать его. Однако он всё же остановился, спрыгнул с седла и побежал за кнутом. Лошадь в это время пошла дальше вслед за стадом. Юнур поднял кнут и побежал догонять уходящую лошадь. Кобыла покосилась на него фиолетовым глазом, ускорилась и побежала от преследователя.
   -Стой! - закричал Юнур, - лошадь, стой, ты куда?
   Но кобыла сделала вид, что не поняла вопроса. Отбежав немного, она остановилась и принялась спокойно щипать травку. Когда Юнур приблизился, она опять отошла в сторону. В это время рысью прискакал Валит на своём рослом черном жеребце, и спросил,
   -Ты что свалился? Она тебя скинула? - И ехидно засмеялся, - Ха, ха, ха, она его скинула! Смотрите,  он упал с лошади!
   -Нет, - ответил Юнур, - я случайно выронил кнут и слез чтобы поднять его, а теперь не могу залезть обратно, она всё время убегает.
   -Помоги!
   - Я сам не могу слезть, -сконфуженно признался Валит.
   К ним подъехал дядя Максат. Он слез с седла своего коня, и медленно подступая к остановившейся кобыле, уже хотел плавным движением руки взять её за висящие поводья, как вдруг кравшийся рядом с ним Юнурчик резко перехватил его, и кобыла тут же лягнула его ногой но не взад, поскольку Юнур стоял сбоку, а выкинув вперёд заднюю ногу, как футболистка пнула бы мяч. Копыто ударило Юнура в бедро не больно, но обидно и неожиданно. От этой лошадиной эскапады Юнурчик опешил и замер на месте, что позволило дяде Максату поймать, растерявшуюся кобылу.
   -Иди, сюда, - позвал он Юнура, - садись, только медленно, без резких движений, - с этими словами он помог Юнуру забраться на лошадь в седло.
   Дальше день прошёл без происшествий, до самого заката, когда они прибыли к месту заранее обусловленной стоянки на берегу реки Нура. Что в переводе на русский означает «Светлая».
   На спуске к воде уже горел костёр. Из того неудачливого бычка на которого давеча напали волки, скотники во главе, и с одобрения главного зоотехника совхоза Камиля Галямовича Касымова, как старшего в экспедиции, решили сделать шашлык. Незадачливый телёнок уже заранее, ещё утром был зарезан и освежёван. Лучшие куски были замаринованы в уксусе с луком и нанизаны на ивовые прутики. Мясо поджаривалось на углях при свете уходящего за горизонт багрового степного солнца.   
   Когда шашлык был готов к нему нашлось и то, что объединяет и спаивает коллектив. От слова «спайка», - «паять», то есть соединять разрозненные части в одно целое, цементируя и организуя воодушевлённых людей для достижения общей цели, а не от слова «напиваться», о чём вы вероятно, собрались догадаться.
   Ну, разумеется, водка! А вот теперь вы догадались правильно!
   Шашлык из молодой парной телятины на берегу светлой реки, в дружеском окружении товарищей по счастью, и целого стада жующих и сопящих в темноте бычков-кастратов, это очень вкусная и полезная вещь! Вот за это и поднимался каждый второй тост, в компании из пяти мужчин, сопровождаемый медным стуком алюминиевых кружек.
   Ну, всё, ребята, - в завершение ужина сказал Камиль, давайте укладываться, - завтра снова в дорогу… Кто будет этих сторожить? - Он повёл рукой в темноту, где находилось стадо, - Наш враг, - волчара позорный, не дремлет…
   -Мы! Мы будем сторожить, - сказали Мухтар и Алибек, - только нам надо ещё немного, хотя бы по жуз грамм с собой в дозор и ружьё.
   -Какие жуз грамм, какое ружьё, ещё перестреляете друг друга? - попытался возмутиться Камиль, - завтра кто в седле будет сидеть?
   -Вон у тебя юные чабаны полные сил и энтузиазма, отдыхают в кузове, - сказали Мухтар и Алибек, - надо выдвигать молодёжь на ответственные посты!
   С этими словами сладкая парочка, как сказали бы сейчас в наше время, в обнимку друг с другом, ружьём и остатками водки удалилась на сторожевой пост.
   Ночь прошла на удивление спокойно несмотря на лежащих вповалку в живописных позах после вчерашнего шашлыка ночных дозорных, Мухтара и Алибека. Только в продуктах, которые не убрали с вечера в укромное место, кто-то из речных, или степных обитателей, то ли водяная крыса - ондатра, то ли хорёк или ласка, то ли корсак – степная лисичка, нахально покопался. Зато ни один бычок не подвергся нападению и не пострадал от непрошенных визитёров.

   На следующий день путь погонщиков и погоняемых пролегал вдоль большого озера, по берегам которого, белым от солончаков, виднелись то тут , то там, трупы и кости погибших животных. Потом начались сухие камыши, где, как утверждал скотник Максат Сарсенбаев водились дикие кабаны.
   -А они опасные? – спросил Юнур, лошадь которого шла рядом с лошадью Максата.
   -Ещё какие опасные, - ответил старший скотник, - это тебе не домашняя свинья, это дикий вепрь, секач, знаешь какие у него клыки?
   -Какие? – выпучив глаза спросил Юнур.
   -Вот такие! – показал Максат средний палец и рассмеялся.
   Разумеется, стадо гнали не по камышам, а рядом и старались пройти это мрачное место поскорее.
К вечеру подошли к рыбацкой избушке, выложенной из плоского камня, который, очевидно был взят поблизости на обрывистом берегу и крытой камышом. Сварили в котле мясо теленка, зарезанного накануне и пущенного на шашлык. Вода в котле булькала и вкусно парИлась. Угли костра шипели от выплёскивавшегося на них мясного бульона. Юнур и Валит, после целого дня проведённого в седле, уснули не дождавшись ужина, в домике, на широком плоском каменном топчане, устеленном овчинными тулупами.
   Утром, когда погонщики завтракали, перед тем как двинуться дальше, Юнур сказал отцу:
   -Я не поеду на лошади, у меня уже вся попа болит.
   - Ладно, - сказал Камиль, - поедем с нами на машине. А ты? - спросил он, обращаясь к старшему сыну.
   - А я поеду с дядей Максатом, - в пику младшему брату ответил Валит, с превосходством поглядывая на него, - надо же кому-то дело делать и работу работать!
   -Ну, да, - с улыбкой согласился отец, - кроме тебя некому.
   Скотники, влезли на лошадей, защёлкали кнутами и стадо двинулось в путь.
   -Я тоже умею кнутом щёлкать, - сказал отцу Юнур,
   - Ты у меня, настоящий джигит, - ответил Камиль.
   Гришка Ткаченко крутил руль, давил на педали, и Газ-51 ехал по гладкой степной дороге, оставляя за собой шлейф пыли. Они уехали вперёд к месту следующей ночёвки, оставив стадо позади на попечение двух погонщиков Максата Сарсенбаева, Алибека Куанышева и девятилетнего Валита, будущего шахматного чемпиона, а пока восходящую звезду джигитовки.
   Юнур, сидя в кабине Газика на коленях у отца, просил шофёра Гришку Ткаченко,
   -Дядя, Гриша, дай порулить! – и тянул ручонки к рулю пытаясь его покрутить и поучаствовать в процессе езды.
   -Ты ещё маленький, до педалей не достанешь, - возражал Гришка.
   -Ну, дядя Гриша, ну дай порулить, - канючил Юнур. Как вероятно канючит кандидат в президенты на выборах у действующего президента.
   -Отстань! - отмахивался Гришка.
   -А давай ты будешь нажимать на педали, а я буду рулить, - предложил компромисс Юнур.
   -Ну, давай, - вынужден был согласиться Гришка с таким демократическим подходом к рулёжке машиной. Автор чуть не добавил государственной.
   Юнур, улыбаясь во все свои зубы с несколькими пробелами, уселся на колени к дяде Грише и стал самостоятельно рулить. Машина съехала с дороги и Гришка попытался вернуть её на правильную траекторию, но Юнур крикнул, - Не мешай! – и резко закрутил руль в противоположную сторону.
Машина поехала зигзагами, виляя поперёк дороги.
   Сидящий рядом Камиль сказал,
   - Стой, ты ещё маленький, у тебя не получается.
   Григорий остановил машину.
   -Я уже большой, -захныкал Юнурчик, - мне уже пять лет!
   -Давай договоримся, - сказал отец, - вот когда ты пойдёшь в школу, и тебе будет семь лет, у тебя ноги станут подлиннее, тогда дядя Гриша тебя научит водить машину, а пока, извините, молодой чемодан, ещё рано.
   В это время, Мухтар, который ехал в кузове, постучал по крыше кабины и закричал,
   - Сайгаки!
   Камиль быстро перебрался из кабины в кузов и спросил,
   -Где сайгаки?
   -Вон, там сайгаки, - показал рукой Мухтар в сторону горизонта, где степь, такая же жёлтая, как и везде, перекатывалась волнами, это были спины бегущих сайгаков.
   -Гришка, - крикнул в кабину Камиль, - гони, давай догоним! – и схватил ружьё. Газ 51 рванул в ту сторону, куда убегало стадо сайгаков и грузовик на скорости заскакал и запрыгал по степным кочкам и буеракам.
   Это была совсем бредовая идея, догнать в степи стадо сайгаков, которое может развивать скорость до 80 километров в час. Но азарт овладел мужчинами и Гришка выжимал из Газика всё немногое, на что тот был способен. А это километров 50 – 60 в час. К тому же при такой тряске прицелиться было невозможно, чтобы выстрелить из ружья, а стадо было довольно далеко и стремительно удалялось.
   -Тормози, - закричал Камиль, - это бесполезно.
   Они остановились и мужчины вышли покурить, чтобы остудить охотничий азарт. У Гришки даже руки дрожали, когда он прикуривал.
   Юнур тоже вылез из машины и присоединился к курящим. Не буквально, конечно, а с вопросами:
   -Папа, а кто такие сайгаки? А они быстро бегают, а куда они убежали, а у них есть дети? –
   -Малыш, - отвечал отец, - сайгаки, это такие антилопы, которые живут в здешних степях, бегают очень быстро, у них небольшие витые рога, они любят своих детёнышей и защищают их от волков.
Их очень много развелось в казахстанской степи и на них разрешено охотиться. Так что ничего запрещённого мы не сделали, мы даже не подстрелили ни одного сайгака.
   -Только слегка погробили нашу машину, - добавил Гришка Ткаченко.
   Мужчины засмеялись.
Ночевка прошла в штатном режиме, только ночью на небо наволокло тучи и утром в воздухе висела водяная пыль, а по тенту грузовика постукивали мелкие капли моросейки. Юнуру дали кусок холодного телячьего мяса с хлебом, он вяло погрыз его и увалился дальше спать. Валит был тут же и тоже после перекуса сразу заснул.
   Так как в тот день в грузовике едущей машины, под мерный стук дождя по брезентовому тенту, укрытые тулупом и вдыхая запах сена, братья не спали больше никогда в своей жизни.
   Сквозь сон они время от времени слышали мычание бычков, щёлканье кнутов, голоса погонщиков. Но это было где-то далеко и только помогало не просыпаться а находиться и нежиться в густом липком сне.
   Дождь шёл весь день и ещё всю ночь.
   Наутро дождь прекратился. Воздух был сырым и промозглым.
   Начальник скотников главный совхозный зоотехник Камиль Касымов, перед выходом сказал, что они к вечеру могут уже подойти к финалу своего пути, то есть к Карагандинскому мясокомбинату. Благо, город им огибать не нужно, и они сразу могут пригнать бычков на приёмный пункт, где их посчитают, взвесят и примут на свой скотный двор. Что, до самой Караганды уже совсем недалеко и если бы не тучи, город можно было бы видеть невооружённым глазом.
   Вот так закончилось степное сафари. Если можно так выразиться.
   На следующий день Камиль привёз сыновей на автовокзал, купил им два билета на автобус до Целинограда, посадил в салон, помахал через окно рукой на прощание, и Валит с Юнуром уехали к маме. Домой.