Алексей Михайлович

                Алексей Михайлович
                Седьмой рассказ из сборника "Судьба Анастасии и её семьи"

   -А ты, Юнур Касымов, кем хочешь быть, когда вырастешь? – спросила Инна Антоновна Макова учительница младших классов, в одном из которых, под литерой «А», учился Юнур.
   -Я хочу быть шофёром, как дядя Толя, - не задумываясь, бойко ответил Юнур.
   А дядя Толя был их сосед по трёхкомнатной коммунальной квартире, где в одной из комнат проживало семейство Касымовых.
   Он работал шофёром, и часто пил с утра шипучку от изжоги.
   А изжогой он регулярно болел с похмелья.
   Но в глазах подрастающего Юнура, дядя Толя имел непререкаемый авторитет, потому что катал его на раме велосипеда Урал, иногда давал покрутить руль в кабине грузовика Газ-51, на котором шоферил в одной из автобаз, и брал с собой на рыбалку. Однажды летом Юнур, выйдя утром во двор, увидел дядю Толю спящим под забором в бурьяне.   
   Нинка Шарапова - сожительница ночью не пустила его пьяного в дом. Но Юнуру стало просто жалко дядю Толю, и этот инцидент никак не поколебал его уважения.
   -Шофёром? – переспросила учительница, - я тогда с тобой даже здороваться не буду, - разочарованная таким выбором сказала Инна Антоновна, - подумай хорошенько!
   -Ну, тогда археологом, - торопливо сказал он.
   -Вот это другое дело! - похвалила Инна Антоновна.
   Сам Юнур не шибко был озабочен этим вопросом: кем он станет? Кем станет, тем и станет. Ему нравилось играть в машинки, и в душе он мечтал быть шофёром. Но чтобы не разочаровывать Инну Антоновну он вспомнил красивое слово архитектор, или всё-таки археолог? В общем неважно, главное, что Инне Антоновне оно понравилось!
   Юнуру со второго класса очень приглянулась одна девочка Оля Швейкина. Она хорошо училась, и когда её вызывали к доске, отвечала на вопросы учителя всегда очень правильно и рассудительно.
   У неё были светлые волосы, тонкий нос с горбинкой, она была самой красивой в классе.
   Юнуру очень нравилось, как она поднимает левую бровь, когда задумывается над ответом и голос, низковатый с детской хрипотцой, когда она говорит.
   Он сидел за второй партой, а Оля сидела в другом конце класса и Юнур часто поворачивался и подолгу смотрел на то, как она пишет, или шепчется о чём-то с Иркой Григорянц.
   Юнура Оля не замечала. Он был самым маленьким в классе и на уроках физкультуры стоял в шеренге последним.
   Инна Антоновна всё видела со своего места и высоты учительского опыта, и делала ему замечания.
   -Касымов, не вертись, сядь ровно!
   Однако, когда Инна Антоновна отпускала Юнура с урока, чтобы он рисовал стенгазету в Ленинской комнате, она в помощь, по его просьбе, отпускала с урока и Олю Швейкину.
   Юнур рисовал стенгазету, а Оля болтала с ним о своих девчачьих делах. Это были самые сладкие моменты в его школьной жизни.
   После школы Юнур играл на пустыре за сараями, где росли густые заросли полыни и бурьяна, в войнушку, вместе с соседским мальчиком Колькой, тем самым, с которым подрался при знакомстве из-за территории, но потом сильно подружился. И с Вовкой Кушнаренко, и ещё с другими мальчишками с их двора.
   Они сделали деревянные ружья с пульками из алюминиевой проволоки и охотились на красных клопов «солдатиков», в большом количестве расплодившихся под фундаментами их домов.
   Ещё они охотились на стрекоз, которых за сараями на пустыре порхало много, разных. 
   Одни были совсем тоненькие синие. Другие побольше, среднего размера рыжеватые стрекозки.
   А третьи, самые большие, с широкими перепончатыми прозрачными крыльями и огромными глазами.
   А ещё за сарайками рос паслён, и в конце лета он поспевал.
   Из зелёных, ягоды становились чёрными и Юнур мало того, что съедал много ягод паслёна, он ещё набрал однажды большую банку и принёс маме.
   Она нажарила пирожки с паслёнами, которые съели всей семьёй.
   Однажды он нашёл на чужом дворе в песочнице совершенно ничейную машинку. Вокруг никого не было. Машинка лежала на песке одна. Она была синего цвета, очень красивая. Игрушечная легковая «Победа» с резиновыми колёсиками. Он подобрал её и принёс домой.
   Анастасия строго спросила:
   -Где взял? Отнял у кого-нибудь?
   -Нет,- ответил Юнур, -она там за сараями лежала.
   -Пойди и отнеси на место, туда, где взял, - велела Анастасия.
   -Но она ничейная! Ты же мне машинки не покупаешь.
   -Ты слышал, что я сказала, - железным тоном приказала Анастасия, - и никогда не смей брать то, что тебе не принадлежит!
   Юнуру пришлось отнести машинку на место. Он положил её на песок и ушёл грустно оглядываясь.
   А дело с машинками обстояло так: однажды в «Детском мире» Юнур увидел на витрине зелёную грузовую машинку, которая стоила 25 копеек и попросил маму,
   -Мам, купи мне вот эту машинку!
   -Денег нет, - сказала Анастасия, за такие деньги можно буханку хлеба купить.
   -Ну, тогда вот эту купи, пожалуйста, она всего 15 копеек стоит.
   Но Анастасия не купила и эту машинку, а когда Юнур расплакался от разочарования и обиды,
Анастасия насильно за руку оттащила его от прилавка.

   Когда Юнур перешёл во второй класс, Анастасия осенью повела сына поступать в музыкальную школу. На экзамене Юнуру предложили спеть ноту, которую сыграл на пианино экзаменатор, повторить ритмический рисунок, который тот выстучал на крышке пианино, зачем-то потом отогнул ему пальцы, вероятно для того, чтобы проверить их на гибкость, и после этих процедур, Юнура приняли в музыкальную школу на класс скрипки.
   Но Юнур сходил лишь на пару уроков, потом заболел, пропустил много занятий и его отчислили.
   В квартире №1 напротив той, где жила семья Анастасии с детьми, в приятном, в кавычках, коммунальном соседстве с немкой Бертой Майер и её приходящим мужем Кузьмой. Нинкой Шараповой и её сожителем дядей Толей, проживала семья Кондратенко.
   Глава семьи дядя Ваня хорошо играл на баяне. Юнур часто приходил в гости к соседским мальчишкам Сергею и Сашке.
   Дядя Ваня играл для них на баяне полонез Огинского, вальс «На сопках Манчжурии» и другие красивые мелодии. Юнуру очень нравилась эта музыка и он размечтался научиться так играть.

   На следующий год сынишка уговорил маму, и Анастасия опять повела его в музыкальную школу. Теперь он поступил на класс баяна. Ребёнок явно был музыкальным.
   А у Анастасии возникла трудная задача. Надо было покупать инструмент, потому что научиться музыке без инструмента невозможно.
   Баян новый купить в магазине ей было не по силам.
   -Я вам советую купить баян с рук, - сказал учитель музыки, у меня есть одна ученица, она в этом году закончила музыкальную школу и теперь поступает в училище. Ей нужен новый инструмент, а свой она готова продать за небольшие деньги.
   «Небольшими деньгами» - оказалась астрономическая для Анастасии сумма в сто рублей.
   Но каким-то фантастическим образом она наскребла эту сумму и баян был куплен.
   Юнур поставил перед собой на спинку стула ноты, угнездился под баян, для которого был маловат.
   Однако, извлекаемая маленькими пальчиками, в доме зазвучала «Подгорная» со шлепками кнопочек и придыханием баянных мехов:
   «Как под гор-кой, под го-рой, тор-го-вал ста-рик зо-лой: «Кар-тош-ка мо-я, вся под-жа-рен-на-я».
   -Я не могу так заниматься, - возмущался старший сын Анастасии Валит, - он мне сосредоточиться не даёт, у меня скоро турнир по шахматам, а он мне по мозгам пилит целый день.
   Комната у них на всех была одна. 

   Ещё через год, в начале зимы Анастасия купила сыну, который уже учился в четвёртом классе, коньки «дутыши» и он целыми днями стал после уроков кататься по обледенелым тротуарам и улицам по снегу, укатанному машинами. А по выходным бегал на стадион «Динамо», где катался на катке. Стадион находился в трёх кварталах от их дома, возле Ишима. Там устраивали так называемый массовый прокат. Вход стоил 10 копеек. Ещё десять копеек стоила точка коньков. Юнур подавал в окошко свои коньки и точильщик в защитных очках, на точильном круге их натачивал.
   Летели искры, и после точки, Юнур лихо закладывал виражи, разбрызгивая веером ледяной шлейф из-под коньков. К середине зимы он уже очень ловко научился делать всякие развороты, кататься задом и обгонял на катке всех ровесников.
   Однажды он, как всегда, пришёл на каток, переобулся в раздевалке и пошёл на лёд. Там он начал закручивать привычные виражи, придумывать новые штуки и бегать по кругу стараясь обогнать катающихся людей.
   Вдруг он заметил, что на него показывает рукой мужчина в пальто и валенках, стоящему рядом с ним на льду рослому пацану, гораздо старше Юнура. Пацан был на беговых коньках, «ножах» и двинулся в его сторону. Юнур на всякий случай стал от него убегать, но пацан на «ножах» после нескольких кругов и увёртливых разворотов всё-таки поймал беглеца, и держа за воротник курточки потащил к тому дядьке в пальто.
   -Что я сделал? – упираясь возмущался Юнур, - я ничего не сделал, я просто катался. Что, нельзя?
   -Молодец, - сказал дядька, - ты хорошо катаешься! Я тренирую молодых спортсменов, учу их бегать на коньках ещё быстрее, но для этого нужно много тренироваться. Приходи завтра на каток, у нас как раз будут соревнования среди юношей по конькобежному спорту, на приз Облсовета «Динамо» там будут выступать такие же мальчишки как ты. Посмотришь, если понравится, будешь заниматься спортом. Я буду тебя тренировать и сделаю классным спортсменом. Меня зовут Александр Анатольевич Полозков.
   -Придёшь?
   Юнур кивнул и сказал, - приду.
   И он пришёл на следующий день с коньками на стадион, но Александр Анатольевич сказал ему, что сегодня он будет только смотреть соревнования, а тренироваться начнёт со следующего дня. И что ему выдадут настоящие беговые коньки, «ножи» потому, что конькобежцы бегают на «ножах», а его «дутыши» для этого не годятся.
   
   Однажды Анастасия пришла домой в сопровождении незнакомого мужчины. Он опирался на тросточку, при ходьбе заметно хромал, был опрятно одет и гладко выбрит.
   -Познакомьтесь, - представила она своего спутника, - это мой коллега по работе, его зовут Алексей Михайлович.
   Мужчина подал руку для рукопожатия и Юнур увидел, что ладонь у него какая-то странная, маленькая, скрюченная и на ней не хватает двух пальцев. Вторая рука, в которой он держал свою тросточку тоже какая-то неправильная.
   Алексей Михайлович жил неподалёку по той же улице - проспект Победы, через три дома. У него была отдельная однокомнатная квартира.
   -Ты должен стать военным, - говорил он Юнуру, - В Москве у меня есть друг. Военный офицер в звании майора. Я поговорю с ним, он устроит тебя в Суворовское училище. Ты вырастешь и будешь офицером. Всё! Твоя жизнь будет обеспечена.
   -Я не хочу быть военным, - отказывался от такой перспективы Юнур, которого почему-то не интересовали звёздочки на погонах, мундиры и кокарды.
   -А кем ты хочешь быть? -спросил Алексей Михайлович.
   -Я буду спортсменом! – ответил Юнур, про архитектора он решил не упоминать.
   -Ну, подумай, - сказал Алексей Михайлович, - ты ведь всю жизнь не сможешь быть спортсменом. Побегаешь немного, пока молодой и всё. А потом что? Куда пойдёшь, без профессии, без специальности?
   -Ну, это ещё когда будет, - беспечно сказал Юнур,
   -Гораздо раньше, чем ты думаешь, - возразил Алексей Михайлович, - а если поступишь в Суворовское училище, то сразу будешь там жить на всём готовом, тебе дадут красивую военную форму, шинель, фуражку, ты будешь жить в казарме со сверстниками, у тебя будет много друзей.
   -А я потом, после того как перестану заниматься спортом, - не сдавался Юнур, - могу стать тренером.
   -Тренером? - усмехнувшись аргументу Юнура, продолжил Алексей Михайлович, - ты подумай о матери, - ей трудно с вами, четырьмя, а так, если ты будешь пристроен в Суворовское училище, то ей будет полегче, а ты вырастешь и станешь офицером, может быть до полковника дослужишься, или до генерала. И приедешь к маме весь в орденах с лампасами!
   -Не хочу я ни в какую Москву, - сказал Юнур, - я тут спортом занимаюсь, меня тренер на катке одного из всех пацанов выбрал, он обещал меня мастером спорта сделать.
   -Ну, хорошо, - сказал Алексей Михайлович, - ты не горячись, ты с тренером посоветуйся.
   С тренером советоваться пришла его мать.
   Анастасия заявилась на тренировку и представившись тренеру сказала.
   -Александр Анатольевич, вы имеете большой авторитет у моего сына, он вас очень уважает и прислушивается к каждому вашему слову. Я в последнее время только и слышу от него ваше имя и все его разговоры про коньки, стадион и тренировки.
   А ведь у меня четверо детей. Мне трудно с ними одной. У меня появилась возможность устроить Юнура в Суворовское училище в Москве, мне обещают в этом посодействовать. Там он будет на полном обеспечении. А мне здесь будет полегче. Но он не соглашается. Поговорите с ним.
   - Насколько я знаю – ответил тренер, - в Суворовском училище курсанты обучаются на платной основе. То есть вам надо будет платить за сына. И, кроме того, я не могу так вот взять и повлиять на его решение.
   Заметив промелькнувшую безысходность в глазах матери, Александр Анатольевич сказал:
   -Я с ним обязательно поговорю, но давить на него не буду, я всё -таки всего лишь тренер, а не отец, Юнур сам должен принять решение. От этого ведь зависит его судьба.
   -Нет у него отца, да и маленький он ещё, чтобы свою судьбу решать, - грустно ответила Анастасия и ушла.
   Возле стадиона внутри двухметровой бетонной ограды, которой он был обнесён, чтобы на матчи не лезли безбилетные футбольные болельщики, зимой построили хоккейную коробку.
   Залили лёд и там тренировались попеременно то хоккеисты, то фигуристы. Однажды Юнур увидел там свою одноклассницу Олю Швейкину. Она была одета в голубую шубку с белой опушкой, такую же шапочку и белые снегурки.
    Юнур был сражён и окончательно потерял голову.
    Он даже не решился подойти и поздороваться. Сделал вид, что не заметил такую красоту.

    Однажды на уроке пения, Инна Антоновна вызвала его к доске и проверяя домашнее задание велела спеть что-нибудь.
    Юнур спел песню «Оренбургский пуховый платок», его детский голос по тембру был удивительно похож на голос певицы, которая тогда исполняла эту песню, Людмилы Зыкиной. Юнур услышал песню как раз с её пластинки и машинально скопировал манеру и тембр голоса этой популярной певицы.
    Когда он закончил петь в глазах Инны Антоновны стояли слёзы.
    С тех пор его стали выдвигать и в школьном хоре на солирующие партии, потому что Юнур своим голосом перекрывал весь хор.
    А потом его взяли петь со взрослым смешанным хором Дворца Целинников. Ему сшили детскую гимнастёрку, пилотку и галифе, обули в сапоги, и он пел вместе с хором песню «Орлёнок» и «Там вдали за рекой», а потом в антракте гордо разгуливал в толпе, под завистливые взгляды ровесников,  по фойе, мимо фикусов и пальм в своём сценическом костюме.
   Алексей Михайлович стал часто бывать у них дома. Он курил в комнате болгарские сигареты с жёлтым фильтром, запах которых Юнуру нравился, а иногда гулял с мальчиком, вернее просил проводить его до дома.
   Как-то в воскресный день Юнур зашёл к нему в гости в обеденное время.
   У Алексея Михайловича находилась мама и они позвали Юнура кушать с ними пельмени. На столе  стояла начатая бутылка портвейна «Агдам» и мама с коллегой, уже слегка приложились к ней по случаю выходного дня.
   Алексей Михайлович тоже был бухгалтером и рассказал, как они познакомились.
   -Мы с твоей мамой познакомились на ревизии, она пришла к нам в бухгалтерию, в которой я работал в одном из хозрасчётных подразделений Горпищеторга с проверкой, и обнаружила у меня какую-то незначительную недостачу. Недостачу я покрыл из своей зарплаты. Но твоя мама мне понравилась своей скрупулёзностью и принципиальностью. Так что я зла на неё не держу, - покровительственным тоном закончил он.
   -Ну, что, дорогая, - улыбаясь обратился он к Анастасии, - ещё по бокальчику?
   Он налил вино по фужерам и сказал, обращаясь к Юнуру,
   - Ну, а ты не хочешь выпить за свою маму?
   Юнур отрицательно помотал головой.
   -Не надо, Лёша, - сказала Анастасия, - он ещё маленький.
   -Да, - кивнул Алексей Михайлович, - ещё маленький, ты сейчас в третьем классе учишься?
   -Нет, - сказал Юнур, - уже в четвёртом.
   -А, - воскликнул Алексей Михайлович, - в четвёртом! Так ты уже большой, давай, выпей с нами за маму. Она у тебя очень хорошая женщина!
   -Алексей, - попросила Анастасия, - не надо, рано ему ещё!
   - Ну, да, он же ещё маленький, - с ухмылкой согласился Алексей Михайлович, - ему ещё молоко надо пить.
   -Я уже большой, - обиженно сказал Юнур, - я спортом занимаюсь.
   -Ах, да, ты же спортсмен, - засмеялся Алексей Михайлович, - а спортсменам нельзя, у них режим. Но глоточек-то можно, от одного глоточка ничего не будет, тем более спортсмену, правда Тося?
   Анастасия махнула рукой и ничего не сказала.
   -Пусть лучше с нами в первый раз попробует, чем с пацанами в подворотне неизвестно какую бормотуху будет пить, - рассудительно подытожил Алексей Михайлович, - давай, спортсмен, по пол – бокальчика. Это хорошее вино!
   С этими словами он налил Юнуру портвейна, и мальчик выпил вместе со взрослыми. Вино было сладковатым и обжигало горло.
   -Вот молодец, - похвалил Алексей Михайлович, - настоящий спортсмен! Закусывай, закусывай, - придвигая Юнуру тарелку с пельменями сказал он.
   Юнур съел большую порцию магазинных пельменей, которые слипались в тарелке в какой-то расползающийся комок.
   -Ну, вот, - учил Алексей Михайлович, - надо закусывать как следует, тогда не опьянеешь.
   -А я не пьяный, – пробормотал Юнур.
   -А! – он не пьяный ухмыльнулся Алексей Михайлович, - он хочет, чтобы ему ещё налили!
   -Лёша, - хватит ему, не наливай, - слабо запротестовала Анастасия.
   -Не мешай, ты же видишь, настоящий мужчина растёт! Давай ещё пол-бокальчика.
   И Юнур через силу, захлёбываясь влил в себя ещё пол-бокала портвейна. У него начала кружиться голова и предметы сделались расплывчатыми.
   -Я домой пойду, - сказал он.
   -Подожди, - сказала Анастасия, - может быть тут его спать положим? – спросила она, обращаясь к Алексею Михайловичу.
   -Пусть идёт, тут недалеко, - равнодушно ответил тот, - он же спортсмен, а здесь он будет нам мешать.
   Домой Юнур добрёл еле-еле, пошатываясь и качаясь. Он совсем опьянел. Дома, как только Юнур перешагнул порог комнаты, его сильно замутило, и он выблевал все пельмени, которые съел у Алексея Михайловича, на пол.
   Дома была одна младшая сестрёнка Элька.
   -Фу, напился, - с отвращением сказала она, - алкаш.
   Юнур потопал на кухню, взял банку и ложкой собрал всё, что омерзительной кучей лежало на полу у входа. Потом он плюхнулся на диван и уснул.
   
   А у Анастасии, по всем приметам, начался климакс. С ней стали часто случаться сердечные приступы. Приезжала скорая и врачи ставили ей уколы, меряли давление, и поили какими-то таблетками. У неё возникали аллергические реакции то на цитрусовые, то на яичный белок и вся семья несколько месяцев, когда ела яйца, то съедала только белки, а желтки отдавала маме.
   Эти приступы и приливы длились несколько месяцев.
   Постепенно они стали слабее.
   А однажды Анастасия на работе почувствовала большое желание съесть вареное яйцо.
   Она сварила себе два яйца, когда пришла вечером домой с работы и съела, совсем забыв о том, что у неё аллергия на яичный белок.
   К счастью, никакой аллергии не последовало, и Анастасия с грустью поняла, что перестройка её организма закончилась.
 
   А осенью Юнур перешёл в пятый класс.
   Инна Антоновна на первом же классном часу, слегка обозначив «Ленинский урок», подняла Юнура с места и попросила спеть «Оренбургский платок».
   Юнур с готовностью спел, ему было лестно, что его любимая учительница ждала этого всё лето.
   Но, видимо что-то пошло не так, и того, прежнего впечатления на Инну Антоновну его пение не произвело. У него просто начиналась мутация голоса и естественно былой детской непосредственности стало меньше. Но всё равно пел он очень хорошо и его так же брали выступать с хором Дворца Целинников.
   В пятом классе у них началась кабинетная система и если раньше они весь учебный день находились в одном кабинете на первом этаже, то теперь у них появились новые предметы, которые вели разные учителя и пятый «А» класс, как и другие классы переставшие быть начальными, путешествовал из кабинета в кабинет. То кабинет истории на третьем этаже, то кабинет математики на втором.
   Юнур стал обращать внимание на такие вещи, которые раньше не задевали его сознание.
   Например то, что Лидия Ивановна учительница геометрии и алгебры, садится на стул, закинув ногу на ногу и её круглое бедро выглядывает в разрезе юбки, иногда оголяя застёжку пажей.
   В программе обучения появился английский язык. Вёл его пожилой учитель Иван Кузьмич, Он ходил по классу и рассказывал, как строятся английские предложения и фразы. Если кто-нибудь из учеников его плохо слушал, он подходил к озорнику и ласковым голосом говорил,
   -Вася, ты такой хороший мальчик, а так нехорошо себя ведёшь, - и положив руку на голову баловника он отпускал ему могучий фОфан, или его ещё называют лычка, своим толстым средним пальцем. Указательный он потерял на фронте. По крайней мере так он рассказывал.
   После такого фОфана, озорник сидел смирно и украдкой потирал ушибленное место. А Иван Кузьмич спокойно продолжал урок.
   Тогда в разных школах города школьники изучали разные языки, где-то английский, где-то немецкий и во всех казахский. В седьмой школе, где учился Юнур, дети изучали английский язык.   
   В те годы считалось, что иностранные языки, это пережиток прошлого. Что скоро во всём мире победит мировая революция и все народы будут разговаривать на одном языке, который будет называться эсперАнто, или воляпЮк.
   Ну и где теперь этот эсперанто? А слово воляпюк стало синонимом бессмыслицы.
      
   Перед осенними каникулами школа готовилась к городскому смотру строя и песни.
Каждый день сводный отряд маршировал по школьным коридорам.
   Раз, два, левой, раз, два, левой! - командовал учитель физкультуры, бывший борец, одетый в синее трико с белыми полосками и надписью на спине - СССР.
   В конце первого года его работы в школе, восьмиклассники избили физрука за те методы, которые он считал педагогическими приёмами, и после этого он ходил по школе с ножкой от стула.
   Прохаживавшаяся рядом молодая завуч школы командовала:
   -Запевай!
   И Юнур запевал: «Мы шли под грохот кананады, мы смерти смотрели в лицо», - раньше его голос звучал звонко и громко, одна девочка ему даже говорила, что «Аж стёкла звенели!», а теперь его еле было слышно за топотом марширующих. Завуч завела его в свой кабинет и стала выговаривать,
   -Ты зазнался. Ты подвёл всю школу. Ты не стараешься, не хочешь петь.
   -Я хочу, пытался, оправдаться Юнур, но у меня не получается!
   -Ну-ка, соберись! - кричала завуч, - или ты думаешь, что ты незаменимый? Незаменимых у нас нет!
   Но в итоге с певческой карьерой Юнура было покончено.   
   
   В начале года Юнура выбрали в школьную редколлегию, и когда она в полном сборе, а в ней была ещё одна девочка, из седьмого класса, которая сочиняла стихи и писала заметки, и Оля Швейкина которую выбрали организатором, трудилась над школьной стенгазетой Оля Швейкина рассказала анекдот, который она слышала во дворе от старших. Анекдот был в виде загадки:
   -Что будут делать женщины, в 1980 году если будут ходить голыми,
   -Ну и что они будут делать? – спросил Юнур
   - Красить губы и делать начёсы, - лукаво ответила Оля.
   Юнур не понял юмора, но вежливо засмеялся, и лишь через несколько лет понял скрытый смысл этого анекдота. А поняв, он порадовался за Олю.
   Однажды на уроке, когда учительница зачем-то вышла из класса, между Олей Швейкиной и Вовкой Рогачёвым, который сидел за соседней партой позади той, за которой сидела Оля, возникла какая-то перепалка. Видимо Вовка дёрнул Олю за косичку, Оля повернулась и стукнула Вовку книжкой по голове, на что в ответ, тот схватил свой портфель, стоявший в проходе между рядами,
и ударил Олю портфелем, та села, уткнулась в рукав и заплакала.
   После уроков Юнур остановил Вовку.
   -Эй, ты козёл, иди сюда!
   -Это ты мне, шкет?
   -Тебе! Ты зачем девочку обидел?
   -Кого я обидел?
   -Олю Швейкину,
   -А ты что, за ней бегаешь, что-ли? – ехидно спросил Вовка
   -Не твоё дело! – ответил Юнур, - а ну, айда! - и они пошли драться за школу. Юнур был ниже ростом, но он первым ударил Вовку, и пользуясь тем, что рядом была вырыта свежая траншея, схватил за ноги и повалил его в эту траншею, сел сверху и надавал по морде. Конечно, он и сам получил, но безусловной победы нокаутом, как в боксе, у пацанов в этом возрасте не бывает.
   Так, помнут друг дружке морды, понаставят синяков, ну, рубашку порвут или рукав, и считают, что это именно он победитель.
   Как-то раз осенним воскресным днём Юнур пришёл к Алексею Михайловичу и позвонил в дверь. Ему долго не открывали, он уже собрался уходить, но потом услышал топот ног по полу. Дверь открыл сам Алексей Михайлович.   
   Его вид оказался для Юнура полной неожиданностью. Он ожидал увидеть его лицо, как обычно слегка возвышающимся над собой, но Алексей Михайлович оказался где-то внизу, на коленках тонких ножек, убегающим в комнату.
   - А, это ты, иди на кухню, я сейчас выйду.
   -Здравствуйте, - растерянно сказал Юнур, - а мама у вас?
   -У нас, у нас, подожди минутку, посиди на кухне.
   -Юнурчик, - донёсся из комнаты голос мамы, - что ты хотел?
   - Да я так просто зашёл, ты же обещала, что в воскресенье пойдём в парк на каруселях кататься. Элька тоже дома ждёт.
   -Ой, - донёсся голос мамы, - я и забыла совсем. Ну, подожди, сейчас я выйду.
   Из комнаты донёсся сдавленный шёпот,
   -Нет, Лёша, ну, потом, пусти, я не могу, неудобно.
   Через несколько минут на кухню вышел Алексей Михайлович на двух протезах, пристёгнутых ремнями к ногам и в рубашке навыпуск. Он был слегка подшофе. Впрочем, он никогда не был пьяным. А вот подшофе Юнур видел его регулярно. Сегодня он впервые увидел, что у Алексея Михайловича нет ног. Обычно он ходил в брюках, из-под которых всегда выглядывали начищенные до блеска лакированные туфли.
   -А почему у вас нет ног? – спросил Юнур
   -Ну, молодой человек - ответил Алексей Михайлович, с ерничающей вежливостью, - ваш вопрос довольно бестактен, такие вопросы дети, если они прилично воспитаны, обычно не задают взрослым. Но, поскольку мы с твоей мамой хотим соединиться и жить вместе, и ты почти являешься моим родственником, то есть почти сыном, то я тебе отвечу.
   В раннем детстве зимой, я заблудился один в степи и сильно обморозился, у меня ампутировали обе ноги, и часть левой руки.
   -А-а, - протянул Юнур, - простите я не знал.
   В этот момент на кухню вышла мама и сказала.
   -Сегодня не получится пойти в парк, давай перенесём на следующие выходные.
   Юнур кивнул и молча ушёл домой.
   Там он рассказал Эльке, Валиту и старшей сестре Салтанатке, которой было уже 16 лет, и она училась в техникуме, о том, что он видел у Алексея Михайловича.
   -Врёт он, - раздражённо ответил Валит.
   А Салтанат добавила,
   - Он таким родился, мать от него отказалась в роддоме. Его отдали в дом малютки, а потом в детский дом. Он вырос в детском доме. Инвалид с детства. Никогда не был женат. Детей у него не было и родных тоже. Женщины, когда видели его уродство то отворачивались и уходили.
   -А наша мама, что, замуж за него собирается? - спросила Элька.
   -А мы его папой должны будем называть? - спросил Валит.
   -Выходит так, - ответила Салтанат, - не нравится мне этот папаша.
   -Да он вроде неплохой, - сказал Юнур, - в Суворовское училище хотел меня устроить.
   -Не устроить, а пристроить, - перебил Валит, - сбагрить он тебя хотел.
   -И вечно курит в доме – добавила Салтанат.
   Неизвестно как повлияло отношение детей к вопросу нового предстоящего замужества Анастасии, но оно не состоялось, и Алексей Михайлович постепенно перестал появляться на горизонте семьи. Хотя Юнур иногда видел его издали, ковыляющим со своей тросточкой.