Аравийский оазис. глава 9

ГЛАВА 9.
ХАДИДЖА.

«Впусти в Рай через дверь, в которую вошла бы ты сама.»
Пророк Мухаммед.


«Учёные-теологи стали называть «джахиллией» («невежеством») доисламский период значительно позже. Сами жители, разумеется, никоим образом не считали себя несведующими, а тем более невежественными. Скорее, наоборот: они были уверены, что таковы требования богов, которые им завещаны отцами и дедами. 

Практически неограниченное удовлетворение любых естесственных потребностей у мужчин, не вызывало споров и сомнений...даже у женщин. Самцы следовали своим инстинктам и зову природы, вступая в близость с каждой самкой, которая живёт в его доме, под одной с ним  крышей, под его покровительством, кормится из его очага.

Интимная близость подразумевала не только половое удовлетворение, но и рождаемость. Причём, желательно мужского потомства. Ибо самец – это ещё один производитель. 

Для многих сегодня может звучать дико, но в те далёкие времена у жителей Аравии была своего рода «аллергия» на новорожденных девочек: нередко их просто закапывали живыми. Особенно, если девочек рожали слишком часто, много и с физическими недостатками. Учитывая постоянное кровосмешение, многие дети умирали в детстве, или рождались инвалидами.

Услышав о рождении дочери, многие мужчины приходили в ярость. Бывало умерщвляли не только новорожденных, но и рожениц. Таким образом, соотношение мужского населения к женскому в Аравии было далеко не в пользу последних.

Это создавало ситуацию, когда многие девушки, достигшие зрелого возраста, успевали побывать замужем несколько раз. Причём, заключение брака с вдовами и разведёнными женщинами не считалось зазорным. Ибо все знали о дефиците самок. Из множества жён самого Мухаммеда, только одна – Аиша – была девственна, остальные были вдовами, или состояли в разводе.

Первой его супругой стала сорокалетняя Хадиджа бинт Хувайлид, познавшая к тому времени двух мужей. Хотя помимо мужей, в жизни у состоятельной Хадиджы было в избытке и невольников, и слуг. И на этой части её биографии надо бы  остановиться несколько подробней.

Её отец Хувайлид ибн Асад был из влиятельного курайшитского рода Абдаль ибн Кусая. Он очень любил свою сводную младшую сестрёнку Зайнаб. Пухленькая и не по годам зрелая, она осталась круглой сиротой в пять лет, и с тех пор была под его опекой. Он обожал её так крепко, что вскоре это перешло в... интимную близость.

Хувайлид совсем не был удивлён, когда однажды заметил, что Зайнаб беременна. К тому времени Хувайлид, пользующийся уважением в Мекке,  уже был женат и слыл состоятельным торговцем шерсти. Соблюдение некоторых приличий требовало срочно выдать сестру замуж.

Зайдя как-то в стойло, он заметил юного раба, купленного по случаю  в Персии. Высокий и стройный Зайид приглянулся ему своей услужливостью. Хозяин неожиданно предложил ему свободу  в обмен на брак с Зайнаб. Зайид был безумно счастлив, хотя и догадывался о близости хозяина с сестрой. Но соблазн был очевиден.

Спустя некоторое время Зейнаб родила мальчика. А на следующий год вновь забеременела, но уже от  Зайида. Девочка родилась такой же красивой, как мать. Хувайлид не сдержался и на этот раз: обесчестил девочку в семь лет. Правда, в двеннадцать – сделал её своей второй женой.

После возвращения из очередного торгового путешествия, Хувайлид неожиданно узнал, что его Фатима бинт Зайид родила ему дочь. Это его немного расстроило: чадо появилось на свет на пару месяцев раньше срока.

Первой мыслью было закопать девочку: скорее всего станет обузой. Но мать сумела упросить его сохранить ей жизнь. Она назвала дочь  Хадиджей, что означает «недоношенная», или «преждевременная».

Однако Хувайлид вскоре стал называть её Ал Кубра, или «Великая». Это пришло ему в голову, когда девочка заговорила ясно и чётко  в полгода! И первым словом было имя отца: Хувайлид. С того самого дня Хадиджа  стала всеобщей любимицей. Отец сдувал с неё пылинки. К тринадцати годам не по возрасту умная девочка практически безупречно вела торговые дела отца, когда он был вне Мекки.

О Хадидже в Исламе принято говорить и писать только высокопарно и только положительно. И действительно, названная уже позже «матерью правоверных», она по свидетельству многих знавших её была не только обворожительна, стройна и остроумна,  но судя по многим обстоятельствам биографии, весьма страстная и знающая себе цену.

Не следует забывать, в какой атмосфере всеобщего разврата она родилась и выросла. Мекка соединяла главные торговые пути с Востока на Запад и с Севера на Юг. Паломники и подавляющее большинство жителей были язычниками. Они сотворили себе  сотни богов на каждый случай жизни и любое явление природы. Правила в быту, традиции в клане и семье определялись вождями.

Иудеи, жившие в основном в Йасрибе (Медине) придерживались законов Торы. Относительно недавно принявшее христианство небольшое население Мекки и Медины пыталось следовать заветам Христа. Но влияние извращённой Персии и равнодушие Византии были сильнее. Разврат и прелюбодеяние в той, или иной степени прикасались и этих кланов.

Как мы уже знаем, инцест, семейный разврат, вседозволенность в сексе, неограниченное многожёнство, домашний гарем, мошенничество, грабежи, изнасилования, азартные игры, в которых проигрывались не только денежные средства, недвижимость, животные, но и женщины – всё это являлось скорее нормой, чем исключением. Не только  приветствовалось вождями и старейшинами, но и восхвалялось мужским населением, независимо от религии, цвета кожи и профессии.

Разумеется, в средних сословиях и влиятельных семьях главы семейств и кланов старались ограждать своих женщин от публичной огласки домашнего беспредела. Жёны, матери, сёстры и дочери за пределами хозяйств носили покрывала и  выглядели вполне уважаемыми дамами. Но это были те самые женщины и девочки, которые  с самого детства были непосредственными свидетельницами и участницами домашней порнографии, прелюбодеяний и извращений.

Жить в разврате и оставаться чистым удавалось лишь немногим женщинам. Тем в основном, которые были непривлекательны и не способные уже соблазнять. Многие девушки и женщины, видя такой беспредел вокруг себя, и сами были не прочь пошалить, чаще втайне. Соблазн был слишком велик и очевиден.

Отец Хадиджи, имевший немало наложниц и рабынь, не ограничивал свои интимные потребности, даже в присутствии жён и дочерей. Она с детства познала тайну такой близости задолго до замужества, когда ей было десять. Это был сын её сводного брата,  Хаким ибн Хизам. Он был старше неё всего лишь на три года.

Смазливый и ловкий, он легко сумел вскружить голову своей... тёте. Она рано побровала мужскую страсть. Но при этом благоразумно сохранила  девственность. Ибо уже тогда знала, что в первую брачную ночь кто-нибудь из женщин со стороны жениха будет поджидать в соседней комнате, чтобы удостовериться в целомудрии невесты.

Первый брак оставил у неё неизгладимое впечатление. Хадиджа вышла замуж за Усаййика ибн Абида, который был намного старше. Первые же ночи показали, что Хадиджа останется разочарованной.  В пятнадцать лет требуется достаточно много усилий, чтобы супруга осталась довольна. Усаййик сдавался слишком быстро и надолго. Он сумел лишить её целомудрия лишь на третью ночь.

Вскоре, как результат глубоких разочарований, к Хадидже  в гости стал часто заглядывать давно испытанный племянник Хаким. Усаййику, который часто путешествовал, это явно не понравилось. В один прекрасный день он преподнёс супруге подарок - раба: «Я приобрёл его задаром, всего за двадцать пять дирхемов. Хочу, чтобы он прислуживал тебе и днём и ночью, когда меня нет с тобой. Пусть он будет напоминать тебе о моей любви.»

Так в доме появился Ахмед. Он происходил из древнего ассирийского рода Сурьяни. В двадцать лет, сражаясь в рядах византийцев, попал в плен к персам. Персидский купец приревновал его к своей наложнице и решил избавиться, продав на рынке.

Перед Хадиджей стоял молодой плечитый и загорелый раб с косым шрамом на всё лицо. Их взгляды пересеклись. Она слегка поморщилась: «Супруг мой, а тебе не пришло в голову вначале отправить этого грязного раба помыться? От него пахнет гнилыми овощами.»

При этом Хадиджа сразу догадалась о замысле супруга: он привёл в дом соглядатая. Значит, стал ревновать и подозревать. На следующее утро она отправила с подругой Нафиссой сообщение племяннику Хакиму: «Ни в коем случае не приходи, когда мужа дома нет.» После этого началась тайная игра, о которой Усаййик так и не узнал до самой своей неожиданной смерти.

Выполняя приказ мужа, она стала приучать Ахмеда помогать ей по дому. Он буквально следовал за ней по пятам, выполняя её поручения. В конце дня, перед самым сном приказывала наполнять водоём горячей водой, раздевалась и велела Ахмеду обмыть ей спину. 

Стала при нём переодеваться, постепенно соблазняя его. Её взгляд с любопытством наблюдал, как Ахмед возбуждается, его мужское достоинство вытягивается в набедреннике до пупка, его глаза наливаются кровью, его дыхание становится частым и горячим.

Спустя месяц, Ахмед не выдержал: он пал жертвой неотразимых чар белоснежной юной красавицы. Он стал наркоманом её чар, с нетерпением ожидал ночных омовений, её соблазнов в волшебных позах. Но она не спешила тащить его в постель. Терпеливо ждала, когда Ахмед превратится в послушную игрушку. Она медленно сводила его с ума, словно поджаривала на огне.

Ещё задолго до первой близости с Ахмедом, Хадиджа уже знала, какой будет разница между «хоботом слона» и укусом супружеского комара. Она лицезрела и предвкушала эту разницу, наблюдая за «поджаркой» голодного невольника. 

В то день Усаййик вернулся из Рума раньше срока. Войдя в комнату супруги, он увидел, как Ахмед усердно расчёсывает локоны Хадиджы, которая сидела на постели в одной тонкой сорочке. Его ярость была готова сорваться на невольнике. Он подошёл к нему, размахнулся короткой саблей над его головой.  Но в это время рука Хадиджы остановила его: «Ты не в праве наказывать раба у моей постели: вся Мекка будет называть тебя рогоносцем. Разделаешься с ним завтра, за пределами города.»

Усаййик вышел из комнаты разярённым, строго предупредив: «Я не буду с ним церемониться: кастрирую и отправлю в персидский притон». Ахмед стоял растерянный и испуганный до смерти. Хадиджа строго спросила: «За какой проступок персидский купец продал тебя моему мужу?» Ахмед упал ей в ноги: «Он застал меня со своей наложницей.»

После паузы она предположила: «Боюсь, мой муж не станет тебя щадить, он разрубит тебя на куски.» Её взгляд упал на тонкий набедренник Ахмеда. От испуга его достоинство сникло. Но даже теперь он внушал ей уважение. Ахмед заметил её взгляд: «Спаси меня, и делай со мной, что тебе угодно! Я готов тебя ублажать, как животное.»

Хадиджа медленно встала. Повернулась к окну и прошептала: «Твой хозяин сейчас развлекается со своей наложницей-персиянкой Талех. Хотела бы утром обнаружить их ещё тёплыми». Ахмед не сказал ни слова и вышел из комнаты. Наутро по Мекке распространилась траурная весть: «Усаййик ибн Абид был задушен собственной наложницей по причине ревности».

Будучи проницательной и умной женщиной, Хадиджа впервые задумалась о силе красоты и ума. Она поняла, что при определённых обстоятельствах и разумных поступках кланом может управлять и женщина. Но прекрасно понимала, что вожди, состоящие из мужчин никогда не позволят прийти к власти даже самой обворожительной и рассудительной. Обществом управляют мужчины.

Значит, необходимо найти такого мужа, которым можно управлять.