Поцелуй

                Поцелуй
            Одиннадцатый рассказ из сборника "Судьба Анастасии и её семьи"

   Классная руководительница 9 «в» класса, Юдина Наталья Алексеевна на классном часе объявила,
   -Ребята, через две недели в нашей школе будет проводиться конкурс стенгазет. Поэтому комсомольская редколлегия, - она сделала паузу, - а кто у нас редколлегия?
   -Я, - встала с места Шура Акульзина.
   -Вот, Александра, значит, ты ответственная за выпуск нашей классной стенной газеты. Смотри не подведи!
   -Постараюсь, - ответила Шура.
   -Что-то энтузиазма в голосе не слышу, -
   -Хорошо, я постараюсь, - возвысив голос ответила девушка.
   -Постарайся, постарайся, надо постараться, надо не ударить в грязь, своим юным красивым личиком, от этого у тебя лично, Акульзина, будет зависеть итоговая четвертная оценка по моему предмету, по алгебре, за четверть.

   На уроке начальной военной подготовки. Юнур Касымов сидел за первой партой с Виталькой Калиничем. Это была забавная пара. Юнур был самым низкорослым в классе, а Виталий, наоборот, самым длинным. Под два метра ростом, здоровенный парняга, уже практически мужик. Он был потомком сосланных в 1936 году из Западной Белоруссии депортированных ракулаченных крестьян.
Красивый, с правильными чертами лица, с кудрявыми каштановыми волосами. Первый парень на линейке. На школьной. Все девочки девятого класса, а среди них были уже вполне сформировавшиеся красотки, как Любаша Попова, или Гульмира Алиева, втайне заглядывались на Витальку.
   Их школьный военрук, полковник в отставке, по военной специальности сапёр, Антон Кузьмич, фамилии не помню. Автор не обязан всех помнить.
   Скучным голосом усталого пожилого человека, а никак не оратора, каким должен быть настоящий школьный педагог, призванный зажечь и повести за собой аудиторию, в атаку, на вражеский бруствер, на блиндаж с крупнокалиберным пулемётом, рассказывал про способы индивидуальной защиты от химического поражения,
   -А для защиты от иприта используются противогаз и средства защиты кожи: общевойсковой защитный комплект (ОЗК) и общевойсковой комплексный защитный костюм (ОКЗК).
    -Какой, какой зэка? – переспросил Юнур.
    -Общевойсковой комплексный защитный костюм, - повторил Антон Кузьмич.

    За первой партой Виталий Калинич позировал в красивой позе, а Юнур Касымов рисовал его портрет шариковой ручкой в школьной тетради в клеточку. Получалось очень натурально.
   -Чем вы занимаетесь? – увидев рисунок спросил строго учитель.
   -Искусством, - ответил Юнур.
   -Я приказал конспектировать за мной, - сказал Антон Кузьмич.
   -Я конспектирую, - нахально глядя пожилому человеку в глаза, ответил Юнур, - это у меня такой образный ассоциативный конспект.
   - Я проверю, - Антон Кузьмич отвернулся, подумав про себя, - ладно, зато тихо сидят, - и продолжил урок.
   Вскоре прозвенел звонок. Военрук взял под мышку классный журнал и отправился в учительскую.
   А оставшимся в классе девятиклассникам Юнур спел популярную в то время песенку:

   Медленно ракеты уплывают вдаль,
   Встречи с ними ты уже не жди.
   И хотя Америку немного жаль,
   Лучшее, конечно впереди.
   Скатертью, скатертью, хлорциан стелется
   И забирается под противогаз.
   Каждому, каждому в лучшее верится
   Медленно падает ядерный фугас.

   Шурочка Акульзина захлопала в ладоши и сказала,
   -Касымов, ты оказывается хорошо поёшь! Ой, - изумлённо воскликнула она, - да ты ещё и красиво рисуешь, это же Виталик! - она схватила тетрадку с портретом Калинича со стола, - ух, ты, как похож!
   -Вот, кто мне стенгазету нарисует! – обрадованно сказала она.
   -Чего? – спросил Юнур, - какой такой, шашлык - машлык, не буду я ничего рисовать.
   -Ну, Касымов, - надув губы нараспев протянула Шурочка, - ну, пожалуйста!
   За ними с интересом наблюдали одноклассники.
   -А что мне за это будет?
   -А что ты хочешь? – спросила Акульзина.
   -Да вообще-то я от тебя ничего не хочу, - сказал Юнур, - а чего совсем не хочу, так это рисовать какие-то стенгазеты. Я в редколлегии не избирался. И рисовать не нанимался.
   А портреты современников я пишу исключительно по вдохновению и из дружеского расположения. А какое у тебя ко мне дружеское расположение? Никакого. А у меня к тебе? Тоже.
   -Но, мы с тобой можем подружиться, - кокетливо улыбаясь, сказала Шурочка, - нарисуй мне стенгазету, я с тобой буду дружить. И даже поцелую…
   -Да, правда? – переспросил Юнур, - ну тогда, ладно, - он оглядел стоящих вокруг одноклассников, - Все слышали? Поцелует!
   -Честное комсомольское слово, - торжественно подтвердила Шурочка, - только нарисуй, пожалуйста!
   -Ну, ладно, - согласился Юнур, - с тебя ватман, набор гуаши и пару кисточек. Будет тебе стенгазета.
   -Ой, спасибо! - Акульзина захлопала в ладоши. – Всем обеспечу, всё завтра же будет!

   -Ну и на кой оно тебе сдалось, это стенгазетство? - спросил Виталий Калинич у Юнура.
   -Да, ладно, - жалко девчонку, слышал, что Иудина сказала? Снизит оценку Шурке за четверть по алгебре. А мне нетрудно.
   -Новый концерт Слейдов вышел. – сказал Виталий, - «Слейд -суперфул» свежак, тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года.
   -Ух, ты! – воскликнул Юнур.
   -Могу тебе дать списать, - предложил Виталий,
   -Спасибо! - сказал Юнур, - мне старшая сеструха Салтанат, вчера магнитофон раскокала.
   -Как? – спросил Калинич, - у тебя же Сатурн, да?
   - Да, пришла домой, когда я как раз Слейдов слушал, концерт «Олд нью барроуд энд блю»,
   - Говорит: сделай потише!  Я убавил громкость. Она говорит: Ещё тише, Я ей говорю – это тяжёлый рок, такую музыку нельзя тихо слушать. Она подлетела, схватила, магнитофон со стола, да швырнула его на пол.
    Я ничего не успел, Магнитофон вдребезги, кассеты сломались, плёнка порвалась. Я его, правда, кое-как собрал. Плёнку уксусом склеил. Но крышка сломана, все пластмассовые детали потрескались, побились. Работать, вроде работает, но головка сместилась и запись плывёт, обидно, блин.
    -Ладно, - покровительственно сказал Виталий, - я тебе на Ноту запишу на девятой скорости.
    -Вот, спасибо, - обрадовался Юнур, - Нота хорошо пишет.
    Виталий Калинич в школе записывал всем желающим музыку популярных западных групп.
А тогда их было много. Век Ливерпульской четвёрки Битлз уже отошёл, но у молодёжи наряду со старыми появились новые кумиры, Цепеллины, Дип папл, Блэк саббат. Из каждой форточки звучала музыка Тич ин и Аббы.
    А Юнур в часы досуга уже подбирался и начинал послушивать органные фуги Баха и симфонии Чайковского.
     В 1973 году он окончил восьмилетнюю школу №7 и, поскольку не захотел идти в техникум, поскольку считал среднее специальное образование ниже своего высокого интеллектуального уровня, пошёл доучиваться в девятый класс, в школу №2, которая находилась на квартал дальше от его дома, на пересечении улиц Комсомольской и Революционной. Вот уже поистине «Есть у революции начало…»,
   -Есть у революции конец, - продолжил однажды эту сентенцию Юнур, - конец близок, он в Слободке. Улица Революционная упиралась в Слободку.
   С ним вместе во вторую школу перешёл его одноклассник Вовка Дерюгин. Он тоже увлекался музыкой, играл на гитаре и выступал даже по пятницам на танцах в каком-то общежитии СМУ. Строительно монтажного управления, Он однажды жаловался на Витальку Калинича, у которого тоже записывал западную музыку.
   -Он берёт с меня по трёшке за кассету. Мне одному это дорого, поэтому мы скидываемся с пацанами и потом, копируем друг у друга. А у него оригиналы с пластинок. Так он во время записи, подойдёт втихаря пальцем кассету придержит, потом эту запись только самому слушать, дальше уже никому не продашь.
   -Странно, - сказал Юнур, - с меня он никогда денег не просил…
   -Знаешь сколько фирменная пластинка стоит?
   -Примерно представляю, - сказал Юнур, - мне тут один предлагал за семьдесят рублей «Белый альбом» Битлов, двойник.
   -Так это ещё дёшево, надо было брать, - сказал Дерюгин.
   -Ага, - саркастично ответил Юнур, - трёх копеек не хватило…
   -Мне родители денег на музыку не дают, - сказал Вовка, - хорошо, хоть гитару купили электрическую.
   - А мне стипендию платят в Динамо, 70 рублей каждый месяц, за то, что я спортом занимаюсь, но я всё до копейки матери отдаю.
   -Да ты чё? – удивился Вовка, - тебе деньги платят за занятия спортом?
   -Да, давно уже, я в тринадцать лет стал чемпионом Облсовета Динамо и вошёл сборную области по конькобежному спорту, мне уже тогда стали платить вначале 30 рублей, а сейчас ещё подняли до семидесяти. Я олимпийский резерв страны! Понял!
   -ЗдОрово! – сказал Дерюгин, - а мы иногда на свадьбах играем, с пацанами. У нас вокалисты по пятнашке получают, а инструменталисты по десятке. Наш руководитель клавишник, Сашка Ротенфельд, взрослый уже дядька, он договаривается. Так нам после халтуры каждый раз в чемодан со шнурами водку и коньяк набивают, так, что не поднимешь.
   -Ну и чё, бухаете?
   -Нет, я не пью, Рота сам с ударником Колькой Матвеевым, остаются после халтуры, бухают. А куда её девать?
   -Я вообще не пью, - сказал Юнур.
   -Ну, да, ты же спортсмен.

   - Касымов, - позвала на следующий день Шура Акульзина Юнура, - вот тебе всё, что ты просил: ватман, гуашь и кисточки.
   -Это клеевые кисточки, ими только бумагу клеить, - сказал Юнур, - Ладно, кисти у меня есть беличьи, завтра будет тебе стенгазета.
   
   На следующий день он принёс в школу готовую стенгазету. Шурка достала из тубуса свёрнутый лист ватмана, развернула и воскликнула:
   -Ух, ты! – Наверху красовался красочный заголовок «Юный целинник», рядом был нарисован комбайнёр на комбайне, который ехал по пшеничному полю, и вся газета по периметру была окаймлена колосками. В центре были заготовлены и обведены виньеточным узором рамки для статей о жизни класса и фотографий отличников.
   Акульзина была в восторге.
   -Ну, что? – спросил Юнур
   -Классно! – ответила Шура, - краски такие яркие!
   -И всё? - спросил Юнур со значением в голосе.
   -Молодец! – сказала Акульзина, явно не понимая, или делая вид, что не понимает намёка, - заметки мы напишем, и фотки наклеим.
   -И это всё? – ещё раз спросил Юнур.
   -Всё, - краснея и поняв смысл намёка, содержащегося в тоне вопроса, сказала Шура, - а что ещё, то?
   -А поцеловать, - сказала стоящая рядом Любаша Попова.
   -Вот именно, - поддержала Гульмира Алиева, - ты дала слово поцеловать!
   -Да вы что, девчонки? – не буду я его целовать! Мне одной что-ли стенгазета нужна?
   -Я так и знал, - разочарованно сказал Юнур, - О женщины! Вам имя вероломство!
   -А я бы поцеловала, - сказала Попова, - Юнур парень симпатичный.
   -Да она в него втюрилась, вот и не хочет целовать, боится не совладать с собой, - захихикала Гульмира.
   Прозвенел звонок. Ученики расселись по своим местам. Начались обычные школьные занятия.

   На большой перемене Шура Акульзина подошла в буфете к Сергею Городонскому из параллельного девятого «б» класса.
   -Привет, Серёжа!
   -Привет! – ответил обрадованный Сергей, которому Шурочка очень нравилась, и он после уроков постоянно носил её портфель и провожал до дома.
   -Как дела? – спросил Сергей.
   -Всё было бы нормально, если бы ухажёры надоедливые не доставали. – грустно ответила Шура.
   -А кто это к тебе пристаёт? – взъерепенился Городонский.
   -А этот наш новенький из седьмой школы, привязался, поцелуй, да поцелуй его, прям проходу не даёт. Хоть у девчонок спроси. Главное при всех!
   -Вот гад! – возмутился Городонский, - ничего, Шурочка, я с ним разберусь.

   На следующем уроке Городонский уже говорил сидящему с ним за одной партой Лёньке Чистякову.
   -Слушай, Чистяк, надо одному чудику навалять, новенький из седьмой школы, пристаёт к моей Шурке. Давай сегодня после уроков встретим его из школы.
   -А кто такой? – спросил Лёнька
   -Да этот, мелкий такой, Юнур Касымов я с ним вместе на конькобежный хожу.
   -Да без проблем, - с готовностью впрягся Чистяков, - давай сегодня после уроков поймаем его, да мордой в асфальт потыкаем.
   
   А Юнур именно в этот день собрался после уроков к Виталику Калиничу, переписывать свежевыпущенный концерт Слёйдов «Слейд суперфул».
   Они с Виталием вышли на школьное крыльцо, где Юнур заметил стоящего в стороне Сергея Городонского, с которым вместе занимался спортом.
   -Привет, Серёга! - махнул он приятелю рукой.
   Тот сделал вид, что не заметил его жеста и отвернувшись, сказал что-то стоящему рядом с ним пареньку. А сказал он вот что:
   -Ты смотри, он не один, телохранителя себе завёл, с двоими мы, пожалуй, с тобой не справимся.
   -Ладно, - ответил Чистяков, - я завтра с Валеркой Турченко поговорю. А этот никуда от нас не денется, долго не пробегает.

   На следующий день, выходя из школьного буфета, Юнур неожиданно получил удар кулаком по лицу. В нападающем он узнал того паренька, с которым видел вчера Городонского, когда выходил из школы. Тут же к нему подскочил и Сергей, крича ему в лицо:
   -Ты не выступай, понял?
   В этот же момент Виталий Калинич, отшвырнул нападавших по сторонам и встал над Юнуром, растопырив руки и отгораживая его от возможных новых ударов.
   У Юнура во рту мгновенно высохла слюна и недожёванный коржик он выплюнул в стоявшую рядом урну.
   -А ну, пошли вон! – крикнул Калинич и все отпрянули, только Чистяк крикнул вслед удаляющемуся Виталию который прикрывая собой Юнура уводил его вверх по лестнице,
   -Смотри, и ты тоже получишь!
   -Давай, давай, - ответил Калинич, - если допрыгнешь.
   Когда они зашли в класс, Юнур сказал:
   -Я не понял ничего. Что им надо? С какой стати? С Городонским мы вместе спортом занимаемся, он вообще чувачок вонючий, а этого я просто в первый раз вижу, за что он меня ударил?
   -Не знаю, - ответил Калинич, - ты смотри, после уроков аккуратно выходи из школы. Могут подкарауливать. Ладно, я тебя провожу.
   После окончания занятий, Юнур вышел из школы и огляделся. Никто на него нападать больше пока, как будто бы, не собирался. Он протянул руку Виталию, они обменялись рукопожатием и Юнур отправился домой.

   В этот же день после обеда у него была намечена по расписанию тренировка на стадионе «Динамо».
   Был конец ноября. Уже лёд на Ишиме замёрз в одну из тихих безветренных ночей, и поэтому был гладким как стекло. Тренировки свои конькобежцы проводили на реке, потому что, каток на стадионе ещё был не готов. Каждую ночь, дворник Турсуныч со скрюченной параличом рукой таскал по футбольному полю заливочный шланг, но дело продвигалось постепенно, не быстро.
   А намедни как раз выпал снег и лёд на Ишиме желательно было бы почистить.
   -Ну, кто у нас сегодня скребки понесёт? – спросил тренер Александр Анатольевич Полозков у собравшихся и готовых к выходу спортсменов. – не вижу энтузиазма?
   -Ну, почему, - сказал Шура Веренеев, - давайте я понесу, вон с Борькой Тарашкевичем.
   -А второй скребок понесёт Сергей Городонский и… - тренер пошарил глазами по лицам, подыскивая вторую кандидатуру.
   -Давайте я понесу, - сказал Юнур,
   -Вот отлично, и Юнур Касымов,
   Скребки представляли из себя поперечный лист из жести, прибитый по сторонам к двум ручкам.
   Один спортсмен берётся с одной стороны, другой с другой и дружно, весело они несут скребок к нужному месту. Как Юрий Никулин и Михаил Шуйдин по арене цирка. «Держись, Юра!»
   Едва выйдя со скребком за ограду стадиона, Юнур остановился и подойдя к Городонскому спросил:
   -Ну, и что это было, сегодня в школе? Перед кем это я не должен выступать?
   -Перед Шурой Акульзиной, - ответил Городонский, - она моя девушка!
   -Да, - спросил Юнур, - а она об этом знает? Так ты, козёл, на меня свою шоблу решил натравить, а мне твоя Акульзина даром не нужна! – при этих словах он врезал Сергею кулаком по морде и ещё раз с другой стороны.
   У того из разбитого носа брызнула кровь. Он не пытался отвечать, а повернулся к Юнуру спиной согнулся и схватив рукой снег, приложил к лицу.
   -Завтра получишь, - пригрозил он, держа у носа снег и отплёвываясь.
   -Завтра будет завтра, - с победным видом ответил Юнур, взял скребок и пошёл в сторону Ишима.