Урок обществоведения

               
                Урок обществоведения.
           Двенадцатый рассказ из сборника "Судьба Анастасии и её семьи"

    Наталья Сергеевна Овчарова, ещё молодой, но уже опытный педагог, вела урок обществоведения в 10-ом «В» классе Целиноградской средней общеобразовательной школы №2.
    Был обычный зимний день. За высоким школьным окном, затянутом морозным узором, улетал в холодную вечность ветреный февраль 1974 года.
    Тему урока Наталья Сергеевна написала мелом на классной доске: «Капиталистическая эксплуатация», и уже больше половины урока объясняла эту сложную, для юношеского восприятия, и очень ответственную тему.
    -Таким образом, ребята, мы видим, - нудным менторским тоном говорила она, прохаживаясь по классу вдоль рядов, и следя за тем, чтобы ученики конспектировали материал.
    -Мы видим, что в капиталистическом обществе эксплуатация человека человеком, носит необузданный характер, - она повторила, вспомнив прошедшую ночь, проведённую со своим знакомым молодым человеком Виктором, - необузданный характер.
    Безудержная эксплуатация нуворишей угнетает творческие способности бесправных капиталистических рабочих, подавляет инициативу и новаторский подход к труду.
    -Ты почему не записываешь? -спросила она, обращаясь к одному из учеников, тот ответил,
    -Я дома в учебнике прочитаю,
    -В учебнике этого нет, а я буду спрашивать, так что начинай конспектировать, - и она продолжала,
    -На чём я остановилась?
    -На новаторском подходе, -сказал Виталий Калинич, самый заметный ученик в классе, к тому же отличник и предмет воздыхания десятиклассниц не только 10-го «В», но и многих учениц других старших классов.
    -Да, - сказала Наталья Сергеевна, - на новаторском подходе к конспектированию.
    -Ой, - она растерянно остановилась, - Виталик, не путай меня! - И опомнившись, продолжала.
    -При той чудовищной степени эксплуатации, которая присуща капитализму и зиждется на его крайней форме, олигархическом монополизме, как это имеет место быть в империалистической Америке, рабочий зажат в тисках нужды и бедности, социального неравенства и несправедливости. По двенадцать часов в день, работая на конвейере, и выполняя одну и ту же монотонную операцию, он не видит конечных плодов своего труда и не получает от него удовлетворения.
   - Не получает удовлетворения, - задумчиво повторила она, - ни морального, ни…
Но встрепенувшись продолжала.
   -В то же время, мы видим совершенно противоположную картину в социалистическом, и особенно в советском способе производства, где каждый рабочий трудится на благо всего общества, а значит, в итоге на себя, и на свою семью.
   В СССР рабочий получает адекватную плату за свою работу, что даёт ему возможность развивать творческий подход к своему созидательному труду на благо общества. – она помолчала и повторила, - Да, на благо семьи. Семьи, - здесь она сделала акцент, - и всего нашего общества.   
   В этот момент, она увидела, что с последней парты тянет руку самый вредный ученик её 10-го «В» класса, в котором ей довелось быть ещё и классным руководителем.
   Фамилия ученика была Касымов, он в прошлом году перешёл в их школу из восьмилетней школы №7, чтобы продолжать получать всеобщее среднее образование.
   Нет, чтобы в техникум или профессионально техническое училище пойти, с такими способностями, точнее с полным их отсутствием, так нет, и этот туда же, в институт метит после десятилетки, и имя какое-то странное у него - Юнур.
   -Что тебе? – спросила Наталья Сергеевна, - выйти хочешь?
   -Нет, - ответил ученик, - я вопрос задать хочу.
   -По теме урока? – осведомилась Наталья Сергеевна, - ты уже достал меня своими вопросами.
   -Да,
   -Ну, спрашивай, - разрешила учительница.
   -Эксплуатация, это когда один человек принуждает работать на себя другого человека и завладевает всей или частью стоимости, произведённого другим человеком продукта, так?
   -Да, - кивнула головой Наталья Сергеевна.
   -Значит, чтобы не было эксплуатации, нужно чтобы рабочий, изготовивший какую-нибудь деталь получал полную её стоимость?
   -Ну, да!
   - А как же это может быть, если рабочий трудится, к примеру, на крупном заводе, ведь цех или станок ему не принадлежит? Да и деталь, которую он обтачивает, тоже.
   -Ну, разумеется. Хороший вопрос, садись Касымов, – сказала Наталья Сергеевна.
   Десятиклассник сел.
   -В этом случае, ребята, -продолжила объяснение учительница, - рабочий с хозяином вступает в отношения производственного найма, и вот тут у них и возникают отношения эксплуатации человека человеком.
   -Так и при социализме так же, - сказал Касымов.
   - Я попрошу не выкрикивать с места, - сказала Наталья Сергеевна, - если хочешь, задать вопрос нужно поднять руку. Тебя в первом классе не научили?
   - А мне какая разница, кто меня будет эксплуатировать хозяин завода или наёмный директор? – не унимался Юнур, - а если рабочий на заводе получает только часть от стоимости затраченного труда, значит он тоже подвергается эксплуатации. Значит при социализме тоже существует эксплуатация.
   - Да, но это не является эксплуатацией человека человеком, - вот в чём принципиальная разница между капиталистической и социалистической эксплуатацией! – торжествующе заключила учительница.
   Так вот, ребята, - продолжила она, - Великая Октябрьская Социалистическая революция в 1917 году освободила людей труда и отменила эксплуатацию человека человеком.
   Вы должны чётко усвоить, что при капиталистическом способе производства существует эксплуатация, потому что средства производства находятся в частной собственности, а при социализме частной собственности нет, все средства производства принадлежат народу, поэтому и эксплуатации нет!
   Рабочий при социализме работает на себя и свою семью, и, разумеется, вносит часть создаваемого им продукта во всенародную собственность. Создаёт общественные блага. За что получает от государства, во-первых, заработную плату за добавленную стоимость, а ещё бесплатное медицинское обслуживание, образование, пенсионное обеспечение в старости, а также различные льготы и социальные пособия.
   -Тебе понятно, Касымов?
   -А что у капиталистов нет пенсий и пособий? – спросил напоследок Юнур.
   -В капиталистическом мире, Касымов, человек человеку - волк, а в нашем обществе – друг, товарищ и брат! – это Наталья Сергеевна сказала уже с видимым раздражением, и она ещё что-нибудь ответила бы этому аполитичному наглецу, если бы не прозвенел звонок с урока.

   Ученики вышли в коридор и, поскольку система обучения была кабинетная, направились в другой класс на следующий урок.
   По дороге Юнур Касымов болтал с Виталиком Калиничем, с которым они с подружились, несмотря на разницу в росте и комплекции. Виталий был самым рослым в классе, а Юнур самым низеньким.
   -Какой у империалистов необузданный капиталистический характер, - с иронией говорил Юнур, - зиждется и зиждется, но ну, никак не получает удовлетворения от эксплуатации!
   -Ты, смотри поосторожней, - сказал Виталий, - Овца злопамятная.
Между собой вся школа звала за глаза Наталью Сергеевну Овчарову Овцой.
   А Наталья Сергеевна пришла в учительскую, и в крайнем раздражении бросила журнал на стол.   -Негодяй! – она прошла в примыкающий к учительской, кабинет завуча Эллы Фёдоровны, закрыла дверь и нервно закурила.
   -Что стряслось, -спросила Элла Фёдоровна. Школа дала прозвище и ей. Все ученики звали её за глаза Эллочкой людоедкой.
   -Этот маленький наглец из седьмой школы, Касымов, со мной сегодня на уроке политическую дискуссию устроил. – Она выпустила струю дыма, - Просто диссидент какой-то растёт, ревизионист малолетний!
   -Давай-ка я фрамугу приоткрою, - сказала Элла Фёдоровна, - угости меня тоже сигареткой.
В приоткрытое окно потекло облако холодного воздуха с улицы.
   -Ты представляешь, оппонирует мне! Нагло смотрит в глаза и спорит! И ведь в логике не откажешь ему! Откуда только нахватался этой буржуйской дряни?
   -А что именно говорит? – заинтересованно прищурилась Элла Фёдоровна.
   -Что капиталистическая эксплуатация ничем не отличается от советской, представляешь!
   -Интересно, - задумчиво протянула завуч, - с чьих голосов эта песня? Он ведь и в классе среди учеников наверняка высказывается.
   -В том-то и дело! - воскликнула Овчарова, - это же антисоветчина! Мне только политики на уроках не хватало!
   -Ну, видишь, ли Наташа, - медленно сказала Элла Фёдоровна, - у тебя предмет такой, Обществоведение - начальная ступень Научного Коммунизма, надо быть на высоте, во всеоружии,  доказывать, объяснять, убеждать в конце концов. Мы находимся в гуще подрастающего поколения,  и от того, как мы работаем зависит будущее нашей страны. Устойчивость нашего строя, наших убеждений и идеалов.
   -Да, - протянула в ответ Наталья Сергеевна, - находится же вот такой засранец, всё стадо портит. Главное маленький, а уже такой въедливый!
   -Вообще-то он такой же десятиклассник, как другие учащиеся.
   
   Урок обществоведения по расписанию происходил два раза в неделю. Примерно через пару недель, как раз перед уроком по этому предмету, одноклассница Юнура, Любаша Попова на перемене подошла к нему и сказала,
   -Слушай, Касымов, сделай доброе дело,
   -Какое, - спросил Юнур.
   -Да я сегодня к обществоведению не готова, не учила ничего, - сказала Любаша, - а Овца, чует моё сердце, обязательно меня именно сегодня вызовет к доске.
   -Ты хочешь, чтобы я вместо тебя вышел? - спросил Юнур.
   -Нет, - сказала Люба, - ну, не прикалывайся, чё ты! - она знала, что нравится Касымову, но он был ниже её ростом.
   -Ты задай ей вопросик какой-нибудь, позаковыристей, как только ты умеешь, - сказала она, с такой просительной интонацией в голосе, что Юнуру, стало жалко её.
   - Только, Юнурчик, задай его в начале урока, - добавила Попова, - Устроим диспут, может быть, до опроса у неё дело и не дойдёт…
   Стоящие рядом девочки, Гуля Алиева, Вера Мохова и Айнур Темирбекова тоже стали упрашивать,
   -Давай, давай, Юнур, а мы поддержим!
   Тут прозвенел звонок. Начался урок. Десятиклассники встали возле своих парт, и в класс вошла учительница обществоведения Наталья Сергеевна Овчарова. Овца.
   -Здравствуйте, ребята, - сказала она, - садитесь. Сегодня мы проведём опрос по теме нашего урока, которую я объясняла на прошлом занятии, и она мелом написала на доске: «Коммунизм – высшая стадия общественно-политической формации», проверим, как вы её усвоили. Кто хочет отвечать.
   Юнур поднял руку.
   -Касымов, ты хочешь?
   -Нет, - ответил Юнур, - у меня вопрос.
   -Опять вопрос, - раздражённо сказала Наталья Сергеевна, - по теме урока?
   -Да, как раз по этой теме!
   -Ну, хорошо, если по теме, то задавай свой вопрос, - сказала учительница, - а потом я буду вызывать к доске!
   -Коммунизм высшая стадия развития общества, - начал Юнур, - А противоречия двигатель прогресса, как нас учат основоположники марксизма-ленинизма,
   -Так, правильно! – сказала Овчарова, - вижу, что ты занимался, молодец!
   -А при коммунизме противоречий не будет, значит не будет и развития, - закончил Юнур.
   -Почему? - задохнулась от возмущения Наталья Сергеевна, - как, то есть, не будет развития?
Ты что, хочешь сказать?
   -Ну, если высшая стадия, значит выше уже некуда, - ответил Юнур, - потолок! Следуя элементарной логике, и исходя из постулатов научного коммунизма, получается, что эта высшая общественно-политическая формация, в конечном итоге тупик цивилизации. Нет противоречий, нет развития!
   Овца села на стул. Даже не села, а рухнула.
   Класс зашумел.
   Десятиклассники вышли из-под контроля, соседи по парте переговаривались между собой, азартно споря о будущем, которого не знает никто, даже направляющая и руководящая сила Советского общества, коммунистическая партия страны, идущей в авангарде человечества и впервые в истории, строящей на планете идеальное общество без противоречий.   
   -Будет развитие! – выкрикивала с места Любаша Попова.
   -Как же будет развитие без противоречий? – спрашивала её соседка по парте Вера Мохова.
   -Прогресс нельзя остановить, - кричала Гуля Алиева.
   -Просто развитие общества примет другие формы, - восклицала Айнур Темирбекова.
   Вовка Дерюгин сказал,
   - Люди будут заниматься самосовершенствованием, искусством, музыкой.
   Родители купили ему электрогитару, большую редкость по тем временам, когда в магазине иногда появлялись только семиструнки из отходов мебельной фабрики по 7 рублей 50 копеек, а тут электрогитара «Тоника» за 25 рублей! Вовка после уроков целыми днями на форсированной громкости хрипом динамиков проигрывателя «Вега» терроризировал весь свой девятиэтажный дом по проспекту Победы.
   -Ну-ка, тихо! - Закричала Наталья Сергеевна, - Десятый «В», вы что здесь устраиваете? Это ты опять Касымов, пытаешься мне урок сорвать!
   -Я просто задал вопрос, - ответил Юнур, - научный коммунизм, это не догма, это живое диалектическое учение!
   -Что, спросить нельзя? - воскликнула Любаша Попова.
   -Всё это недоказуемо, - авторитетно пробасил Виталий Калинич, - может быть коммунизм это всего лишь светлая мечта человечества о будущем и не более того.   
   -Да что это у меня тут за антисоветский митинг происходит? – заверещала Овца, - ну ка сядьте все!
   Она это крикнула, потому что, многие ученики в пылу полемики повскакали с мест, все прекрасно понимали, что происходит, а отдельные негодники радостно куражились над классной руководительницей, которая многим из них попортила жизнь отметками по поведению, и успеваемости.
   Несанкционированный стихийный диспут занял уже более половины урока. Весь план у учительницы пошёл насмарку. То время, которое она собиралась потратить на опрос, ушёл на незапланированный диспут. Она, кое-как собравшись с мыслями, начала объяснять новую тему, чтобы не отстать от программы.
   Ученики расселись по своим местам, но слушали плохо, невнимательно. Урок был практически сорван.
   -Ну, я ему устрою хорошую оценку по предмету, - поклялась Наталья Сергеевна
   
   На перемене девочки подбежали к Юнуру.
   -Молодец, спасибо! – радостно сказала Любаша Попова.
   -Ничего, не стоит, обращайтесь, - скромно улыбнувшись сказал Юнур.
   -Не знаю, не знаю, - задумчиво сказал Виталий Калинич, - я тебя предупреждал, смотри, политика – дело грязное… А Овца дама злопамятная.

   В школе Юнур Касымов был на плохом счету. Обычно он с трудом высиживал два урока и на большой перемене просто сбегал домой.
   Он уже несколько лет фанатично занимался конькобежным спортом, и к десятому классу перешёл в группу старших юношей. Его взяли в сборную команду Казахстана, и он часто месяцами отсутствовал на занятиях, потому что, был на сборах в Алма-Ате на высокогорном катке «Медео» или в Свердловске на соревнованиях, или ещё где-нибудь.   
   Конечно, тренер следил за тем, чтобы Юнур брал с собой учебники, но проконтролировать его занятия он не мог. Ну, не отец всё-таки, а только тренер. Тренеру вообще-то было и не до того. А до чего? Я как-нибудь расскажу в следующих рассказах.
   В те редкие моменты, когда Юнур появлялся в школе, он скучал на уроках, поскольку мотивации у него не было. Да и какая может быть мотивация, например на уроках алгебры, когда нужно было знать, эти никчемные формулы приведения, а без них невозможно решить ни одно алгебраическое уравнение.
   Или валентность химических элементов, тоже надо было тупо вызубрить, а иначе не сойдётся ни одна химическая задача. Юнур в душе был за раздельное обучение и относил себя к гуманитариям, то есть к лирикам, а не к физикам. В те годы в прессе среди Советской интеллигенции шли горячие дебаты между физиками и лириками.
   Сочинения по литературе он писал сам из головы, а не списывал из книжек, как это делали преуспевающие отличницы. Поэтому у него Гамлет был ненавистником собственной матери, потому что, «Являлся язвить её сердце».
   Однажды Элла Фёдоровна, учительница литературы, влепив ему очередную двойку за сочинение, задумчиво сказала.
   -Ты же у меня неуспевающий. Что же мне тебе за полугодие поставить с такими текущими оценками?
   Останешься после уроков.
   После уроков она спросила,
   -Ну, что ты читаешь, Касымов? Назови хоть одного автора.
   Юнур начал перечислять писателей:
   -Ги де Мопассан, Оноре де Бальзак, Братья Аркадий и Борис Стругацкие.
   -Ну, понятно, - сказала завуч, а что ты читал из Стругацких?
   -Понедельник начинается в субботу.
   -Ну, ладно, а поэзию ты читаешь?
   -Да, - ответил Юнур, - я люблю стихи.
   -Ну, а помнишь наизусть хоть что-нибудь?
   Юнур хотел было махануть ей первую главу Евгения Онегина, которую знал наизусть, но пожалел, и прочитал лишь стихотворение Сергея Есенина «Песнь о собаке», которое заканчивалось четверостишием
   …И глухо, как от подачки,
   Когда бросят ей камень в смех.
   Покатились глаза собачьи
   Золотыми звёздами в снег.
И вдруг, неожиданно даже для себя самой, Элла Фёдоровна, Эллочка людоедка, расплакалась! Своим чтением Юнур достал из её задубелой, профессионально деформированной многолетним общением с хулиганистыми школьниками, души, забытые живые струнки.
   Сказанное не относится к педагогам вообще, поскольку автор испытывает искреннюю привязанность, чувство благодарности и любви ко многим представителям этой древней профессии, самоотверженно и благотворно поучаствовавшими в его судьбе.
   Но не ко всем…
   -Ладно, иди, - сказала она, - утирая слёзы, поставлю тебе тройку за первое полугодие.
   
   А впереди было ещё второе полугодие в школе.
   Но также были и самые ответственные сборы и соревнования по конькобежному спорту.
   Юнур выполнил норматив кандидата в мастера спорта и считался перспективным спортсменом. Особенно в беге на длинные дистанции.
   Но в школе, поскольку он редко там появлялся, по причине пребывания в совершенно других местах Казахстана и необъятного Советского Союза, на катках и стадионах, то в школьной учёбе дела у него шли из рук вон плохо.
   -Давай, поднажми на предметы, по которым у тебя отставание, - говорил тренер, - ты должен их всех удивить, иначе тебя до экзаменов не допустят!
   -Так всего полмесяца осталось, - оправдывался Юнур, - как я успею? Весь год прокатались…
   А в это время, в школе состоялся педагогический совет по допуску к выпускным экзаменам.
   -У нас на недопуск есть две кандидатуры, -докладывала Элла Фёдоровна, - это всем вам известный Бякишев, который с третьего класса состоит на учёте в детской комнате милиции, двоечник и хулиган, настоящий бандит. И Юнур Касымов, у которого неудовлетворительные отметки по нескольким предметам. В том числе у меня по литературе и у Натальи Сергеевны Овчаровой по обществоведению. Если по литературе я ещё могу закрыв глаза допустить его до экзамена, хотя сочинение он всё равно не напишет, то неудовлетворительная оценка по обществоведению в свете решений исторического съезда КПСС, и доклада Генерального секретаря Политбюро и Председателя Верховного совета СССР, товарища Леонида Ильича Брежнева, выглядит совсем неподобающе. Что вы скажете, Наталья Сергеевна?
   -Касымов на протяжении двух лет регулярно срывал мне уроки по самым ответственным темам,   
-встав со своего места начала Наталья Сергеевна, - он настоящий политически неблагонадёжный элемент. Я знаю в каких условиях он воспитывается, я встречалась с его матерью, это бедная, неблагополучная семья. Но какие мысли у него в голове, это просто уму непостижимо. Он уже сейчас в этом возрасте настоящий состоявшийся инакомыслящий. Малолетний диссидент. Отщепенец.
   Я за предложение Эллы Федоровны, нашего заведующей по учебно-воспитательной работе и поддерживаю её предложение на допускать Бякишева и Касымова к выпускным экзаменам на аттестат зрелости. Потому что, ни о какой зрелости в этих двух случаях говорить не приходится!
   -Ну, что товарищи педагоги, на том и порешим, - подвела итог завуч школы Элла Фёдоровна. Члены педагогического совета нестройно зааплодировали и разошлись.
   -А я тебя предупреждал, - сказал Юнуру Виталька Калинич, - Овца дама злопамятная…
   -Зато не надо на консультации ходить, – легкомысленно ответил Юнур, - я за тебя буду пальцы крестиком держать.