Семья Колуновых

                Семья Колуновых
                Таёжный рассказ из советского прошлого

     Елена Александровна Рутина попала в посёлок Корлики, в местную восьмилетнюю школу-интернат по распределению, сразу после окончания ВУЗа. Она училась на Кафедре обучения математике Новосибирского Педагогического института и окончила его с обычным синим дипломом, но с высоким средним баллом!
     А между прочим, многие начальники отделов кадров в те времена очень даже обращали внимание на то какие в приложении к диплому стоят оценки за экзамены и зачёты.
    Собственно, направили её сперва в Нижневартовский районный отдел народного образования, а уж там, руководство в лице начальника, посовещавшись между себя любимого, послало её в Корлики, километров за триста по прямой от райцентра, сразу на должность директора школы-интерната.
     -Такой ценный кадр! - умилилось начальство.
     -Хорошенькая, - поддакнула кадровичка, - и оценки в дипломе высокие!
     В Корликах для неё, не персонально для Елены Александровны, а для того, кто займёт вакантную должность директора школы, специально держали в резерве дом.
     Советское правительство уделяло большое внимание воспитанию школьников в духе марксизма-ленинизма и всестороннему образованию подрастающего поколения будущих строителей коммунизма.
     Поэтому обеспечивало сельских учителей, а именно тех, кто будет непосредственно формировать, морально-нравственный облик этого самого строителя, жильём и коммунальными радостями в виде бесплатных дров и электричества по льготным тарифам. У учителей был в те годы длительный семидесяти двухдневный отпуск и высокие ставки оплаты больничных. Кроме того, они по профсоюзной линии регулярно получали путёвки в санатории и дома отдыха, а также денежные пособия.
     Лично я бы ещё им молоко давал за вредность, как на высокотоксичном производстве. Потому что одна из профессиональных деформаций личности
учителя, професьон да фуа, это формирование истероидных черт характера в процессе общения с милыми детками.
     В идеале при практической смекалке, и присутствии авантюризма в натуре, девушка-педагог могла, в принципе, и не работать в школе, а сразу после окончания института, забеременеть в начале летнего отпуска, потом получить больничный в связи с интоксикацией на первых сроках беременности, потом поехать в санаторий для восстановления, потом лечь на сохранение по вынашиванию плода, потом родить и уйти в трёхлетний оплачиваемый декретный отпуск по уходу за ребёнком, если не случилось выкидыша. А если даже ей при этом не удалось выйти замуж, то она получала дополнительные выплаты как мать-одиночка. И всё это проделать ни дня не входя в школьный класс на работу к детям.
      Как вам такой план? Я понимаю, что это только грёзы размечтавшегося автора, совершенно оторвавшегося от реальной Советской, потом перестроечной, а теперь уж и капиталистической действительности. Автор всю жизнь парит в эмпиреях и его оттуда невозможно согнать никакой палкой. 
      Забегая вперёд, скажу, что у Елены Александровны Рутиной выкидыша, к счастью, не случилось, и в положенный срок она родила здорового крепкого мальчика, которого назвали Ванечкой.
      Одним словом, как видим, а точнее, как мы помним, правительство СССР и Коммунистическая партия в лице Верховного совета, политбюро и лично генерального секретаря ЦК КПСС, товарища Леонида Ильича Брежнева придавало большое значение социалистической демографии.
     А в свете этого, поддержке и укреплению педагогических кадров.
     Автор сам вышел из тех чудесных лет, когда воздух был вкусным и прозрачным, вода в кране питьевой, стакан у автомата с газировкой один на весь район, цена стеклотары держалась на протяжении десятков лет на уровне 10 копеек за бутылку, сверстницы молодыми, неприступными и все как одна дожидались своего парня из армии, а выпускники педагогических вузов были нарасхват в сельских школах.
    К чему я вам это всё сейчас рассказал?
    Не только из ностальгических чувств, а потому что Елена Александровна Рутина именно из тех людей, на которых держится мир и вся советская система образования.
    А автор, обычный раздолбай, никогда не писавший поурочных планов, и которого никуда не берут. Даже в КПСС никто ни разу не предложил вступить.
    И правильно делают, потому что если таких брать в партию, то никакого не будет порядка. Расшатается и развалится вся система, и демократы восторжествуют и уписаются от счастья за себя, и за всю планету.
    Что, собственно, и произошло в девяностые годы прошлого столетия…
 
    В посёлке Корлики Елена Рутина встретила в первый же день прилёта возле вертолётной площадки своего будущего супруга Борьку Колунова.
    Это был молодой, плотного сложения, коренастый кудрявый егерь Корликовского ПОХа. Промыслового охотничьего хозяйства.
    Он встречал из Нижневартовска кАпсюли жевелО, для охотничьих ружей, поскольку осень, а с ней и охотничий сезон на боровую и водоплавающую дичь приближался неотвратимо, как зима, для городских коммунальных служб.
    -Ух, ты, какая райская птичка в наши таёжные палестины, залетела! – галантно сказал Борька, - надолго к нам с такой красотой?
   - На работу, - ответила Елена, - где тут у вас школа?
   - Значит, жить у нас будете? – догадался Борька, - тогда давайте знакомиться, Борис, старший егерь-охотовед! – и он приподнял кепку.
   Ну, автор-то знает, что не старший, а просто егерь… Но автор никому не скажет.
   Елена Александровна, - сразу официально, на всякий случай, представилась приезжая, чтобы не подумал чего предпринять.
   - Давайте ваш чемодан помогу донести Еленочка Александровна, - весело предложил Борька.
   Елена, с благосклонной улыбкой посмотрела на него, отдавая свой тяжёлый чемодан и сказала,
   - Ну, и проводите тогда уж до школы.
   На дворе стоял тёплый август тысяча девятьсот восьмидесятого года прошлого столетия и тысячелетия. Где-то далеко в Москве только что закончилась спортивная олимпиада, которую коварные американцы под надуманным предлогом о вводе советских войск в Афганистан бойкотировали. На московских улицах было шумно и многолюдно. «До свиданья, наш ласковый миша!» - звучал из всех утюгов и репродукторов голос популярного певца Льва Лещенко.
   А здесь, в Корликах, за краем цивилизации, в глухом и реальном медвежьем углу, народ знал, что настоящий мохнатый таёжный «миша» не всегда и не со всеми бывает ласков.
    Егерь и приезжая учительница подошли к школе, которая неожиданно оказалась запертой.
    - Все учителя в отпусках, на большой земле, - сказал Борька, ставя на деревянное крыльцо чемодан.
    -А что же мне делать? – растерянно спросила Елена, - меня в эту школу назначили директором, я прилетела и вот…
    -Ничего, не пропадёте, - бодро сказал Борька, - Пойдёмте ко мне, я тут рядом живу, оставите чемодан, он у вас тяжёлый, и схОдите в поселковый совет, там в конторе председательша всегда на месте. Она вам поможет.
    Елена Александровна с недоверием посмотрела на первого встречного в аэропорту, а точнее на вертолётной площадке, мужчину, но больше в округе никого не наблюдалось и выбор у неё был: или сидеть до морковкиного заговенья на крылечке запертой школы, или довериться первому встречному, что она и сделала.
    Борька не отставал от понравившейся ему молоденькой директорши, они вместе оставили у него дома её чемодан, Борька скинул тяжёлую коробку с капсюлЯми жевелО, полученными из Нижневартовска, и они пошли к конторе поселкового совета, топая по деревянному настилу, который служил в посёлке тротуаром.
    Молодой егерь всю дорогу прилеплялся к девушке и норовил взять её под ручку, но Лена отдергивала руку, - ну, уж так сразу в первый день и за ручку, - думала она. Но всё же к концу пути Борьке это всё-таки удалось.
    В конторе председательша поселкового совета Анна Филаретовна Соболева обрадовалась приезжей, узнав, что та будет новой директоршей в их
школе-интернате.
    - Вот хорошо, - радостно сказала она, - а то у нас врио директора исполняет физичка Людмилка Кравцова, я ей не доверяю. Муж у ней больно несерьёзный, Алексей Федорович Кравцов, учитель пения, любит заложить за воротник. – она готова была рассказать и про других деревенских персонажей, интересные подробности из их жизни. В деревне каждый человек на виду, ничего не утаишь.
    Но Елена Александровна прервала поток её словоизлияний, спросив.
    -Мне в районе сказали, что для меня дом зарезервирован, вы мне его покажете?
    - А чего его показывать, его все знают, - встрял в разговор Борька, - я могу показать.
    И они пошли тем же путём обратно.
    -Идите с ним, он знает, - загадочно, как показалось Елене, напутствовала Анна Филаретовна.
    Молодые люди вернулись обратно к дому Колунова и вошли внутрь.
Елена Александровна спросила:
    -Мы вернулись за моим чемоданом?
    -Да, - ответил Борька, - и не только, это и есть ваш дом!
    -Как? – отшатнулась Елена, - что вы несёте?
    - Ну, что вы так напугались, - улыбнулся Борька, - этот самый дом, только ваша половина с другой стороны. Дом разделён на две половины, Эта моя, а сейчас мы пойдём на вашу половину, она сейчас пустует и вас дожидается!
    С этими словами, он взял чемодан и ключ, который висел на гвоздике, и отвёл Елену Александровну на её половину дома.
    Они обошли дом по периметру и вошли на крылечко, где Борька, отперев замок и открыв дверь, сказал:
   -Ну, вот проходите, устраивайтесь. С новосельем!
   - Они зашли в пустую избу с печкой и незастеленной, с металлической панцирной сеткой кроватью, которая стояла в углу. В комнате был стол и два стула казённого вида. Другой мебели не было. Занавесок на окнах тоже не было.
   Да, - протянула Елена Александровна, - неуютненько. А где тут, у вас магазин? Где-то можно тут купить матрас и постель хотя бы?
   - Конечно! – сказал Борька, - пойдёмте со мной, я вас провожу.
   Они пошли в магазин, опять в ту же сторону, по тому же дощатому настилу, где на подъёмные деньги, которые Елене Александровне выдали в Нижневартовске, она купила матрас, простыни, подушку, занавески на окна и скатерть. Причём Борька порывался рассчитаться своими деньгами, но Елена Александровна с негодованием пресекла эту попытку.
   Продавщица Светка, с пониманием улыбалась, стоя за прилавком.
   - Хорошо, что он мне попался, - подумала про Бориса Елена Александровна, - что бы я одна делала?
   Не понимая, что если бы не Борька, то ей, такой юной, красивой и одинокой обязательно нашёлся бы другой помощник, да и не один. На то и созданы в природе молодые мужчины, чтобы помогать юным непрактичным директоршам.
   Обратно к дому Борька шёл увешанный матрасом, подушкой, наволочками, скатертями, занавесками и Еленой Александровной, которая шла позади с продуктами, и кастрюлями, которые тоже были необходимы в хозяйстве. Борька был близок к счастью, в предвкушениях и мечтах.
   Разгрузившись в доме Еленочки, Борька вежливо предложил ещё помощи, но получив отказ, тактично удалился.
   В хлопотах по обустройству дома у Елены Александровны прошёл вечер. Настала её первая ночь на новом, к сожалению, нетопленном и оттого прохладноватом месте.
   Я когда-то, (это маленькое отступление, коротенько, минут на сорок), разводил кроликов. И однажды случилось так, что у меня на ночь в соседних клетках осталась молодая крольчиха, которую я не мог отселить подальше и взрослый крол. Наутро, осмотрев внутренности клетки крола, я понял его состояние, представил поведение, и то какую оплошность я совершил в отношении половозрелого самца. Но, к счастью, люди, всё-таки не кролики. (Конец маленького отступления.)
    Утром заботливый Борька явился на половину Елены Александровны и сказав:
    - Доброе утро, - спросил, - могу ли я чем-нибудь помочь?
    -Ой, да! Здравствуйте, помогите пожалуйста, - обрадовалась Елена Александровна, - вот, надо гвоздик прибить для занавески, а у меня молотка нету.
    - Сейчас всё будет, - метнулся Борька, как говорится, упал, отжался, и вскоре занавески висели, Старый стул с поломанной ножкой был отремонтирован и ещё очень мог послужить, если сидеть аккуратно, не ёрзая, Печка затоплена Борькиными дровами почти без дыма, несмотря на ещё тёплую погоду. И на плите зашумел, вскипая, новенький чайник, приобретённый намедни в магазине вкупе с другими столь же необходимыми приобретениями.
    Они попили чаёк с баранками и сгущёнкой, купленными давеча. Не могла же Елена Александровна просто так, даже не напоив чаем, отпустить такого полезного помощника, который к тому же был учтив, внимателен и предупредителен.
    -А как же мне в школу попасть? – спросила Елена после чая.
    -Ключ от школы у завхоза, ответил Борька, - у Виктора Дмитрича Сазонова.
    -Пойду к нему, - сказала Елена Александровна, - покажете, где он живёт, я же тут ещё ничего не знаю.
    Ну, ещё бы, конечно, он покажет, и не только покажет, просто указав на дом завхоза рукой, хотя этот вариант был бы самым простым и правильным. Нет, он сам её отведёт к Сазонову, вот так, сгибая руку в локте и подставляя её девушке. Вот как поступил Борька! Ну, чем не молодец?

    Виктор Дмитрич Сазонов встретил их во дворе своего дома, где он проживал со школьной поварихой Галиной Ивановной. Та тоже вышла на крылечко, посмотреть на приезжую новую директоршу и свою начальницу.
    Двор был чисто убран и в палисаднике перед окнами росли хризантемы, пожалуй, единственные цветы на весь посёлок.
    -Вы наша новая директор школы! – приветливо сказал он. Новости в Корликах расходились мгновенно, особенно те, что касались кадровой политики.
    - Да, здравствуйте, - сказала Елена Александровна, неокрепшим ещё, начинающим только-только набирать начальственный тон, голосом. – Вы школьный завхоз, давайте сходим в школу, посмотри, что там и как.
    -Давайте, - согласился Дмитрич. По дороге до школы он говорил:
    - Я тут и завхоз, и учитель труда, и воспитатель в интернате, и сторож в данное время. Всё на мне. Детей сейчас в интернате, нет, занятия в школе ещё не начались, ещё почти месяц до начала. Надо бы пока ремонт сделать. С прошлого года не делался, но не знаю где рабочих и материалы для ремонта брать.
     Они подошли к школе. Дмитрич открыл дверь и на них пахнуло застоялым воздухом давно нетопленного помещения, в котором превалирующим был запах золы и древесного грибка.
    -Ну, давайте смотреть, – сказала Елена Александровна.
    Они по длинному коридору обошли кабинеты учебных классов и помещение школьной столовой. Школа была выстроена из брёвен и изнутри обшита дранкой и оштукатурена. Вдоль коридора у каждого класса стояла отдельная голландская печка, обшитая железом и окрашенная кое-где отвалившейся чёрной краской кузбас лаком. Коридор и классы были окрашены синей краской, до половины стенЫ типа панелей, облупившейся во многих местах. Парты и скамейки тоже нуждались в ремонте.
    Борька Колунов сопровождал их во всех этих осмотрах и наблюдениях.
   - Ну, вот, сами видите, что ремонт необходим, - подытожил завхоз Дмитрич.
   - Между прочим наш ПОХ, является вашими шефами, - подал Борька перспективную идею. – Я могу поговорить с начальником Павлом Петровичем Алонцевым, может быть он поможет.
   -Ой, правда? - обрадовалась Елена Александровна, - это было бы чудесно! А они успеют до сентября, ведь уже меньше месяца осталось?
   -Думаю, успеют, – важно сказал Борька, растя над собой в собственных глазах, и в глазах смотревшей на него с надеждой, и очень нравящейся ему девушки.

   Павел Петрович Алонцев и сам понимал, что подшефную школу надо ремонтировать, но в повседневной текучке старался не вспоминать об этом. Очевидно, дожидаясь прилёта волшебного пенделя от районного руководства, которому тоже не шибко-то есть дело до захолустной школы, к тому же расположенной в самом отдалённом посёлке их района.
    Борька Колунов обратился вовремя.
    -Конечно, Борис, - сказал Алонцев, - конечно поможем. У нас на складе что-то есть из материалов, если не хватит ещё закажем из Нижневартовска.
Бригаду с лесоповала сниму, поможем. Давай смету на ремонт.
    -Ой,- растерялась Елена Александровна, когда Борька пришёл к ней за сметой, - смету я не умею составлять, А вы, Виктор Дмитрич? – она с надеждой обратилась к завхозу.
    Дмитрич составил смету, отдал в контору ПОХа лично Алонцеву и уже через пару дней работа пошла.
    А Борька Колунов предложил Елене Александровне, сходить с ним в тайгу. Он купил в магазине и подарил ей высокие болотные сапоги с ботфортами, и они с утра отправились на болота за клюквой. У Борьки был моторный катер «Прогресс» и он, усадив Елену Александровну на переднее кресло, сам сел рядом за руль, и они отправились вверх по речке Корлики туда, где на болотах росла и когда-нибудь бы созрела клюква, примерно через месяц. Но кто же о таком думает, когда молодая егерская кровь играет в крепких жилах, а директора школ оказываются в исключительных случаях девушками, да ещё такими очаровательными, милыми и наивными.
    Катер взревел и помчался, распахнув в стороны брызги воды и напоминая
 низколетящую птицу на белых крыльях, а если принять во внимание, что в реке отражалось небо с облаками, то вполне можно представить и высоко летящую по самому что ни на есть безоблачному небу, огромную птицу. Ветер летел Елене в лицо, развевая волосы, она взвизгивала на поворотах, которые Борька закладывал нарочно покруче.
    Вскоре катер пришвартовался к берегу в знакомом Борису месте, где на болоте в изобилии росла клюква. Они вышли из лодки и углубились в лес, ступая по глубокому мху. Вскоре дошли до ягодного места. Клюква растёт среди сфагнового мха, который имеет очень длинные стебли, уходящие глубоко в воду. Сверху у каждого стебля маленькие зеленые тонкие растопыренные лепестки и вместе эти стебли с лепестками образуют толстый ковёр, на поверхности которого лежат ягоды клюквы, крупные, размером с виноградину сорта киш-миш.
    Утопая по колено во мху, молодые люди принялись собирать ягоду. Елена
попробовала одну, клюква по цвету была бледно розовой и по вкусу оказалась кисло-горькой. Девушка сморщилась и сплюнула.
    -Она спелая почти, - сказал Борька, - это у неё вкус такой. С непривычки не всем нравится.
В лесу стояла тишина, нарушаемая лишь редким стрекотание сорок и отдалённым стуком дятла. На болоте росли редкие осинки и чахлые сосны
    Клюквы было много, вёдра набрали быстро.
    Внезапно Елене стало страшно, и она спросила
    -А здесь не опасно?
    - Со мной не опасно, - покровительственно сказал Борис, - медведи сюда не заходят.
    В этот момент вдалеке раздался чей-то рёв и Борис резко и пружинисто повернувшись, снял с плеча ружьё, с которым в тайге не расставался и сказал,
    -Но пойдём лучше к лодке, клюквы мы уже набрали достаточно.
    И он направился к тому месту, где пришвартовал катер, благо, это было совсем недалеко. Елена Александровна потрусила за ним, таща ведро, потому что у Бориса их было по одному в каждой руке, и стараясь попадать в его следы.
    -А что это было? – испуганно спросила она, - медведь?
    - Да, нет, наверное, - как можно беспечнее ответил Борис, - сосна скрипнула. 
    - Страшно! – пролепетала Елена Александровна.
 Они вернулись в посёлок и разошлись по своим половинкам дома.
    Ремонт в школе продвигался по плану. Я бы даже сказал по строго намеченному и утверждённому плану, как всегда гениальному, шеф! Но кажется, это уже кто-то сказал до меня, поэтому не буду повторяться и не скажу.   
    Тот год выдался очень грибным, впрочем, в сибирской тайге все года грибные, надо только места знать. А в ту осень белые боровики так и лезли на свет из под каждого листочка из под каждого кустика и просто из земли.
    На пустыре возле конторы ПОХа Сашка Софронов, назначенный ответственным за сбор дикоросов, установил сушильный агрегат и весь день к нему несли белые грибы, а две хантейки резали их и сушили на металлических решётках в этом агрегате, который с шумом гонял тёплый воздух внутри себя.
     Расценки были такие: Белый гриб с диаметром шляпки до 5 см принимали по цене 1рубль 20 копеек за килограмм сырого продукта. Свыше 5 см принимали по цене 90 копеек за килограмм. Ещё принимали подберезовики и подосиновики с диаметром шляпки до 8 см по цене 50 копеек за килограмм. Тут я могу ошибаться. Потому, что сам я сдавал только белые. Ведро грибов таким образом вытягивало на 4-5 рублей. Я помню, что лично сам в тот год сдал грибов где-то на восемьдесят рублей. Так ещё и себе на зиму заготовил не меряно.
    - Леночка Александровна, а давайте сходим с вами по грибы, - предложил Борис, зайдя однажды утром к своей соседке. Та замялась в нерешительности, вспомнив тот страшный «скрип сосны», в кавычках, когда они ездили собирать клюкву. Яркое впечатление до сих пор было свежо в её памяти.
    -Ой, Борис, я что-то побаиваюсь, - честно призналась она.
    -Не бойтесь, хотите я научу вас обращаться с оружием?
    От этого заманчивого предложения Елена не смогла отказаться и согласилась.
    -Хочу!
    -Но не здесь же, в населённом пункте нельзя стрелять.
    Они опять сели в катер, и Борис повёл его, но теперь не вверх по течению Корликов, а вниз в сторону засолки, и переправившись на другую сторону реки  Вах, в который в этом месте впадала речка Корлики, они вошли в кедровник.
    Борис прихватил с собой два ружья и несколько пустых бутылок.
    Они углубились в лес, где их обступили огромные разлапистые кедры с ветками увенчанными длинными иголками, гораздо длиннее, чем у обычной сосны. Стояла тишина. Лишь в ветвях и верхушках кедров шумел ветер и изредка на землю со стуком падали крупные зрелые кедровые шишки.
    Борис расставил в нескольких метрах от рубежа стрельбы пустые бутылки и стал объяснять Елене как нужно заряжать ружьё.
    -Вот, смотрите, Леночка… Александровна, - говорил он приобняв её за плечи, нажимаем на эту штучку и как-бы переламываем ружье пополам, теперь вставляем в стволы два патрона и складываем стволы в исходное положение, видите?
    Елена Александровна кивнула.
    -Теперь берем ружьё и плотно прижимаем приклад к плечу, попробуйте,
    Елена Александровна взяла ружьё и прижала приклад к плечу
    -На меня стволы, не надо направлять! - нервно сказал Борис, отводя рукой стволы от себя. – Теперь, не отводя приклад от плеча, прижимаемся щёчкой к верхней части приклада и прицеливаемся, то есть совмещаем вот эту штучку на стволе, она называется цЕлик и вон ту штучку на конце ствола, она называется мУшка с целью. В нашем случае с горлышком бутылки и нажимаем аккуратненько на спусковой крючок, пальчиком.
    Елена Александровна аккуратненько, как учил Борис, нажала на спусковой крючок своим тоненьким пальчиком.
    Раздался выстрел, Елена Александровна вздрогнула от неожиданности и бросила ружьё, раздался второй выстрел, из упавшего на землю ружья, к счастью, никого не задев, но в кустах совсем неподалёку вдруг раздался треск, и в сторону от стрелков метнулась бурая тень стремительными прыжками удаляясь в лес.
    -Что это было? – в ужасе вскрикнула Елена Александровна.
    -Мишка, однако, - озадаченно проговорил Борька, - шишкой кормился. Не бойтесь, вся тайга шишкой питается. Медведь на ней хороший запас жира нагуливает для зимней спячки. Сытый становится, добрый, совсем не опасный.
    -Поедем обратно, я в деревню, хочу, я домой хочу, - заскулила Елена Александровна.
    Бориса охватил острый приступ жалости и покровительства к этой совсем ещё юной, перепуганной и маленькой девушке, на которую уже повесили тяжелую и ответственную миссию директорства в школе-интернате, где сплетены судьбы многих людей, учителей и детей, где нужен опыт и знание психологии, умение разбираться в людях и вообще в жизни.
 Он взял её на руки и понёс к катеру.
    -Не бойся, маленькая, не бойся, - прошептал Борис ей на ухо.
    Он донёс Елену Александровну до катера, причём она совсем не вырывалась, а вроде бы даже подуспокоилась в его сильных руках.
    Они вернулись в посёлок и разошлись по своим половинкам дома.
    После этого случая, когда опасность была совсем рядом, у Елены Александровны абсолютно пропало желание ходить в тайгу, обучаться стрельбе, собирать клюкву и грибы. Тем более, что ханты постоянно приносили в дом, то ту же клюкву, бруснику, чернику, то оленину и медвежатину, то рыбу, то шкурки зверей.
    Пришёл сентябрь и начался учебный процесс в свежеотремонтированной школе. Рабочие ПОХа оштукатурили и покрасили стены, прочистили печи и дымоходы, отремонтировали парты и скамейки, заново отделали, благодаря особой заботе егеря Бориса Колунова, кабинет директора.
    Елена Александровна много времени проводила в школе, куда ханты подвозили детей из дальних стойбищ, прибывали из отпусков учителя. Нужно было распределять уроки, составлять расписание, расселять детишек в интернат, формировать классы. В общем дел было много.
    Однажды к ней под вечер, когда она усталая пришла с работы, постучали.
 Она открыла дверь на пороге стоял нарядный и взволнованный Борис Колунов, в руках у него были цветы. Елена Александровна узнала их, это были хризантемы с единственной в посёлке цветочной клумбы, которая находилась во дворе перед окнами дома завхоза Виктора Дмитрича Сазонова, и за которой бережно и ревниво ухаживала жена завхоза Галина Ивановна.
    Тут же на крыльце Борис встал на одно колено и сказал:
    -Елена Александровна, я люблю вас, будьте моей женой!
    Елена растерялась от неожиданности. Борис Колунов, честно говоря, ей тоже очень нравился, и она втайне недоумевала почему он не пытается напроситься к ней в гости вечером, или подкатить как-нибудь ещё. Но, сейчас, стоя на крылечке и видя у своих ног Бориса, и понимая в душе, что она сама давно ждёт этого момента она сказала:
    -Я согласна.
    Борька подскочил вверх и обнял её.
    -Любимая моя! – шептал он, взахлёб целуя её лицо, такое желанное и дорогое.
    Вскоре они зарегистрировали свой законный брак. А ещё через девять месяцев, как я и предупреждал в начале рассказа, у них родился крепкий здоровый кудрявый мальчик, которого назвали Ванечкой.
     -Хризантемы у Галины Ивановны стырил? - спросила однажды у Бориса Елена Александровна.
     -Купил, - соврал Борька.
     -Ну, смотри, я спрошу у неё, - засыпая пробормотала Елена.