Отцы и сыновья первой трети XXI века. Нувэль-эссе

1. Воскресенье – вечер и ночь

Вечером июльского воскресенья, когда солнце уже чуть-чуть заступило черту горизонта, П.Т. Толмасову пришло Телеграм-сообщение от сына Ахмада.

— Привет! Приходите на шурпу: Малика начала варить.
— Спасибо! Поздно же! Когда доеду!
— Нормально, на такси быстро доедете. Могу вызвать.
— На такси я только в крайне исключительных случаях езжу! Сегодня – и близко не такой!
— Ну, смотрите!

Подумал Пулат-зодА Темирович и решил ехать. Проверил рукой колёса велосипеда: давление воздуха в обеих камерах нормальное. Быстро собрался: полотенце, смена одежды, планшет, слуховые аппараты. Покинул квартиру, этаж, подъезд. Поехал.
Как обычно в дороге, в голове во включённом состоянии пребывал рубильник контроля и безопасности для движения в соседстве с потоком автомобилей. Но и, как всегда, в мозгу крутились разные мысли, соображения. Вспоминались отрывки из недавней переписки с невесткой Маликой об Ахмаде, особенностях его характера и поведения, эгоизме, холодности к родителю, нередко подчёркнутой. Так он где-то через полчаса от начала движения (а ездит он быстро – иначе нельзя быть в должном равновесии с шоферюгами!) повернул на бывшую Новомосковскую (как она сейчас называется-то? Аккурганская, что ли?). Но на следующем Т-образном перекрёстке (ехал по её голове) повернул не влево (к стойке, что он за последние лет 20 проделывал сотни раз), а в задумчивости проехал прямо. Ещё минуты через три очнулся от возникших в голове вопросов: «Где я? Как могло так случиться, что меня занесло неизвестно куда? Может, на Пушкинской я не повернул на Новомосковскую, а проехал прямо? А потом свернул на Жуковского? Ох, как эти улицы уже лет 30 называются? Нет же, не мог я не повернуть, куда следовало! Хорошо, но где я тогда сейчас? Ведь ничего знакомого по обеим сторонам улицы! Вот многоэтажное здание синего стекла и закруглённым фасадом – впервые его вижу! Ага: universitet! Какой? Не успел прочитать! Повернуть направо, что ли?».
Повернул. Едет. И всё недоумевает. Впереди показалась трасса, перпендикулярная улице, по которой ехал. И только докрутив педалями до перекрёстка, сообразил: «А-а! Малая кольцевая! А сейчас ехал по Экскаваторной! А невиданное мной ранее здание какого-то университета воздвигнуто на бывшей площади Куйбышева! Наименование-то района, в первые же годы Мустакиллика (Независимости) отняв у революционера и советского государственного деятеля, отдали средневековому Мирзо Улугбеку, внуку Тамерлана. Тогда же и памятник Валериану Владимировичу сковырнули. Правда, осиротевший пьедестал так и простоял года два. Не помню, вернее, не заметил, когда и его убрали. Лет пять в эти края не заглядывал. Бум строительства непрерывен везде и всюду! Вот и не узнавал я, куда меня, затуманенного мыслями, занесло! Разворачивайся в обратную сторону!».
И всё встало на свои места: вернулся к Т-образному перекрёстку, повернул направо (к стойке), дальше – прямо, прямо и прямо, через светофоры, подъёмы, спуски, мост через Анхор и, наконец, поворот направо к дому, где живёт Ахмад со своей семьёй. Километров пять лишних проехал!
В сумерках тормознул возле нужного подъезда. Через стекло двери увидел, что какой-то мужчина собирается выйти с внутренней стороны. Хотел крикнуть: «Не запирайте!» – а это, оказывается, Ахмад, да с сынишкой Алимчиком. Сошёл Толмасов с велосипеда, развёл руки в стороны, пятилетний внук бросился к ним и оказался сидящим на ладонях дедушки, на уровне его груди.
— Вы уже поели, что ли?
— Нет, ещё варится. Мы в магазин съездим.
— Дверь закрыть? – крикнул старший, заведя в подъезд велосипед.
— Да! – ответил Толмасов-средний, отпирая кабину своего гибридного китайца.

Малика уже знала о прибытии свёкра: Ахмад сообщил по телефону.
— Здравствуйте, пап!
— Добрый вечер, родная! Не приближайся: я, как всегда с дороги, очень мокрый! Душ приму!
Пока он снимал обувь, она взяла его походную сумку и пакеты, занесла их в комнату, ему предназначавшуюся при его наездах, ставших редкими с прошлого года, когда они затеяли настолько кардинальную перестройку своего жилья, что 7 месяцев жили на съёмной квартире, распродали всю мебель и люстры, утеплили свои стены снаружи, создали две дополнительные комнаты (было с чего вершить такой размах: у них – советский спецпроект, большие пространства, две лоджии), сменили оконные и дверные блоки, оснастили все помещения новыми устройствами, приспособлениями, светильниками, техникой, отвечающими снобистским требованиям и моде.
Освежившись, обсушившись и облачившись в другие одежды, Пулат-зодА Темирович сел за стол в просторной кухне-столовой.
— Нет ли чего-нибудь холодненького выпить?
— Нет, – немного с сожалением улыбнулась Малика, взяла с подвесного шкафа высокий, цилиндрический стакан и стала в него набирать воду из-под крана.
— И такая пойдёт! Пить хочу очень!
— Подойдите сюда! – невестушка сделала лёгкий жест и, как всегда, мягко улыбнулась.
— Вот! – она раскрыла дверцы шкафа под кухонной раковиной. – Очистка воды.
— То есть система: водопроводная вода проходит через фильтры, а электронасос потом подаёт его наверх, да?
— Точно так!
— Этой системы ещё не было у вас! Поставили! Молодцы! Я же ещё в прошлом году говорил тебе, что не вся вода, продающаяся в разных ёмкостях, соответствует этикеткам! Нередко она никакая не горная, не ледниковая, не ключевая! А просто-напросто водопроводная! Теперь она у вас – очищенная дополнительно и гарантированно! Как у меня! Только я много лет улучшаю воду из-под крана многодневным отстаиванием в 10-литровых пластиках, перевёрнутых вверх дном. Перед тем, как пустить такую воду в пользование, отвинчиваю и отпускаю крышку, нижняя часть воды в бутыли, миллилитров 700-800, вырывается наружу и выносит невидимые глазу негативные элементы, после чего ёмкость резко переворачивается в нормальное состояние. И аш-два-о к применению готовО!
— Да, пап, вы такой! Теперь и у нас вода чище, чем в обыкновенных кранах. И мы профильтрованную воду пускаем на всё: чай, кофе, компоты, супы, каши, другие блюда, даже ополаскивание посуды после мытья.
— Молодцы! А у меня и отстойные 700-800 миллилитров идут не в канализацию, а в ведро для технического использования. И вообще, одну и ту же воду я, как писал Ахмаду, использую 2, а то и 3 раза. К такому наши люди будут вынуждены прийти, если, как обещают в интернет-заметках, грядут времена маловодья.
Малика слегка недоверчиво улыбнулась.

Вернулись сын и внук. Принесли несколько факельчиков мороженого (мальчонок сразу принялся за один, остальные – в морозильник), персики, чипсы, арахисовые орешки в какао-скорлупках и 1,5-литровую пластиковую баклажку живого пива.
Шурпа была на хорошей баранине, иранском нуте (она крупнее узбекского), картошке и моркови, естественно, молодых (такие в Ташкенте появляются уже во второй половине апреля). Правда, до идеальной не хватало при варке репы и тыквы. Но и так – очень вкусно.

Поели, попили, поговорили о том, о сём.

Потом Ахмад позвал отца пройти с ним в кабинет. Там показал новый НР-ноутбук (Hewlett-Packard, отдаёт предпочтение американским устройствам): быстродействующий; экран 16 дюймов, сенсорный, как на смартфоне или планшете; беспроводная мышка, самосознательно включающаяся и отключающаяся, очень долгоиграющая на одной пальчиковой батарейке; клавиатура с подсветкой, которую вызываешь при необходимости, что позволяет работать в тёмной комнате без настольной лампы.

Затем перешли в зал, где, сидя на диване, младший Толмасов смотрел на большом телевизоре мультфильмы – как всегда, диснеевские или им подобные.
Сын со своего смартфона стал показывать снимки.
— Вы в самолёте?! – удивился Пулат-зодА Темирович, увидя в креслах Малику и Алима.
— Да, мы побывали в Египте.
— Всей семьёй?
— Да, вот и Ясмина.
[У ней после первого класса летние каникулы, в основном пребывает у бабушки, в другом районе Ташкента. – MAN.]
— На море были?
— Да.
— Средиземном?
— Красном.
— И сколько вы там пробыли?
— Неделю.
— Вернулись когда?
— Пять дней назад.
— А что такое Rixos Radamis?
— Отель.
— Вы там жили?
— Да.
— Звёздная гостиница?
Ахмад поднял согнутую в локте руку и показал раскрытую ладонь.
— Пять! Здорово! – восхитился Толмасов-старший.

Много, очень много снимков было показано ему. Шикарный отдых! Были и видеоролики. Вот Алимчик и Ясминочка едут верхом на верблюде в сопровождении погонщика.
— Верблюд одно- или двугорбый? – спросил дедушка.
— Не знаю, – улыбнулся Ахмад.
— Судя по расположению седла и попоны, можно предположить, что два горба. А может, и нет, – сказал старший и продолжил:
— А на каком языке вы общались со служителями в разных местах?
— Они все русский знают, – ответила Малика.
— Ну, да, уже лет 35, как железный занавес пал, и советские и постсоветские люди стали выезжать в разные туристические места, преимущественно в тёплые приморские страны. И служители научились с ними изъясняться. Естественно, не на английском языке! А на русском!

Вот другой видеоролик: Алима и Ясмину сажают на детские одноместные автомобили. Поначалу они то и дело сталкиваются с соседями, и служитель исправляет ситуацию. А потом Алим уверенно едет на трассе – и, пусть со спины, но всё время в кадре.
— Кто снимал-то?
Ахмад сделал движение ладонью в свою сторону.
— Бежал, что ли?
— Да.
— Не запыхался?
— Запыхался!
— Вот! Всегда тебе говорю: тренируйся! А ты!..
Тут перед едущим Алимом появился мальчик на зебре, и внук, кровинушка родимый, затормозил, пропустил пешехода, а потом продолжил езду.
— Ух ты! – восхитился дедушка. – Молодчина какой! По правилам! Умница!

Много снимков один за другим, один за другим, перетекало, вернее, копировалось со смартфона на экран телевизора.
— Я всё нахожусь под впечатлением, – выдохнул Пулат-зодА Темирович спустя минуты две после мелькнувшей иллюстрации. – Ты, Ахмад, на первом плане, а за тобой, в огромной фигуре в форме сердца, – твои дети и жена. Будто они, довольные и счастливые, в тебе, в твоей душе! Высокая символика!
Сын и невестка улыбнулись: он, как это ему свойственно, немного горделиво и сдержанно; она – радостно. И понял старший, отец и свёкор, что его слова сделали им, детям его, приятное открытие.
— Поеду, – сказал Пулат-зодА, когда они вновь оказались в столовой.
— Оставайтесь, пап! – молвила Малика искренне просительно.
— Поеду! Сейчас на дорогах машин всё ещё не мало, но гораздо меньше, чем обычно. Ехать – легче.
— Оставайтесь! Я вам уже постель приготовила!
— Да, конечно, отметил в себе: в гостевой комнате появилась кровать.
— Пойдёмте, покажу, – сказал Ахмад.
Оказалось, что кровать имеет выдвижной уровень, много ниже, чем основной, но всё-таки немного возвышающийся над полом. Дополнительное место, если гостей окажется двое.
— Кто-нибудь ложился на эту кровать? – спросил отец.
— Нет, – ответил сын.
— Тогда я ложусь на минутку, и будем считать, что кровать куплена для меня.
— Она, действительно, куплена для вас.
— И прекрасно! – промолвил отец, поднимаясь с постели на ноги. – А гостей ваших – бывает же, что приезжают к вам с другого города! и даже родственники Малики с соседней страны! – разрешаю укладывать на моей кровати! – последнюю фразу Пулат-зодА Темирович произнёс с широкой улыбкой.

— Оставайтесь, пап! – опять невестушка, когда они снова оказались в столовой.
— Поехать – это правильно во всех отношениях! Ночью, бывает, встаю. Ваша спальня, конечно, далеко от гостевой комнаты. Но мне морально и психологически более подходяще в своей квартире, в которой я один, и, что бы я ни делал, будет полная уверенность, что никому не доставлю ни малейшего дискомфорта. А утром – захочу спозаранку пойду на тренировку. А захочу – поваляюсь, пока не надоест. А вам же завтра – на работу. Так что, повторюсь: уехать – верно во всех смыслах и ракурсах!

Ахмад вынул с холодильника и положил на стол две огромные лепёшки в розовом полиэтилене.
— Это вам.
— Самаркандские! Откуда это?
— Товарищ приезжал…
— Сами кушайте.
— Нет, пап, забирайте вы, – сказала невестушка и добавила контейнер с творожными блинчиками.
А сын ещё прибавил пачку плиточного шоколада, египетского, что было видно по фараону на обложке (на коллаже фото-1).



2. Стихотворение и иллюстрация к нему

Для вас, уважаемые читатели, позволю себе забежать в изложении на пару-тройку дней вперёд. Для вашего удобства!

— Дорогой Марат Авазович! К Вашему замечательному стихотворению, сотворенному Вами по моему описанию неизгладимого впечатления, которое оказала на меня одна из множества фотографий по недельному отдыху моего сына и его семьи у Красного моря, я предложил им в качестве иллюстрации дать именно тот самый снимок, – написал мне Толмасов утреннее Телеграм-сообщение.
А вечером того же дня получил от него решение вопроса:
— Невестка сразу ответила, что Ахмад не разрешает ей давать на Фейсбуке даже её личные фотографии, а семейные – категорически запрещает. Сын же откликнулся на мой запрос через несколько часов: «Привет! Нас не надо в интернет!».

Ну, что ж! Тогда я, автор рифмованных строк, слепил иллюстрацию сам (на коллаже фото-2), взяв её составляющие на freepik.com. И с ней опубликовал произведение «Прими сквозь дали мой поклон» (https://stihi.ru/2025/07/16/2397).


Повторю стихотворение здесь.

Ты, Символичность, многолика!
Порою гостенька моя!
Вот сын и вся его семья
Неделю нА море – не дико! –
А в пятизвёздочном отеле,
Что назван Rixos Radamis…
Кумыс, там не дают, кажись…
Но остальное – на пределе!

До сель парю под впечатленьем:
Глава семейства крупно дан,
Его же сердце – задний план,
Жена в нём, дети… – С умиленьем!
Задумка – ах! – благословенна!
Ключом натура в снимке бьёт!
Цепь смыслов радугой цветёт!
Ты, Символичность, драгоценна!

Тебе сквозь дали мой поклон!
В строках моих жив будет он!



3. Утро понедельника

Пулат-зодА Темирович добрался к себе при особо быстрой езде всего лишь за 40 минут. Был уже час ночи. Сразу написал сыну и невестке, как обычно, одно слово: «Дома». Чтобы не беспокоились! Но они, видимо, уже почивали и в Телеграм не зашли. Да они, в общем-то, не столь и тревожатся о нём, сколь он – об их спокойствии!..
Утром Толмасов не стал выходить на тренировку: решил что вчерашней да плюс два велоброска, общей протяжённостью не меньше 40 километров, достаточно и для начавшегося дня.
За завтраком съел кусок имевшегося буханочного хлеба. Потом написал невестке.
— Доброе утро! Как вчера обещал, даю вам, дорогие родители моих дорогих внуков, мои наставления, которые я на днях сделал повторно Салиму, моему другу-однокласснику. Это – через полмесяца после того, как он, по моим объяснениям и рекомендациям, открыл Salom-card от ТВС-банка.
Вклады в этом онлайн-банке двух видов:
- накопительный – снимаешь и переводишь на карту в любой момент и сколько хочешь, но зато постоянно работают дивиденды 18 процентов годовых;
- срочный вклад, 23% дивидендов, но можно снять, только когда срок вклада истечёт.
А средства на Salom-карте имеют 12% дивидендов. Комиссия за снятие наличных с Salom-карты в банкомате любого банка возвращается в следующем месяце. А в государственных банках – по-воровски: деньгами клиентов на картах пользуются, дивидендов за это – шиш, комиссия за обналичивание только взимается, но никак не возвращается! Недавно произошло вливание на мою Salom-карту 73 тысяч сумов. Это – дивиденды за накопительный вклад и возврат комиссии за снятие наличных. Банк таким и должен быть! А если мои денежки так и лежали бы на Уз-карте от «Халк Банки», то ни копейки не получил бы! Карманники в законе! Поэтому с тех пор, как я обнаружил ТВС-банк и начал вести с ним все свои дела онлайн, поступающую мне пенсию на Уз-карту сразу перевожу на Salom, с неё – на накопительный счёт, средствами которого без каких бы то ни было ограничений пользуюсь в любой момент дня и ночи. А недавно обнаружил, что пополнение накопительного счёта можно сразу производить с Уз-карты, естественно, привязанной в ТВС-приложении. Есть у меня и третья карта – от онлайн Uzum-банка. Недавно они ввели и вовсе притягательную услугу: комиссия за обналичивание в банкомате любого банка возвращается не в следующем месяце, как у ТВС-банка, а через 15 минут! Теперь, если мне нужны наличные, я онлайн перевожу сумму с одного из двух других пластиков на Uzum-карту (операцию осуществляю в приложении Uzum-банка – так без каких бы то ни было потерь), с последней получаю купюры в банкомате рядом с моим домом, а вернувшись домой, обнаруживаю SMS-ку: «Вернули комиссию за снятие наличных».
И последнее – расшифровка аббревиатуры ТВС: Tbilisi Business Centre.
— Доброе утро, пап! Спасибо за мастер-класс по банкам, их картам и приложениям! Как вчера доехали? Ночью минут через 10 после вашего ухода Ахмад вспомнил про деньги. Забыл опять отдать вам.
— А, вон он почему позвонил! На педалях я этого, конечно, никак не мог знать! Обнаружил, что был, оказывается, звонок, только дома. Забеспокоился: «Может, что-то случилось?!». Тут же спросил сообщением. Но вы уже спали. Ещё раз говорю: мне удобно получить на свою виртуальную $-карту!
— Хорошо.
— А с этой карты переведу на срочный $-вклад, который открою тоже онлайн, когда на карту средства придут. Кстати, я не смог бы увезти деньги, если Ахмад, вспомнив, стал бы их мне вручать! Ведь вы мне всего надавали почти на 100 тысяч сумов! И я всё это едва уместил на багажнике! А если ещё и 800 долларов, что больше 10 миллионов узбекских денежных единиц, – то закопался бы я по самую макушку! И даже пошевелиться не смог бы! Не то что тронуться на 20 км педального пути!

Невестка прореагировала смеющимся эмодзи.



4. День и вечер того же понедельника

Узбекистан по праву гордится блюдами национальной кухни: кроме всемирно известного плова, есть и другие знаменитости. Славны и узбекские лепёшки. В каждом регионе они имеют свои особенности: каршинские, бухарские, кокандские, ташкентские, другие. Но самые именитые – самаркандские. Они – неповторимые как по форме, так и по вкусу. А пара самаркандок, подаренных Ахмаду его приятелем из Самарканда, и вовсе эксклюзивные: самые большие по диаметру, толщине и объему, самые плотные по содержанию, очень вкусные – само собой.

(Узбекские деятели, политтехнологи, чиновники и прочие патриоты очень озабочены придумыванием, созданием, реализацией и других причин и способов для раздувания национальной гордости. Впрочем, и в соседних странах тоже из кожи вон лезут в подобных потугах.)

Пулат-зодА ближе к обеду открыл пакет с самаркандками. А они… Оказывается, начали плесневеть. Видать, самаркандский приятель Ахмада приезжал в Ташкент ещё до отбытия Толмасовых в Египет, и лепёшки пролежали в холодильнике где-то не меньше полумесяца…
Надо спасать! Сухари! Другого нет пути!
В сумерках половины июля (в Ташкенте они уже в 20 часов вполне на первых ролях!) отправил невестке фото (№ 3 на коллаже).


К снимку добавил следующую запись:
— Конечно же, нужно относиться к хлебу, независимо мало его или много, обыкновенный он или из разряда особенных, за свои деньги куплен или пришёл в дом подарком, – к хлебу обязательно нужно относиться аккуратно, внимательно, заботливо, уважительно и даже с почтением. Это прописные истины, всем известные.
Через минуту – послал ещё сообщение (большинство нынешних людей не приемлет текстов больше пяти строк; если и читает такие, то по диагонали; и сами ведут переписку отрывочно и короткими фразами, и получать предпочитают такую же):
— Следовать им и выполнять их [прописные истины – MAN.] совсем не трудно. Если случается нечто противоположное, то больше не от обеспеченной жизни, не от ежедневной сытости в желудке, а из-за лени, забывчивости, откладывания на потом, культивирования и взращивании в себе горделивости за самого себя и своих материально-финансовых достижений.
И третье сообщение:
— У вас – случилось. Хорошо, что звёзды на Небе сложились таким образом, что я неожиданно, вечером, был приглашён к вам, и они, звёзды, убедили меня поехать. Потому что в Небесах точно знали: ваша грешная невнимательность к двум эксклюзивным самаркандским лепёшкам имела такие негативные последствия, что исправить их мог только дедушка ваших детей, ещё малых и, благодаря родителям, счастливых в своём детстве.
Малика ответила буквально через минуту. Что ей в последние года два далеко не всегда свойственно: может неделю не открывать сообщение свёкра, и он потом удаляет его. А тут… Знать, ждала реакции. Она, как обычно, сыплет сообщения из двух-трёх слов. Такие – будем объединять.
— Да, пап! У нас хлеб только Ахмад кушает. Надо было сделать сухари. Но думали, кому-то отдадим лучше.
— Хозяйка в доме и ответственная за хлеб – ты!
— За 10 дней испортился, оказывается. И не стала даже проверять.
Пулат-зодА Темирович отправил второе фото (на коллаже № 4) с коротким текстом:
— В жизни всякое бывает. Причины – на все случаи жизни – чётко обозначены во втором сообщении: лень, невнимательность и т.д.
Потом ещё написал:
— Лепёшки не только заплесневели, но стали твёрдо-упругими. Большим ножом-пилой с великими трудами и усилиями удалось распилить на куски.
И ещё:
— Успокойтесь, греха на ваших душах не осталось! Я его удалил полностью!
Невестка ответила на сообщение о причинах, ведущих человека к ошибкам и грехам:
— Да, пап, так и есть (((




5. Кто и что мы, нынешние поколения?

На следующее утро Толмасов отправил невестке сообщение, явившееся следствием его размышлений о ситуации с 800 долларов. Думы Пулата сводились отнюдь не к деньгам, а к отношению к нему со стороны сына. Ко всему этому мы вернёмся в своё время. А здесь лишь отметим, что первое сообщение начавшегося дня Пулат-зодА завуалировал, как бы ввёл в него подтекст. Не случайно он вызвал недоумённый вопрос невестки.
— Доброе утро! Нестыковку между рельсами вовремя заметили и исправили, шпалы на этом участочке уложили, как надо, тронулись и едем дальше, стараясь как можно скорее убрать происшествие из головы, отпустить неловкое чувство из сердца, забыть о пережитых неприятностях, будто их и не было.
— С добрым утром, пап! Как вы? Что-то случилось?
Не стал Толмасов откидывать вуаль, напротив – отвернулся от абстрактного к реальному:
— Это – по ситуации с двумя исключительными лепёшками из Самарканда. И другим случаям, похожим, происходившим у других людей, или могущим произойти у кого-то в будущем.

Переслал Ахмаду вчерашнюю и сегодняшнюю переписку с Маликой. Напротив ожидания отца, сын ответил не молчанием, что означало бы несогласие с чем-то, неприятие чего-то, обиду на что-то, а смайлом одобрения – поднятый кверху большой палец руки.

После обеда сел за превращение в текст мыслей и чувств, которые были вызваны самаркандками. Изложение сразу делил на части, чтобы и отправлять по частям. Так и делал. В адресаты включил невестку Малику, сына Ахмада, сестру Мадину Темировну, её сына Мамура, старшего внука Нодара и старшую внучку Фатиму (дети дочерей), Кельдиёра (двоюродный брат Ахмада), старшего сына Наима (в первом браке), виртуальную другиню Гелию (другое государство, на западе бывшего СССР), профессора (одногруппник по учёбе в МГУ). А также меня, Марата Аваз-Нурзефа, – единомышленника, хроникёра, писца. Каждому делал персональное сообщение, при этом отправлял следующую часть текста только тогда, когда предыдущий текст обретал вторую галочку.

— Верующий в Бога человек, как правило, принадлежит к подавляющему большинству людей, чьи все сведения о религии зиждутся не на чтении и изучении священных книг, а на молве, на слухах, на высказываниях служителей культа, но чаще всего на мнениях дилетантов, выдающих себя за знатоков.

Но даже верующие понаслышке, коих, повторюсь, большинство, считают и верят, что уважение и почтение к хлебу – это требование Бога.

И так – во всех религиях на планете Земля.



6. Моё, Марата Аваз-Нурзефа, сообщение
по тем же адресам и кое-какая реакция в ответ

Мне было лет 5, и моя бабушка Вазифа – мамина мама (родительницы отца, которую звали Сафия и которую я тоже помню, уже не было года три тому назад), прививала мне мусульманские чувства и отношение к хлебу. Один из рассказов бабушки:

«Жил на свете благоверный мусульманин. Был он состоятельным, обеспеченным человеком. И во многом потому, что к хлебу относился как к святыне, уважал и почитал его. Однажды ехал он на верблюде, и ему так захотелось кушать, что достал из хурджуна кусок лепёшки и стал есть на ходу, аккуратно держа хлеб одной рукой, а раскрытую ладонь другой руки подставляя таким образом, чтобы крошки не падали на землю. Съев кусок, он слизал с ладони и крошки. Но одна из них, к его великому сожалению, полетела вниз. За какие-то мгновения, потребовавшиеся благоверному мусульманину для принятия решения, верблюд сделал пару шагов, и был остановлен хозяином. Послушное его звукам, жестам и знакам животное опустилось на землю. Мусульманин сошёл с него, вернулся назад, долго-долго искал среди песчинок потерянную крошку, наконец нашёл её, с благоговением отправил в рот и продолжил свой путь. И к нему с тех пор стала притекать ещё бОльшая удача в его делах, которая раз за разом приумножала ему как удовлетворённость жизнью своей, так и благосостояние семьи».

Отношение к хлебу состоятельного мусульманина из бабушкиного рассказа – это пример, образец, направляющий вектор для любого человека. Но когда день за днём живёшь в голодных и пусть даже полуголодных условиях, конечно, будешь благоговеть перед каждым кусочком хлеба!
Воспоминания моей мамы Нурзифы Шайхилисламовны Искандаровой, написанные ею, по моей просьбе, в конце ХХ века и изданные мной книгой в 2024 году, охватывают и такие периоды, в которых проблемы, что отправить в свой зудящий живот, были главными день за днём: когда она, её мама и два брата, жители аула в Оренбуржье, во второй половине 1920-х остались без внезапно умершего главы семейства; и особенно когда во время Великой Отечественной Войны перебивались в жестоких условиях тыла в узбекском городишке Карши и ближайших районах.
«Мамину книгу» можно заказать от одного экземпляра (morebooks.de, ISBN 9786138385547). И кое-что прочитать о ней на:
http://proza.ru/2024/01/08/1537
http://proza.ru/2024/03/22/519
http://proza.ru/2024/03/22/576


Мадина Темировна: – Хотирангизга гап йўк! [По вашей памяти – нет слов! Это она по моим воспоминаниям о притче от бабушки.]

Гелия: – Я не выбрасываю хлеб не из-за религии, а по другим мотивам.

Marat Avaz-Nurzef: – Я – именно по другим мотивам! – вообще не довожу хлеб до плесневения и всегда использую до последней крошки для поедания. Как тот самый истинный мусульманин из рассказа моей бабушки, прозвучавший 73 года назад!
Гелия: – Слава Богу, даже после развала Союза, несмотря на тяжелое время, без хлеба мы не оставались. Но мы приучены беречь хлеб по факту ВОВ. Хлеб – святое. Есть хлеб и вода – жить будешь.

Профессор МГУ: – Дорогой Марат! Я на Белом море. Связь плохая. Не всегда могу ответить. К хлебу отношусь так же. Стараюсь ни крошки не потерять.

Следующее моё сообщение для всех.

Года три назад в Сети читал заметку: трое мальчиков 9-10 лет, возвращаясь со школы, увидели возле мусорного ящика заплесневевшую буханку хлеба, кем-то выброшенную, и стали весело пинать её в своём пути как мяч. Проходившая мимо женщина, согнутая многими десятилетиями прожитой жизни, возмутилась этим, накричала на безобразников, сытых на родительских харчах. Потом схватила что-то в руки, отогнала их от буханки, взяла его в руки, поцеловала и приложила ко лбу. А затем хворостинкой погнала, как скотину, несмышлёнышей-неучей, не получающих должного воспитания ни дома, ни в школе. И разбежались они, мальцы, футболёры, в разные стороны...

Гелия: – Это воспитание.

Marat Avaz-Nurzef: – Моя виртуальная другиня, как всегда, верна себе: высказывается! Умница! Красавица! Пианистка! Директриса! Мастерица на все руки! И шьёт! И готовит классно! И вообще – молодчина!
Последняя фраза Гелии, поставленная ею в ответ на действия трёх малых дурней, пинавших буханку хлеба: «Это воспитание», – для меня неоднозначна.
В смысле, такое уж воспитание этих мальчишек?
Или относится к возмущению седой женщины дурью неучей?
И к её спонтанному почтению к хлебу как к святыне?
И к её погонялкам дурней хворостинкой?

Гелия: – Имею ввиду, что такое отношение ими к хлебу заложено воспитанием их родителей. И в данном случае гонять мальчишек – дело второе. Первое – это найти их родителей и объяснить, что и к чему. Если мальчишки так делают, значит, вопрос не обсуждался на должном уровне. А если обсуждался, но результат все равно такой, то, значит, не достаточно и не доходчиво.
А Вы же не пробовали, как я готовлю. Но вообще – без ложной скромности, действительно, хорошо и вкусно.

Marat Avaz-Nurzef: – Вы ранее говорили о своих кулинарных талантах. Это было в прошлом году. А я верю вам безоговорочно. И помню!



7. Завершение по самаркандкам

Пулат-зодА Толмасов: – Доброе утро! Сегодня на стадионе Академии футбола раздал подготовленные пакеты. В каждом из них – по двум кускам сухарей от двух самаркандских лепёшек (фото-5 на коллаже, а название хлеба на пяти языках: узбекском, русском, грузинском, английском, арабском, – вертикальная полоска, картинка-6).



Малика: – С добрым утром! Вы молодец!



8. Думы Толмасова: кто они,
наши взрослые дети – люди среднего возраста?


Прошло почти два месяца, как отправил сообщение Ахмаду о деньгах. Было предложено возвращать 800 долларов удобными для него способами и в подходящих сроках: любыми частями; зеленью, или вперемешку с узбекскими купюрами, или только в сумах; по месяцам, за год, или два. Сын посмотрел сообщение, но коротко ответил через 3 дня. Мол, ваши восемь американских сотенок так и лежат в сейфе нетронутыми. И добавил следующим сообщением: «Верну, так как вам они нужнее». Однако последующие дни, которых набежало больше 30-ти, прошли в молчании с его стороны. И я ему ничего не писал, чтобы он не воспринял как напоминание о деньгах и намёк на них.
За утекшее время Ахмад и Малика продолжили благоустройство своей квартиры (на что мной, по собственной инициативе, и были отданы им мои скромные сбережения), приняли гостя из Самарканда, отдохнули и развлекались всей семьёй на египетском побережье Красного моря. Даже о последнем я узнал только через 5 дней после их возвращения. Да и то лишь потому, что всё-таки принял приглашение сына и поехал. У узбеков ведь не для общения зовут, а к столу, к особому блюду, а сопутствующие разговоры – прилагаются! Словом, не закрутил бы педали в тот вечер, то моё неведение пролонгировалось бы на неизвестное число утренних восходов и вечерних закатов.
Игнорирование отца? Пренебрежение к нему? Невежливость из-за его ненужности? Желание продемонстрировать свою полную независимость? – Всё это в скрытой форме (иногда и в явной), но в поведении Ахмада есть! Ну и пусть! Отодвигаю же всякий раз от себя такого рода глупости детей (давно взрослых!), чтобы отогнать надвигающиеся расстройства!

О том, что две особые самаркандские лепёшки начали плесневеть в холодильнике, они знали. Теперь уж нет в том никаких сомнений. Получается, что позвали меня на шурпу, чтобы после неё устроить для меня красноморскую экскурсию, а главное – вручить на прощание в пакете эти самые лепёшки. А больше – и некуда, и некому! В специальный ящик на мусорке? – Жалко! И страшновато в мыслях о грехе! Соседям? – Стыдно! Позорно! Оскорбительно! А значит, нельзя! Тёще (маме Малики)? – Откажется, да ещё и отругает! Единственная палочка-выручалочка – это Пулат-зодА! Человек из рода булатной стали! Стальчел! Который и решил создавшуюся проблему столь великолепно, сколь больше никому и не было дано! И греха против двух самаркандок нет ни на ком из причастных!

Память у Ахмада цепка избирательно (в основном в своём бизнесе), но большей частью немного слабовата в сравнении со средним уровнем. Однако несколько часов, пока я у них был, он не забывал уговор с женой о лепёшках из Самарканда, заплесневевших и затвердевших, а именно: отдать отцу. И отдал! Точнее, вручил, скрыв под эгидой благотворительности изъяны сэкэндхэнда!

А надо бы мужу и жене наметить другое решение: договориться, чтобы Малика призналась в недосмотрах, извинилась, попросила принять и придумать выход из ситуации, – они-то точно знают, что к невестке я благоволю. Она могла бы добавить: «Вы же, пап, мастер сухари делать. Может, пустите на них эти лепёшки?». И было бы во всех отношениях правильно и выдержано в принципах порядочности и нравственности! Почему у них нет такого понимания? Недочёты моего воспитания сына в его детские, подростковые, юношеские годы? Были слабинки и со стороны родителей к подрастающей Малике? Или это Ахмад навязал ей путь и способ действий? Топая на поводу своего обывательского мышления?

О том, что нужно избавиться от самаркандок, если без обиняков, то всучить их отцу, – это он помнил! И реализовал! А о баксах, про которые утверждал, что они так и пролежали в его сейфе без всякого движение уже несколько месяцев, что всегда и с радостью готов вернуть, – опять забыл! А я – естественно! – ни словом, ни жестом, ни мимикой, ни взглядом не напоминал!

Ладно, забыл – так забыл! Запишем: бывает!

Но зачем мне звонить, когда я уже был на педалях, прекрасно зная, что звук на моём планшете отключён, что из-за своего слуха я вообще и ни с кем не веду телефонных разговоров, даже будучи не на велосипеде, а в своей квартире? Ибо – не понимаю! Позвонил, чтобы это отметилось на устройстве как доказательство того, что вспомнил? Алиби, так сказать?

Тоже ладно.

Но почему на мои тревожные ночные сообщения из дома: «Зачем звонил? Что-то случилось? Всё ли нормально?» – не он стал на следующий день отвечать, а Малика повела переписку? Потому что он, Ахмад, очень занятой? Да ведь загруженность невестки в 10 раз больше! И значимостью для семьи – выше! А для детей – особенно! И тут заставил жену сглаживать углы?

Опять-таки скажу ладно.

Но как объяснить, что последующие полмесяца Ахмад отмалчивался по деньгам? Их не было, но ожидал появления, и тогда завёз бы? Ведь причины их необходимости вполне могли быть: завершение благоустройства квартиры, вояж всей семьёй в Египет, авиаполёты туда-сюда, пятизвёздочная гостиница, пляж, развлечения, аттракционы. Если так, то почему это скрывать от меня, делая горделивую мину при плохой игре?

Древнее правило: не обманешь – не продашь! В Узбекистане оно – вроде негласного закона! Распространяется не только на отношения между продавцом и покупателем на базаре, но и нередко проецируется на дела в бизнесе.
«Чтобы иметь выгоду, чтобы избежать ущерба, надо играть, если понадобится – хитрить!», – Ахмад за без малого два десятилетия после вуза, поработав в разных фирмах и набравшись опыта, конечно, усвоил этот принцип. Но я ведь не бизнес-партнёр! А родитель! И не какой-нибудь, от которого только и жди подвоха, а то и вреда! Но – ни к чему тут скромничать! – человечный, добрый, понимающий, прощающий, озабоченный благополучием своих детей и внуков!

Эх, времена!..

Впрочем, только ли держи-хватайская эпоха определяет отношение моего сына Ахмада ко мне? Ведь у него ещё при обучении в вузе на контракте, оплачиваемом мной, проявлялись сопротивления моим указаниям и требованиям. А после получения диплома в течение 20 лет выполнял свои установки и программы, служащие не только для того, чтобы стать человеком, достаточно независимым финансово, но и для отстранения от меня, и для моего отчуждения. Доходило до неприязни ко мне, до фраз и коротких действий, не очень внятных, но явно унизительных. Неслучайно есть пословица: «Ўгил – тогасига ўхшайди» (Сын на дядю со стороны матери похож. – MAN.). Оба женились поздно – в 34. Тога Ахмада, вышедший в богатеи в советские времена благодаря везению и успехам отца (дважды работал за границей по линии ООН), позже относился к родителю откровенно негативно. И в этом мой сынок почти след в след пошёл по его стопам. А что нам, отцам, остаётся в таких случаях?! Вот и я, в общем-то, всё сносил молча, без каких бы то ни было открытых попыток выяснить, что происходит, и внести свои коррективы. Но я, в отличие от тестя, Пулат-зодА. Из рода стальных. Тесть-то ушёл, в общем-то рано: его жена была на 15 лет моложе, в молодости – красавицей, всю жизнь – стервозной, пережила мужа на 36 годиков, сама одолела без малого сотку. Правда, последнее трёхлетие стало для неё нелёгким, провела в постели. Постараюсь перекрыть достижения тёщи в годах, хотя бы в том плане, чтобы до последнего оставаться физически самостоятельным и в ясном уме!..

Моё приобретение на имя Ахмада 3-хкомнатной квартиры неподалёку от своей двухкомнатной, планируя, что он после окончания вуза женится, – для него это было делом правильным. Для него! Но не для меня, как это потом пошло! Он воспользовался: получив диплом, довольно вскоре потребовал ключи – на свою! – квартиру и 10 лет тянул в ней холостяцкую жизнь. А пожив в браке следующие 4 года, продал жильё и купил другое, на 20 километров отдалённое от меня, одинокого и тугоухого человека в возрасте. Лишь года 2-3, как я смирился с тем, что обеспечил юношу главным – жильём, более того – большой квартирой, а у него, оказывается, если и были сыновьи чувства ко мне, то их держал он вдалеке от собственных планов, целей, установок, мыслей, желаний. А прежде я нет-нет, да вопрошал к себе: «Был бы к тебе твой сын внимательнее, заботливее, добрее, если б ты приобрёл квартиру не на его имя, но на своё, и разрешил бы ему жить в ней только после его женитьбы, юридически оставляя жильё в своём ведении?».

Нерелигиозен я. Это – твёрдо, обоснованно и навсегда. Но мольбу свою мысленно вздеваю ввысь: «Вселенная! Дай сил, терпения и мудрости моей невестушке Малике вырастить детей, обеспечить Ясминочке и Алимчику правильный вектор в жизни и самой быть всегда с их отцом – мужем своим, Ахмадом Толмасовым, сыном моим!».

Мне все шаги Ахмада напоминают действия первых секретарей ЦК КП среднеазиатских республик – выкормышей комсоветской системы! – которые стали президентами на обломках СССР, разваленного славянами, ограниченными в мышлении и перспективного видения, а также ослеплённых своими амбициями.* В моих родных пределах усилия были направлены на то, чтобы в сознании подрастающего поколения вовсе не было понятий о Советском Союзе, чтобы оно считало, что основателем Узбекистана является Тамерлан, что другие народы ещё в шкурах ходили, когда наши предки развивали государственное устройство, медицину, астрономию, архитектуру и строительство уникальных сооружений, поэзию мирового значения. Во всём этом и во многом другом такой направленности особенно и преуспел Первый и Пожизненный Президент. К примеру, уничтожение, по его указке, Сквера Революции с вековыми деревьями, самой знаменитой достопримечательности Ташкента и любимейшего места отдыха людей, – уму непостижимое преступление. При нём и коррупция вышла на новые, прежде недостижимые орбиты. Не потому ли Россия была ему за всё настолько благодарна, что весьма скоро после завершения им земного пребывания присвоила его имя местечку в центре Москвы, да и памятник грандиозный там ему воздвигла?
Вот и сравниваю я Ахмада с ПиППУ**.
Фамилию мою сын, конечно, и сам носит, и Ясминочке с Алимчиком, внукам моим, передал. И на том спасибо. Надеюсь дожить и увидеть представителей альфа-поколения от Толмасовых в их взрослой жизни.

Каково им придётся? Поживём – увидим.

Факты текущего времени: при продолжающемся президентстве ВиППУ** наша страна распродаётся и распродаётся иностранным инвесторам и бизнесменам. Без оглядок на интересы народа, экологии, флоры, фауны, климата. Но во блага неисчислимые главы государства, его семьи, близких, окружения и чиновников на всех уровнях властных структур. Да и каждый, кто только может, урывает и урывает куски для себя, тянет одеяло в свою сторону. Но сумма числа избранных благопожирателей и всех из разряда каждый урыватель ничтожна мала в сравнении с остальной частью населения (общее количество на 1 января 2025 года – 37.600.000 человек), которая была озабочена выживанием в первые годы Мустакиллика (Независимости) и ныне, на 34-м году Нового Узбекистана, продолжает делать то же самое.

Оказывается, уничтожение Сквера Революции во времена ПиППУ – это вроде детской шалости в сравнении с тем, что творится при ВиППУ! Над природными богатствами Узбекистана вовсю хозяйничают дельцы из Китая, России, Германии, Франции, Кореи, Венгрии, США и других стран. Вкупе с жёсткой эксплуатацией местных трудовых ресурсов. А тут ещё объявился гигантский, чудовищный и страшный членистоногий хищник эмараг!



9. Диалог по эмарагу

— Что за существо эмараг? Реальное? Или в ваших фантазиях? – спросил я Толмасова Телеграм-сообщением.
— Реальное.
— Животное?
— Не растение.
— Ну, да, вы же отметили: членистоногий хищник. В воде обитает или на суше?
— Земноводное.
— Вид гигантского кальмара, досель бывший неизвестным науке, оказавшимся способным охотиться не только в воде, но и пожирать всю живность в прибрежной зоне?
— Вы, Марат Авазович, совершенно точно охарактеризовали этого хищника! Приоткрою завесу: хищник эмараг своей неумолимой, страшной, беспощадной, бездушной клешнёй схватил за горло Чарвакское водохранилище!
— Ах, вон как! Теперь понятно! А почему эмараг?
— Эмараг – предлагаемый мной неологизм, который есть упрощенное написание аббревиатуры ЭмАрАг…
— Погодите, погодите! Богатейшая в своей стране семья? Crocus City Hall?
— Именно! Основателем и хозяином дворца в ближнем Подмосковье был отец. А в дальнем Подташкентье – сын в главной роли…
— Действительно: начавшееся строительство всесезонного курорта на Чарвакском водохранилище и прилегающих к нему 577 гектарах угодий с естественной растительностью и посадками, выращенными в лес, – это, пожалуй, небывалое в истории всей Земли хищничество, вредительство которого разве что можно сравнить с опустошительно-истребительными нашествиями коварных и злостных инопланетян в фантастических фильмах!
— ЭмАрАг – это имя, отчество, фамилия. Они сейчас известны каждому узбекистанцу, читающему новости в интернете. В своей стране он не посчитался – семейные дела! – даже с авторитетом, властью и недовольством главы государства. Видимо, потому, что тот оказался в зависимости от очень больших денег! Как и наш! Посему ЭмАрАг (эмараг) – это эмир архикорыстной агрессии!
— Ох!..
— Да! Повторю: схватил за горло своей ужасающей клешнёй Чарвакское водохранилище. Оно – источник питьевой воды для всего Ташкента, столичной области и прилегающих районов. Да ещё заграбастал более полутысячи гектаров природных, экологических пространств. Наши сограждане, успевшие деньжищ нахватать и потому считающие себя элитой, а также состоятельные иностранцы – туристы и проживающие в Узбекистане – станут в любое время года наезжать туда, во всесезонный курорт, и блаженствовать. Мы же, массы, – жить в условиях, которые по наклонной плоскости будут катиться и катиться, приближаться и приближаться к некоторым аспектам, что были свойственны концлагерям от Гитлера. И работать – будто в каменоломнях от него же…
— Теракт в Crocus City Hall унёс жизни 145 человек. Практически быстро. Да простят меня за напоминание известных фактов погибшие, их родственники и близкие, продолжающие жить! Основатель и хозяин дворца юридически неповинен в их трагедиях и драмах. Но испытывал ли по-человечески хоть чуть-чуть позывы и тревоги совести? И задумывается ли сын вкупе с теми, кто продал ему разрешение схватить клешнёй за горло Чарвак, а значит, и весь Ташкент, – представляют ли они, что из года в год, из десятилетия в десятилетие многомиллионное население будет обречено на болезни замедленного действия и укорачивание срока жизни: взрослые, подрастающие поколения и те, кто будет тысячами и тысячами рождаться и рождаться?
— Им не дано ни беспокоиться обо всём этом, ни понимать сути и последствий! Ибо смысл их жизни – держи-хватайство денег! И больше, больше, больше!
— Будем довольствоваться тем – иного, соразмерного, ничего и не имеем! – тем, что эмарагу, о котором говорим, не дано стать главой крупного государства – территорией, населением, экономикой: США, Китай, Россия, Индия, другие. Да и нашего родного Узбекистана – тоже…

----------------

Пояснения к звёздочкам в тексте главы-8

* Пусть и здесь, как в Истории, будут обозначения этих горе-деятелей: Михаил Горбачёв, Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич.

** ПиППУ – аббревиатура моя, Марата Аваз-Нурзефа. Означает, понятно, Первый и Пожизненный Президент Узбекистана. Есть у меня и документально-художественная повесть в трёх частях: «ПиПЁ жил, ВиПЁ жив, ТиПЁ будет жить». «Ё» – первая буква названия вымышленной страны: Узбекистан заменён на Ёйжуличбанд. «В» – второй, «Т» – третий. Повесть самой значимой составляющей вошла в книгу «В потоке дней порой бывает сладко, но и случается, увы, наоборот», отпечатанной в серии «Шедевры литературы» (Москва, издательство «Спутник+», 2020 г.).
Позже части «Ёйжуличбанда» были повторены на Проза.Ру:
1. http://proza.ru/2021/02/19/1610
2. http://proza.ru/2021/02/24/1039
3. http://proza.ru/2021/02/27/1493

===================================
Год 2025-й, июль-август.