Вера! Надежда!

… Когда всё то, что  было в  нас/ Заложено  природой/ Мы  раздадим./ И  в  судный  час  с  очередною ротой./ Шагнём с  качнувшейся  земли/…  В  немые  океаны …    Леонид  Агеев.
      Михаил  вошёл  в  овощной  ларёк.   Вера,  соседка,  работает в нём  продавщицей.  Удивлённо  посмотрела  на  него. « У  тебя  же  дача? Ты мне  рассказывал,  посадил  лук,  укроп … ну  и?»      
-  Вера!  Ты  же  видишь, какая погода – проливные  дожди!  Грядки  в  воде, - вздохнул, -  одна  трава растёт.  В общем, мне по  сто  грамм  укропа,  петрушки  и  лука.  А  ты  молодец, всегда  выглядишь  на  все  сто!».   
       Вера  улыбнулась: « Да!  Мне  еще  60  нет!  Люди  говорят,  чем  сложнее  жизнь,  тем  лучше  должен  выглядеть». Помолчала, добавила: « Когда  одета  хорошо,  лицо,  причёска». Улыбнулась, подмигнула: « Другие  замечают  тебя, когда  плохо  -  твою  одежду».
-  Ты  права, возраст! Если  рядом не  остаётся ни одной близкой  души вокруг,  всегда  есть  выход -  это  работа!      
  Вера  посмотрела  на  весы, пощелкала  клавишами: «С  тебя  156  рублей!  Ко мне  в выходной  сын  приехал,  с  госпиталя? Ты  знаешь,  он  на  СВО. Был  ранен в ногу,  прихрамывает».
   Михаил взглянул в  её  глаза:  « Помню  его. Раньше  любил  пошутить, а  сейчас?» Сделал  паузу.
- Ты  спрашивала  его, как,  там?
-  Спросила! Он  долго  молчал,  а  потом посмотрел  на  меня и  выпалил: «Как!  Я  шофёр,  заправщик топлива! Меня  ждут! Еду и глазею  то  на  дорогу,  то  на  небо!  Не  раз вспоминал  дядю  Аркашу, он  был  на ВОВ водителем,  через  Ладогу  возил  грузы, рассказывал, - помолчал, -  ночь, в  кузове  везёт  продукты  городу. Надо  довести! А у самого  дверца открыта. Чуть  что, …  промоина! Надо  успеть из  машины на  лед  выскочить».
 -  Каждое  слово вытягиваешь. Молчит,  думает, прежде  чем  сказать, посмотрит  в  окно на  небо: « А сейчас БПЛА. Спасу от  них  нет!  У  друга впереди  машины  разорвалась  мина. Зрение  потерял».  Слушаю, а  сердце  замирает. А  он  мне  в  глаза  не  смотрит, слёзы  мои  его …
-  Через  неделю меня  ранило.  Еду  на  погрузку. Датчик  зазвенел, красным  загорелся,  вижу, идет  сброс, выскочил  из  машины, граната недалеко  упала,  рвануло,  осколочки  в  ногу  влетели.   Долго  магнитом  вытаскивали.  Подлечили, отпуск  дали. Вот  и  весь  рассказ.
      Вера  вздохнула,  голос  задрожал: « А  вот  что,  я  вчера  по  телевизору видела,  реабилитационный  центр  для  слепых,  - помолчала, - через  него  уже  более  100  человек  прошло,  заново  учат  жить».  Говорить ей  стало  трудно. Прошептала: « Сынок  хочет  вернуться на  СВО, он  там  нашёл  настоящих  друзей. Сказал  в  рем зоне  будет  работать».  Замолчала,  слеза  покатилась  по  щеке. 
- Вера, мы  должны  понимать, все  участники  СВО, живут  ради прекрасного  будущего, - Михаил  сделал  паузу, -  которого  многие никогда  не увидят.
   Михаил  приложил  карту, вышел  чек.  Добавил  грустным  голосом: « Война,  она  как  чёрное  облако,  на  краюшке  нашей страны.  С  неба  железные  капли  проникают  в наши  тела, души. В  то  же  время, - замолчал,  посмотрел на  улицу, -  идёт  война, а многие  страдают от  желания  видеть  вокруг  себя  вещи  постоянными и неизменными, когда они уже  таковыми  не являются».   
     Взял  пакет с  зеленью,  вышел  на  улицу. Шёл  медленно,  мысли возвращали  в  прошлое.   Закончилась  война. Он  подрос,  появились  друзья.  Лучшим  другом  стал Иван  Тимофеев. И  что мы видели! У  Ивана отец  вернулся  с  госпиталя  в 1944 году.  Обе ноги  были  ампутированы до  колен.  Инвалидам  платили по  10  рублей,  бесплатный  проезд  на  трамвае.
  Горькая  улыбка  пробежала  по  лицу. Люди  их  встретили как  героев.  Предложили  работу. В  мастерской,  сделали  тележку  на подшипниках. Вот  и  вся  реабилитация. Только  работай!
    Яков  Иванович  не  растерялся, женился,  у  него  четверо  детей!  Вздохнул. Михаил  хорошо  помнил  как дядя  Яша, на  самодельной  тележке  ездил  на  работу в мастерские. Работал  кладовщиком. Когда  выпьет,  петь  любил. Приедет  домой,  на  кровать ему  было  не  подняться, спал на  полу. 
    В  праздник, 9  мая, выпьет,  помянет  друзей. Начнет  рассказывать, как  он  попал  на  фронт, как всё случилось с  ним. Михаил  и  сам  служил  в  горячих  точках.  Окопная  жизнь  ему  была  знакома. Не надо  было  придумывать, вот  она, как  вчера,  ещё  перед  глазами.  Люди  только  другие.
-  Осень  1941  год.  Дядя  Яша вспоминал, а  Миша  сейчас,  как будто видел  их  родные  лица.    Представил,  как  Яша  стал осваиваться, с  окопным житьём переднего  края.
       Михаил остановился.  Посмотрел  на  прохожих. Усмехнулся, и  со  мной  это  было, махнул  рукой.  Картина замелькала.
     Яков свыкся  с  тяжелым, сырым  воздухом землянки. С  песчаным  дождем,  просачивающимся сквозь  перекрытия и  сыплющимся  ему  на  голову. С  грохотом  мин,  от  которого  вздрагиваешь. С  фырканьем  осколок. Дядя Яков! …  Михаил покачал  головой. Мысль  вернула в прошлое.  Да! Часто он  замолкал,  смотрел  на  нас, но  потом  продолжал  рассказ.
 - Свыкся с  хроническим  недосыпанием. С  грязью  траншеи.  Опять  молчит. Курит. Посмотрит  на  свой  довоенный  портрет  на  стене,  и  продолжит.
-  Долго томиться, изнывать  в ожидании  боя мне  не  пришлось. И  вот  наши  орудия  и  миномёты стали  бить с огромной  силой,  по  ближайшим  немецким  позициям.  И  немцы  стали  отвечать  огнём.  Стены  наших  траншей  вздрагивали. На  бруствер  окопа  выскочил наш  лейтенант.  Послышалось. У- У … РА!  Рота  поднялась  в  атаку, под  шквальным  огнём  противника,  атака  захлебнулась.  Покурит. Продолжает.
-  Лежу,  вижу  как «маэстро» все его  так звали,  в  лицо  я его  не  знал,  из музыкального  взвода, вылез  из  окопа,  развернул  баян, и  громкий  голос  зазвучал над  нами: « Вставай,  страна  огромная,  вставай  на  смертный  бой!  С  фашистской  силой  тёмною,  с  проклятою  ордой …!» Баянист  шёл  вперёд  и  пел … за ним, и мы  вскочили,  в  атаку… бегу слышу взрыв и больше  ничего  не  помню.
      Очнулся, меня  затащили  в  окоп,  потом  госпиталь. В  палате,  встретил  «Маэстро», баяниста Михаила  Попова. Его  осколком  ранило.  И  только  в госпитале  я увидел его  лицо.  Баянист Михаил Николаевич Попов  был,  слеп  от  рождения. Настоящий  герой!  Как  нам  сказали, его за  этот подвиг  наградили орденом Красной  Звезды.    
    Прошли  годы. На  похоронах  Якова  Ивановича, Михаил   вспомнил  его  рассказ, дома  записал  в  альбом. 
       Время  летит.  Михаил  пришёл  домой.  Вечером  достал  альбом,  перечитал  записи.  Нашёл  эту  историю в  интернете. Читайте. Для  нестоящего  русского  человека  РОДИНА  превыше  всего!
      Осенью 1941 года,  слепой  музыкант Михаил  Николаевич Попов ( 1919 г. р.)  вооружившись  сосновой  палкой, с  тяжёлым  баяном в  футляре за  спиной, пошёл  воевать  на  фронт. … Это было недалеко  от  Подольска. Шёл,  больше  всего  боялся попасть  в  плен  к  немцам.  Ему  повезло -  он  попал к  своим.  По  ходатайству батальонного  комиссара Сергея Николаевича  Киреева  был  зачислен   музыкальный  взвод 201 бригады, 5 го воздушно – десантного корпуса. ….  В  одном  из  наступательных  боёв,  «Маэстро»  упросил знакомого  солдата отвести  его  на  передовую.   Бойцы  заняли  окопы  переднего  края. … А  дальше,  всё  как  выше  сказано….         
   Закончив  писать.  Михаил включил  телевизор,  шли  новости,  диктор  говорит: … Денис (ВДВ позывной),  сам  300, нёс  на  себе  четыре  дня  товарища. Тот был  тяжело ранен, не  мог  идти. Михаил  видит, они  подходят  к  своим,   на  экране  видно,  наш  каптер  снимает, ведёт  инклюзивный  репортаж Алексей  Иванов.  Слышно: «ВДВ    идёт,  несёт  финальные 500  метров  товарища,  идут  по открытке. … Им  надо  зайти  и  укрыться в  леса  полосе…. Дошли!»  Все  вздохнули.
      Михаил  покачал  головой.  Теперь  для  них вчера уже  не  будет, будет  только  завтра.       Подумал  и  приписал.  Подвиг – это  действие  человека, когда  ещё  нет  конечного  ответа…..