Весна

                Весна
          Таёжный рассказ из советского прошлого

     Весна в Корлики в тот год пришла в апреле. «Тот», - это год, когда в разных городах Советского Союза в дневные часы, то есть в рабочее время, власти устраивали рейды по кинотеатрам и другим общественным местам, и вылавливали злостных левых уклонистов от работы.   
     Посреди дневного сеанса в кинотеатр или другое публичное место, не стесняясь даже общественных туалетов, которые, надо сказать, были далеко не в каждом городе, заходили молодые политически грамотные люди в сопровождении сотрудников милиции, и устраивали весёлые викторины, задавая несложные вопросы, типа: А предъявите-ка ваши документики! А вы почему здесь? А вы почему не на работе? А вы где работаете? А мы вам на работу напишем письмо счастья! И писали… Потом фигуранты этих писем получали на работе выговорА, отметки о прогулах, вплоть до увольнения с работы с записью в трудовой книжке нехорошего содержания, где фигурировали цифры 33… У автора тоже есть такая запись! А у кого ещё есть? Напишите в комментариях.
     Вот, в таком примерно духе по всей стране, от Москвы до самых до окраин, и с южных гор до северных морей, проводились в тот год такие рейды! Сейчас их уже мало кто помнит, сейчас другие времена, другие рейды…
     К счастью, продлились они недолго, потому что, их инициатор и вдохновитель вскоре помер. Так и не познав, или пожав, - как правильно? Результатов своих перспективных социалистических идей.
     Радостное было время! Ещё не настали Павловские реформы и деноминация, а только, только начинали расцветать подпольные заводы, а в них цеховики. Ещё прятались в глубокую социальную тень кооператоры и прочие советские миллионеры.
     И у наших родителей, а особенно у дедушек с бабушками в сберкассах спокойно лежали на сберкнижках денежки, в суммах на которые они могли при желании купить, хоть новую «Волгу», но не покупали, видимо потому, что, ну зачем им Волга, с пароходами, причалами? А может быть потому, что, дефицит… Народу -то вон сколько, а Волга одна. Одна на всех, мы за ценой не постоим!
    Так и лежали эти денежки в крупных 50 и 100 рублёвых купюрах, ещё не изъятых из обращения, а просто без движения. Потому что, денег на всех хватало, а всего остального нет.
    А кому же придёт в голову деньги за деньги покупать? И, вы не поверите, но пришли такие времена и советские люди, стали, таки, покупать деньги за деньги! И не так, как наивные иностранцы, валюту за рубли, или наоборот. Вот этого как раз делать было нельзя под страхом уголовного наказания, это называлось валютными махинациями. А непосредственно рубли за рубли! И никто это не считал странным. 
    Причём денежки были не от исторически непревзойдённого даже родным Гознаком, фальшивомонетчика Баранова, а конкретно напечатанные самим Гознаком, по качеству и степеням защиты уступающие фальшивым дензнакам Баранова. Во чувак был! Умище! Посадили…
     В Корликах в это время лежал в сугробах целомудренно белый и первозданно чистый глубокий снег. А северное солнышко припекало так, как будто это же вам не лезгинка, а твист!
     Валерка Глухов с учениками проводил уроки физкультуры на природе и многие хантейские детишки катались на лыжах в прозрачном зимнем лесу вслед за своим учителем по протоптанной им лыжне, прямо в свитерах и без шапок. Было просто тепло! В принципе можно было и с голым мускулистым торсом заниматься. Топлесс так сказать… Сейчас мне скажут: ты чё? Где советское время, а где топлесс?!
     Ну… Вот такая была в тот год северная весна!
     Автор когда-то в юности бегал на коньках в Казахстане на высокогорном катке «Медео» просто в шортиках, и он был такой не один. Красота, катаешься на коньках и загораешь, как в каком-нибудь Пхукете на песчаном пляже Андаманского моря, а над тобой нависает гора Мохнатка, и в синем Тянь-шанском небе сияет Чимбулак! Ребята, ногами не бейте… Всё в порядке у меня с географией и с фантазией тоже…
     Так вот и там, тогда в Корликах, под голубыми небесами великолепными коврами блестя на солнце снег лежал. Кажется, это я кого-то из великих процитировал. Чуть ли не на самого нашего Александра, солнце русской поэзии, Сергеича Пушкина, замахнулся... Прости меня Саша! Лежи спокойно, не вертись в своём гробу. Это я сделал со всем моим уважением.
     Весь апрель была воистину чудная солнечная погода.
К середине мая речка Корлики вскрылась и начался ледоход.
    Валерка Глухов как раз зашёл в гости к учителю труда Виктору Дмитричу Сазонову.
    Дом которого, где они совместно проживали со школьной поварихой Галиной Ивановной, им я уже посвятил отдельный рассказ, стоял на высоком берегу реки.
    Дмитрич сидел в просторной тёплой пристройке, которую он смастерил своими руками, создав как бы поздние архитектурные наслоения к основной канонической избе. Он сидел на низенькой табуретке весь обложенный берёзовыми ветками с почками и обрывал эти берёзовые бруньки в стеклянную трёхлитровую банку. Он набрал уже больше половины банки этих брунек, если кто их не видел, да все видели, они размером с зёрнышки риса, только бурого цвета, Оборвав бруньки, он откладывал голую ветку в сторону и принимался за следующую.
    -Привет, Дмитрич! – поздоровался Валерка, - что это ты делаешь?
    -Настоечку себе готовлю на берёзовых бруньках. Очень полезная вещь для здоровья! Помогает ото всего!
    -Особенно от алкоголизма, - сострил Валерка.
    -А что ты смеёшься, если пить умеренно, по рецепту, а не запоем, как ты, сумасшедший, то и от алкоголизма тоже!
    -А рецепт сам себе выписываешь? –
    -Точно! - согласился Дмитрич, - главное не переборщить, в данном случае не перебрУнить, а чтобы в самую «плепОрцию», как говорили наши предки
    -Пойдём покурим, - предложил Валерка, - у меня смотри что есть! - и он с форсом показал сигареты «БТ»! В белой картонной пачке, красивые, ароматные, самые лучшие сигареты, которые Валерка когда-либо курил,
    -У меня целый блок! -похвастался он, - дружок по спорту прислал с большой земли.
    Они вышли на берег покурить. Мимо проплывали льдины в сторону Ваха. Вода быстро прибывала.
 -Ребусы умеешь разгадывать? - спросил Дмитрич
-Я больше по кроссвордам
-Не, тут ребус, вот смотри, что это? - Он нарисовал палочкой на снегу,
-Ну, флаг…
-Правильно флаг, а иначе как его назвать?
-Ну, знамя.
-Правильно, а вот это что?
-Ну, катушка,
-А на катушке что намотано?
-Нитки,
-Правильно, нитки, или ещё правильнее, нити
-Что получается? Прочитай
-Знамя, нити,
-А это что?
-Цифры. Пять умножить на шесть
-Правильно или как мы говорим обычно?
-Так и говорим, Пять умножить на шесть
- Ну, да, или пять ю шесть, так?
-Да, пять ю шесть
-Теперь смотри это что?
- На веник похоже,
-Да, так и есть веник! А это?
-Могила.
-А на могиле что?
-Крест,
-Правильно!
-А это что?
-Топор
-А это?
-Тоже топор
-Нет это не топор, видишь он немного другой формы, что это?
-А! Ну, это колун!
-Правильно, теперь прочитай что у тебя получилось?
- Знамя, нити, пять ю шесть, веник, крест, топор, колун
-Правильно! Знаменитый путешественник Христофор Колумб! – прочитал Дмитрич, -Только надо читать с Кавказским акцентом
-Смешно! - с улыбкой сказал Валерка.
А вот ещё один ребус с Кавказским акцентом:
И Дмитрич нарисовал на снегу снова цифры - пять умноженное на шесть.
- Так, ну это я знаю, - сказал Валерка, - это, опять пять ю шесть,
-Правильно, а это что?
-Веник,
-Правильно! А это?
-Ящик, -
-Ну, да ящик, как его иначе назвать?
-Коробка, -
-А синоним, к ящику и коробке?
-Да бог его знает, -нетерпеливо сказал Валерка.
-Тара!
-А, ну, да, тара.
-А перечёркнутая коробка, это как надо читать по правилам разгадывания ребусов?
- не тара.
-Правильно, а это что?
-Это, писающий мальчик,
-Ну, да, только короче, ладно я тебе подскажу, Пять ю шесть веник не тара пись…
- А это что?
-Букашки какие-то.
-Правильно! Только не букашки, а вши, а если по одиночке, то вошь.
-А почему их тут две?
-Это пара вошь, не забывай, что ребус с Кавказским акцентом.
-А это что?
-Ботинок.
-Правильно ботинок, теперь прочитай, что получилось?
-Пять ю шесть, веник, не тара, пись, пара вошь, ботинок.
-Правильно! Путешественник, не торопись, - порвёшь ботинок!
-Да, смешно! – рассмеялся Валерка, - пойдём, я тебе помогу бруньки драть.
-Пятьюшественик не тарапысь!... – в ответ подначил Валерку Дмитрич.
Оба рассмеялись.
Выбросив окурки в жестяную банку из-под помидоров Глобус, которая была приделана к забору они вернулись в дом.
    В четыре руки дело с бруньками пошло быстрее и вскоре, а точнее к вечеру, они наполнили банку и начали наполнять следующую. Пальцы у Валерки покрылись липкой смолой с запахом дёгтя.
    - Надоело, - сказал он, - пошли покурим, да я домой пойду, а то Ирина меня уже потеряла, наверное.
    Они вышли на берег и увидели, что льдины по реке плывут в противоположную сторону вверх по течению, которое тоже изменилось на противоположное, медленно и неторопливо. А вода сильно поднялась, и подошла к самому забору.
    Ух, ты! – воскликнул изумлённо Валерка, - это как такое может быть?
    -Вах вскрылся в верховьях, вода подошла, - с тревогой в голосе сказал Дмитрич, - половодье называется…
    -Слушай, - сказал Валерка, - как бы посёлок не затопило!
    -Вот же! – мрачно ответил Дмитрич.
    Придя домой, Валерка с каким-то внутренним ликованием в голосе, как ребёнок, который впервые съел что-то очень вкусное, например мармелад, который в моём раннем детстве делали в Татарии, такого мармелада я больше не пробовал никогда в жизни, то ли тогда там сорт яблок был такой вкусный, то ли теперь в мармелад ничего кроме химии не кладут, но этот вкус я запомнил на всю жизнь. Так вот Валерка, с каким-то внутренним ликованием в голосе, заорал с порога,
    -Ирка, у нас потоп будет!
    -И чему ты радуешься? – спокойно спросила Ирина, ещё не понимая размера опасности.
    -Я был у Сазонова там лёд идёт вверх по реке.
    -Как это? – не поверила Ирина, - а ну пошли посмотрим.
    Валерка с Ириной вышли на берег и увидели, что речка Корлики, которая обычно текла внизу слева направо, теперь подступила к самому краю, к их ногам, а они стояли наверху довольно крутого берега, и вода медленно несёт льдины в обратном направлении.
    Тут же на берегу в сумерках они увидели, что к берегу подошли и так же, как они, смотрят на прибывающую воду люди, они узнали своих соседей Алексея и Людмилу Кравцовых, метеоролога Олега Безуглова, фельдшера Андрея Белого, охотоведа Сашку Софронова. Они стояли и негромко
переговаривались.
    -Ну, что, Олег, - спросил Валерка у начальника метеостанции Безуглова,       
    -Какие прогнозы?
    -Прогнозы неутешительные, - ответил Безуглов, - я связывался по рации с Ларьяком, говорят в верховьях Ваха уровень воды поднялся катастрофически за последние пятнадцать лет, - он старался говорить спокойно и негромко, - Так что ждём подтопления.
    -Может пронесёт? – с надеждой сказала Ирина
    -Это вряд ли, - ответил подошедший Лёха Кравцов, известный в посёлке баянист – фаталист, - а я уже побеспокоился, обласок себе прикупил.
    Облас – это хантейская народная лодочка, похожая на каноэ.
    -Вот в нём тебя и утопят, - сказала приблизившаяся следом жена Кравцова Людмила, учительница физики в местной школе-интернате.
    Пока люди стояли на берегу и обсуждали ситуацию, вода поднялась ещё выше и льдины, с хрустом цепляясь краями о берег, заставили народ отойти подальше.
    В это время года в Корликах как раз начинаются белые ночи, как в Петербурге, автор помнит, что в те годы город революции и блокады назывался Ленинград, и темнота на улице была скорее серая, чем чёрная. Кроме того, эмоциональный фон у народа в преддверии наводнения или по крайней мере паводка, совсем не располагал к спанью, так что никто не торопился уходить от берега.
    А вода всё прибывала. Слышалось только журчание волн, шелест и шорох льдин, приглушённые голоса людей, и то тут то там вспыхивали огоньки сигарет и папирос. Причём курили почти все, без разбору и мужчины и женщины.
    Постепенно ряды зрителей поредели и в конце концов берег опустел.

    Утром Валерка, проснувшись, опустил ноги вниз и тут же их отдёрнул, потому что, ноги неожиданно окунулись в ледяную воду.
    -Ирка, нас затопило! – прошептал он спящей жене.
    -А! Что? Кто утонул? – Ирина в панике заметалась по кровати просыпаясь и пытаясь понять, что происходит.
    -Вода в доме, - сказал Валерка, - где сапоги?
    Он встал в ледяную воду голыми ногами и нашел у вешалки сапоги. Они уже всплыли и лежали на боку. Валерка вылил из сапог воду, обул прямо на босые ноги и отнёс пару сапог жене. Воды было почти по колено.
    -Где документы и деньги? – спросил он у Ирины.
    Та сидела на постели с расширенными от ужаса глазами и смотрела, как Валерка ходит по комнате поднимая волны. Он снял с вешалки ещё пока что сухую одежду и подал Ирине.
    -Одевайся, возьми документы и деньги, а я соберу продукты и подниму на чердак, - с этими словами он залез в кухонный шкаф, взял всё, что там было. Хлеб, крупы, консервы. Сложил в рюкзак и вышел в сени. Там на полке он взял картошку и лук. Выйдя на крыльцо, он увидел такую картину. Всё вокруг было затоплено водой, которая плавно кружила льдины, и текла между затопленными по окна домами. Валерка стоял на высоком крыльце и поэтому вода доходила ему почти до верха сапог, но пока не наливалась в них.
     А спуститься с крыльца и обойти дом, чтобы добраться до лестницы и приставить её к стене, чтобы через чердачное окно залезть на чердак он не мог. Глубоко. Конечно, если бы другого выхода не было, он полез бы в воду, но пока стоял на крыльце в нерешительности.   
    Положение назревало критическое. Впору было вешаться, чтобы не утонуть…
    В этот момент раздался звук мотора и из-за Кравцовского дома выплыла казанка на которой сидел Борька Колунов.
    Валерка замахал ему рукой и закричал,
    -Борис, Борис, сюда! Плыви сюда!
    -Привет! – поздоровался, как ни в чём не бывало, настоящий мужчина, Борька Колунов, - что случилось?
    -А ты не видишь? - возмутился Валерка. – юморист, блин! Тонем!
    -Все тонут, никто не орёт, - резонно ответил Борька.
    -Что делать-то? - спросил с отчаянием в голосе Валерка.
    -Для начала успокоиться, - ответил Борис, - где Ирина? Давай бери жену, документы, продукты, какие есть, и я вас отвезу к школе, там повыше и там пока нет воды.    
    -Давай пулей! – решительно скомандовал он, - мне ещё дальние дома надо осмотреть, а нас мало, таких как я, на моторках.
    В школе было людно. Пахло оладьями, жареными на подсолнечном масле, и кофе. Школьная повариха, жена учителя трудового воспитания Виктора Дмитриевича Сазонова, Галина Ивановна в белой косынке и передничке, хлопотала у плиты. В столовой, куда сразу завели новоприбывших Ирину Владимировну и Валерку Глуховых, сидели почти все жители посёлка, взрослые и дети, и завтракали.
    У Валерки сразу как-то отлегло от сердца, а у Ирины, когда она взяла в руки стакан с горячим кофе, незаметно прекратился озноб и нервная трясучка.
    После завтрака народ в лице учеников и их родителей, собрался в одном из классов возле Дмитрича, который затевал очередной ребус.
    Он взял мел и на доске нарисовал детский ночной горшок.
   -Что это?
   -Это горшок! – радостно догадались дети
   -Правильно! А в горшке что?
   -Какашка, - радостно закричали дети и все засмеялись.
   -Ну, - замявшись поправил Дмитрич, - не совсем всё-таки какашка, а просто кака. Запомним, этот ребус надо разгадывать с кавказским акцентом. – и он написал на доске слово ЖЫ с буквой Ы после Ж,
   -Кто мне прочитает, - спросил он.
   Встала Наташа Локтионова и сказала,
   -У вас ошибка, Жи ши надо писать с буквой И, а не Ы!
   -Правильно, Наташенька, но у нас ребус с кавказским акцентом, поэтому будем читать так, как написано. Это шуточный ребус.
  После этих слов Дмитрич нарисовал на доске букашку, как давеча на снегу, стоя на берегу с Валеркой.
   -Что это? - спросил он,
   -Это букашка, - сказал кто-то из детей.
   -Вошь, - сказал просвещённый в этом вопросе Валерка Глухов.
   - Правильно! Валерий Кириллыч разбирается, - с улыбкой сказал Дмитрич. Он поставил после букашки жирный вопросительный знак, комментрируя свои действия словами,-
   -Тут мы ставим знак вопроса.
И нарисовал легковую машину с шашечками на боку,
   -А это что? – спросил он поворачиваясь к народу
   -Такси, - сказал кто-то из взрослых.
   -Правильно, - сказал Дмитрич и добавил, - что уж мы и в городе никогда не бывали? - С этими словами он нарисовал на доске барашка и спросил,
   - А это кто?
   -Овечка, - хором сказали дети
   -Правильно, а как она кричит?
   -Бе! бе! – с удовольствием заблеяли дети и даже взрослые мужские голоса присоединились к весёлому детскому хору.
   -А теперь давайте прочитаем то, что у нас зашифровано в этом ребусе, - громко сказал Дмитрич
   И стал перечислять, указывая рукой на свои рисунки,
   -Кака, Жы, Вошь, вопросительный знак, Такси, бе. Получается: Как жывошь? Так сибэ… С кавказским акцентом.
   Все присутствующие весело засмеялись и стали спрашивать друг у дружки Кака живошь? И тут же отвечать: Так сибэ! Кака живёшь? Такси бе!
   
   Валерка пошёл в кабинет директора и поздоровавшись сказал,
   -Еленсанна, у нас тут полмешка картошки, и продукты кое какие, куда это сдать?
   -Здравствуйте, Валерий Кириллыч, - приветливо поздоровалась директриса, - На кухню, Галине Ивановне отдайте, похоже нам тут придётся некоторое время пожить при коммунизме, - с грустной усмешкой сказала она.
    А вода продолжала прибывать и люди, с окраин, промокшие и озябшие прибывали вместе с водой.
    Надо отдать должное тем, кто выбирал место для школы и интерната, проектировал и строил оба этих здания. Вода их так и не затопила. Поплескалась у бревенчатых стен с недельку, другую и отступила после того, как на Оби, куда впадал Вах и соответственно Корлики, подрывники взорвали наконец-то лёд, в достаточном количестве, и вода постепенно ушла в Обскую губу. Теперь понятно почему она так называется. Потому что обрамляет прожорливую пасть Северного Ледовитого океана.
    Жители посёлка в тесноте да не в обиде пережили эти дни и ночи почти без склок, обычных в местах скопления большого количества разных людей, и скандалов. Вероятно потому, что народу скопилось не такое уж большое количество, человек 150 вместе с детьми, из всего трёхсот по последней переписи населения, проживавших на тот момент в Корликах на сто домов. Кто уехал на большую землю до наводнения, кого увезли в дальние стойбища на сухую холмистую территорию, но никто, к счастью, не погиб, не утонул, не замёрз и не пропал без вести.
    Когда вода сошла, и Валерка Глухов с женой смогли вернуться в свой дом.
Им предстала печальная мерзость затопления. С тёмной сырой полосой на стенах, высотой в полметра от пола, с плесенью и стойким запахом грибка. У печки обвалилась штукатурка, но сама печка пятиоборотка устояла. А как бы она могла не устоять, если её делал лучший печник на деревне, сам учитель трудов Виктор Дмитрич Сазонов и под угловым кирпичом им была на счастье и для тепла заложена никелевая монетка. Такая печка никогда не развалится.
   Жальчее всего было книги. Те, что стояли на нижних полках, саморучно сделанного Валеркой стеллажа, все пропали. Особенно он убивался по маленькому, чуть ли не покетбучному томику Воспоминаний Бориса Савинкова
«Записки террориста» 1926 года издания, ещё с ятями. Это и тогда в те годы была библиографическая редкость, а в наше время, так и вовсе, наверное, стоила бы целое состояние в духовном, разумеется, эквиваленте. А кто здесь говорит об иных ценностях?