Тайна

— Сашка! Выходи!
— Ой, Максим! Привет! А он тебя ждал! — улыбается тетя Тоня, Сашина бабушка. А из окна доносится Сашин недовольный голос:"зачем сказала?!"
— А что я такого сказала?!
— Бабушка, я же просил! — кричит Сашка и бежит ко мне, хватает за руку и старается скорее увести из дома. Как можно дальше.
— Зачем ты так? Она же— бабушка!
— И что? Если она бабушка, значит понимает больше нас, так?
— Ну и к чему ты это? — останавливаюсь и одергиваю его за руку.
— Да к тому, что могла бы и понять, каково, когда твои секреты рассказывают...
— То, что ты ждал меня— секрет?
— Да, нет же! И не ждал я тебя вовсе!
— Так, значит, ты все же меня ждал! И боишься признаваться.
— Слушай, ну, ждал, не ждал, какая разница?
— В смысле, какая разница? Если не ждал— так и скажи, тогда я пойду на обрыв, там к дяде Коле племянник приехал. У него бассейн и компьютер на даче. Звал поиграть, между прочим.
— А как же наша плотина?
— А что плотина? Если ты меня не ждал— строй тогда сам свою плотину!
— Ты ведь сам обещал принести парус! Ещё в прошлый раз!— Сашка посмотрел на меня как-то виновато. Или мне показалось, что виновато? Наверное, я тогда просто хотел так думать.
— Значит, тебе от меня нужен парус? И все?
— Нет, не все...— тихо, глядя в землю, произнес Сашка.
— Тогда что ещё тебе нужно?!— Сашка посмотрел на меня и снова опустил виноватый взгляд. Мне стало его как-то... Жалко?! Взрослые говорят, что жалость — это низкое чувство. Оно унижает другого, лишает его возможности справиться самостоятельно с ситуацией. Но я не собирался никого унижать!
— Ничего...
— Значит, все же тебе нужно только то, что я могу дать?! Вещи, еда, которую готовит моя бабушка? Рассказы о прочитанном и увиденном тебе от меня тоже нужны, но не я сам, верно?
— Ну, чего ты завелся?
— Я?! ЗАВЕЛСЯ?! Да ты приходишь только когда что-то случится!!! Никогда просто так не зовешь гулять или хотя бы просто пять минут посидеть на скамейке под деревом, обсудить прожитый день!
— Этим старики занимаются...
— Потому что боятся упустить моменты жизни! Те самые моменты, когда живут в здесь и сейчас. Каждое мгновение важно. Они понимают это!
— Тогда, если хочешь, я буду чаще звать тебя!
— "Если хочешь!" Нет, спасибо, не хочу. Я не хочу говорить тебе, чтобы ты меня куда-то позвал. Я хочу чувствовать себя нужным и уместным.
— Сам понял, что сказал?
— Да. Понял. Объяснить?
— Не надо мне ничего объяснять! Я, между прочим, тоже книги люблю. Чем ты хватаешься? Тем, что буквы на бумаге различать научился? Я на три года младше тебя! Ещё нагоню и перегоню!
— Пожалуйста! Нагоняй на здоровье! А я к дяде Коле, пусть познакомит нас со своим племянником. Давно обещал. Тебя обещаю не звать. (И при чем тут книги?! Не читает, что ли?)
— Я и сам не пойду. Если ты не заметил— я даже не стремился туда. Плотину без тебя дострою.
— Как скажешь. Пока.
— Пока.
Я иду к соседу, а сам думаю:"И зачем я этому мальчику? Он же меня не знает совсем, да и мне не особо интересен. Подумаешь, был за границей, по Турциям разъезжал! И что?! "
— Здравствуйте, дядь Коль! — улыбаюсь я, машу рукой, а сам не знаю, с чего начать.
— А, привет! — Дядя Коля поднимает широкую ладонь и как бы толкает ею воздух в знак приветствия.Интересно, не был ли он когда-то моряком? Хотя, о чем это я? Я же точно знаю, что не был!
— Как дела? — Пытаюсь хоть как-то продолжить разговор. "Как дела!" "Как дела!"— корю себя я. Взрослому и такое сморозить...
— Да все хорошо. Ты заходи, если что!
— Обязательно!— улыбаюсь я и чувствую такую радость внутри. Да! Это— именно то, чего я хотел!
И я вприпрыжку бегу домой, надо подготовиться к встрече. Подумаешь, за границей был! Зато меня дедушка недавно научил палатку ставить. Настоящую.

— А, да, я тоже умею палатки ставить— улыбается Димка. Нас в лагере в Турции этому научили. При чем, мы сначала ставили обычные палатки, а потом — современные. Такие, которые достаточно просто собираются и разбираются. Гораздо быстрее, чем советские, дедушкины. Да ещё и весят в три раза меньше!
— Лучше дедушкиной палатки нет!
— Ой, да, только у твоего дедушки все самое лучшее! Ты знаешь, сколько их видов то, палаток этих?
— Думаю, в этом и проблема.
— Что?
— Проблема, говорю!— почти кричу я как слабослышащему человеку,.— в том, что разнообразие велико, выбор, так сказать, большой, но мы потерялись в череде этих выборов.
— Что ты несёшь? Говоришь как старый дед!
— Я говорю как тот, кто боится потерять время. Обернешься спустя годы, платки твои сломаются все, путешествия останутся на фотографиях, люди, перед которыми ты хвастался— пойдут своими дорогами, жить своими жизнями. А люди, дорогие тебе— состарятся. Состарятся и постепенно начнут тебя забывать. Не страшно?
— Меня никогда не забудут мои родные!
— Я тоже так думал. К сожалению, такое бывает.
— Ты можешь замолчать?!
— Страшно стало? Мне тоже было страшно. И теперь это — моя реальность. Я боюсь, что моя бабушка забудет меня.
— Меня не забудут.
— Сиди со своими палатками. Какой же я дурак! Пойду обратно к Сашке. Он звал вместе строить плотину, а ты— просто пользуешься тем, что уже есть, да ещё и продать готов кого и что угодно!
— Ну и иди к своему Сашке! Кто тебя сюда то звал?
— Твой дедушка. Который понимает, что пройдет все. Уйдут однажды все. Каждый в свое время. Но души останутся навсегда рядом. Только самые дорогие души.
Есть у тебя душа?
— Какое тебе дело до моей души?
— Мне есть дело. Но, если ты так говоришь, значит ещё не готов.
— К чему не готов?
— Вырастешь— поймёшь! — кричу я соседскому безымянному мальчику и бегу скорее к Сашке. Какой же я идиот! Да еще и вдвойне— кто я, чтобы говорить ему "вырастешь"? Он старше меня на целых полгода! Правда, я не это имел в виду. Но мне все равно нет оправданий.
— Ну, ты, когда вырастешь, тоже поймёшь, что фраза "заходи, если что"— ничего не значит. Это ради приличия говорят.— Слышу я в спину. Ничего не значит. Ради приличия.

— Сашк, а Сашк?! Ты тоже ради приличия меня плотину строить позвал?
— Чего?!
— Ну, почему ты именно меня позвал?
— А кого мне ещё звать то?
— Ну, Димку того же, или Стаса, который через обрыв живёт...
— Когоооо?!— возмутился Сашка.— Этот Димка вообще только в своих палатках и заграницах и разбирается. С ним поговорить попытаешься, а он все время в своих пальмах сидит, красивые, говорит. Только яблоки с ним не соберёшь. Постоянно про ананасы рассказывает, про кокосы. Он болтает— а дело стоит. Вот, и смысл с ним вообще что-то начинать?!
— Ну, а Стас? Он умеет плотины строить.
— Плотины строить его дедушка научил, да. Только ещё этот дедушка научил его тому, что его плотина — его наполовину, ведь он приложил усилия в строительстве, а на самом деле — мы оба строили, но он не замечает чужой работы.
— А меня тогда почему позвал?
— Потому что ты— единственный, кто на мое приглашение ответил "пойдем" без лишних условий и вопросов, понял?
— Понял. Пойду за парусом.
— Принесешь?
— Принесу. И плотину, и корабль достроим. И пустим, как хотели, на другой берег.
— Знаешь, я тут подумал... Нужен он им больно...
— Тогда зачем же его строить?
— Чтобы вместе сделать что-то важное только для нас двоих. И в путь его отправить так, чтобы только мы знали об этом пути, понимаешь? У нас будет настоящая тайна, и эта тайна навека сплотит нас. Понимаешь, как это важно?
— Понимаю. Даже, если нас разведет жизнь, как дедушку и его друга детства, обещаю вернуться все равно, найти тебя, если ты уедешь.
— И я обещаю взаимно то же.

Так у нас с Сашкой появилась общая тайна, которую мы обещали хранить всю жизнь. Спустя время я узнаю, что он никому так и не рассказал ничего, но все время помнил и обо мне, и о корабле, который мы отпустили в неизвестные дали.

— Слушай, а твоя бабушка не обиделась на то, что ты так с ней резко?
— Бабушка? Обиделась?!
— А ты думаешь, бабушки не умеют обижаться? Мне кажется, это только от того, что им нельзя. Потому что они же... Бабушки— значит умные, терпеливые.
— Я не думал об этом.
— Главное, что мы сейчас задумались об этом. Надо извиниться.
— А как?
— Ну, давай сюрприз ей приготовим какой-то...
— Давай.