Концерт

                Концерт
               Таёжный рассказ из советского прошлого

      В посёлке Корлики Нижневартовского района Тюменской области, местным клубом руководил пожилой, невысокого, а точнее низенького роста, мужичок по фамилии Титков.
      Звали его… а я ведь, уважаемые читатели, не помню, как его звали. …В упор не помню… Все в посёлке звали его Тятенька. Возможно потому, что в Корликах проживали его сыновья Степан и Егор. Они и их жёны тоже, с детьми. Семейство Титкова пустило корни в посёлке широко, и дети, и внуки постоянно обращались к нему «Тятенька», и это обращение в итоге приклеилось к Титкову и заменило ему имя. По крайней мере так произошло на моей памяти.
      Впрочем, сам Титков охотно отзывался на это обращение.
      Кроме руководства клубом, у него не было никаких других дел. Больше он нигде не работал. Нет, ну не так, чтобы совсем ничем не занимался. Занимался. Но чем, неизвестно, потому что результатов его трудов никто не видел. Кроме его супруги Дарьи Харитоновны. А это была такая женщина, которая видела всё!
      А особенно то, что касалось видения мира неведомого и обычному смертному невидимого. Но об этом будет речь в следующем рассказе…
      Музыкантом он не был, я опять про Титкова, и ни на каких инструментах не играл.
      Как такой человек попал, и, что ещё непонятнее, удержался, на должности заведующего клубом? Я могу объяснить только большим, как сейчас говорят, административным ресурсом и неординарной харизмой.
      Харизма и в самом деле, при маленьком ростике и тщедушном сложении была выдающаяся: лысый морщинистый лоб, на крупном черепе, обрамленном седыми кустиками обдуваемых лёгким дуновением волос, большой сливовый как по форме, так по цвету и по содержанию нос, и скрипучий голос.
      В его обязанности по заведованию клубом входило отпирание большого амбарного замка на клубной двери, при проведении крупных поселковых мероприятий, например, для публичного показательного суда над каким – нибудь незадачливым злодеем, утаившим от широкой общественности, забракованную приёмщиком ПОХа, неликвидную шкурку соболя.
      Или какого-нибудь торжественного мероприятия, например первомайского доклада председателя поселкового совета, перед собравшимися в клуб местными жителями, в основном в лице поселковых и хантейских детей, проживающих в интернате и строем приведённых в клуб их воспитателями…
      Или празднования Нового года. А вот за это Тятеньке лично от автора отдельное человеческое спасибо!
      В скобках: ПОХ, промысловое охотничье хозяйство - чтобы не было разночтений…
      Почти всё остальное время клуб стоял запертым.      
      И так было бы вечно… Может быть ещё года полтора, но в Корликовскую местную школу-интернат приехал на работу по зову романтического чувства, а где-то даже, взыскавший лишений и страстей Антон Палыча Чехова, который когда-то, на заре заката царской империи, за каким-то интересом, поехал аж на самый что-ни на есть Сахалин, это ж подумать тошно: на тогдашних поездах, а где-то и на телегах, а порой даже, несмотря на барское происхождение, пешком, и, боюсь догадаться, устав до обессИленья, ползком и на карачках. Изучать и любить родную русскую землю и природу. Или ещё зачем-то? Это нам с вами, и вам с нами объяснят исследователи творчества великого писателя. Но это, говорят, точно исторический факт, вроде бы… 
      Вот примерно так-же бессмысленно, то есть безо всякой задней мысли,
а передней мысли там и не было никогда. Приехал на север, в глухой таёжный посёлок, затерянный где-то в снегах и болотах западной сибири, в Корлики, в центр пОпы мира, в дыру на кальсонах в самом интересном месте, Валерка Глухов, учитель физкультуры по образованию, а в душе романтик, и я не побоюсь этого слова, поэт… в хорошем смысле.
      В глухую таёжную деревушку Корлики, куда совсем не могли доехать автомобили, даже полупаркетники с полным приводом и даже на цепях, обмотанных вокруг могучих всепроходимых, вездеходных скатов, если бы даже какому-нибудь авантюристу пришло такое в голову, а в те годы их было не меньше, чем в любые другие. По простой причине обилия непролазных болот и рек, и полного отсутствия дорог.
      Да таких машин тогда и не было вовсе, только в проекте, как полёт на Луну, в наше с вами, читатель, время подразумевалось.
      Ну, и где Луна, а где мы?
      В итоге только под крылом самолёта приезжему пело незабываемые, душевные советские песни, «зелёное море тайги».
      Но речь в этом рассказе не о «зелёном море» и не о крыле самолёта Ан – 2, прозванного нашим острым на словцо народом, «кукурузником», а о концерте, который произошёл, на глазах вашего рассказчика в… точно, поминутно, не вспомню, но опосредованно и непосредственно скажу, что сразу же после взлёта в пики популярности среди администраторов советских филармоний, широко раскиданных по просторам Советского союза, московской неувядаемой музыкальной рок-группы «Машина времени».
      Ребята, если вы сейчас рассмеётесь в мои зенки бесстыжие, что частично имеет место быть, и скажете, что я вру, то я рассмеюсь вам в ответ в ваши безупречно стыдливые очи, и скажу: нет, не вру! И что? Ваше слово против моего. Счёт один – один, в мою пользу!
      Вообще-то, говоря о том, что клуб был закрыт всё время, я малость погорячился… Приукрасить решил, усугубить так сказать… Как-то же Валерка Глухов там с ребятами репетировали музыку и песни всякие.
     Вокально-инструментальный ансамбль посёлка Корлики был небольшой, но дружный. Это был классический спаянный и главное спетый коллектив. А чё не петь? Пей, да пей! Состоящий из трёх человек. Барабанщик, поющий гитарист и поющий басист. В те времена это был золотой стандарт, да и сейчас тоже… Потому, что, когда влезает четвёртый и пытается вставить свои гнутые три аккорда, в строгую и лаконичную музыкальную форму, где два притопа и три прихлопа, то ещё один притоп уже явно лишний.
     Короче, Тятеньке из Нижневартовского музыкального отдела какого-то, ну, не могу я поверить и допустить, что в то время в Нижневартовске была своя районная филармония, их и сейчас-то мало где есть. Вот областная филармония, это другое дело. Спустили директиву, что в целях повышения охвата и обеспечения расширения, нужно принять и сопроводить, создать и проконтролировать. И чтоб без этих ваших! А то знаем мы вас!
     Проведение концерта областной Тюменской рок-группы, которая будет исполнять песни популярной и политически выверенной, одобренной кем надо, группы «Машина времени», в меру ортодоксальной, в меру новаторской и оппозиционИрующей оппозициОнной оппозИции.
     Ребята, кто дослушал до этого места, расслабьтесь, это не сама «Машина времени» с Макаревичем и Кутиковым, это просто тюменские наши простые нормальные ребята музыканты, которые держа нос по ветру, решили разучить песенки этой популярной на тот исторический момент группы. Чтобы в рамках концертной деятельности немного денег по-нелёгкому срубить.
     Ремарка от автора: Знаю я не понаслышке, а на своей хребтине, сколько весит в тоннах этот «лёгкий» в кавычках музыкантский заработок.
     -Так что Титков, жди, имей в виду и готовься! – сказало районное начальство.
     -Имею, -подумал Тятенька, - введу…
     Но это он так про себя подумал, но ничего такого не сказал…
     А вы представьте себе, уважаемый слушатель, что значит для жителя посёлка, и не просто посёлка, а таёжного глухого, маленького посёлка, слово «Областной». Нет, вы не так представьте, как вы сейчас, находясь в своей квартире, представили. Вы попробуйте окунуться мысленно в эту атмосферу лесной беспросветной, безмолвной, тишины. Когда вертолёт слышно за полчаса до того, как он покажется на горизонте. С вечной зимой. Северным сиянием. Лесной чащобой, где медведи вас не трогают потому, что вы свой, а они не каннибалы. Откуда не выбраться никак, потому что кругом тайга, снег по пояс и гнилые речки, в которую, если провалиться, то затянет быстрым ледяным течением и никто тебя уже назад не вытянет, только господь Бог, но это будет уже в раю.
     А куда вы думаете попадают жители крайнего севера и районов к ним приравненных? А вы сами, вот лично вы, девушка, куда бы их отправляли? А лично я отправлял бы каждое лето всех жителей севера, семьями за счёт государства, в туристические поездки на желтые песчаные пляжи у тёплого моря с фруктами и шезлонгами.
     Ну, ладно, попредставляли и хватит… Скажете у государства денег на это нет? Деньги есть. На кучу коррупционеров деньги есть, а на это нет? Деньги есть…
     В пятницу, ближе к обеду в Корлики прибыл борт из Нижневартовска и из него вышла целая группа молодых жизнерадостных ребят и одна девушка.
     Тятенька был во всеоружии и на стрёме. В то время в Корликах было два снегохода. Один у старшего охотоведа Павла Петровича Алонцева, а второй у егеря, мужа директорши школы Борьки Колунова.
     Из вертолёта, кроме девушки и ребят, выгрузили и положили на тележки, прикрепленные к снегоходам, кучу музыкальной аппаратуры, колонки, усилители, световое оборудование, музыкальные инструменты и отвезли в клуб.
     Приезжие принялись расставлять аппаратуру на сцене и устанавливать свет. Прожектора и светомузыку. Мероприятие обещало быть грандиозным.
     Афиша перед клубом, намалёванная учителем физкультуры Валеркой Глуховым и подвизавшимся на пол-ставки в клубе художественным руководителем, висела уже неделю и поэтому в посёлок приехали на своих оленьих упряжках запряженных по четыре оленя попарно в нарты, охотники и оленеводы даже из отдалённых хантейских стойбищ.
     Вскоре из клуба начали доноситься звуки настраиваемых инструментов и голосов. «Раз, раз, раз, один, один, один» - усиленных колонками.
     Народ постепенно подтягивался, всё пространство перед клубом заполнялось
хантами в меховых малицах и высоких до бедрА унтАх, оленями и нартами. Наиболее отчаянные пацанята, даже заглядывали в дверь клуба. Где на освещённой сцене расхаживали с сосредоточенным видом музыканты и звукорежиссёр.
     В клуб пока никого не запускали.
     Действо было назначено на восемь часов вечера и за полчаса Тятенька открыл входную дверь и стал запускать людей. Народ кинулся занимать места, чуть было не сказал, согласно купленным билетам, но это было бы неправдой, потому что никаких билетов не было, а оплачивала концерт контора Корликовского ПОХа, перечислением на счёт Тюменской областной филармонии, в размере 125 рублей. Музыканты тогда получали ставки от 6 до 12 рублей за выступление, и грустно шутили, что цена им,
музыкантам, червонец.
      Валерка Глухов уселся в зале рядом с Андреем Белым фельдшером местной поселковой больницы.
      Перед началом концерта на сцену влез Тятенька и сказал небольшую речь, о том, что, вот сейчас на глазах у собравшихся будет происходить, действо, как он предполагал, в своих предположениях, и почти не ошибся.
      -Так что дорогие товарищи, давайте похлопаем нашим артистам, которые приехали к нам из областного центра, из самой Тюмени, и будут исполнять песни популярной московской рок-группы, «Машина Времени»! Попросим, наших артистов!
      И с этими словами он под аплодисменты и нетерпеливые выкрики слез со сцены.
      В зале погас свет. Раздвинулись кулисы, вспыхнули прожектора и замигала цветомузыка. Я не помню названия этого вокально-инструментального ансамбля. Вполне профессиональный коллектив, в составе которого была электрогитара, бас, барабан и клавиши. Они пели теперь уже ставшие легендарными песни группы «Машина времени» такие как «Костёр», - Всё отболит и мудрый говорит… «Поворот», - Вот, новый поворот и мотор ревёт, «Скачки», - Снова старт он взят и нет пути назад…
 и другие.
     Причём пели хорошо, артистично, вокальные партии раскладывали на голоса, басист, он же вокалист хрипел как положено, не хуже Кутикова, электрооргАн стонал, похлеще, чем если бы был в руках Моргулиса, бас гудел, соло гитара завывала как бешеная, так же, как если бы это был сам Макаревич, барабанер колотил по барабанам, не жалея палочек, тарелок и мембран, светомузыка переливалась всеми цветами радуги и северного сияния, световые пушки шарили своим ослепляющим лучом по всему залу, который к сожалению не смог вместить всех желающих.
     Народ живо реагировал на происходящее свистом, воплями и топаньем ног обутыми в валенки и унты по дощатому полу.
     Словом действо набирало обороты и стремительно приближалось к своей кульминации, которая не заставила себя ждать.
     Под оглушительный рёв и аплодисменты экстатИрующего зала, музыканты ушли со сцены, но представление на этом не окончилось. Заиграла громкая западная музыка в стиле диско и на полутёмную сцену выбежала та самая девушка, которую Валерка Глухов заприметил на вертолётной площадке, она была задрапирована в полупрозрачную ткань, под которой угадывалось стройное гибкое тело, её выхватила белым лучом световая пушка и девушка стала энергично танцевать, двигаясь в ритме такой же энергичной музыки.
     Самый завидный в посёлке холостяк Андрей Белый весь подался вперёд, в рефлекторном стремлении ворваться на сцену, по головам сидящих впереди зрителей, которые тоже выражали признаки азарта и восторга от происходящего.
     Валерка Глухов услышал, как Андрей промычал сквозь грохот музыки,
     -Как бы я с ней покувыркался! - скрипя зубами, мотая по бычьи головой и ритмично дёргаясь всем телом.
     В этот момент, танцовщица скинула полупрозрачную ткань, оставшись в одном бикини и танец превратился… даже не знаю, поверит ли мне уважаемая публика, но танец превратился почти в полустриптиз какой-то!
     Надо отдать должное великолепной фигуре девушки, и чудесно развитым формам, весь зал ахнул от восторга и неожиданности! Засвистел, зааплодировал и заорал. Это была действительно потрясающая кульминация всего и без того замечательного концерта!
     В целом концерт, заезжих артистов, вместе с великолепным финальным выступлением танцовщицы продлился около двух часов.
     Народ искупал его участников в овациях и долго не отпускал.
     -Исё, исё, давай, музыка давай, танцы давай! Девуська давай! – в восторге кричала благодарная хантейская публика, не желая расходиться и разъезжаться по своим стойбищам. К оленям и чумам.
     Но всё, особенно хорошее, рано или поздно заканчивается и народ, убедившись, но не желая верить, что точно всё, что музыки больше не будет, и девушка к ним больше не выйдет даже на последний прощальный поклон. Стал пробираться к выходу на мороз из порядочно пропахшего оленьими шкурами, кислыми испарениями и силосными экстрактами зала.
     Тятенька опять вылез на сцену и закричал:
     - Товарищи, не расходимся, после небольшого перерыва, музыканты вокально-инструментального ансамбля будут играть для вас танцы!
     - Я правильно понимаю? – уточнил он у клавишника, который видимо был руководителем.
     -Да, - кивнул тот, - как договаривались, - и он сделал пальцами характерный жест, каким считают деньги.
     И Тятенька закончил:
     -Совместно с нашим местным вокально-инструментальным ансамблем посёлка Корлики.
     Над толпой у клуба, висел пар от дыхания вперемешку с табачным дымом.
     - Да-а-а-а! – только и смог выговорить Андрюха Белый, закуривая сигарету «Опал» на морозе и обращаясь к Валерке Глухову, - Какая красотка! Эх, как бы я…
     -Да, - согласился Валерка, - красивая девушка!
     -Ну, прямо, как её ни поверни, всё она гарна! – мечтательно произнёс Андрей.
Они постояли, покурили, обмениваясь впечатлениями. А впечатления были яркие.
     Вскоре из клуба опять послышались звуки музыки и народ стал возвращаться в клуб. Лавки, на которых сидели зрители, был убраны к стенам и поставлены одна на другую. А в центре зала образовалось место, достаточное для танцевальной площадки.
     Музыканты были на сцене, играли и пели популярные песни тех лет, «Yesterday», на английском языке, белорусскую «Завируху», украинскую «Нэсэ Галя воду», нашу на русском «Малиновку» и польскую песню о неудавшейся любви «Биз спочинку». Причём спели её натурально на польском языке.
     А теперь выступит вокально-инструментальный ансамбль посёлка Корлики, прокричал, взобравшись на сцену директор клуба Титков.
     -Тятенька, твою мать! - выругался про себя руководитель Корликовского трио лесорубов, трактористов и физкультурников Валерка Глухов.
     Но ничего не поделаешь, пришлось лезть на сцену и краснея, бледнея и проклиная Тятеньку, и всё управление культуры вместе с бухгалтерией и методическим отделом, петь единственную песню, в которой Валерка более-менее помнил последовательность аккордов «Клён», - там, где клён шумит… и так далее.
     Приезжие музыканты с жалостью и сочувствием смотрели на Корликовский
 вокально – инструментальный ансамбль. А их клавишник даже не выдержал и по окончании песни прошептал Валерке, на ухо,
     - Давайте, чуваки, сбацайте ещё что-нибудь такое же мягкое и тёплое, как  навоз…
     Это была унизительная моральная экзекуция, но всё кончается и это закончилось.
     Автор, честно говоря, не помнит, как на следующий день уехали музыканты, как провела неспокойную ночь в осаде от перевозбудившихся местных мужчин, танцовщица, которую, как говорят, братья Титковы, не в отцовскую Тятенькину породу крепкие и плечистые парни, взяли в охрану.
     Утром из Нижневартовска прилетел вертолёт за музыкантами и они, погрузив аппаратуру и провожаемые местными ребятишками, собаками и несколькими жителями посёлка во главе с Тятенькой, улетели в другой посёлок, где у них был намечен следующий концерт, а это был Ларьяк, находившийся в ста километрах если лететь по прямой от Корликов.
     На двери клуба опять водрузился амбарный замок, и афиша пошла на перекраску до следующего объявления.
     А через несколько дней в управление культуры Тюменской области, а именно в идеологический отдел, поступило письмо от неравнодушных жителей посёлка Корлики, в котором они благодарили руководство за прекрасный концерт, который был проведён силами Тюменской филармонии и жителей посёлка Корлики при активном участии лично директора клуба Титкова, и выражали недоумение по поводу репертуара вокально инструментального ансамбля, в котором присутствовали идеологически чуждые песни на непонятных советскому зрителю языках. А также выражалась обеспокоенность безнравственными танцами, исполняемыми на сцене общественных культурных учреждений при большом скоплении народа.
     Письмо, к сожалению, не имело подписи.