de omnibus dubitandum 43. 76

ЧАСТЬ СОРОК ТРЕТЬЯ (1698-1700)

Глава 43.76. КУРФЮРСТ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ I ТОЖЕ 'ИГРАЛ В СОЛДАТИКИ'…

Май 1697 года

    Подняв на ошарашенного Георга Вильгельма такие невинные зелёные глазки, Кристиана Эбергардина поправила хрустальный кулон венецианского колье на груди и произнесла нежным голосом, совсем не похожим на свой тон учителя французского или латыни:
 
    - Мой милый мальчик, ты уже такой взрослый, а всё ещё играешь в солдатики! Неужели тебе не хочется позаниматься чем-нибудь более интересным, ведь у тебя столько возможностей?
 
    - Это не солдатики, а миниатюра! - ответил Георг Вильгельм с досадой, тряхнув головой. - Солдатики, это у карапузов. У взрослых - военная миниатюра. Детские солдатики делаются произвольного размера, произвольной формы и произвольно раскрашиваются. Миниатюра делается строго по масштабу 1:32 или другому принятому у коллекционеров, по строгой форме и раскрашивается соответственно исторической традиции. У меня такие. Но вы все в этом доме сговорились против моего увлечения: и мой отец, и мать с сестрой, и теперь ты с ними заодно! Солдатики! Ату его! Он играет в солдатики!
 
    - Тише, тише, не кричи так! - Кристиана Эбергардина прижала палец к своим губам, и на её лице вдруг впервые мелькнул испуг. - Сюда кто-нибудь придёт на шум!
 
    - Мой отец и отец моего отца, и дальше вглубь времени, все поколения моих предков-пруссаков всю жизнь играли и в оловянных солдатиков, и затем в настоящих живых солдат на поле боя! Курфюрст Фридрих Вильгельм I (1640-1688, так называемый «Великий курфюрст»)   тоже 'играл в солдатики', разрабатывая свою линейную тактику, - стремясь говорить тише и чувствуя, как его щеки покрываются ярким румянцем, продолжил Георг Вильгельм. - Никто почему-то не говорит каждый день моему отцу, что он маленький из-за того, что весь дом заставлен и завешен изображением лошадей и всадников, живописными полотнами, изображающими различные битвы с участием кавалерии!
 
    Странным образом он совсем позабыл, что только-только бросил жребий, определивший ему путь в комнату молодой вдовушки вовсе не затем, чтобы отстаивать своё право играть в солдатики. А теперь, когда она сама пришла в его комнату, он почему-то озаботился совсем другим, словно, боялся своего желания находиться с ней наедине как с предметом плотской страсти – обладать ею до конца. Все примеры поведения героев из огромного количества прочитанных им романов вдруг чудесным образом превратились в кучу надуманного хлама, не пригодного ни для чего, даже для простого обмена любезностями. Перед глазами запрыгали столько раз просмотренные картины и иллюстрации, изображающие обнажённых женщин...
 
    - Я тебя понимаю, - сестра оперлась о пол ладоням так, что в вырезе платья стала видна ложбинка между её полных грудей; где царило венецианское колье.

    - Только умоляю тебя...
 
    - Так зачем тогда ты пришла сюда, Кристиана Эбергардина?
 
    - А ты не понимаешь? - она долгим взглядом посмотрела ему в глаза, опустила их вниз и улыбнулась.
 
    - Это не очень хорошо. Ты специально всё делаешь так, чтобы свести меня с ума. Не знаю, для чего это тебе нужно. Что тебе нужно от меня, в конце концов? Так нельзя! Это неправильно! Уходи, пожалуйста... - неожиданно даже для себя произнёс Георг Вильгельм, словно испытывая ситуацию на прочность.
 
    - Мне ничего ни от кого не нужно. Я вполне самостоятельный человек. Что правильно, а что неправильно, знаю лучше остальных! – соломенная вдовушка перестала, наконец, улыбаться, встала на ноги, поправляя на талии платье. - Я, например, не сжигаю Рим подобно Нерону, не держу дочерей без приданого в качестве заложников своих финансовых затруднений, не играю в оловянные фигурки, а просто живу. А что касается моего прихода сюда, то это случилось потому, что твой отец сказал мне, что ты со своей 24-летней сестрой Элеонорой Магдалиной и с ним, должен завтра ехать на торжество к Филиппу, принцу Гогенцоллерн-Хехингену.

    - Он попросил меня срочно ещё раз повторить с тобой простейшие правила этикета. Там будет кое-какое общество, кто-то даже из младших Гогенцоллернов, и я так понимаю, что твой отец не оставляет попыток познакомить фрейлейн Элеонору Магдалину ещё с кем-то, чтобы она хоть немного охладела к своему Мартину. Вот и всё! Nous devrons tout faire selon le Livre, мы должны всё делать по правилам.

    - Это преступление?
 
    В конце XVII в. сложилась военная абсолютистская Бранденбургско-Прусская держава. Курфюрст Фридрих III (1688-1713) создал армию в 38 батальонов пехоты и 53 эскадрона кавалерии. Фридрих Вильгельм I (1713-1740) увеличил вооруженные силы до 66 батальонов пехоты и 114 эскадронов кавалерии и держал под ружьем 86 тыс. человек. Пруссия, занимавшая по численности населения 13-е место в Европе, имела четвертую по численности в Европе армию! В середине XVIII в. Пруссия имела уже 186-тысячную армию. Прусское войско оказалось удобным и безотказным орудием в агрессивных войнах против слабых соседей. Но воспитанная в духе палочной дисциплины, при которой солдат должен бояться фухтелей [Телесное наказание в прусской армии, фухтель — гибкий шомпол] более, чем пуль неприятеля, набранная из подонков феодального мира, разноязычная, эта армия не могла выдержать ударов руских войск, а затем войск буржуазно-революционной Франции.

    Старик Филипп, принц Гогенцоллерн-Хехинген являлся лучшим другом отца Георга Вильгельма. С отцом Георга Вильгельма его связывала фронтовая и духовная дружба. Они не раз спасали друг другу жизнь в боях сначала с рускими, потом с французами и турками. 'Кристиан Эрнст - мой ангел-хранитель!' - всё время говорил Филипп, принц Гогенцоллерн-Хехинген. Старик выделялся среди других друзей отца хорошим физическим развитием: пропорциональная фигура, высокий рост и правильные черты лица, безупречное воспитание. К одежде он относился как к ношению военной формы: она сидела на нем 'как влитая'. Причёска: зачёсанные на правую сторону некогда темно-русые, ныне седые волосы с глубокими залысинами, пышные усы и бакенбарды а-ля 'Густав II Адольф'. Серо-голубые глаза взирали на мир утомлённо и почти равнодушно: похоже, что их обладатель когда-то ожидал от жизни чего-то другого.
   
    Один из его сыновей, католик, геройски погиб на войне, второй, протестант, уехал с семьей в Аргентину навсегда, третий связался с мошенниками и занимался контрабандой. Филипп, принц Гогенцоллерн-Хехинген - один из немногих, кто, участвуя в боях не потерял рассудка.

    Старый пруссак считал, что политику в германских княжествах не должны определять простолюдины по причине своей наследственной глупости и извращённого сознания, не должны делать фабриканты и банкиры, а должны делать политику прусские военные и чиновники - опора будущего Германского государства.

    Филипп, принц Гогенцоллерн-Хехинген всегда приводил в пример высказывание Микеланджело о том, что простолюдины не должны заниматься искусством, прибавляя, что и политикой они не должны заниматься тоже. Он не мог объяснить своего иррационального мышления, интуиции, только одни и те же мысли о глупцах, разрушающих всё, и умных, строящих мир, воспроизводил он снова и снова.

    Отец Георга Вильгельма его за это часто в шутку называл масоном.
 
    - Послушай, мальчик мой, что я тебе скажу, - сказал как-то Филипп, принц Гогенцоллерн-Хехинген Георгу Вильгельму, когда они ненадолго остались одни в гостиной.

    - Я тебе хочу рассказать кое-что. Я знаю, что ты хочешь стать военным, кавалеристом как твой отец. Это можете тебе пригодиться... С нашими основными врагами рускими нужно не разговаривать, а действовать. Руского тебе никогда не переговорить и не переубедить словами. Руский говорить умеет лучше, чем другие, ибо он прирождённый диалектик и склонность к философствованию у него в крови. Меньше слов - главное - действовать. Рускому импонирует только действие, ибо он по натуре женственен и сентиментален. Руские сказали как-то в древности германскому вождю из наших пруссов - конунгу Рюрику: 'Наша страна велика и прекрасна, а порядка в ней нет, приходи и владей нами!'.

    Это изречение появилось в начале образования Руского государства. Эта установка проходит через всю их историю: господство османов-монголов, господство поляков, литовцев, самодержавие царей и господство немцев.

    Руские всегда хотят оставаться массой, которой управляют. Так они воспримут и приход немцев, ибо этот приход отвечает их желаниям. Поэтому у руских не должно создаваться впечатление, будто ты колеблешься. Ты должен являть собой человеком дела без всяких дебатов, бесплодных разговоров, философствования - устанавливать и проводить необходимые мероприятия. Тогда руский охотно подчинится. Не применяй с ними никаких немецких масштабов и не вводи немецких обычаев, забудь всё немецкое кроме Германии.
 
    - Да, да, - сказал, неожиданно вошедший тогда в комнату, отец. - Особенно не будь мягким и сентиментальным. Если ты вместе с руским поплачешь, он сделается абсолютно счастлив, потому что после этого он сможет тебя презирать. Руские по натуре женственны и хотят также в мужественном отыскать порок, чтобы иметь возможность презирать мужественное. Будьте всегда мужественным, сохраняй свою нордическую стойкость.
 
    Отец, вошедший в комнату, расположился на диване и продолжил, не зная причин такого урока:
 
    - Исходя из своего многовекового опыта, руский видит в немце высшее существо. Двести лет ими управляли немецкие цари и немецкие чиновники. В руской армии служила масса немецких офицеров и генералов. Заботься о том, Георг Вильгельм, чтобы сохранить авторитет немца. Поднимай его своими спокойными, деловыми приказами, твёрдыми решениями, высмеиванием дебатирующих и невежд. Остерегайся руской интеллигенции, как эмигрантской, так и отечественной. Интеллигенция обманывает, она ни на что не способна, однако обладает особым обаянием и искусством влиять на характер немца. Этим свойством обладает и руский мужчина, и ещё в большей степени руская женщина. Московия всегда являлась страной подкупов, доносов и восточно-азиатского византизма.

    Снаружи руские - европейцы, а внутри - азиаты. Эта опасность может проникнуть к нам через эмигрантов, переводчиков и так далее. Руские на руководящих постах, руководители предприятий, старшие рабочие и надсмотрщики всегда склонны к подкупам и вымогательству взяток у подчинённых, малейшая власть делает из них восточных тиранов...
 
    - Руский человек испытывает нищету, голод и лишения в течение столетий, и его желудок растяжим, - завершил свой запоминающийся урок Филипп, принц Гогенцоллерн-Хехинген, - поэтому никакого ложного сочувствия к нему! Не пытайся вносить изменения в образ жизни руских, приспосабливая его к немецкому жизненному стандарту...
 
    Этот неожиданно всплывший в памяти юноши недавний разговор при упоминании о Филиппе, принце Гогенцоллерн-Хехингене на секунду отвлёк его от Кристианы Эбергардины, от странного положения, в котором он очутился, превратившись из охотника на девушку в её дичь. Обратно в сиюминутный мир его вернуло платье Кристианы Эбергардины. Оно слегка собралось складками на бёдрах, открывая колени выше обычного. Она мягко одёрнула складки.
 
    - Ты говоришь неправду, - неуверенно пробормотал Георг Вильгельм. - Это ты придумала прямо сейчас!
 
    - В какой части говорю неправду? - насмешливо произнесла Кристиана Эбергардина, подходя ближе. - Про Рим или про Филиппа, принца Гогенцоллерн-Хехингена? Клянусь, что и то, и другое верно! Сначала это называлось 'долгих лет жизни, за здравие'. Конец же звучал, как панихида.
 
    Она расхохоталась. У Георга Вильгельма тоже уголки губ поползли вверх. 'Как же она может разрядить самую запутанную обстановку!' – подумал он.
 
    - Всё! Хватит! Пойдём тогда в кабинет отца, и там ты мне можешь преподать мне урок этикета – сказал Георг Вильгельм, продолжая держать прежний тон, почувствовав досаду и не понимая происхождения этой досады.
 
    - Да-да, пойдём-пойдём, - ответила Кристиана Эбергардина, неожиданно легко согласившись, и как показалось Георгу Вильгельму, равнодушно вздохнула. - Я так и предполагала, что ты решишь отправиться для занятий именно туда. Козочка должна щипать травку там, где она привязана.
 
    - Что? – переспросил Георг Вильгельм.
 
    - Ничего, - ответила соломенная вдовушка, скользнул взглядом по разгромленному флангу англичан и французов и по не менее разгромленным колоннам пруссаков рядом с каблучками туфель.
 
    Георг Вильгельм повернулся и пошёл туда, где утром ему давали незабываемый урок французского языка и где его признали 'Vous dispose a apprendre'. Он слышал, как Кристиана Эбергардина идёт за ним своей восхитительной, лёгкой, танцующей походкой шелестя юбками.
 
    По ногам дуло, словно со стороны освещённого солнцем фасада стоял огромный вентилятор и нагнетал в помещения тёплый воздух. Скрипел дубовый паркет. В лучах летала пыль. Мерцали зеркала и их фацеты бросали разноцветные зайчики на старые портреты, гобелены, бюсты и тусклые рыцарские доспехи...