Шпион Шутов

Несколько лет назад Гоша Шутов получил приглашение преподавать в театральном колледже, потому что имел высшее специальное образование. Город, куда приехал молодой актёр, был провинциальным, поэтому квалифицированных кадров не хватало: не всякий специалист с высшим актёрским образованием, которое получают в крупных городах, готов отправиться на периферию.
Гоша только что закончил театральный институт в «культурной столице» нашей Родины, был на эмоциональном подъёме и в творческих ожиданиях. В местный драмтеатр его взяли на ставку артиста 2-й категории, но он не унывал, надеясь ярко проявить себя в творчестве. Возможность передать молодёжи свои взгляды на театральное искусство воодушевила его ещё больше. Теперь он был не только актёром в театре, но и постановщиком учебных спектаклей.
Гоша с энтузиазмом занялся театральной педагогикой, студенты его полюбили, и руководство предложило ему поставить для начала дипломный спектакль с небольшим количеством исполнителей. Конечно, Шутов согласился. Помня слова великого французского актёра Жана Габена, что для того, чтобы снять хороший фильм, нужны три вещи: первая – хороший сценарий, вторая – хороший сценарий, и третья – хороший сценарий, – он решил найти хорошую пьесу и воплотить её на сцене. Выяснилось, что отыскать достойный материал непросто. Новая драматургия не радовала, а классику играли неисчислимое количество раз.
Гоша извёлся в поисках качественной драматургии, читал пьесы день и ночь, но ничего путного не попадалось. Однажды в библиотеке училища он увидел на дальней полке истрёпанную книжечку малого формата без названия. Когда открыл, выяснил по титульному листу, что это театральные сочинения какого-то Ивана Щеглова, изданные в 1892 году в Санкт-Петербурге. Про такого писателя Гоша слыхом не слыхивал. Начал читать одноактные пьесы на жёлтой бумаге, выцветшей от времени, с непривычной буквой «ъ» в конце слов, и был поражён интересным, каким-то чеховским стилем и отличным юмором. Изучив весь сборник, который, назывался «Весёлый театр», Шутов выбрал пьесу на трёх актёров – «Женская чепуха». Текст надо было распечатать на компьютере и размножить. Гоша пришёл в компьютерный кабинет, начал работу, но его попросили прерваться, потому что в этом помещении должны были проходить занятия. Он положил книгу в стол, надеясь продолжить начатое, когда появится возможность. Кабинет был занят долго, у Шутова в тот день тоже были занятия в другом здании. Короче, он забыл о книге. Вспомнил, когда уже приехал домой. Впереди – выходные, и продолжить распечатку выбранной пьесы можно было лишь через пару дней. Когда в понедельник Гоша пришёл в заветный кабинет, книги там не обнаружил. Исчезла. Он обыскал все столы, выяснил, кто занимался в кабинете с того времени, как оставил в нём сборник. Опросил педагогов, проводивших занятия. Всё напрасно. Книга неожиданно появилась и также неожиданно исчезла. В библиотеке не очень расстроились, узнав о пропаже. «Такие старые книги всё равно подлежат списанию», – весомо заметила библиотекарша. Посмотрела в каталоге и объявила, что никаких данных в картотеке нет. Книга была, видимо, бесхозной, и её исчезновение проблемы не составило.
Но сам Шутов очень расстроился. Судьба ничего не хотела давать ему просто так, бесплатно. Такое случалось постоянно. Например, ещё во время учёбы, если он хорошо сдавал сессию, то приехав к родителям, обязательно заболевал и страдал все каникулы. Конечно, это можно объяснить рационально. Пока требуются напряжения всех сил, организм не разрешает себе расслабиться и заболеть, ведь надо сдать трудные экзамены. Но как только все проблемы оказываются позади, тут же наступает расслабление и приходят отложенные болячки. Однажды у Гоши после летней сессии дико заболели зубы, и развился огромный флюс. Две недели маялся вместо того, чтобы отдыхать. Или вот другой пример, не связанный со здоровьем: если появлялись лишние деньги в результате дополнительной работы или «халтуры», Шутов точно знал, что они уйдут на неожиданные необходимые выплаты. Так и случалось: то сломается необходимая для жизни вещь – плита или мойка; то возникнет штраф за пропущенный платёж по кредиту; то на улице вечером ограбят хулиганы. Да ещё побьют в добавок. Так и здесь. «Чтобы поставить хороший спектакль, придётся его пострадать», – размышлял Георгий. – «Ничего не поделаешь: надо, так надо!».
Изучив интернет, Шутов понял, что нужной пьесы в паутине нет. Программа оцифровки библиотек похоже до драматурга Ивана Леонтьевича Щеглова-Леонтьева не дошла. Одновременно выяснилось, что по одному экземпляру книги хранится в двух главных библиотеках страны: в московской имени В.И. Ленина, и в питерской – имени М.Е. Салтыкова-Щедрина. Москву Шутов не любил издавна, поэтому решил ехать в Питер, чтобы отыскать нужную пьесу, тем более что там должен был побыть слёте выпускников театрального института.
Отпросившись на пару дней в театре и колледже, сел в самолёт и полетел в город на Неве, с тайной мыслью совместить приятное (выпить и пообщаться с друзьями) с полезным (добыть пьесу для постановки). Придумал, что в качестве подарка своим педагогам будет оригинально привезти из Сибири солёного омуля, кедровых шишек и ароматной саган-дайли для чая. Когда встретился с однокурсниками, всё завертелось с необычной интенсивностью. Шутов практически не спал: с кем-то встречался, с кем-то обнимался, дарил сувениры, пил виски, закусывая привезённой рыбой. Очнулся, когда понял, что через несколько часов надо выдвигаться в обратную дорогу, а заветной пьесы он так и не добыл.
Мучаясь от жестокого похмелья, недосыпа и общего расстройства организма, Шутов зашёл в магазин, купил дешёвый плёночный фотоаппарат. В те времена смартфонов с большими пикселями ещё не было, и обыкновенные люди пользовались мобильниками, у которых, конечно, была фотофункция, но лучше бы её не было – настолько «стрёмные» получались фотографии. Книги фотографировать таким телефоном – заведомо обрекать себя на бессмысленные страдания, когда необходимо будет разобрать текст. Дойдя до Салтыковки, Гоша внутренне собрался, поправил галстук, оформил пропуск, стараясь не дышать в сторону охраны. На состояние посетителя никто не обратил внимания. Это хорошо, ведь ещё предстоит общение с библиотекарями.  Пока шёл до библиотеки, преодолевая приступы слабости и тошноты, старательно жевал мускатный орех, чтобы сбить запах перегара. Отец давно, когда Шутов был ещё подростком, объяснил ему, что лучшего средства для подавления запаха изо рта, чем мускатный орех, не существует.
Войдя в огромный читальный зал, Гоша подошёл к дежурному библиотекарю и попросил, чтобы ему выдали нужную книжку. «Предоставьте, пожалуйста, полные выходные данные», – сказала женщина средних лет в бордовом костюме – униформе служителей данного учреждения. Изнемогая от скверного состояния, посетитель отправился рыться в картотеке. Нашёл выходные данные, принёс строгой тёте. Она, взглянув на бумажку, протянутую бледным молодым человеком, сказала: «Книга считается редкой, читать можно только в зале, ксерокопировать или фотографировать запрещено». «А мне пьеса для работы нужна из этого издания», – пролепетал Шутов, боясь, как бы его не стошнило прямо здесь. «Переписывайте от руки», – посоветовала библиотекарша, не обращая внимания, что человек стоящий перед ней, не только бледен, но и в испарине.
Через десять минут подъёмный механизм вывез откуда-то из глубин огромного книжного хранилища щегловский «Весёлый театр». Гоша медленно взял книгу и побрёл к одному из огромных столов, покрытых зелёным сукном, стоявших в читальном зале. Открыл заветное издание и понял, что писать он не в состоянии, да и до отлёта оставалось всего четыре часа. Что же делать? Фотоаппарат в сумке лежал ненужным грузом – зря только деньги потратил. Неожиданно вспомнил, что один из однокурсников рассказывал про своего родственника, работавшего в Салтыковке. Позвонил другу и рассказал свою проблему. Товарищ дал номер телефона родственника и рекомендовал обратиться к нему за помощью.
Родственник по имени Кирилл был научным сотрудником учреждения и сразу предложил решение задачи: «Возьмите книгу и вынесите её из читального зала». «Но библиотекарь сказала, что выносить нельзя», – засомневался Шутов. «Мало ли, что говорят библиотекари. Сделайте это незаметно. В зале много читателей, она за всеми не уследит», – продолжал давать инструкции работник учреждения, – «выйдя на лестничную клетку, поднимитесь на один этаж. На одной из дверей будет написано «Посторонним вход воспрещён». Войдите в эту дверь и, пройдя по длинному коридору, зайдите в кабинет, на двери которого висит табличка «Научные сотрудники». Я буду вас там ждать. Ведите себя уверенно, чтобы встречные понимали, что вы не случайный посетитель, который заблудился».
Выбрав момент, когда библиотекарша отвлеклась, Гоша закрыл книгу и незаметно вышел из зала. Его по-прежнему мутило, но теперь была ясна цель и видны очертания победы. Выполнив инструкции Кирилла, он вошёл в кабинет сотрудников. В помещении, в котором стояло несколько столов, никого не было кроме молодого человека, который встал ему навстречу. Пожали друг другу руки, представляясь: «Кирилл – Георгий». «Садитесь за этот стол», указал парень на один из столов с двумя настольными лампами, – «сфотографируйте необходимый текст, а книгу верните в читальный зал. Если будут заходить люди, не обращайте внимания. Всё понятно?» Гоша кивнул: «Спасибо вам». «Не за что», – ответил парень и вышел из кабинета.
Обливаясь потом от напряжения и страха – вдруг его разоблачат – Шутов настроил настольные лампы, чтобы не было теней и начал фотографировать текст. Выяснилось, что это не так просто. Неверный наклон фотоаппарата искажал края страницы, и слова становились расплывчатыми. Приходилось переснимать некоторые из них по нескольку раз. В кабинете было душно, тошнота подступала к горлу, но Гоша, вспоминая фильм «Подвиг разведчика», старался не поддаваться слабости и продолжал свою миссию. В открывшуюся дверь вошли, громко разговаривая мужчина и женщина, но увидев человека с фотоаппаратом, склонившегося над книгой, заговорили шёпотом, что-то забрали с соседнего стола и потихоньку вышли. Видимо, Шутов вызывал у людей смутное чувство тревоги, потому что и другие сотрудники, заходившие в кабинет, как-то странно затихали и стремились поскорее покинуть помещение. Ощущая себя тайным агентом, выполняющим чрезвычайно важную миссию, «фотограф» не обращал внимания на пот, капавший на страницы, и торопился завершить дело.
Наконец, текст пьесы «Женская чепуха» был полностью зафиксирован на плёнке. Взглянув на часы, Гоша понял, что нужно спешить на самолёт. Он спустился в читальный зал, подошёл к библиотекарше, удивлённо смотревшей на человека, появившегося неизвестно откуда и протягивающего ей книгу, которую выносить из зала строго запрещено. «Спасибо», – слабым голосом произнёс человек, положил экземпляр на стол и поспешно вышел. Как «шпион» Шутов добирался домой, он помнил смутно. Контроль в аэропорту прошёл, собрав последние силы, а когда в салоне самолёта сел в кресло, то погрузился в настолько глубокий сон, что очнулся только на подлёте к родному городу. Отдых восстановил силы, но пришёл голод, ведь Гоша пропустил питание на борту, находясь в полной отключке. «Ерунда», – подумал он, – «главное, пьесу добыл, и можно приступить к постановке».               
Спектакль, который он поставил, понравился всем – и исполнителям, и преподавателям, и зрителям, приходившим на показы. Позже Шутов ставил его ещё несколько раз на разных курсах. Однажды он сам участвовал в постановке «Чепухи» в качестве актёра, когда в одном небольшом частном театре, где был художественным руководителем, некому было играть главную роль. Зрители, смотревшие спектакль, хохотали до истерики. Прав был Жан Фердинандович Габен насчёт исходного материала. А то, что завоёвано с большим трудом, даёт, как правило, большой результат, – потому что всё хорошее нужно выстрадать!