Под куполом парижских серых крыш

Под куполом парижских серых крыш,
Где Сены гладь хранит былые сны,
Сидит писатель, сломленный, как тис,
В его душе – лишь отзвуки войны.

Не пишет он, перо молчит в руке,
Чернила высохли, забыв слова.
Он видит тень её на потолке,
И слышит шёпот ветра сквозь листва.

33 письма… Завет её последний,
Как эхо юности, как солнца луч в ночи.
О каждой встрече – эпизод бесценный,
Но сердце плачет, память волочит

В тот день, когда ушла она в закат,
Оставив боль, тоску и пустоту.
Он помнит каждый взгляд, каждый наряд,
И осознаёт страшную черту.

«Пиши, любимый,» - шептала она тихо,
«В моих письмах ты будешь снова жить.»
Но горечь утраты так велика,
Что трудно нить надежды сохранить.

Париж молчит, свидетелем страданья,
В его кафе - лишь призраки любви.
Писатель ищет в памяти признанья,
Но в сердце - буря, в мыслях - соловьи,

Забывшие мелодию свою.
Он смотрит на закат, багряный, яркий,
И шепчет: «Я боюсь, я потеряю
Всё, что любил, всё, что мне было свято…»

И в этой боли, в этой тишине,
Он начинает первое письмо,
Чтобы в каждом слове, в каждой строке
Она жила, как прежде, день за днём.