Подводные водоросли Таиланда N19. 3

– Ну что ж, приготовься слушать, принцесса. Живу я в скромном бунгало на краю острова, в 10 минутах ходьбы от пляжа. Дом деревянный, старый, но уютный с верандой, где висит гамак, и садом, где растёт манго. Внутри всё просто: книги о море на полках, гитара в углу, холодильник, который вечно гудит. 
Я (удивлённо);
– Ты играешь на гитаре? 
Джонни (голосовое сообщение, слышен лёгкий смех);
– Какой же американец без гитары? Правда, играю я так себе, знаю пару аккордов, блюз, старые песни отца. Но под луну и ром – сойдёт и моим друзьям нравится.
Я:
– Обожаю слушать гитару! Извини, прервала, продолжай свой рассказ про себя
Джонни:
– Просыпаюсь рано, часов в 6. Первое дело – кофе. Чёрный, крепкий, без сахара. Пью его на веранде, пока солнце поднимается. Потом либо бег вдоль берега, либо йога, да, я такой многогранный, ха-ха. 
Я (тоже смеюсь):
– Не могу представить тебя в позе лотоса! 
Джонни (фото в шортах и с ковриком у воды):
– Вот, любуйся. А после – работа.  Если нет туристов, пишу статьи, разбираю фото с подводных съёмок, веду блог о кораллах. Иногда помогаю в местном дайв-центре – чищу оборудование, учу новичков. 
Я:
– А что насчёт еды? Ты сам готовишь? 
Джонни (отправляет фото сковороды с морепродуктами):
– Как видишь – да. Люблю тайскую кухню: том ям, карри, жареный рис. Но иногда балую себя «американскими» завтраками – яичница с беконом, тосты. 
Джонни:
– Вечера... (пауза) Вечера обычно тихие. Сижу в гамаке, читаю или просто смотрю на звёзды. Иногда  плаваю ночью под луной... это что-то волшебное.
Вечер. Я лежу в кровати, телефон прижат к уху. Джонни на том конце провода молчит дольше обычного... 
Я (осторожно):
– Джонни... Почему ты один, ты никогда не был женат? 
(Глубокий вдох. Долгая пауза.) 
Джонни (голос вдруг стал хриплым):
– Я был женат. 
Тишина. Ледяные мурашки по спине.
Я (шёпотом):
– Что... случилось? 
Джонни (звук зажигалки, резкий выдох):
– 2014 год. Берлин. Ливень. Они выбежали за мячом... Эльза и двое наших мальчишек. Грузовик не успел затормозить. 
Я зажмуриваюсь, внезапно чувствуя его боль как свою. 
Я (со слезами):
– Господи... Джонни, я не знала... 
Джонни (резко):
– Никто не знает. Я сбежал с континента через месяц. Эти проклятые немецкие больницы, где пахнет смертью... (глубокий вдох) Прости, я не хотел...