Провинция и столица

Провинция и столица (из работы Целостность против полноты.В книге Бытие)
    
       Провинция

Вдали от селений зимнее ночное небо, огромное, с редкими облаками и высокой-высокой луной, освещает и пустынную землю, и само небо; – такого огромного воздушного пространства ты более нигде и никогда не увидишь
Не увидишь более нигде, как вдали от селений и городов такую низкую и сочную летнюю ночь, задевающую таинственной свежестью деревья, сады…
Природу выдумать нельзя, в ней всюду – центры, а среди людей неизбежность поляризации на центр и периферию очевидна – функция разнообразных взаимосвязей возможна только в иерархии (?)
А (приемлемая) разница между столицей и провинцией только в том, что в столице света больше – от людей,  от созданного ими
…и живём здесь, определяя собственную жизнь немногими людьми и огромной неизвестностью природы, определяя собственную жизнь тем, что можно более чутко прислушиваться к себе самому… И приспосабливаемся прежде всего к самим себе, и ведём едва понимаемый (!) диалог друг с другом…
Отчего?
Из-за не преодолеваемого разрыва между естественным чувством собственного достоинства – не гипертрофированного, но здравого – и возможностями  самореализации: у иных разрыв этот даже абсурден, он унизителен, он порождает колоссальную инерцию потерянности, затерянности…
А ведь рубеж ХХ-ХХ1 веков в мире знаменуется настоящим прорывом в области коммуникации, но в провинции именно те, кто нуждается в диалоге, живут почти в средневековье: власть в провинции (ещё во многих и во многом) на любом уровне отчуждённость консервирует, информация блокируется всюду.
Абсурд существования (как характеризовал быт советских людей ещё Бродский) создаёт не только  традиции, но и мы сами: ведь иногда друг с другом у себя (у себя!) разговариваем «через столицу», или, что ещё абсурднее, чуть ли не через «какую-нибудь» Европу, вовлекая в разговор чуть ли не монолог Феклуши из «Грозы» Островского:  «А то есть ещё земля, где все люди…».
но, может быть, это и нормально: это подчёркивает  некую целостность, а точнее, указывает на масштаб целостности? хотя нормального абсурда не может быть: значит, кто- то из любых двоих переоценивает собственную персону…
В провинции естественнее вообще слушать и смотреть, чем вести диалог, естественнее услышать и увидеть;
В провинции можно рассмотреть человека, его связи с природой читаются полнее, само значение человека видится глубже
А вот полуобразованность в провинции разглядывается не сразу; полуобразованность порождает самоё себя, буквально – цветёт.
Но всё же здесь – спокойнее, «здоровее», ибо сфера сознательных решений – в пределах досягаемости здравого смысла (или не во всём?); здесь ближе какая-то жизненная основа, в которой – те же великие смыслы, что  и просматриваются в столице….
Исходная чистота в провинции
Но, повторяю, здесь и закрепощённое, абсурдное, а оно ещё в том, что нет договора (закона) между людьми или он не осознан (!) , а есть только личные взаимоотношения..(или этот договор (закон) попросту не соблюдается)
В столице-то в любом случае личность на виду


Столица

и создаёт человек из «гранита, мрамора и  золота» город – во славу себе: строгую пропорцию улиц и набережных,  соразмерную  отточенность объёмов  музеев, соборов, дворцов, выверенную геометрию парков, инженерное чудо фонтанов, ажурные мосты, дерзостные памятники выдающимся людям…
И удивляешься  застывшей достоверности времён: всегда оставаясь на острие времени, город-столица останавливает прошедшие времена...
Но более столица богата на имена!
Она их создаёт, притягивает, раскрепощает, и удивляешься богатству и масштабу дарований отдельных людей, масштабу их деяний, удивляешься вообще человеку:
Сколько человек может! Что может?
Сколько можем? Что можем?
И выясняется, что человек может немыслимо много – создавать, проникать, вычислять, придумывать…
И вот императорские небесные залы создаёт человек, где лёгкие, даже невесомые  своды, где всюду – неразрывность невидимых рук и безграничных мыслей, где природа и искусство в захватывающем дух твой содружестве…
И выясняется, что тайны для «обычного» человека давно преодолены: несметное богатство в звучных залах дворцов отвечало самому изысканному вкусу и самому тонкому расчёту…
…в столице видишь реализованные возможности человека – в архитектуре, живописи, науках…И каждый правитель, стягивает эти возможности отовсюду в столицу, и для каждого времени прочитываются связи между людьми, связи с природой (!!), в каждом времени правления  вскрываются ранее неизвестные тайны (и теряются!), и в каждом времени блистают Имена!
*
Питает провинция столицу выверенной традицией, но столица усиливает или ослабляет их
Отчего?
Не оттого ли, что в столице (всего лишь) чаще вероятность так необходимого для всех людей диалога?
И как результат вся эта творческая дерзость исходит от людей, которые в ситуациях иных проявить её не могут! Происходит то (по аналогии), что в физике называют эффектом резонанса: здесь – резкое увеличение личностных возможностей
Личностное выходит на новые сферы, сознание (как неудачно когда-то выразились) «расширяется», я же думаю, что оно, наконец-то, проявляется…
…блистает столица!