Спасенные любовью

История лондонских улиц.Автор: Эмма Лесли.1913 год.
****
 I. В полном одиночестве в Лондоне II. Как заработать на жизнь III. НАШ ОТЕЦ
 IV. ШЕСТИПЕНСОВАЯ МОНЕТА ЭЛЬФИ V. СПАСЕННАЯ ЛЮБОВЬЮ VI. СМОЖЕТ ЛИ ОНА ПОБЕДИТЬ? VII. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
********
ОДИН В ЛОНДОНЕ.

В Лондоне есть места, где король Грязь устраивает карнавал круглый год: узкие переулки, где высокие дома, почти смыкающиеся наверху, не пропускают ни единого лучика солнечного света, кроме как в
самые длинные и жаркие дни лета; и тогда лишь узкая полоска
золотой славы освещает центр, из-за чего тенистые уголки кажутся
ещё более тёмными и безлюдными, чем когда-либо.

 В одном из затенённых уголков такой улицы сидела маленькая девочка,
прислонившись головой к кирпичной стене, служившей ей подушкой.
Можно было бы подумать, что она крепко спит, если бы не редкие всхлипывания. Она плакала так долго, что её глаза опухли и налились, и даже тусклый свет
От Фишерс-Лейн у неё так сильно болели глаза, что она была рада их закрыть.

Некоторое время никто не обращал на неё внимания, но в конце концов девушка примерно её возраста остановилась, посмотрела на неё и наконец заговорила.
"Что случилось?" — спросила она, коснувшись её плеча.
Девушка вздрогнула и всхлипнула, открыв глаза.
"О, Эльфи, это ты?" — сказала она, и слёзы снова полились из её глаз.
"Что случилось? У тебя нет чего-нибудь поесть? - спросила она.
"Я никогда больше не захочу ничего есть", - всхлипнула другая. "О Эльфи,
мама умерла!"
"Она мертва, не так ли?" - спросила Эльфи, но выглядела так, словно не могла понять почему это должно вызывать у кого-то слезы.
«Я никогда больше не буду счастлива, Эльфи. О мама, мама, почему ты не взяла меня с собой?» — причитала бедная маленькая сиротка.

 «Наверное, потому что ты ей была не нужна», — сказала Эльфи, но в то же время присела рядом, чтобы утешить её в горе, которого она не могла понять.
 «Ну же, не плачь», — продолжила она деловым тоном. «Моя мама ушла, но я не плачу по ней, ни капельки.Я знаю, что к чему, Сьюзи Сандерс».
Сьюзи вздрогнула от прикосновения своей подруги и вспомнила, что говорила её мама о том, что нужно дружить с детьми
на улице и уже почти пожалел, что заговорил с Эльфи. Между этими двумя девочками была огромная разница, это было видно каждому, хотя обе они могли быть одинаково бедны. Эльфи, несомненно, была уличной девчонкой, оборванной, грязной, с проницательным взглядом и яркими хитрыми глазами, которые светились на добродушном лице. В то время как Сьюзи в своём залатанном чёрном платьице и опрятном переднике, робкая и застенчивая, явно показывала, что, несмотря на бедность, у неё был кто-то, кто любил её и заботился о ней. Увы ей, бедному ребёнку! Её единственным другом в целом мире был
умерла в то утро, оставив её одну на улицах Лондона.

 Это была старая, старая история: вдова, которая пыталась заработать на жизнь для себя и своего единственного ребёнка, в конце концов сдалась под натиском болезни, распродав одну за другой все свои вещи и переезжая с места на место, пока наконец не нашла убежище на чердаке одного из этих ветхих домов, где она не жила уже много недель.
 Бог призвал её в приготовленный для неё чертог.

Она поговорила об этом с Сьюзи и попыталась подготовить девочку
Она готовилась к печальному испытанию, но маленькая девочка надеялась, что её матери «понемногу» станет лучше.
И вот, когда она наконец проснулась в то утро и наклонилась над матерью, обнаружив, что та не может ни говорить, ни даже отвечать на ласки, которыми она осыпала её холодные губы и лоб, она испугалась непривычной тишины, но всё же не могла подумать, что её мать умерла, пока не пришли соседи и не сказали ей об этом. Миссис Сандерс не дружила с соседями, и они считали её гордой, потому что она не рассказывала им о своих делах.
И вот, кроме как велеть Сьюзи пойти к приходскому надзирателю и попросить его прислать кого-нибудь, чтобы похоронить её мать, они ни о чём больше не беспокоились.
 Сьюзи только что выполнила это поручение и снова вышла на улицу, чтобы поплакать, когда её увидела Эльфи. Они уже разговаривали друг с другом, но не были близко знакомы, потому что миссис Сандерс старалась держать свою маленькую дочь как можно больше времени в помещении. Но Эльфи понравилась Сьюзи, и она решила подружиться с ней. Поэтому вместо того, чтобы уйти, когда Сьюзи отвернулась, она обняла её грязными руками за шею и сказала:
«Расскажи нам всё, Сьюзи; мальчики не будут тебя бить, пока я здесь».
Сьюзи очень хотелось рассказать «всё». Никто больше не спрашивал её о матери, кроме надсмотрщика, который задал ей несколько жёстких вопросов. Поэтому она с радостью прижалась к Эльфи и рассказала, как проснулась тем утром и обнаружила свою мать холодной и мёртвой.

Такое горе, как у Сьюзи, было совершенно непостижимо для Эльфи. Её мать бросила её полгода назад — уехала неизвестно куда, и никому не было до этого дела — по крайней мере, Эльфи было всё равно. Теперь её никто не бил, говорила она; а если и бил, то она не обращала внимания.
Иногда она была голодна, но лучше быть голодной, чем избитой, и теперь никто не осмеливался так с ней поступать, так что она была даже рада, что может делать всё, что ей заблагорассудится. Но Сьюзи очень печально покачала головой, когда ей сказали, что она должна радоваться.

 «Я не могу, — сказала она, — хотя мама и говорила мне, что Бог позаботится обо мне, когда её не станет». Я хотела пойти с ней; и быть счастливой на небесах сейчас."А почему она не взяла тебя с собой?" - спросила Эльфи, чьи представления о небесах были совсем не ясны.
"Она сказала, что я должна остаться здесь еще немного и выполнять работу, которую Бог предназначил мне для выполнения".
"Что это за работа?" - спросила Эльфи.
Сьюзи покачала головой. "Я не знаю, если только это не шитье рубашек, как это делала мама", - сказала она.
- Шить рубашки! - повторила Эльфи. - Люди умирают от голода, и им тоже приходится сидеть на месте. Я бы предпочла побродить по окрестностям и умереть с голоду именно так чем иначе, - добавила она, пожимая плечами.
«Значит, тебе не нравится шить», — сказала Сьюзи. «Чем ты зарабатываешь, Эльфи, чтобы получать деньги?»
Эльфи рассмеялась. «О, я зарабатываю не так уж много, но мне как-то удаётся
кое-как сводить концы с концами, и я думаю, что теперь тебе придётся делать то же самое».
Сьюзи снова заплакала. «Я не знаю, что мне делать»
что делать, - сказала она. "Вчера вечером мама велела мне почитать о воронах, которые приносили еду Илии, и она сказала, что Бог пошлет сюда своих ангелов, чтобы они позаботились обо мне"."Тогда это показывает, что она ничего не знала об этом месте", - сказала Эльфи своим
твердым, будничным тоном. "Ангелы не спускаются по Фишерс—лейн - в
По крайней мере, я их никогда не вижу, а я почти всё время на улице, и днём, и ночью.
Сьюзи вздохнула. «Не думаю, что мама имела в виду именно ангела с белыми крыльями, но кого-то, кто был бы добр ко мне и заботился обо мне, — может быть, леди или джентльмена», — сказала она. Эльфи засмеялась. "Поймай леди или джентльмена, которые спускаются сюда!" - сказала она.

А идея такая вещь казалась настолько нелепой, что она разразилась
второй взрыв смеха, пока Сьюзи посмотрела обиделся.
И затем она сказала более серьезно: "Это все ошибка, Сьюзи, насчет того, что
ангелы или кто-то еще заботится о тебе. Я всё об этом знаю, потому что живу на Фишерс-лейн с самого рождения, а люди должны сами о себе заботиться, уж поверьте.-"Но как мне о себе позаботиться?" — спросила Сьюзи. "Я знаю, что на следующей неделе нужно заплатить за аренду, но что мне делать, когда деньги закончатся?"
«Возьми ещё», — коротко ответила Эльфи. «Я тебе помогу», — добавила она.
"Спасибо. Ты пойдёшь со мной домой и останешься на ночь? Мне скучно одной», — сказала Сьюзи, глубоко вздохнув.
Её спутница радостно согласилась и отправилась на рынок за чёрствыми фруктами, чтобы сразу поделиться ими с Сьюзи. Затем они вместе вернулись
к дому Сьюзи и, поднимаясь по лестнице, услышали, как две женщины разговаривают с мужчиной, который пришёл узнать о похоронах.

 Сьюзи была слишком убита горем, чтобы обращать внимание на то, что они говорили; но Эльфи была начеку и положила руку на
Она взяла Сьюзи за руку и усадила на ступеньки, а сама стала слушать разговор, который происходил прямо над ними.
Когда они добрались до чердака, и Эльфи закрыла дверь и оглядела
комнату, она сказала: "Посмотри сюда, Сьюзи, что тебе понравится
лучше всего; —остаться здесь и работать на себя, и выходить, когда захочешь; или кто-нибудь придет и запрет тебя в ужасном месте с высокими стенами,
похожем на тюрьму, и заставит тебя там работать?"
Сьюзи вздрогнула. «Никто бы так со мной не поступил», — сказала она, глядя на кровать, где под простынёй лежала её мать, и думая то, что она сказала о заботе Бога о ней.
"Но они так и сделают, если ты не будешь осторожна, потому что я слышала, как та женщина сказала, что тебе лучше пойти в работный дом," — ответила Эльфи.
Она часто слышала разговоры о работном доме, но не знала, что это такое и что жизнь детей там гораздо легче, чем её собственная. Она знала только, что им не разрешают бегать по улицам.
Мысль о том, чтобы запереться в каком-то месте, была ужасна для Эльф, а значит, и для всех остальных, подумала она.

 Ей удалось внушить Сьюзи страх перед тем, что её туда заберут.
"Но что мне делать, чтобы платить за квартиру здесь?" спросила она.
"Что ж, было бы неплохо остановиться здесь", - сказала Эльфи, - "но я справляюсь нигде не платя за аренду, и это экономия денег".
"Но где ты ложишься спать?" - спросила Сьюзи.
"Ну, я не ложилась в такую постель почти шесть месяцев".
— сказала она, указывая на угол. — Я сплю под телегой, или на куче соломы, или в любом другом месте, где можно найти что-то подходящее.
Когда спишь, не так уж важно, где ты находишься, лишь бы крысы не добрались.
 Сьюзи покачала головой. — Мне бы это не понравилось, — сказала она.

"Ну, нет, полагаю, ты не", - сказал Elfie, снова окидывая взглядом
номер. - Люди, которые всегда привыкли к столам, стульям и тому подобному
вроде того, что у вас здесь есть, не хотели бы спать под
я думаю, что под фургоном.
"Как люди могут обходиться без столов и стульев?" спросила Сьюзи. "Как они могут?" "Они живут?"

"О, очень хорошо! Многим из нас приходится обходиться без них и других вещей.
кроме того, - небрежно сказала Эльфи. - Но ты, я полагаю, не смог бы, и поэтому мы должны попытаться сохранить это."Как мы это сделаем?" - спросила Сьюзи."Ну, ты умеешь шить рубашки, а я могу время от времени устраиваться на работу в рынке, и иногда я чищу шагов для людей, и что все приносит
деньги. Сколько ты платишь за эту маленькую комнату?" - спросила она.
"Один шиллинг в неделю", - ответила Сьюзи. "Мама отложила шиллинг
на следующую неделю, и она вчера заплатила домовладельцу".
"Хорошо. У тебя есть какие-нибудь рубашки для шитья?" - спросила Эльфи.
Сьюзи открыла мамину работу и достала две незаконченные.
"Я закончу их и отнесу домой, и попрошу их дать мне немного", - сказала она.
"Я сделаю это".
Эльфи взяла один и осмотрела его. "Ну, я не должна знать, как все разложить"
эти кусочки в нужных местах, - сказала она.

Это была трудность, с которой никогда не ударил Сьюзи. Она помогла ей
мать, которая делает этих грубых синих футболках—шить, подшивать и шить
в свою очередь; но она никогда полностью приготовила его сама. Она
посмотрела на меня с легким испугом."Я тоже не думаю, что знаю, как это делается", - сказала она тоном, полным недоумения.
Но Эльфи повернулась и перевернула рубашку, а потом сказала:
«Послушай, Сьюзи, тебе придётся оставить одну из этих рубашек себе, когда ты пойдёшь домой с остальными, а потом мы решим, как нам с ними поступить».

Сьюзи начала думать, что Эльфи почти так же мудра, как её мать. Казалось, она знала, как со всем справиться, и ещё до наступления вечера Сьюзи стала относиться к ней не только как к компаньонке, но и как к другу.

 Эльфи не очень нравилось спать в комнате, где в дальнем углу виднелась длинная белая полоса. Она никогда не видела мать Сьюзи при жизни и ни за что не подняла бы сейчас простыню, чтобы взглянуть на неподвижное, спокойное лицо. Она бы предпочла выйти и переночевать в одной из нор или подворотен в арках Адельфи, даже рискуя столкнуться с крысами, чем спать здесь. Но ради Сьюзи она
она была полна решимости остаться.

 На следующее утро она уговорила Сьюзи сесть за шитье, а сама пошла искать что-нибудь поесть. Эльфи не знала, что такое обычная еда. Она привыкла бродить по улицам в поисках объедков, как бездомная голодная собака, и поэтому без завтрака ей было не тяжело. В последнее время Сьюзи часто приходилось ждать — ждать весь день,
чувствуя слабость и голод, но вынужденная продолжать шить и строчить, чтобы
мама успела вовремя доставить работу домой.  Сегодня ей тоже пришлось это делать.
а потом не смогла закончить все. Но она завязала свой узелок, оставив недошитую рубашку в качестве образца; а затем надела чепец и пошла
рассказывать печальную историю другим — о том, что её мать умерла и больше никогда не будет шить рубашки.

 Когда мужчина пересчитал рубашки, она сказала: «Пожалуйста, сэр, я оставила одну дома, она не совсем готова; но мама...»

«Ну-ну, дитя моё, я не могу слушать истории о твоей матери, —  перебил его мужчина. — Она всегда была честной, и на этот раз я не буду ворчать из-за рубашки. Но это не должно повториться.  Я не могу дать
На этот раз их тоже было много, торговля становится скучной.
И, подтолкнув к ней свёрток Сьюзи, он повернулся к другой работнице,
а Сьюзи вышла, жалея, что у неё не хватило смелости сказать, что её мать умерла; ей казалось, что она обманывает его, выполняя эту работу в одиночку.

На обратном пути её встретила Эльфи. «У меня дома много холодной картошки, — сказала она, — и большая горсть вишни, которую я купила на рынке. Я видела работника работного дома и сказала ему, что ты с ним не пойдёшь».
«Что ты сказала?» — спросила Сьюзи.

«Я сказала ему, что кто-то приедет сюда жить и заботиться о тебе. Это
именно то, что я собираюсь сделать, Сьюзи, — добавила она. — Ты мне нравишься, и будет справедливо, если я буду спать здесь, когда холодно и сыро.
На улице в такое время не очень приятно, уж поверь мне».

Таким образом, между этими двумя людьми возникло взаимопонимание, и они договорились помогать друг другу и жить вместе, если только соседи и работные люди оставят их в покое.

 Им не стоило слишком беспокоиться по этому поводу.
Соседи решили, что сделали достаточно, когда сказали мужчине, что он
лучше отправить Сьюзи в работный дом; при этом он, очевидно, считал, что приход не нужно беспокоить, если у неё есть кто-то, кто будет жить с ней и заботиться о ней.


И вот, после того как гроб вынесли и поставили на скромное место упокоения, никто не потрудился навестить маленькую мансарду или присмотреть за одинокой сиротой. Эльфи редко сидела дома.
Но когда ей попадалось что-то особенно интересное, она всегда бежала домой, чтобы поделиться этим с Сьюзи.
Она честно приносила каждый заработанный пенни и клала его в жестяную коробку, где хранились деньги за аренду.  Сьюзи добилась своего
Она шила рубашки лучше, чем ожидала, но жизнь была очень тяжёлой, и она очень скучала по матери. Она проливала много горьких слёз, когда думала о ней.

Глава II.Как заработать на жизнь.

После похорон миссис Сандерс люди, казалось, совсем забыли о Сьюзи.
Хозяин потребовал арендную плату, и Сьюзи заплатила ему. Это было всё, что ему было нужно, поэтому он не стал утруждать себя вопросом, живёт ли она одна или у неё есть кто-то, кто о ней заботится. А Эльфи велела ей ничего не говорить об этом, пока её не спросят.

 Эльфи довольно гордилась своим новым образом жизни — у неё была крыша над головой Она приютила её на ночь, в маленьком местечке, которое та могла назвать своим домом.Она искренне верила, что Сьюзи не справится без неё, и чувство, что о ком-то нужно заботиться, заставляло её тщательнее следить за вещами, которые ей поручили на рынке.

Но, несмотря на её заботу и дополнительную работу, которую она часто выполняла, денег на аренду иногда не хватало.
Тогда Сьюзи накануне оставалась без еды, потому что не могла есть мусор и объедки, которые, казалось, нравились Эльфи.
Завтрак или ужин из сырых гороховых стручков
Сьюзи могла поесть всего один или два раза в день, а от несвежих фруктов, которые Эльфи приносила ей домой, ей часто становилось плохо, так что, если она не могла позволить себе купить буханку хлеба, она часто предпочитала голодать, лишь бы не заболеть и не потерять возможность работать.

 Но больше всего Сьюзи расстраивало то, как по-другому она проводила воскресенье. В тот день она скучала по матери больше, чем когда-либо.
Несмотря на бедность, миссис Сандерс всегда находила способ
сходить в церковь и взять с собой Сьюзи, пока не переехала на Фишерс-лейн и не стала немощной из-за болезни. Однако Эльфи
Она не представляла себе воскресенье иначе, как день, когда можно больше играть и меньше есть, потому что не нужно было мыть ступеньки и выносить корзины, а на рынке было мало отходов. Обычно она ложилась спать, чувствуя себя очень голодной в воскресенье вечером.

 Сьюзи всегда складывала свою работу и убрала её в субботу пораньше, чтобы успеть прибраться в комнате, как делала её мать.  И поэтому Эльфи, увидев, что её спутница не собирается заниматься рукоделием,
В воскресенье она уговорила Сьюзи пойти поиграть, и та согласилась, чтобы порадовать её. Но грубые и шумные игры товарищей Эльфи,
Сьюзи не могла радоваться и с удовольствием присела в тихом уголке, чтобы
подумать о матери и светлом доме, в который она ушла. Затем она
подумала об их прогулках в церковь, о том, что она там слышала, и о том, как
расстроилась бы её мать, если бы увидела, как она сейчас играет с этими
детьми. Сьюзи почувствовала сильное желание побежать в церковь прямо
сейчас, если бы только она знала дорогу.

Она решила больше не выходить играть в воскресенье, а когда наступило следующее воскресенье, она сказала: «Эльфи, ты знаешь дорогу в церковь?»
 «В церковь!» — повторила Эльфи. «Там нам не разрешат играть».

"Нет, я не хочу играть", - сказала Сьюзи, глядя на свое поношенное платье
и размышляя, подходит ли оно для похода в церковь. "Я хочу
поступить так, как поступала мама, а она всегда ходила в церковь по воскресеньям".

Эльфи выглядела озадаченной. "Церковь не для таких бедных людей, как мы", - сказала она.

"О да, это так. Мама всегда говорила, что не смогла бы вынести все эти трудности, если бы не ходила в церковь и не получала помощь от Бога по воскресеньям.
"А? Полагаю, всё дело в столах и стульях и в том, что мы спим в кроватях," — сказала Эльфи с лёгким пренебрежением.

«Церковь не имеет никакого отношения к столам и стульям», — сказала Сьюзи. «Мы ходим туда, чтобы услышать о Боге и Господе Иисусе Христе».
 «Ну, нет Бога для бедных людей, у которых нет столов и стульев», — сказала Эльфи.

"О, Эльфи, не говори так; Бог любит тебя и хочет, чтобы ты знала и любила Его."

«Что! Хочешь, чтобы я пошла в церковь?» — спросила Эльфи.

 Сьюзи кивнула. «Пойдёшь со мной, ладно?» — с готовностью сказала она.

 Эльфи рассмеялась. «Попробуй меня заставить, и увидишь, что будет. К тому же там всё время ходит полицейский».
 «Но полицейский там не для того, чтобы мешать людям входить», — сказала
Сьюзи.

"Тогда зачем он ходит туда-сюда?" - быстро спросила Эльфи.

Сьюзи не смогла ответить на этот вопрос, но сказала: "Ну, я знаю, что он
не пускает людей".

"Не очень хорошие люди, у которых дома есть столы и стулья. Бог хочет, чтобы они были там.
возможно, так хочет Бог, и поэтому он приказывает полиции впустить их. Я
всё об этом знаю, вот видишь, — торжествующе добавила она.

 Но Сьюзи покачала головой.  «Нет, не знаешь, — сказала она.  — Бог хочет, чтобы мы знали и любили его — ты и я, Эльфи».
 «Я знаю тех полицейских, которые стоят у двери, и мне этого достаточно», — ответила Эльфи.
— сказала девочка. — Ты можешь уйти, если хочешь. Церковь, столы, стулья,
еда с тарелок и сон в кроватях — всё это, наверное, одно и то же; и те, кто к этому привык, не могут без этого обойтись. Но я могу, и я не побегу за этим в полицию.

Но хотя Эльфи и не хотела идти с Сюзи, она охотно согласилась
показать ей дорогу, потому что никогда не была в церкви в этом
районе и знала дорогу только в том направлении, куда ходила на
работу. Поэтому, тщательно умывшись, причесавшись и приведя себя в порядок, Сюзи вышла, неся её
Она нащупала в кармане молитвенник и носовой платок и попыталась представить, что мама всё ещё с ней.

 Эльфи не подходила близко к церкви, но, указав на неё и посмотрев, как Сьюзи входит внутрь, она побежала играть со своими друзьями, всё время гадая, что же может происходить в церкви, из-за чего Сьюзи так хочет туда попасть. Это был её первый вопрос, когда она встретила Сьюзи по возвращении домой.

"На что ты смотришь, что ты делаешь, — спросила она, - когда ходишь в церковь?"
"Мы молимся и поем, и слушаем, что говорит священник", - ответила Сьюзи. - "Я не знаю, что ты делаешь". - Спросила она. - "Что ты делаешь?"

"Мы молимся и поем и слушаем, что говорит священник".

"Что он говорит?" - спросила Эльфи.

Сьюзи на минуту задумалась, а затем ответила: "Ну, он читает из
Библии и говорит: "Отче наш". Ты ведь знаешь это, не так ли?"

Но Эльфи покачала головой. "Кто такой "Отче наш"?" - спросила она.

"Бог, который живет на небесах, куда ушла мама", - ответила Сьюзи.

— Значит, он твой отец, — сказала Эльфи.

 — Да, и твой тоже, — быстро ответила Сьюзи.

 — Нет, не мой. Я его не знаю, — сказала Эльфи, покачав головой и слегка вздохнув.

 — Но он знает тебя, Эльфи, — знает тебя, любит тебя и хочет, чтобы ты его любила.

Но Эльфи упорно качала головой. «Я ничего о нём не знаю,
и никто никогда меня не любил», — сказала она.

 И, чтобы закончить разговор, она убежала доигрывать в пуговицы, а Сьюзи тихо пошла домой.

 На ужин она съела кусок чёрствого хлеба и оставила один для Эльфи;
а потом достала из маленькой шкатулки мамину Библию и села читать главу, как делала до смерти матери. Но вид знакомой старой книги поколебал её решимость, и она села,
положив книгу на колени, и расплакалась. Она всё ещё плакала, когда
Эльфи вбежала в комнату и спросила, не хочет ли она выйти и присоединиться к их игре.

«Что случилось?» — воскликнула она, увидев Сьюзи в слезах. "Неужели
ты так голоден?" она спросила, потому что голод казался Элфи единственным, о чем стоило плакать
а потом, увидев на столе ломтик хлеба и
догадавшись, что его оставили для нее, она положила его на Библию, сказав:
- Съешь сама, Сьюзи; у меня была холодная картошка, и я сейчас не очень
голоден.

Но Сьюзи снова вложила его ей в руки. «Нет, нет, Эльфи, ты должна это съесть», — сказала она. «Я плачу не потому, что голодна».
 «Тогда почему?» — спросила Эльфи.

  Сьюзи опустила взгляд на книгу, лежавшую у неё на коленях. «Я думала о маме», — сказала она.

«Тебе не надоело жить со мной?» — быстро спросила Эльфи.

 «О нет, ты очень добра. Я не знаю, что бы я без тебя делала, Эльфи, но я хочу к маме», — сказала Сьюзи сквозь слёзы.

 Эльфи выглядела озадаченной. Она начала понимать, что все матери в мире не такие, как её собственная, и что Сьюзи не такая, как её собственная.
Она не могла понять, почему миссис Сандерс ушла и оставила её.

"Почему она ушла?" — спросила она.

Сьюзи перестала плакать и удивлённо посмотрела на свою спутницу. "Разве ты не знаешь, что Бог забрал её на небеса?" — сказала она.

"Да, я знаю, ты говорил это раньше", - нетерпеливо ответила Эльфи. "но
что заставило его взять ее?"

"Потому что он любил ее", - сказала Сьюзи.

"Но ты только что сказала, что он любил тебя; почему он не взял тебя туда тоже?
"

«Однажды я спросила об этом маму, когда она сказала, что ей нужно уйти. Но она ответила, что, по её мнению, Бог хочет, чтобы я сначала сделала что-то в этом мире, прежде чем заберёт меня домой». И Сьюзи вытерла слёзы и попыталась взять себя в руки, чтобы сдержать рыдания.

 «Что тебе нужно сделать?» — спросила Эльфи, садясь на пол
рядом со стулом Сьюзи. Эльфи всегда предпочитала кататься по полу, чем
сидеть на любом сиденье; и ей очень нравилось расспрашивать Сьюзи.

"Мама сказала, что Бог научит меня этому, если я попрошу его", - ответила Сьюзи.
"Я еще не знаю, что это будет".

"Тогда почему бы тебе не спросить его?" - сказала Эльфи в своей обычной прямолинейной манере.

"Я хочу", - прошептала Сьюзи. "Я спрашиваю его каждый вечер, потому что я хочу сделать это"
"а потом пойти домой к маме".

"Это то, что ты делаешь, когда становишься на колени перед тем, как лечь в постель?"
спросила Элфи.

Сьюзи кивнула. "Бог тоже слышит, что я говорю", - ответила она.

«Ну тогда почему твоя мама не попросила его позволить ей остаться и помочь тебе с работой, если она не хотела уезжать?» — резко спросила Эльфи.

 Сьюзи не знала, что ответить. Этот вопрос её немало озадачил.
Чтобы Эльфи больше ничего не говорила, она предложила прочитать главу из Библии.

 Эльфи устала играть и была готова слушать. Она
сама не умела читать и очень удивлялась, что Сьюзи умеет.
Некоторое время она болтала и расспрашивала об этом так много, что
Сьюзи не знала, с чего начать. Но наконец она успокоилась, и Сьюзи повернулась к
её любимые стихи из Евангелия от Матфея — история о том, как к Иисусу привели маленьких детей.


"Как мило с его стороны было сказать: "Приведите детей ко Мне"";" — сказала
Эльфи, когда Сьюзи сделала паузу.

"Да, Господь Иисус всегда добр," — сказала Сьюзи.

"Я бы хотела, чтобы он был здесь, в Лондоне; я бы пошла к нему," — сказала Эльфи. «Как приятно, когда кто-то говорит с тобой по-доброму».

«Ты можешь пойти к нему, Эльфи», — сказала Сьюзи. «Господь Иисус снова вознёсся на небеса, но он услышит тебя так же ясно, как если бы был здесь, в комнате».

Эльфи уставилась на неё. «Ты же не думаешь, что я в это поверю, не так ли?» — резко сказала она.

"Почему бы и нет? Это правда", - сказала Сьюзи.

"Может быть, это для хороших людей, которые многого хотят от жизни, но не для
такой бедной маленькой уличной девочки, как я", - ответила Эльфи.

"Почему ты не думаешь, что это для тебя, Эльфи?" - спросил ее спутник.

«Потому что я знаю, кто я такая, и, думаю, он скоро узнает, что я — уличная дрянь, как меня называют благородные господа на рынке». И Эльфи сердито сжала кулак.

 «О, Эльфи, Иисус не считает тебя уличной дрянью!» — сказала Сьюзи. «Я думаю, что он ещё больше заботится о людях, когда знает, что они бедны, потому что сам когда-то был бедняком».

«Бедняга!» — воскликнула Эльфи.  «Ты же говорила, что он был Сыном Божьим и весь мир принадлежал ему».
 «Так и есть, но когда он спустился сюда, люди не поверили, что он
был Сыном Божьим, и поэтому он жил как бедняк — думаю, так же бедно, как мы с тобой, Эльфи».
 Но Эльфи покачала головой. «Я — уличная дрянь, а ты — нет», — сказала она.

 «Я нашла стих об этом, — сказала Сьюзи, — где Иисус говорит, как он был беден: «У лисиц есть норы, и у птиц небесных — гнёзда, а Сыну Человеческому негде приклонить голову». Вот, значит, у Иисуса не было ни дома, ни удобной постели, он был так беден», — сказала Сьюзи.

Эльфи сидела и смотрела на неё с немым удивлением.

"Он был таким же бедным, как и я, — сказала она. "Почему он не ушёл и не оставил людей, если он был Божьим Сыном?"
"Потому что он любил их и хотел, чтобы они это знали; и чтобы они знали, что
Бог тоже любит их и хочет, чтобы они любили его и были счастливы."

За всю свою жизнь у Эльфи не было никого, кто любил бы её, и она лишь смутно понимала, что имеет в виду Сьюзи. Но она всё же немного понимала, и все тщетные желания, которые она испытывала, глядя, как мать целует своего ребёнка, теперь всколыхнулись в её сердце, как она и сказала.
— Я бы хотела, чтобы он хоть немного меня любил, — сказала она тихим, нежным голосом.

— Он тебя любит, — ответила Сьюзи, — и не немного, а очень сильно.

— Он тебе это сказал? — с нетерпением спросила Эльфи.

Сьюзи не знала, что на это ответить, но в её сердце закралась мысль:
«Неужели это та самая работа, о которой говорила её мать? Неужели она должна рассказать Эльфи о любви к Богу, попытаться заставить её понять это и привести её к любви к Богу?»


Но из-за её молчания Эльфи решила, что у неё нет для неё послания, и сказала:
«Тебе не нужно бояться говорить мне, Сьюзи. Никто никогда не любил
я, и никто никогда не полюбит; и я тоже не хочу никакой любви ". Но
несмотря на эти слова, сказанные так резко и гневно, Эльфи разразилась
слезами.

Сьюзи никогда раньше не видела ее плачущей, и из-за сильного сочувствия она сама разрыдалась
обвив руками шею своей спутницы,
и крепко прижала ее к себе. "Не плачь, Эльфи, я буду любить тебя".
— сказала она. — Я буду любить тебя так сильно, что ты поверишь, что Бог тоже тебя любит, не так ли? — добавила она ласково.

 Эльфийка прижалась к Сьюзи и страстно обняла её. — Скажи это
еще раз, - прошептала она, - скажи, что любишь меня, Сьюзи; это то, чего я так давно хотела.
Думаю, это то, чего я так давно хотела.

"Этого хотят все", - сказала Сьюзи. "Бог вкладывает это чувство в наше сердце", - сказала мама.
"а потом он дает нам людей, которые любят нас, просто чтобы мы могли
знать, как он любит нас сам".

«Расскажи мне об этом ещё немного», — сказала Эльфи всё тем же приглушённым голосом, крепко обнимая Сьюзи за шею. Её грязные спутанные волосы лежали у Сьюзи на плече.


 «Я не знаю, как об этом рассказать, Эльфи, но всё так, как написано в Библии.
Мама заставила меня выучить много стихов о любви к Богу. Я расскажу тебе об этом».
Я расскажу вам о некоторых из них. «Бог есть любовь»; «Как отец жалеет своих детей, так и Господь жалеет тех, кто боится Его»; «Бог так возлюбил мир, что отдал Своего единородного Сына, чтобы всякий, кто верит в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».
Теперь вы понимаете
Бог должен любить тебя, ведь ты в этом мире, а Бог так возлюбил мир, что послал Иисуса Христа умереть, чтобы мы могли спастись?
"Спасение?" — повторила Эльфи.

"Да; спасение от наших грехов — злых поступков, которые огорчают Бога и вызывают его гнев," — сказала Сьюзи.

Но Эльфи не хотела об этом слышать; она хотела знать, может ли Бог любить её — сказал ли он Сьюзи, что будет любить её.

"Я бы всё для этого сделала," — сказала она, откидывая спутанные волосы.
"Как думаешь, я бы понравилась ему больше, если бы умывалась и расчёсывала волосы, как ты?" — спросила она.

Сьюзи улыбнулась. "Я думаю, Богу нравится, чтобы люди были чистыми", - сказала она.;
"и мне бы этого хотелось, Эльфи".

"Тогда я это сделаю", - сказала Эльфи решительным тоном. "Я думал, что это
никуда не годится. Раньше я был просто уличным мусором, и никому не было до меня дела
Но если ты помолишься, и Бог услышит тебя, я умоюсь. И, может быть, он тоже
помолится, ведь Господь Иисус, его Сын, сам был бедняком.
И Эльфи тут же пошла за водой, чтобы умыться, а Сьюзи пообещала помочь ей с причёской.



Глава III.

Наш отец.

С этого времени Эльфи начала уделять больше внимания своей внешности.
 Она умывалась, мыла руки и каждое утро перед выходом на улицу расчёсывала волосы.
Конечно, она выглядела уже не так дико, но её лохмотья, бедное дитя, были уже не пригодны для починки, и надежды на это не было.
Теперь она уже не могла заменить их на более качественную одежду. Новую — новые платья, новые туфли, которые так радовали других маленьких девочек, — у Эльфи никогда не было. Иногда она надевала старые туфли или ботинки, подобранные на улице, а иногда ходила босиком. То же самое было с платьями и чепцами: иногда она подбирала тряпку, которая могла её прикрыть, или ей что-то дарили, и она носила это, пока оно не рвалось в клочья. Она никогда не была совсем голой, но много раз была почти голой, пока кто-нибудь не давал ей что-нибудь надеть.

Теперь она начала мечтать о том, чтобы кто-нибудь сделал это снова, и строила всевозможные планы, как накопить денег и купить себе платье в секонд-хенде. Но все эти планы рушились, потому что приближалась зима, и двум девушкам стало ещё труднее платить за аренду и покупать хлеб.

 «Аренду нужно платить», — повторяла Эльфи снова и снова, словно пытаясь убедить себя в том, в чём сама почти сомневалась.

Сьюзи ничего не сказала, но стала шить так быстро, как только могла, и всегда старалась иметь при себе шиллинг для хозяина, когда он заходил.
она знала, что, если им не заплатят, их вышвырнут на улицу, и ради Эльфи, как и ради себя самой, она не хотела, чтобы это произошло.
Эльфи сказала, что ей всё равно, она всегда была готова к уличной жизни,
но для Сьюзи это было бы неприемлемо; и поэтому ради неё — чтобы сохранить
Дом Сьюзи стал для неё родным — она стала более осторожной и уравновешенной, так что люди могли доверить ей выполнение мелких поручений и таким образом заработать несколько пенсов, чтобы добавить их к еженедельной сумме.

 Но несмотря на всю осторожность и уравновешенность Эльфи и тщательность Сьюзи в шитье, им было трудно сводить концы с концами; Сьюзи стала бледной и
Она была слаба и часто страдала от болей в боку. Она регулярно ходила в церковь по воскресеньям, но так и не смогла убедить в этом Эльфи.
Церковь была для приличных людей, а не для неё, говорила она; но она с нетерпением ждала воскресенья, чтобы сесть, обняв Сьюзи за шею, и послушать, как та читает Библию.

Иногда им удавалось развести костёр в воскресенье, но это случалось нечасто.
Они не могли поддерживать огонь всю неделю, разве что иногда кипятили чайник.
Сьюзи по-прежнему придерживалась привычки регулярно принимать пищу, и постепенно ей удалось убедить в этом и Эльфи.

Люди начали замечать бледное, осунувшееся личико под потрёпанным чёрным чепцом, которое каждое воскресенье появлялось в тихом уголке церкви.
И вот однажды, когда она выходила из церкви, с ней заговорила одна дама.


"Где ты живёшь, девочка?" — ласково спросила дама.

Было очень холодно, и дама не могла не дрожать в своих тёплых мехах.
Она заметила, что на Сьюзи была только тонкая накидка.

- На Фишерс-лейн, пожалуйста, мэм, - ответила Сьюзи, отбросив вежливость.
и покраснела.

Но леди не знала Фишерс-лейн. - Вы ходите в школу Рэггед
? - спросила она.

Сьюзи покачала головой. "Я не знаю, где это", - сказала она.

"Какая жалость, - сказала дама, - потому что там есть воскресная школа".
днем и вечером в милом теплом помещении, и учителя были бы
рады вас видеть, я уверена".

"А они бы стали?" - спросила Сьюзи. "Я ходил в воскресную школу до того, как пришли
жить здесь. Возможно, Elfie знает, где она находится, и, может быть, она придет
с меня".

"Спросите ее, - сказала дама. - мы будем очень рады видеть вас обоих".

Она не задержалась, чтобы спросить, кто такая Эльфи; но она смотрела вслед Сьюзи
когда та бежала по улице, и была удивлена, увидев, что она присоединилась к бедняге,
оборванная, неухоженная Эльфи — ведь Сьюзи всё ещё старалась поддерживать приличный вид, хотя её одежда была такой тонкой и старой.

Дама повторила приглашение Эльфи, но, к удивлению Сьюзи, та не выглядела довольной.

"Ты знаешь, где находится школа?" — спросила Сьюзи.

Эльфи кивнула. "Да, я знаю, где это, но я не пойду".

"О Эльфи, пойди", - умоляюще сказала Сьюзи.

"Нет, я не пойду. Можешь, если хочешь оставить меня одну в воскресенье
днем, - угрюмо сказала Эльфи.

«Но я не хочу тебя бросать, Эльфи. Я хочу, чтобы ты пошла со мной», — сказала Сьюзи.

«Я не хочу идти», — упрямо сказала Эльфи.

 «Почему?» — настойчиво спросила Сьюзи.

 «Мне не нравятся ни школы, ни те, кто в них ходит». И чтобы положить конец дальнейшим обсуждениям на эту тему, Эльфи побежала домой, оставив Сьюзи догонять её.

 Ей не нужно было спешить домой. Комната выглядела холодной,
пустой и заброшенной, потому что сегодня они не могли позволить себе развести огонь.
Они не смогли собрать деньги за аренду, и эта мысль не давала Сьюзи покоя, пока она не пошла в церковь. Там,
однако, она услышала проповедь, призывающую возложить все заботы на Бога, и успокоилась.
Она вернулась домой, в унылую комнату, где её ждал ужин из сухого хлеба, и чувствовала себя беззаботной, как птичка.

"Ну что с тобой случилось, Сьюзи?" — спросила Эльфи. "Ты плакала и переживала из-за денег на аренду, а теперь выглядишь так, будто всё в порядке и деньги лежат в жестяной коробке."

При упоминании об арендной плате на лице Сьюзи появилось лёгкое облачко, но оно быстро рассеялось, когда она ответила:
«О, Эльфи, если бы ты только слышала, что сегодня говорил священник о том, как Бог заботится о нас».

«Не похоже, чтобы он так уж заботился о нас с тобой», — сказала Эльфи
Она угрюмо посмотрела на пустую решётку и попыталась натянуть лохмотья на голые плечи.

"Тебе очень холодно, Эльфи?" — ласково спросила Сьюзи.

"Не думаю, что тебе было тепло," — сердито ответила Эльфи. "Твоё платье, может, и не лохмотья, но оно такое же тонкое, как моё."

«Да, он тонкий, — сказала Сьюзи, — и мне холодно, но мне кажется, что Богу не всё равно, даже если нам холодно, потому что он послал нам весточку, что сегодня днём мы можем пойти туда, где есть огонь».
«Где это?» — резко спросила Эльфи.

"В школе, о которой мне рассказала та женщина, — ответила Сьюзи. "Она сказала, что там есть"
там был костер, и что они будут очень рады нас видеть.

"Ну, я не пойду", - сказала Эльфи. "Я лучше останусь здесь, на холоде".

Сьюзи это показалось неразумным. "Скажи мне, почему ты не хочешь идти?" - спросила она
.

"Нет, я не пойду. И если ты пойдешь, никому не говори, что знаешь меня", - сказала
Эльфи.

"Почему нет? Ты раньше ходила в школу?" - спросила Сьюзи.

"Я не скажу тебе и не пойду", - упрямо сказала Эльфи.

Сьюзи была озадачена. Она не знала, что делать, потому что ей не хотелось
оставлять Эльфи, но в то же время она хотела пойти в школу. Но в конце концов она
она решила остаться дома и почитать своей подруге, а вечером пойти в школу, если Эльфи покажет ей дорогу.
Ведь сегодня у них не было ни огня, ни свечи, и было бы очень скучно сидеть в темноте и слушать шум в комнатах других жильцов, ведь редко какой воскресный вечер обходился без ссоры в этом доме. Эльфи собиралась пойти поиграть с друзьями, как только стемнеет, но Сьюзи отказалась идти играть в воскресенье.

После недолгих уговоров Эльфи согласилась отвести Сьюзи на угол
на улице, где была школа; но она не пошла дальше и пообещала встретиться с ней на том же углу, когда та выйдет из школы.


"Но я не знаю, во сколько закончится занятия в школе," — сказала Сьюзи.


"Я знаю," — ответила Эльфи, коротко рассмеявшись. "Но учти, ты не должна говорить никому из них, кто показал тебе дорогу," — добавила она более серьёзным тоном.

Сьюзи пообещала не называть её имени и надеялась, что дама, которая её пригласила, забудет, что она собиралась привести с собой Эльфи.
Но она не могла не думать о том, как странно, что Эльфи должна
Ей так не хотелось туда идти.

 Когда она добралась до школы, дети уже начали собираться.
Едва понимая, куда идёт, Сьюзи вошла в большую, светлую,
тёплую комнату и огляделась в поисках женщины, которую видела
утром. Её там не было, но подошла другая учительница и спросила,
как её зовут и где она живёт. Услышав, что она умеет читать,
она сразу же записала её в класс для изучения Библии.

Сьюзи застенчиво посмотрела на своих товарищей, которые, конечно же, смотрели на неё, но не слишком застенчиво, потому что многие из них выглядели так, будто
они привыкли к уличной жизни, и большинство из них были старше ее.
Каким удовольствием было для этих бедных девочек посидеть в теплой, светлой комнате
Сьюзи могла только догадываться. Для нее это было восхитительно — само по себе
ощущение света и тепла; и единственным недостатком в ее наслаждении
была мысль, что бедняжка Эльфи не разделяет его.

Она могла бы присоединиться к пению вступительного гимна, а затем, когда раздали книги, найти своё место быстрее остальных и осмелиться на минуту поднять глаза на учительницу.
И тогда она увидела бы, что та смотрит на неё.

«Ты ведь раньше не ходила в школу, не так ли, моя дорогая?» — сказала она мягким голосом.


"Нет, мэм," — ответила Сьюзи.

"Надеюсь, теперь мы будем видеться очень часто. Ты можешь приходить каждое воскресенье?"
— спросила дама.

"Да, мэм," — ответила Сьюзи.

А затем, когда все заняли свои места, началось чтение.
 Дама объясняла значение каждого стиха по ходу чтения, но больше говорила о заботе Бога о своих детях.

 Когда занятия закончились и Сьюзи встретилась с Эльфи, она рассказала ей о вечернем уроке и о том, насколько он был похож на утренний.
Эльфи ответила: «Сейчас я позабочусь о себе, а потом, возможно,
Бог сделает это за меня».

«Думаю, сейчас нам нужна Божья забота», — вздохнула Сьюзи, вспомнив о том, что в жестяной коробке дома осталось совсем немного монет.

"Ну, у нас ничего не получится", - сказал Elfie вызывающе; "и будет, что
школа не принесет ни. Не опять, Сьюзи", - добавила она.

"Но мне это нравится; и я должна идти сейчас, потому что я обещала", - сказала Сьюзи.
"Я бы очень хотела, чтобы ты пошла со мной, это так мило, Эльфи. Мы поём, читаем и молимся Богу.
А комната так прекрасна с этим огнём и газом.

«Я всё знаю, — угрюмо сказала Эльфи, — и я знаю, что ты тоже сделаешь: ты пойдёшь в эту школу, и тогда я тебе перестану нравиться. Кто-нибудь из них скажет тебе, что я плохая девочка, и тогда ты перестанешь со мной разговаривать».
И эта мысль так расстроила бедную Эльфи, что она расплакалась.

Сьюзи обняла ее за шею и накинула ей на плечи свою тонкую накидку.
 - Никто не заставит меня говорить это о тебе, Эльфи, - сказала она.
- Не плачь. Я всегда буду любить тебя; и ты будешь ходить со мной в школу,
и научишься читать ".

Но Эльфи все еще качала головой по поводу посещения школы. "Я не могу пойти
вот так, - сказала она.

- Да, ты пойдешь, Эльфи. Я знаю, почему тебе не нравится ходить; это потому, что
твое платье такое старое. Но мы постараемся сшить еще одно на этой неделе. Я думаю,
мама хотела бы, чтобы у тебя было ее платье, в котором ты пойдешь в школу ", - добавила она.
«А вот и её шаль; может, мы сможем сделать из неё две; и я не думаю, что она будет против, ведь нам так холодно».
 Сьюзи была полна решимости, чтобы ничто не омрачило её счастье сегодня вечером, и она не стала бы слушать Эльфи, которая отказывалась идти в школу.  Она тоже чувствовала себя храброй, иначе не стала бы говорить о том, чтобы разрезать мамину шаль.
Она была в платье и накинула на плечи шаль. Да, девочка была храброй и полной надежд. То, что она услышала сегодня о Божьей заботе и нежной любви,
вспомнило ей все уроки детства; и она могла поверить, что Бог — её Отец и заботится о ней — по-настоящему заботится и любит её.

 Когда они вернулись домой, она сказала: «Я бы хотела, чтобы ты преклонил колени и сказал: «Отче наш»
Отец ночи, как и я, Эльфи.

- Но я этого не знаю, - сказала Эльфи.

- Хорошо, я научу тебя, хорошо? Ты можешь повторять это за мной в постели до тех пор, пока
ты не узнаешь это сама; только я бы хотел, чтобы ты встала на колени и сказала это
сначала, как я сказал маме ".

Эльфи обычно была готова на всё, чтобы угодить своей подруге, и она с готовностью согласилась.
Итак, закрыв дверь, девушки опустились на колени в бледном лунном свете рядом со стулом.
Эльфи медленно и благоговейно повторяла за Сьюзи божественные слова, которые делают всех мужчин братьями, а всех женщин — сёстрами.

Должно быть, Сьюзи пришла в голову такая же мысль, потому что, забравшись в постель вслед за Эльфи, она сказала:
«Я раньше об этом не думала, но ты моя сестра, Эльфи, поэтому я никогда не перестану тебя любить».
И она поцеловала её, произнося эти слова.

Эльфи обняла ее. - Скажи, что будешь любить меня всегда, - прошептала она.
- потому что во всем мире нет никого другого, кроме тебя.

"Я действительно люблю тебя", - сказала Сьюзи. "Но, о, Эльфи, я бы хотела, чтобы ты поверила, что Бог
тоже любит тебя - что он наш Отец".

«Я ничего не знаю об отцах; у меня никогда не было отца», — сказала Эльфи. «Но если ты будешь любить меня, возможно, я поверю, что Бог тоже любит меня, — особенно если учесть, что Господь Иисус был бедным человеком. Мне нравится об этом слышать, потому что, видишь ли, это наводит на мысль, что он знает всё о бедных людях — даже о таких отбросах общества, как я, если у него не было кровати
и нет дома».
Перед тем как лечь спать той ночью, Эльфи почти идеально выучила «Отче наш» (она могла быстро учиться, если хотела);
и наконец заснула, бормоча слова: «Отче наш — наш
Отец. — И Сьюзи задумалась обо всём, что услышала в тот день о любви Небесного Отца.
Наконец она уснула и увидела сон, в котором её мать вернулась, чтобы снять с её плеч все заботы и защитить её от любого дуновения ветра.


Но утро понедельника принесло с собой повседневную тревогу, и Сьюзи
Первой её мыслью был хозяин дома и то, что он скажет, когда придёт днём и обнаружит, что она накопила всего десять пенсов на аренду.
 Она попыталась вспомнить, что слышала накануне, — попыталась возложить свои заботы на Бога, но это было очень трудно.
И только когда она опустилась на колени и помолилась, да, и выплакалась перед ним,
рассказав о своих бедах, она смогла поверить в то, что произошло сегодня утром,
хотя накануне была так уверена в этом.

 Эльфи проснулась первой и вышла из комнаты. Она часто так делала, если
В доме был только небольшой кусок хлеба, потому что тогда она могла бы оставить его для Сьюзи, а себе купить завтрак на рынке или где-нибудь на улице.


Поэтому, съев свой хлеб, Сьюзи достала работу и села на низкий табурет, завернувшись в одеяло с кровати, потому что этим утром было очень холодно, а у них не было огня.
Они боялись покупать уголь или дрова, потому что не могли платить за аренду. Это
было самым большим беспокойством Сьюзи этим утром. Что скажет хозяин,
она не знала. Он был грубым, вспыльчивым человеком, и Сьюзи боялась его
во время его визита — сидела, дрожа от страха при мысли о том, что он может подняться по лестнице; и снова и снова молилась, чтобы их не выгнали из дома.



ГЛАВА IV.

ШЕСТИПЕНСОВАЯ МОНЕТА ЭЛЬФИ.


Ожидание Сьюзи относительно результатов визита домовладельца закончилось раньше, чем она ожидала. Сегодня он позвонил раньше обычного,
и последняя слабая надежда бедной девушки на то, что Эльфи сможет заработать два пенса и вернуться до его прихода, рухнула, когда она услышала его неуверенные шаги на лестнице. Он постучал в противоположную дверь
Сначала Сьюзи надеялась, что он задержится там, и она подкралась к верхней ступеньке лестницы и выглянула в надежде увидеть, как поднимается Эльфи.


Но Эльфи нигде не было видно. С упавшим сердцем Сьюзи вернулась, взяла жестяную коробку и снова села за работу, ожидая, что дверь откроется и войдёт Эльфи, потому что она почему-то убедила себя, что та всё-таки придёт. Но через минуту или две дверь напротив закрылась, а затем раздался стук в её собственную дверь. Сьюзи
едва могла пройти через комнату, чтобы открыть её, так сильно она дрожала.

«Доброе утро», — приветливо сказал хозяин, входя в комнату и оглядываясь по сторонам.  «Ты содержишь дом в чистоте и порядке, — одобрительно сказал он.  Но почему ты не разожгла огонь, дитя моё?  Сегодня холодно, а ты сидишь и шьёшь».

— Да, сэр, — робко ответила Сьюзи, взглянув на пустую каминную полку и не зная, как сказать ему, что она не смогла внести арендную плату.

 — Вам нужно развести огонь, — продолжил мужчина, не замечая её смущения и желая сказать что-нибудь приятное бедной маленькой сироте.
 — Вам нужно развести огонь в этот холодный день. В каждой комнате в доме есть камин.

«Да, сэр?» — сказала Сьюзи, подумав, что мужчина чем-то недоволен.  «Мне очень жаль, что я не могу сделать то же самое, но я не думаю, что в доме будет сыро — у нас иногда бывает сыро».
 «В доме будет сыро!» — повторил хозяин.  «Что ты имеешь в виду, дитя моё?»

"Пожалуйста, сэр, я думала, вы боялись, что комната испортится", - сказала Сьюзи.
Сьюзи все еще боялась признаться, что у нее осталось всего десять пенсов
от арендной платы.

"Испортить!" - повторил мужчина. И он оглядел залатанные,
выцветшие стены и рассмеялся. "Ну, дитя, ты содержишь свою комнату в лучшем виде,
чем любую другую в доме. Я подумал, что тебе, должно быть, холодно.

«Я не буду возражать, сэр, если смогу остаться здесь», — сказала Сьюзи.
 «Но… но, пожалуйста, сэр, у меня сегодня есть только десять пенсов на оплату аренды. Надеюсь, вы не выгоните нас из-за двух пенсов. Я постараюсь заплатить на следующей неделе, сэр», — добавила она.

Мужчина взял полпенни, пересчитал их, а затем посмотрел на
маленькое бледное, осунувшееся личико перед собой. Он любил деньги и привык к
сценам нищеты, но не был совсем лишён человеческих чувств, и немое страдание
Сьюзи было почти невыносимо для него. «Кто сказал тебе, что я тебя выгоню, дитя?» — спросил он.

«Никто, но... но я боялась, что ты так поступишь, если я не заплачу за аренду», — сказала Сьюзи.

 «Да, конечно... я должен... я не могу обойтись без арендной платы», — сказал домовладелец. «Но всё же, если речь идёт о маленькой девочке, которая честна и старается изо всех сил, я не должен быть с ней суров из-за двух пенсов». Но ты не должна говорить остальным, что я это сказал, — быстро добавил он.

"Нет, сэр, и я постараюсь заплатить на следующей неделе, — с облегчением ответила Сьюзи, когда мужчина повернулся к двери.

"До свидания, дитя, — сказал мужчина, всё ещё вертя в руках полпенни.
держал в руке. Сьюзи подумала, что он ушёл, и снова занялась работой, но через минуту он вернулся.

«Не думай о двух пенсах на следующей неделе, — сказал он торопливым шёпотом. — И вот что, дитя моё. Мне не нравится мысль о том, что ты сидишь здесь без огня. Иди и купи дров и угля на эти деньги». С этими словами он положил на стол четыре пенса и снова поспешил к двери.

 Сьюзи не могла его поблагодарить, она могла только смотреть на него с немым удивлением, а потом расплакалась. Он спустился по лестнице, размышляя о том, что могло заставить его вернуть девушке половину недельной арендной платы.

Сьюзи знала, как обстоят дела, в отличие от её хозяина, и, всё ещё всхлипывая, опустилась на колени, чтобы поблагодарить Бога за его любящую заботу о ней.
Как только слёзы немного унялись и она смогла улыбнуться при мысли о том, что её ожидаемые неприятности так и не случились, она встала и вышла, чтобы купить дров и угля для растопки. Она подумала, что должна это сделать, ведь деньги были даны ей именно на это.
Она тоже хотела удивить Эльфи, разожгя камин до её прихода, но вернулась довольно разочарованной
Она вошла с грузом в руках и увидела Эльфи, сидящую у пустой решетки.

 Угли были тяжелыми, хотя их было совсем немного, и
Сюзи тяжело дышала, толкая дверь, но Эльфи не поднимала головы от коленей, в которые уткнулась лицом, сидя на полу, скорчившись.

«Что случилось?» — с некоторой тревогой спросила Сьюзи, подкладывая угли в очаг.


 «Ничего», — ответила Эльфи, не поднимая головы.

 Сьюзи показалось, что она знает, в чём дело.  «Подними голову, Эльфи, — сказала она радостным тоном. — Хозяин был здесь, и теперь всё в порядке».
и посмотрим, что у меня есть".

Elfie медленно подняла голову, но не посмотрел на Сьюзи или сумке
угли. - Хозяин был здесь, - медленно повторила она. - Значит, я все-таки опоздала.
- и ее голова опустилась еще ниже.

Сьюзи была озадачена, пока, оглянувшись, не увидела на столе небольшую кучку
полупенсовиков. "О Эльфи, откуда у тебя столько денег?"
- спросила она с радостным удивлением, подскакивая, чтобы пересчитать их.
- Шесть пенсов! О Эльфи, какие мы богатые! И я только что ходила купить немного
угля для костра. Но почему ты не смотришь наверх? - добавила она, когда
заметила, что голова её спутницы по-прежнему опущена на колени.

Но Эльфи не двигалась, не пыталась поднять голову, а лишь бормотала что-то, чего Сьюзи не могла разобрать.

"Тебе плохо, Эльфи?" — в тревоге спросила Сьюзи.

"Нет, нет, оставь меня в покое и разожги огонь," — сказала девочка, стряхивая руку, которая легла ей на плечо.

«Я знаю, в чём дело: ты сожалеешь, что не успел вернуться домой и заплатить домовладельцу. Но это не имеет никакого значения; он был очень любезен и не стал нас выгонять, а на следующей неделе мы не будем платить ни пенни. Не стал бы
«Хочешь знать, как я получила угли?» — спросила Сьюзи.

 «Как ты их получила?» — спросила Эльфи, на минутку подняв голову.

 «Тогда подними голову и расскажи мне, как ты сначала положила на стол все эти деньги», — смеясь, сказала Сьюзи.

 Но Эльфи тут же снова опустила голову. "Я не хочу знать о
угли, - сказала она, - вы можете сохранить свой секрет и я сдержу свое слово."

"Но это не секрет, Elfie. Я тебе все расскажу, - пообещала Сьюзи.
она начала подбрасывать дрова в камин, потому что не могла себе этого позволить.
тратить время впустую.

«Я не хочу знать», — ответила Эльфи. «Может быть, ангелы, о которых говорила твоя мама, принесли тебе деньги», — добавила она.

 «А тебе ангелы принесли?» — спросила Сьюзи.

 В ответ Эльфи вскочила с места, сильно ударила Сьюзи по спине и бросилась вниз по лестнице на улицу.

Как только Сьюзи оправилась от потрясения, она выбежала из комнаты, зовя: «Эльф! Эльф!» Но Эльф к тому времени уже была на полпути к дороге и не услышала зова. А если бы и услышала, то, скорее всего, убежала бы ещё быстрее. Вернувшись, Сьюзи посмотрела на деньги
Она всё ещё лежала на столе, и ей было интересно, что могло так разозлить Эльфи.
 Она вообще не могла понять, почему её поведение так резко изменилось.
Раньше Эльфи всегда была так добра к ней, и ей казалось невероятным, что именно Эльфи ударила её.

 Посмотрев на огонь пару минут, она вымыла руки и снова села за работу, чувствуя себя очень грустной и несчастной и гадая, когда вернётся Эльфи. Потом она задумалась, ела ли она сегодня что-нибудь.
Она сама была голодна, но всё же
съела кусок хлеба и не бегала по улицам, как Эльфи.

"О, это её разозлило. Она была так голодна, но не хотела тратить деньги, пока не принесёт их домой, а потом было уже слишком поздно для хозяина. Бедная Эльфи! Но ничего страшного, сегодня мы выпьем настоящего чая.
С этими словами Сьюзи поставила чайник на огонь, а затем
вышла купить всё необходимое для настоящего чая.

 Когда начало темнеть, она приготовила чай и села ждать Эльфи. Но прошёл час, а никто так и не пришёл; а потом
Чувствуя слабость и почти тошноту от голода, она сама налила себе чаю,
с грустью осознавая, что Эльфи не вернулась домой.

 Эльфи не появлялась до самого отбоя, а потом прокралась
в комнату с таким же угрюмым и недовольным видом, как и в тот раз, когда она уходила. Сьюзи
забыла о своей неприязни, проявленной днём, и тут же вскочила, чтобы встретить её.

"О, Эльфи, почему ты не пришла раньше?" — сказала она. «Я приготовила для тебя такой вкусный чай. Но ничего страшного, я оставила чайник на плите, так что он, наверное, уже горячий»; и она пошла наливать чай.

«Я не хочу чаю», — сказала Эльфи. «Где деньги, которые я оставила на столе?»
 «Они тебе нужны? О, Эльфи, я их потратила», — с досадой сказала Сьюзи.


 «О, это не важно», — небрежно ответила Эльфи и начала снимать с себя одежду, собираясь лечь спать.

«Не хочешь ли ты выпить чаю? О, давай, Эльфи, — сказала Сьюзи. Я уверена, что ты проголодалась. Видишь, я уже нарезала для тебя хлеб».
Но Эльфи покачала головой. «Я не хочу этого, — сказала она. — Я не голодна».
И, несмотря на все уговоры Сьюзи, она легла спать, так ничего и не съев.

Сьюзи очень хотелось плакать. Она была так расстроена и думала, что Эльфи теперь злится из-за того, что она потратила шестипенсовик. Она больше не могла работать.
Поэтому, задув свечу, она разделась и забралась в постель к Эльфи, которая притворялась, что крепко спит.

Сьюзи наконец поняла, что та не спит, и, подкрадываясь к ней, сказала:
«Мне так жаль, что я потратила шестипенсовик, Эльфи. Это так
жадно с моей стороны».

«К чёрту шестипенсовик! Не говори больше об этом», — сердито
сказала Эльфи.

"О чём нам поговорить?" — спросила Сьюзи. «Мне совсем не хочется спать, и я»
я хотела поговорить с тобой, рассказать, как хорошо «наш Отец» поступил с нами сегодня, — добавила она шёпотом.

 Эльфи резко перевернулась и стянула с Сьюзи все простыни.
 «Ты вечно об этом твердишь», — сердито сказала она.

 Сьюзи не знала, что ответить, и ей было так больно, что она расплакалась.

Несколько минут Эльфи лежала неподвижно, но наконец повернулась и накинула одежду на плечи Сьюзи, сказав:
«Ну же, не плачь, Сьюзи. Я такая негодяйка. Я уйду завтра».
Но Сьюзи заплакала ещё сильнее. «О, Эльфи, что я наделала? Я
Мне так жаль, что я потратила шестипенсовик, но не уходи завтра, а я буду работать и достану тебе ещё один.
И она обняла свою подругу за шею и поцеловала её.

 Эльфи тоже плакала. «Мне лучше уйти, Сьюзи», — сказала она. "Я
плохая, порочная девочка, и тебе лучше больше не любить меня".

"Но я действительно люблю тебя", - всхлипывала Сьюзи. "О Elfie, не уйти и не оставить
меня!"

"Но ты не можешь любить меня, Сюзи! Я ударил тебя в этот день", - сказал
Elfie сквозь слезы.

«Я заставил тебя рассердиться первым. О, Эльфи, я и не думал, что тебе нужны эти шесть пенсов, и с моей стороны было жадно тратить их!»

«Нет, это не так, — сказала Эльфи. — Но давай больше не будем об этом говорить. Я
хочу забыть об этом».

 «Почему?» — спросила Сьюзи.  «Мне нравится думать о том, как я зарабатываю деньги, особенно когда кто-то добр ко мне, как сегодня хозяин». Тебе не кажется, что это Бог вложил ему в сердце желание дать мне четыре пенса и не злиться из-за арендной платы?
— Наверное, так и было, — согласилась Эльфи. — Но я больше не хочу думать о
Боге, так что не говори о нём.

— Не хочу думать о Боге! — повторила Сьюзи. «О, Эльфи, ты начала говорить «Отче наш» и любила слушать, как я рассказываю о Господе Иисусе, который был бедным человеком».

«Ну, я больше не хочу о нём слышать и не буду говорить «наш отец». Теперь он мне не отец», — упрямо сказала Эльфи.

 «Почему нет? О, Эльфи! А он был так добр к нам сегодня», — сказала Сьюзи.

"Да, я полагаю, он хороший; и он заставляет меня чувствовать себя плохо, а я никогда этого не чувствовала
до сегодняшнего дня я чувствовала себя так, поэтому я собираюсь забыть его".

"О Эльфи! И заставить его чувствовать себя так грустно и жаль вас", - сказала Сьюзи.

"Итак, не говори так, иначе я буду плакать", - сказал Elfie с
сдавленный всхлип. «Я не хочу, чтобы ты любил меня сейчас».
«Но я не могу не любить тебя — я буду любить тебя», — страстно сказала Сьюзи.

И вместо того, чтобы оттолкнуть ее, Эльфи ответила на ее ласки, и
две девочки некоторое время плакали, не говоря друг другу ни слова.

Наконец Эльфи сказала: "Это радует и огорчает меня тоже, Сьюзи".

"Что делает?" - спросила Сьюзи.

"То, что ты меня так любишь. Я не думал, что ты согласишься после того, как я ударил тебя сегодня днем
. Мне так жаль, что я это сделал.
"О, не волнуйся, я знаю, что ты не хотела причинить мне боль," — весело сказала Сьюзи. "Я знаю, что ты всегда меня любила."

"Да, я люблю тебя, Сьюзи, но почему-то мне хочется, чтобы ты меня сейчас не любила," —
сказала Эльфи с глубоким вздохом.

«Почему?» — удивлённо спросила Сьюзи.

- Потому что нехорошо любить меня; я плохая. Я не знала, что я такая, до
сегодняшнего дня; но это так, и тебе лучше больше меня не любить. Боже, не надо, я
знаю, - сказала Элфи.

- Да, любит, - быстро ответила Сьюзи. - Он любит тебя, Элфи, больше, чем я.
могу. Он—"

"Там, попридержи язык. Я не хочу слышать о нем," прерванные
Elfie.

Сьюзи была озадачена, но минуту или две молчала, а затем
спросила— "Где ты была сегодня, Эльфи?"

"О, много мест", - коротко ответила она. "Но не спрашивай об этом;
расскажи мне, чем ты занимался.

«Конечно, работаю», — ответила Сьюзи. Больше ей нечего было сказать.
Её жизнь можно было описать этими словами, ведь в ней ничего не менялось, кроме еженедельной прогулки, во время которой она забирала работу домой.

Жизнь Эльфи, напротив, была полна перемен, несмотря на однообразие скитаний.
Ведь постоянно что-то происходило то на улицах, то на рынке.
И где бы ни собиралась толпа, Эльфи обязательно оказывалась там.
Из разговоров прохожих она узнавала обо всём, что происходило, и с радостью рассказывала об этом Сьюзи, когда та возвращалась домой.
тем более примечательным было её нежелание говорить об этом сейчас.

 Казалось, им больше не о чем было говорить после того, как Сьюзи рассказала о визите хозяина, и вскоре они уснули.
Сьюзи надеялась, что на следующий день Элли расскажет ей о шестипенсовике, а Элфи хотелось, чтобы Сьюзи поскорее обо всём забыла.


На следующее утро их ждало новое разочарование. Она решила встать пораньше и приготовить «настоящий завтрак», чтобы Эльфи могла немного поесть перед выходом. Но Эльфи проснулась раньше и ушла, не разбудив её.
Она не притронулась ни к ней, ни к хлебу, который был нарезан накануне вечером.
И, вопреки своей обычной привычке, она не появлялась дома весь день.




Глава V.

Спасённая любовью.

 Сьюзи не могла понять, что изменилось в Эльфи, но она определённо изменилась.
 Иногда она пропадала на два-три дня, а потом возвращалась домой и была такой же ласковой, как всегда, и давала
Сьюзи отдавала ей все деньги, которые ей удавалось раздобыть, но никогда не рассказывала, как они к ней попали и где она была. Затем, побродив по окрестностям, она исчезала, и никто не знал, куда она делась.
Сьюзи лежала и слушала, как она возвращается домой по вечерам, и чувствовала себя очень унылой и одинокой.

 Бедняжку Сьюзи беспокоили и другие тревоги, помимо тех, что она испытывала из-за Эльфи.  Работы становилось всё меньше, и вскоре после наступления зимы ей сказали, что ей лучше поискать себе другое занятие, так как шитьё ей больше не дадут.

«Что мне делать — что я могу сделать?» — спросила Сьюзи, когда рассказала об этом Эльфи.


 «Я должна раздобыть ещё немного денег, — сказала Эльфи. — Думаю, я смогу заработать достаточно для нас обеих, и тогда тебе не придётся выполнять эту работу».

«Но разве я не могу тебе помочь?» — спросила Сьюзи.  «Мне бы не хотелось, чтобы ты всё делала сама».
 «Ты не можешь мне помочь».— У меня нет денег, — уклончиво ответила Эльфи.

 — О, я не против пойти с тобой на рынок, если ты попросишь мужчин, чтобы они позволили мне присматривать за корзинами так же, как и тебе, — сказала Сьюзи.

 Эльфи рассмеялась.  — Ты не справишься, — сказала она.

 — О да, я справлюсь — я бы хотела, — добавила Сьюзи. "Я сделаю все чтобы заработать
деньги".

"Ты можешь драться, если они пришли, чтобы забрать вещи?" - спросил Elfie.

Сьюзи покачала головой, и сильно разочарован. "О, что я могу
сделать?" - сказала она. "Это последняя партия рубашек, которые мне придется сшить,
и я должна чем-то заняться, чтобы заработать немного денег".

Эльфи на минуту или две задумалась обо всех средствах, которые она перепробовала, чтобы заработать денег.
но было только одно, в котором Сьюзи могла преуспеть.

"Вы могли бы очистить косяки", - сказала она медленно.

"О да, мама учила меня, как очищать печи и мыть полы,"
Сьюзи сказала, что быстро.

"Ты умеешь также чистить ножи и вилки?" - спросила Эльфи.

Сьюзи кивнула. "Я умею делать все виды уборки", - сказала она.

"Я не умею, - сказала Эльфи. - Я могу только мыть ступеньки. И поэтому, когда люди
попросили меня почистить ножи и вилки, а я не смог, они не захотели
позволь мне сделать это. Но если ты можешь выполнять любую работу, то скоро и сама сможешь её найти. Я покажу тебе, как это делается.
 Эльфи сдержала своё слово. Как только последний узел с рубашками был доставлен домой и деньги были потрачены, девочки отправились на поиски работы для Сьюзи.

Недалеко от Фишерс-лейн находился респектабельный район, где люди, казалось, гордились чистотой своих порогов, но лишь немногие могли позволить себе держать слуг для их уборки. Здесь Эльфи часто зарабатывала несколько пенсов, и
Она могла бы заработать больше, если бы делала что-то большее, чем просто мыла ступени. Иногда её просили помыть ножи, вилки и окна. Она привела Сюзи и смело постучала в дверь, спросив, не нужно ли помыть ступени.

 «Не сегодня, — ответила женщина. — Кроме того, девушка, которая моет мои ступени, должна мыть и ножи с вилками».

«Она может чистить ножи и всё остальное», — сказала Эльфи, подталкивая
Сюзи вперёд.

 Женщина посмотрела на неё. «Ты научилась оттирать грязь?» — спросила она.

 «Да, мэм», — тихо ответила Сюзи.

«Что ж, тогда ты можешь прийти ко мне завтра, и я дам тебе задание».
Сьюзи была в восторге, а Эльфи выглядела довольной. «Теперь ты точно справишься», — самодовольно сказала она.

 «Ты убираешь все эти ступеньки?» — спросила Сьюзи, глядя на опрятную тихую улицу.

 Эльфи рассмеялась. «Я больше не мою ступеньки, вот и всё», — сказала она довольно резко.


 «Почему?» — спросила Сьюзи. «Тебе теперь так много корзин нужно мыть?» — спросила она.


 «Я тоже не мою корзины», — яростно ответила Эльфи. «Я всего лишь уличная
шваль — именно так люди называли меня давным-давно, и мне всё равно.
»— Нет, мне всё равно, и мне всегда будет всё равно, — добавила она, — хотя ты и говоришь об этой школе и пытаешься уговорить меня пойти с тобой.
 Сьюзи в немом удивлении смотрела на её сердитое лицо.  Она не могла
понять, что могло спровоцировать эту вспышку гнева, ведь она уже несколько недель не осмеливалась упоминать при ней о Школе для бедных, хотя и не теряла надежды уговорить её пойти с ней.

«Эльф, в чём дело — что ты имеешь в виду?» — спросила она.

 Эльф выглядела несколько подавленной. «Ну же, не надо беспокоить меня по поводу того, что я делаю, чтобы заработать деньги», — сказала она уже более тихо. «Я мыла ступени
Я старалась как могла, но у меня никогда не было никого, кто научил бы меня делать что-то так, как это делала ты. А потом люди на рынке назвали меня воровкой, и я не могла заставить себя работать с корзинами.
— Не волнуйся, Эльфи; я знаю, что ты не воровка, и я люблю тебя, — сказала
Сюзи нежным, успокаивающим голосом.

Но Эльфи отстранилась от предложенной ласки. «Я плохая, говорю тебе,
и не хочу, чтобы ты меня любил».
«О, но я буду любить тебя, даже если ты плохая», — сказала Сьюзи с улыбкой.

Ссора, как обычно, закончилась тем, что обе девочки пообещали, что будут
они никогда не расставались, но в душе Сьюзи осталось чувство тревоги, и она не могла избавиться от желания узнать больше о том, как Эльфи проводит время.  Она очень любила свою подругу, несмотря на её странное поведение, и хотела, чтобы Эльфи рассказала ей, откуда у неё деньги, которые она приносит домой. Теперь это часто было серебро, а не пенсы.
Но обладание деньгами, похоже, никогда не доставляло ей удовольствия.
Она всегда становилась свирепой и злой, если спрашивала, откуда они взялись, и отказывалась есть всё, что было куплено на них!

Это очень озадачило Сьюзи, и чем больше она об этом думала, тем несчастнее становилась. И всё же она боялась рассказать Эльфи о своём несчастье, опасаясь, что та воплотит в жизнь свою часто повторяемую угрозу и больше никогда не вернётся домой.

 Она и сама зарабатывала немного денег, но не могла рассчитывать на стабильный доход, как когда шила на заказ, потому что люди не хотели, чтобы их ступени чистили каждый день. Ей удалось найти
удовлетворение в этой новой работе, и тот, кто первым взял её на работу, порекомендовал её нескольким соседям; но она работала всего один или два дня в неделю
её разыскивали, и оставшееся время тянулось очень медленно, если Эльфи не возвращалась домой в течение дня.

 Однажды утром Сьюзи решила пройти немного дальше и рискнуть спросить в другом месте, не нужна ли кому-нибудь девушка для работы по дому.
 Она слышала, что иногда девушкам удаётся найти место, куда они могут ходить каждое утро и где им каждый день дают часть еды. Вот если бы она могла это делать,
ей было бы гораздо приятнее, и она не обращала бы внимания на то, как тяжело ей приходится работать.
Она решила поискать такое место до того, как уедет из дома.

В какую сторону повернуть, она не знала и стояла на вершине холма.
Фишерс-Лейн смотрела вверх и вниз по дороге, обсуждая этот момент, пока
наконец она не вознесла свое сердце в безмолвной молитве к Богу, чтобы он направил ее правильно
. Затем она бодро зашагала по дороге еще некоторое время,
пока не добралась до каких-то тихих боковых улочек, и на углу одной из них
она зашла в бакалейную лавку и спросила, не знают ли они кого-нибудь, кто
хотел девушку.

Мужчина спросил, сколько ей лет и какую работу она может выполнять.
Затем он сказал, что его жене нужен кто-то, кто будет помогать ей по дому
утром и попросил её пройти в заднюю гостиную и поговорить с ним.
 Сердце Сьюзи забилось от надежды, когда она вошла в комнату, а бакалейщик позвал свою жену. Несомненно, Бог направлял её шаги, чтобы она так скоро услышала то, чего хотела!

 Жена бакалейщика задала Сьюзи много вопросов, но, похоже, осталась довольна её ответами. Однако она не могла окончательно решить, стоит ли брать её с собой.
Она сказала, что сначала должна поговорить с мужем: она не знала, что он скажет о том, чтобы взять её без рекомендаций, и от
В таком ужасном месте, как Фишерс-Лейн, тоже не место, так что она должна прийти снова на следующее утро.


Сьюзи пообещала это сделать, надеясь, что ответ будет положительным, ведь она думала, что ей будет очень комфортно работать под началом такой доброй хозяйки.
К тому же предложенная зарплата — восемнадцать пенсов в неделю, а также завтрак и ужин — казалась почти роскошной.
На сердце у неё было легко, хотя оно и трепетало от тревожного ожидания, когда она снова шла по магазину.

Едва выйдя на улицу, она заметила внизу небольшое скопление людей — группу мальчиков и девочек, а также полицейского, который тащил кого-то за собой.
Он почти нёс кого-то на руках. У Сьюзи чуть сердце не остановилось, когда она увидела маленького оборванца-нарушителя. Она смогла лишь, спотыкаясь, пройти несколько шагов мимо бакалейщика, который вышел на тротуар, и только тогда поняла, что в руках у полицейского был Эльфи!
"О, Эльфи, Эльфи, что случилось? Что произошло?" — воскликнула Сьюзи, бросаясь вперёд.

При звуке ее голоса Elfie прекратила свою борьбу. "Уходи, Сьюзи."
она что-то бормотала хриплым голосом, глядя на нее дико.

"Нет, нет, я не могу уйти", - сказала Сьюзи, пытаясь удержать ее за платье.
"Скажи мне, в чем дело, Эльфи". "Скажи мне, что это такое".

«Не нужно спрашивать, что это, — засмеялись двое или трое мальчишек. — Она обычная воровка, вот кто она такая. Но её наконец поймали, и поделом ей».
Эльфийка вызывающе посмотрела на них и снова начала пинаться и вырываться, но Сьюзи расплакалась. "О, не забирайте ее", - рыдала она, взывая к
полицейскому. "О, пожалуйста, позвольте ей пойти со мной домой, и она никогда больше не будет
этого делать".

"Домой!" - сказал мужчина, грубо. "Значит, ты один из Фишер
Переулок разбойников тоже, я полагаю?"

Бледное лицо Сьюзи покраснело, и на нём появилось выражение стыда; но всё же
она не пыталась отойти от Эльфи, хотя знала, что вся эта толпа мальчишек и девчонок пялится на неё и называет воровкой, как и Эльфи.

"Почему бы тебе не уйти, Сьюзи? Я не хочу тебя видеть, никогда больше не хочу тебя видеть," — сказала Эльфи жёстким, вызывающим тоном.

Но Сьюзи не ушла. Они вышли на широкую открытую дорогу, и все обернулись, чтобы посмотреть на них.
Эти взгляды, казалось, сокрушили бедную Сюзи, и её сердце едва не остановилось от ужаса и боли;
но она всё равно продолжала идти в центре небольшой толпы.

"Если Эльфи воровала, вы должны арестовать и меня", - сказала она полицейскому.
"Потому что у меня была часть денег".

"Осмелюсь предположить, что это сделали вы. Есть хороший много воров круглых Фишера
- Лейн, я знаю", - сказал мужчина.

И так как ворота полицейского участка были достигнуты, он хорошо заботился
что они слишком близко на Сьюзи.

Она не хотела убегать, хотя и дрожала от страха, когда они вошли в комнату, где другой мужчина спросил, как их зовут и где они живут.


Пока он это делал, полицейский, который их привёл, что-то прошептал одному из остальных, и их отвели в тёмную комнату
и запертый. Elfie закричала от ужаса, как дверь закрылась, и они
остались стоять там, в холодной, темной комнате, и только разлом
дневном свете, проникающем сквозь решетку в стене. Сьюзи
вздрогнула, но она была не так напугана, как Эльфи, которая, рыдая, бросилась
ей на шею.

Сьюзи обхватила ее руками. "Что с тобой, Эльфи? Что ты
сделал? - шепотом спросила Сьюзи.

- Только то, что они сказали. Я делала это много раз, - всхлипывала Эльфи, - но я
не сделала этого сегодня, потому что увидела, что кто-то идет, и поставила сапоги на землю".

"О Эльфи! Ты воровал, - печально сказала Сьюзи.

Эльфи попыталась вывернуться из рук Сьюзи. - Почему ты не скажешь, что
ненавидишь меня? Я знаю, что ненавидишь, - сказала она.

"Нет, не хочу, Эльфи, иначе я не попала бы с тобой в тюрьму",
сказала Сьюзи, крепче прижимая ее к себе.

Эльфи поддалась его любящим объятиям и снова зарыдала. "Это самое худшее
его," сказала она. "Мне не нужно так много заботиться о том, что полицейские
мог делать со мной, если вы не знали об этом".

"Но Бог знал бы, если бы я этого не сделала", - сказала Сьюзи нежным шепотом.

Эльфи вздрогнула. "Неужели Бог знает все?" спросила она.

«Да, всё, что мы говорим и делаем», — ответила Сьюзи. «Он знает, сколько раз ты воровала вещи, хотя ты можешь об этом и не помнить».

 «Ну и пусть, — вызывающе сказала Эльфи. Он меня не любит».

 «О, Эльфи, он тебя любит, и ему становится грустно и обидно, когда мы делаем что-то плохое», — и Сьюзи расплакалась.

 «Не плачь, не плачь, Сьюзи, я больше никогда так не буду делать. Я постараюсь найти честную работу, хотя это так трудно», — сказала Эльфи, и её слёзы полились с новой силой. Они обе сели на жёсткий холодный пол и, обняв друг друга за шею, Эльфи пообещала:
больше никогда не красть, если Сьюзи оставила бы перестала плакать и любить ее
до сих пор. "Я стараюсь быть честным, и умом корзинки и чистые
шаги", - рыдала она. "Но они называли меня вором, когда я им не был; и потом
когда мы хотели эти два пенса за квартиру, а я не мог их достать.
в противном случае, я думал, что украду его, только ты не должен знать.

«О, Эльфи, ты украла эти шесть пенсов?» — спросила Сьюзи.

 Эльфи всхлипнула.  «Я украла кое-какие вещи и продала их, чтобы получить эти деньги, — сказала она.
 — Это был первый раз с тех пор, как я тебя знаю, — добавила она.

 «Ты и раньше воровала?» — спросила Сьюзи.

«Да, иногда, когда я была очень голодна. И в Школе для нищих  об этом знали; вот почему я не хотела идти с тобой», — сказала Эльфи, которая, похоже, была полна решимости во всём признаться.


 «Что ты воровала?» — спросила Сьюзи.

 «Всё подряд — всё, что могла увидеть в магазинах и унести.
Раньше я никогда не расстраивалась из-за этого, но когда я взяла вещи, чтобы получить шесть пенсов на аренду, я почувствовала себя грешницей, и мне казалось, что Бог всё время смотрит на меня, хотя я хотела забыть о нём.
 «Да, Бог смотрел на тебя, — сказала Сьюзи, — и ему было жаль тебя».
слишком— сожалею больше, чем могу, потому что он любит тебя больше, чем я.

- Больше, чем ты! - повторила Эльфи. "Он не может, потому что ты попал в
тюрьму вместе со мной, хотя все люди смотрели на тебя и называли
тебя вором".

"Да, это так", - сказала Сьюзи. "Разве ты не помнишь, что я рассказывал тебе о
Господь Иисус был не только человеком, но и Богом? Что ж, он спустился с небес, чтобы
умереть за наши грехи — спасти нас только потому, что мы все совершали такие злые поступки, как воровство, ложь и забвение его. Но
для этого ему пришлось пережить ужасную, жестокую смерть. И он не был
Он тоже не был вынужден это делать, потому что не заслуживал этого; это мы заслуживали наказания, но он так сильно любил нас, что принял его на себя.
"Но теперь он меня не полюбит," — сказала Эльфи. "Сейчас нет смысла говорить мне об этом."

"Да, это так. Эльфи, если ты просто попросишь его помочь тебе быть честной в будущем," — сказала Сьюзи.

«Но я воровала — я совершила столько плохих поступков», — сказала Эльфи.

«Но Иисус простит их все, если ты попросишь его», — быстро ответила Сьюзи.
«Он по-прежнему любит тебя, Эльфи, хотя ты и пыталась его забыть,
он не забыл тебя. Он хочет, чтобы ты верила в его любовь и тоже любила его.
"

"О, Сьюзи, ты уверена в этом? Ты уверена, что Иисус будет любить меня так же сильно, как ты?" — спросила Эльфи.

"Он любит тебя гораздо сильнее, чем я. Вот почему Бог хочет, чтобы мы любили друг друга, чтобы мы могли понять его любовь," — сказала Сьюзи. «Мама
всегда говорила, что мы никогда не смогли бы понять Божью любовь, если бы у нас не было отца и матери, братьев и сестёр, которые любят нас».
«У меня никогда не было отца и матери, которые любили бы меня, — сказала Эльфи. — У меня никогда не было никого, кроме тебя, Сьюзи».

«Ничего страшного, я буду твоей сестрой и буду любить тебя», — сказала Сьюзи.

 «А потом, может быть, я со временем пойму, что такое Божья любовь», —
 прошептала Эльфи, положив голову на плечо Сьюзи.



 ГЛАВА VI.

 СМОЖЕТ ЛИ ОНА ПОБЕДИТЬ?

После того как Эльфи и Сьюзи несколько часов продержали в унылой, мрачной тюремной камере, пришёл полицейский и отвёл их в другую часть здания, где сидел судья. Полицейский объяснил, почему Эльфи задержали. Сам он не видел, как она взяла ботинки, а мужчина, которому они принадлежали, сказал, что не хочет подавать на неё в суд.
ребёнка в тюрьму; и тогда судья, предупредив её, что, если её снова поймают, она так легко не отделается, отпустил её.
 Против Сьюзи не было выдвинуто никаких обвинений, и им двоим разрешили уйти вместе.
Полицейский сказал им, чтобы они больше никогда не воровали, иначе их отправят в тюрьму на месяц.

"Сьюзи никогда не воровала," — сказала Эльфи, с возмущением обернувшись к мужчине.

«Тише, Эльфи, не обращай внимания», — прошептала Сьюзи, которой не терпелось уйти.


 «Но я обращу внимание. Ты никогда в жизни не воровала, и мне стыдно за тебя», — возразила Эльфи.

"Но разве ты не видишь, что я была с тобой, и поэтому я не должна обращать внимания на то, что они
говорят", - ответила Сьюзи.

Elfie смотрел на нее в тишине в течение минуты или двух, и когда они были
вышел на улицу, она разрыдалась. "О, Сьюзи, ты не
заслуживают называться вором," она рыдала.

Сьюзи попыталась утешить её, но объяснила, что боится, как бы люди не подумали, что она такая же, как он, если они останутся вместе, а она не изменится.

"О, я изменюсь, я изменюсь," — сказала Эльфи. — "Мне невыносима мысль о том, что ты любишь меня, и Бог любит меня, а я всё это время веду себя так порочно. Сьюзи, спроси
«Попроси его простить меня и позволь мне сказать «Отче наш», когда мы вернёмся домой», — добавила она.


 Как только они добрались до своей комнаты, они вошли, закрыли дверь,
опустились на колени и вместе прочитали «Отче наш», а затем Сьюзи
простыми словами помолилась, чтобы Бог простил Эльфи ради Иисуса
Христос, помоги ей Своим Святым Духом начать новую жизнь — быть честной и правдивой, заставить их обоих любить друг друга, быть терпеливой, нежной и доброй.

 Эльфи всё ещё плакала, когда Сьюзи поднялась с колен, и ещё некоторое время не поднимала головы — до тех пор, пока огонь не разгорелся под
Чайник закипел, и Сьюзи начала готовить чай.

"Пойдём сегодня в школу?" — немного робко спросила Сьюзи, когда
Эльф подошёл к столу.

"Сегодня не воскресенье," — сказал Эльф.

«Нет, но сегодня у них занятия, и нам обеим было бы полезно узнать что-то новое», — сказала Сьюзи тем же мягким тоном.

 «Я ничего не знаю», — вздохнула Эльфи.  Всего день или два назад она сказала Сьюзи, что больше не хочет учиться и не пойдёт в школу.

«Ты бы хотела научиться читать, Эльфи?» — спросила Сьюзи. «И, думаю, было бы здорово ходить в школу по вечерам».

«Да, я пойду, — сказала Эльфи. — Там меня узнают, но ты ведь не позволишь им превратить тебя в меня, правда?» — добавила она.

 «Они и не попытаются, Эльфи, ведь они знают, что ты хочешь стать другой девочкой», — сказала Сьюзи. «А теперь иди выпей чаю, — добавила она, — и я расскажу тебе, как я оказалась на той улице, где тебя схватили».
В испуге и волнении Эльфи забыла спросить об этом.
«Как ты там оказалась?» — спросила она теперь.

Сьюзи подумала минуту или две, а потом сказала: «Думаю, меня послал Бог, Эльфи».

— «Может, и так, — сказала Эльфи, опустив голову, — потому что я приняла решение»
Я решила никогда больше к тебе не возвращаться, когда меня забрал полицейский. Я
думала, что на этом всё и я могу с таким же успехом забыть всё, что ты мне рассказал, потому что от этого мне становилось только хуже и несчастнее.
"Тогда Бог послал меня, чтобы я вернула тебя домой, Эльфи; и у меня тоже есть место, кажется," — радостно сказала Сьюзи.

"Есть место!" — повторила Эльфи.

«Да, я буду ходить туда каждое утро, выполнять разную работу и учиться быть настоящей служанкой», — сказала Сьюзи.

 «Но ты будешь возвращаться каждый вечер?» — спросила Эльфи.

 «О да, я буду возвращаться каждый вечер», — ответила Сьюзи.  «Я бы не хотела сейчас тебя оставлять».

"Нет, не оставляй меня", - прошептала Эльфи. "Я действительно хочу любить Бога, но я
совсем забуду о нем, если ты уйдешь, Сьюзи".

"Но вы могли бы пойти в школу и узнать о нем нет", - сказала она
компаньон.

"Да, они рассказали бы о нем и были бы добры, я знаю, но это не то же самое, что
любить тебя", - сказала Эльфи. "Теперь я могу немного поверить в Божью любовь"
благодаря тебе, но у меня никогда раньше не было любви, и я не хочу, чтобы ты
уходил".

"А я не хочу уезжать", - сказала Сьюзи. "Я собираюсь зарабатывать много
денег. Я буду получать восемнадцать пенсов за то, что хожу куда-нибудь каждое утро; и тогда
во второй половине дня я могу очистить шагов, и ножи, и вилки, в другой
мест".

"И я возьму кое-какие шаги делать, и опять против корзины", - сказал Elfie.

"О да, сделай это; Бог поможет тебе, я знаю", - сказала Сьюзи.

И её сердце забилось от надежды, когда она показала Эльфи, как мыть чашки и блюдца.
Ведь Эльфи совершенно не умела этого делать.


После того как они убрали посуду и умылись, они отправились в школу.
Эльфи немного стеснялась идти туда снова, а Сьюзи была в восторге от мысли, что возьмёт её с собой.

«Эльфледа! Ты снова здесь?» — с некоторым удивлением спросила учительница, когда Эльфи остановилась перед партой.


Сюзи впервые услышала настоящее имя Эльфи и не сразу поняла, к кому обращаются, пока не услышала, как её подруга сказала:
«Пожалуйста, я бы хотела вернуться, если вы позволите мне пойти с Сюзи».

Учительница взглянула на Сьюзи, гадая, будет ли она такой же непослушной.


"Ты уже ходила в эту школу?" — спросила она.

"Не в будний день, мэм, но я прихожу по воскресеньям," — ответила Сьюзи.

"Что ж, ты должна стараться приходить регулярно, как в будний день, так и в
«Воскресенье», — сказала учительница, глядя на Сьюзи. Она подумала, что разговаривать с Эльфи бесполезно: она уже много раз пыталась это сделать.
Она не ожидала, что Эльфи будет приходить в школу чаще одного раза в неделю.

 Эльфи немного расстроилась из-за того, что Сьюзи перевели в другой класс, но Сьюзи прошептала, что скоро она научится читать, если будет стараться, и тогда они смогут быть вместе. И с этой надеждой Эльфи начала в тот же вечер прилагать все усилия, чтобы
преодолеть трудности, связанные с алфавитом, — задачу, с которой она
Она никогда раньше даже не пыталась победить, хотя книга лежала перед ней уже много раз.


Никто из тех, кто знал Эльфи и то, какой переполох она устраивала в школе
недавно, не мог не заметить, как сильно она изменилась. А несколько её товарищей дразнили её из-за этого, называя «маленькой святой» и другими словами, которые Эльфи поначалу воспринимала не очень спокойно. Если бы Сьюзи не вмешалась, это привело бы к драке, как только они вышли бы на улицу. Бедной Эльфи предстояло многому научиться. Она совершенно не понимала, что такое страсть
Это было почти так же плохо, как быть нечестной, и она была почти готова рассердиться на Сьюзи за то, что та вмешалась.

Но постепенно она успокоилась, слушая историю о терпеливых страданиях Иисуса.
Перед тем как лечь спать той ночью, она сказала: «О, Сьюзи, как бы я хотела быть такой, как Иисус!»

"Мы должны стараться быть похожим на него", - сказала Сьюзи, "это тяжелая работа, иногда,
и мы, кажется, не получают немного, но мама сказала, что мы никогда не должны опускать
попытки".

- Я знаю, ты стараешься, - сказала Эльфи. - и я тоже постараюсь. Я начну
завтра.

«Кажется, ты начала, Эльфи», — сказала Сьюзи, целуя её. «И мы продолжим»
помогайте друг другу не сдаваться».
На следующее утро обе девочки встали рано: Эльфи отправилась на рынок в поисках любой подработки, а Сьюзи пошла к бакалейщику, чтобы узнать, когда ей нужно приступить к работе, ведь она была уверена, что пойдёт туда.

 Она не думала о том, что мужчина может увидеть её с Эльфи и полицейским и счесть их обоих нечестными.
Она не видела его и совсем забыла о том, что собиралась туда пойти, из-за волнения, вызванного арестом Эльфи. Поэтому она отправилась туда одна.
Она не испытывала ни малейшего страха, но ей хотелось, чтобы её хотя бы допросили.

 Когда она подошла к магазину, мужчина спросил: «Что вам нужно?» — и, казалось, сначала не узнал её.

 Но когда он поднял голову и увидел, кто перед ним, то добавил: «Полагаю, вы пришли посмотреть, что можно купить».

- Нет, сэр, - кротко ответила Сьюзи. - Леди сказала, что я должна прийти сегодня.
насчет места.

"И вы думаете, мы взяли бы вас?" - удивленно спросил бакалейщик.
"Ну, у тебя, должно быть, изрядный запас наглости, девочка, чтобы спрашивать о таких вещах"
"Я видел тебя такой только вчера".

«Пожалуйста, сэр, я не воровала», — сказала Сьюзи со слезами на глазах.


 «И другая девочка тоже не воровала, как я полагаю, ты мне скажешь», — сказал бакалейщик.


 «Да, сэр, Эльфи воровала, — призналась Сьюзи, покраснев, — но теперь она очень сожалеет и больше так не будет».

"Я полагаю, у нее не будет такой возможности в течение некоторого времени", - сказал мужчина.;
"Я надеюсь, они будут держать ее в тюрьме".

"Она не в тюрьме, сэр", - сказала Сьюзи. "Она собирается попытаться найти
какую-нибудь работу на рынке, потому что она хочет быть честной".

«Ну что ж, можешь идти. Я не хочу слушать твои сказки о
«Юная воровка», — сказал мужчина.

 «О, сэр, не позволите ли вы мне прийти и попробовать стать вашей служанкой?» — с тревогой спросила
 Сьюзи.

 «Ну, никогда ещё я не слышал такой наглости!» — воскликнул бакалейщик.
 «Думаете, я позволю воровке жить в моём доме?» Убирайся, или я вызову полицию и тебя запрут, и ты не отделаешься так легко, как та девушка вчера.
Сьюзи развернулась и вышла из магазина с разбитым сердцем.
Присев на ступеньку у двери, она разрыдалась. Её разочарование было тем более острым и горьким, что она чувствовала себя такой
Она была уверена в успехе; и когда наконец, продрогнув и окоченев от холода,
она повернула обратно к главной дороге, у неё не хватило духу
спрашивать ещё где-нибудь. Теперь все будут смотреть на неё как на воровку, потому что её видели с Эльфи и полицейским; и, полная этой мысли,
она свернула на Фишерс-лейн и пошла домой.

 К обеду Эльфи вернулась с рынка, чтобы узнать, как у неё дела. Она не так сильно удивилась, как предполагала Сьюзи, когда услышала, что произошло.
Но она опустила голову от стыда
Она никогда раньше не испытывала таких чувств, как в тот день, когда Сьюзи сказала ей, что они даже не станут её судить.

"Это моя вина," — сказала Эльфи. "О, Сьюзи, что мне делать?" — и она расплакалась.

"Ну, не плачь, тут не из-за чего плакать," — сказала Сьюзи, стараясь говорить бодро. "Я скоро снова выйду, и, возможно, кто-нибудь другой
устроит мне испытание".

"Но они подумают, что ты вор, потому что ты пойдешь со мной", - грустно сказала Эльфи.
"Я не хочу, чтобы ты был вор".

"Неважно, пока я не являюсь таковым на самом деле. Бог свидетель, мы пытаемся
быть честными, и другие люди наверняка тоже со временем это поймут.—Что
— Чем ты занималась, Эльфи? — спросила она, чтобы сменить тему.


Лицо Эльфи просияло. Сегодня утром она была очень успешна на рынке и заработала шесть пенсов, а ещё ей дали целую корзину картофеля и репы. — Я не взяла ни одной из них, Сьюзи, — сказала она.
она сказала: "И я пообещала мужчине, что больше никогда не притронусь к его вещам".;
и он говорит, что время от времени будет давать мне работу, если я буду честна".

"И ты будешь, Эльфи, даже если работа не будет приходить всегда?" - спросила Сьюзи.
это было сказано очень серьезно.

"Я постараюсь, Сьюзи, я постараюсь", - сказала Эльфи.

«И молись тоже, ты не должна об этом забывать. Бог поможет тебе, если ты попросишь его», — сказала Сьюзи.

 Девочки могли позволить себе только два приёма пищи в день, поэтому было решено, что картофель и репу будут варить для чая, чтобы не покупать хлеб. Сьюзи знала, как их готовить, потому что много раз видела, как это делает её мама.
Она пообещала, что всё будет готово к тому времени, когда Эльфи вернётся домой, потому что она снова собиралась выйти и попытаться найти себе другое занятие.


Когда она ушла, у Сьюзи снова на глаза навернулись слёзы.
Почему-то ей казалось, что она несёт наказание за проступки Эльфи.
в то время как сама Эльфи была более чем успешна в своих жалких попытках быть честной.
Это было несправедливо, подумала она, и на несколько минут её
слезы хлынули ручьем; но постепенно она вспомнила слова своей
матери о том, какую работу Бог предназначил ей сделать в этом мире,
и подумала, что, возможно, именно так Он хотел, чтобы она помогла Эльфи; и эта мысль успокоила её.

Когда Эльфи пришла к чаю, замёрзшая, голодная, уставшая и немного раздражённая,
Сьюзи была, как всегда, весела и нежна. Она попросила Бога помочь ей
Он любил Эльфи «вопреки дурным отзывам» и был терпелив с ней, и он ответил на её молитву. И это была не показная радость, а настоящая, искренняя любовь, с которой она встретила её теперь, когда та бросилась на пол перед камином.

 «Сегодня у нас будет чай с ужином», — сказала она, выкладывая картофель и репу на блюдо. «Пойдём, Эльфи, давай поедим, пока всё горячее, а потом пойдём в школу».
«Я устала, я не хочу сегодня в школу», — сердито сказала Эльфи.

Сьюзи не обратила на это внимания, и они доели всё до последней крошки.
Эльфи стала вести себя спокойнее, и к тому времени, как вещи были постираны и убраны, она была готова идти в школу.

 Учительница удивилась, увидев её так скоро, и прошептала несколько ободряющих слов, заметив, как усердно она старается учиться.  Эльфи это не ускользнуло. Казалось, это придало ей новых сил и вселило надежду.
Другие девочки, видя, что она настроена серьёзно, решили, что тоже могут попробовать, и весь класс стал более организованным, пытаясь следовать примеру Эльфи.

 Эта вечерняя школа была по-настоящему приятной для бедной заброшенной малышки
Уличная девчонка, она преодолела своё обычное беспокойство настолько, что смогла спокойно сидеть на парте столько, сколько было нужно.
Это оказалось сложнее, чем многие могли себе представить. Эльфи сама думала,
что раз ей это удалось, то она одержала победу над всеми своими вредными привычками.
Но вскоре она поняла, что ошибалась.

На следующий день она не заработала на рынке ни пенни, а Сьюзи
заработала всего два пенса, хотя ходила по рынку весь день.
Они вернулись домой ближе к вечеру, уставшие, замёрзшие и голодные.
Сьюзи сказала, что перед школой они могут съесть только по кусочку сухого хлеба.
Эльфи почувствовала себя обманутой. Она могла бы с лёгкостью
съесть утром немного репы, и это обеспечило бы их горячей едой;
но она устояла перед искушением, решив, что найдёт работу и сможет что-нибудь купить.


Но работа так и не нашлась, и они могли потратить только пенни из того, что у них было.
Сьюзи зарабатывала, потому что вторая нужна была для оплаты аренды.
Они отставали на неделю или две, несмотря на все их усилия.
заплатили; и домовладелец сказал, что они должны уехать, если кто-то не будет готов
в понедельник. На следующий день была суббота, и они надеялись заработать еще немного;
но они не были в этом уверены.

И вот с грустным сердцем они отправились в школу в тот вечер, и
Эльфи пришлось вести тяжелую битву с самой собой, прежде чем она смогла усидеть на месте.
спокойно слушать то, чему ее учили.



ГЛАВА VII.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

ЭЛЬФИ, вероятно, никогда не слышала поговорку «Честность — лучшая политика».
А если бы и слышала, то точно не поверила бы. Она знала, как
Она знала, сколько, а точнее, как мало она могла заработать честным трудом; знала она и то, что некоторые из её товарищей будут смеяться над ней за то, что она пытается быть честной;
но она не знала, насколько тяжёлой будет эта борьба, пока не попробовала.
Было довольно легко привыкнуть к воровству, но не так-то просто было от него отказаться, когда ты уже начал.
Она снова и снова жалела, что сделала первый неверный шаг, что у неё появилась дурная привычка брать то, что ей не принадлежит.
Иногда она боялась, что уже не сможет от неё избавиться.

С наступлением зимы положение двух девочек становилось всё хуже и хуже.
 Часто у них не было ни огня, ни еды, кроме отбросов с рынка, которые приносил домой Эльфи. Сьюзи снова и снова пыталась найти работу, например у бакалейщика, но, похоже, никому не нужна была девочка, по крайней мере такая, как она. «Должно быть, все считают меня воровкой», — подумала она.
И Эльфи тоже так думала, и это так её ожесточило, что однажды она сказала:
«Я больше не буду стараться быть честной: все говорят, что я воровка, так что я могу быть и воровкой; лучше воровать, чем голодать».

«О, Эльфи, не говори так!» — воскликнула Сьюзи. «Мы ещё не умерли с голоду, и нам удалось сохранить наш дом, хотя нам и пришлось продать кое-что из вещей».
 Эльфи оглядела почти пустую комнату. "Бесполезно больше пытаться"
Сьюзи, - сказала она, - "в Лондоне так много бедных девушек,
Бог совсем забыл о нас двоих".

"Нет, он не забыл; я уверена, что не забыл", - сказала Сьюзи. "Он "наш Отец",
и поэтому он не может забыть нас".

«Ну, тогда он не собирается нам помогать», — сказала Эльфи.  «Это всё моя вина,  я знаю. Я была воровкой, и поэтому он не хочет иметь с нами ничего общего
я; Я слишком плох, я знаю.

- Ты не такая, Эльфи. Иисус умер, чтобы спасти грешников — настоящих грешников, таких как ты
и меня, Эльфи. Он спас разбойника, висевшего на кресте, и сказал, что он должен быть
с ним в рай; и он спасет нас—спасти нас от наших грехов, как
также о наказании их".

Но Эльфи покачала головой. «Мне невыносимо видеть тебя голодной, Сьюзи, — сказала она, всхлипывая. — И так тяжело видеть на рынке картошку и репу и слышать, как мужчины говорят, что мы воровки и обязательно что-нибудь стащим, а потом уходим, ничего не купив.  Ты не представляешь, как это тяжело».

Это было правдой. Даже Сьюзи не знала, какую горечь Эльфи испытывала каждый день, пытаясь поступать правильно. Но она понимала, что борьба была тяжёлой, и сказала: «Только Иисус знает, как это тяжело, Эльфи, но он не допустит, чтобы это было невыносимо. Он скоро пошлёт нам помощь». Я уверен, что так и будет; может быть, сегодня тебе удастся заработать много денег.
Однако эта надежда была обречена на провал, как и многие другие до неё. Эльфи вернулась домой с несколькими подгнившими яблоками и
горсть засохших корок в награду за её дневной труд; и Сьюзи решила, что сегодня же вечером поговорит с учительницей в школе.
Она часто думала об этом, но боялась, что скажет, как многие другие: «Я не могу иметь ничего общего с ворами».
 Из-за этого страха она даже не рассказывала ей, как они устроились.

Она рассказала Эльфи, что собирается сделать, но Эльфи уже не на что было надеяться, и она почти не слушала, что ей говорят. Она разделила яблоки и корки между ними и вскоре съела свою долю, но Сьюзи...
Они почти не тронуты, и она не могла удержаться от того, чтобы не смотреть на них с тоской.

 Сьюзи увидела это и подтолкнула их к ней. «Ешь, Эльфи, я не могу», — сказала она.

 «Не могу есть!» — воскликнула Эльфи, которой это показалось почти невероятным.

«Нет, я не голодна, мне просто плохо», — сказала Сьюзи. И, не в силах больше сидеть, она легла на кровать. Эльфи подождала минуту или две, а затем принесла ей яблоко и корки. Но Сьюзи не обращала внимания на её настойчивые просьбы поесть, и в конце концов Эльфи испугалась. Она положила яблоко и склонилась над бледным, безжизненным телом.
Она склонилась над лицом Сьюзи и поцеловала её холодные губы.

 «О, Сьюзи, открой глаза или поговори со мной!» — сказала она, начиная плакать.

 Но в ответ на её мольбы раздался лишь слабый стон, и она бросилась стучать в дверь к одной из других квартиранток.  Но женщины не было дома, и Эльфи сбежала вниз по лестнице и вышла на улицу, направляясь к школе как к единственному месту, где её могли приютить.

Как раз в тот момент, когда она, запыхавшись, свернула за угол, она столкнулась с учителем, из-за чего резко остановилась.

"Тебе не нужно так спешить сегодня вечером, Эльфи; ты же знаешь, что школы нет."

Эльфи забыла об этом, но с минуту или две не могла вымолвить ни слова, а только смотрела в лицо учителю.

 «Разве ты не помнишь, я говорил тебе, что состоится встреча джентльменов, на которой они обсудят вопрос о том, чтобы найти дом или убежище для некоторых из вас, бедных детей?»
 — сказал учитель.

 Эльфи кивнула. «Я знаю, — сказала она, — но всё же приходите к Сьюзи, учитель».
«К Сьюзи! Что с ней случилось?» — спросил учитель.

"Я не знаю, но мне кажется, что она умирает." И Эльфи снова расплакалась.

В этот момент священник, направлявшийся на собрание в
Рэггед Скул остановился, чтобы поговорить с учителем, и посмотрел на Эльфи.

"Что случилось, дитя моё?" — спросил он.

"Сьюзи плохо, сэр; она не может съесть яблоко, которое я принёс ей домой."

"Я посмотрю, в чём дело, — сказал учитель. "Сьюзи Сандерс — одна из наших лучших учениц."

«Где твоя мама, дорогая моя?» — спросил священник.

 «Мама Сьюзи умерла, а у меня её нет», — ответила Эльфи.

 «Думаю, я пойду с тобой и посмотрю, как там эти девочки», — сказал священник.
Они с учителем последовали за Эльфи на Фишерс-лейн.

Бедняжка Эльфи была в ужасе, потому что было совсем темно, а у них не было свечи, и она не знала, как гости найдут дорогу наверх. У двери она остановилась и прошептала: «Мы живём на верхнем этаже, учитель, и не можем позволить себе покупать свечи».
 Священник услышал её шёпот и сунул руку в карман.
«Вот тебе шесть пенсов, дитя моё. Беги и купи свечу и коробок спичек».
Эльфя бросилась прочь, но, положив деньги на прилавок в магазине, увидела, что вместо шести пенсов священник дал ей
полсоверена. Каким богатством это ей казалось! Сколько всего она могла купить на эти деньги! И она машинально провела рукой по монетам, лежавшим на прилавке.

 Свеча за пенни и коробок спичек, как она знала, стоили три с половиной пенса,
и если вычесть это из шести пенсов, останется четыре с половиной пенса; и она решила вернуть их священнику, а остальное оставить себе.
Он сказал ей, что это шесть пенсов, так что об этой краже никто не узнает;
и она взяла горсть серебра, завернула в тряпку и спрятала за пазухой, как только вышла из лавки, а затем побежала обратно
туда, где ждали священник и учитель. Джентльмен взял
сдачу, а учительница зажгла свечу и пошла наверх,
за ней последовала Эльфи, которая, казалось, внезапно забыла о своем беспокойстве
за Сьюзи и задержалась.

По правде говоря, Эльфи боялась увидеть это бледное лицо с деньгами, спрятанными
у нее за пазухой, и уже начала жалеть, что оставила их себе, потому что это
заставляло ее чувствовать себя такой несчастной.

Наконец они добрались до маленькой мансарды, где лежала Сьюзи, холодная и без сознания, как и оставила её Эльфи. Рядом с ней лежали грязные сухие корки и надкушенное яблоко.

Джентльмен удивлённо вскрикнул, оглядев комнату, а учительница подошла и приподняла голову бедной Сьюзи, взглянув при этом на засохшие корки. «Бедная девочка! Кажется, она очень больна. Что она сегодня ела?» — спросила она, обращаясь к Эльфи, которая бросилась на пол к ногам Сьюзи.

- Ничего, - ответил Elfie сквозь рыдания; "она не могла съесть
корки и яблоки у меня".

"И это все, что у вас было?" - спросил священник.

Но вместо ответа Эльфи зарылась головой в постельное белье,
— О, Сьюзи, Сьюзи, открой глаза и поговори со мной ещё раз, — всхлипывая, сказала она. — Позволь мне рассказать тебе об этих ужасных деньгах. Я не буду их хранить — я их ненавижу, — добавила она, страстно рванув завязки своего потрёпанного платья и наконец бросив на пол небольшой свёрток.

Учительница не обращала особого внимания на то, что говорила Эльфи, потому что священник разговаривал с ней и спрашивал, что делать с Сюзи, которая явно страдала от нужды и лишений. В комнате было очень холодно, и первым делом нужно было отправить Эльфи в
купите немного угля и дров, а потом, когда разожжете костер, немного
молока и буханку хлеба. Пока учительница разжигала огонь, а
священник отрезал от буханки хлеба несколько ломтиков, Сьюзи медленно
открыла глаза и огляделась. Elfie увидел изменения, а
следующий момент стоял на коленях рядом с ней.

"О, Сьюзи, Сюзи, я чуть не забыл; но Иисус спас меня от довольно
опять вор. Как только я тебя увидел, я вспомнил, что ты сказала, и выбросил деньги.
 «Бедняжка Эльфи», — прошептала Сьюзи, а затем, опомнившись,
При свете огня и свечей, а также в присутствии других людей в комнате она испуганно спросила:
«Что это, Эльфи?»
Но Эльфи оттолкнули в сторону, и учительница подошла к Сьюзи с чашкой тёплого молока и дала ей несколько ложек. Первую ложку она проглотила с трудом, но остальное выпила с жадностью, а затем прошептала:
«Ещё, пожалуйста».

Священнику было невыносимо смотреть на это бледное, измученное голодом лицо, и он
отвернулся, чтобы покрошить немного хлеба в молоко, и попросил
Эльфи съесть немного. Эльфи, однако, не могла говорить ни о чем, кроме денег,
так ему показалось; и вот наконец министр сказал: «О чём ты говоришь — какие деньги ты украл?»
«О сэр, я и не думал воровать, когда вы послали меня за свечой.
Я обещал Сьюзи, что больше никогда не буду воровать; но когда я увидел, сколько там денег, а ты думал, что это всего лишь шесть пенсов, я взял их, и вот они.
И Эльфи протянул ему маленькую кучку серебра, завёрнутую в кусок грязной тряпки.


Прошло некоторое время, прежде чем священник смог полностью осознать совершённую им ошибку, и он не знал, как ему поступить.
 И к тому времени, когда он кое-что понял, ему пришлось уйти, чтобы присутствовать на собрании, потому что было уже очень поздно, а то, что он увидел, заставило его ещё больше беспокоиться о том, чтобы в этом районе было создано убежище для бедных обездоленных детей.

 Священник вложил деньги, которые вернула ему Эльфи, в руку учителя, чтобы тот потратил их на благо двух девочек.
и, увидев, как они оба съедают по тарелке хлеба с молоком, она
расспросила их о том, как они живут, и спросила, почему они никогда
упомянула о желании Сьюзи получить место.

Обе девочки смутились, и Сьюзи сказала: «Я боялась, учительница».
«Боялась!» — повторила учительница.

"Да, учительница; все говорили, что Сьюзи воровка," — сказала Эльфи, слегка покраснев. «Она не заслуживала того, чтобы её называли воровкой», —
она продолжила: "Но я украла. Раньше я часто крала вещи, но сейчас не краду.;
потому что мне было невыносимо думать, что Сьюзи должна понести мое наказание ни за что", ни за что.
"Так вот почему ты вернул деньги сегодня вечером?" - спросила учительница.

Эльфи кивнула. "Я ничего не могла с собой поделать, - сказала она, - когда увидела Сьюзи; все
Я вспомнила, что она говорила о любви нашего Отца и о том, что Господь Иисус претерпел, чтобы спасти меня от моих грехов, и мне пришлось бросить деньги на землю.
 Сьюзи лишь смутно понимала, что та говорила раньше, но теперь ей всё объяснили. А ещё ей сказали, что на следующий день она не должна выходить из дома, пока её учительница не придёт снова. Она была
вынуждена оставить их и, дав Сьюзи немного денег на еду на следующее утро, ушла.После её ухода девочки сели и стали обсуждать всё, что произошло.
но было очевидно, что Эльфи сильно смутилась при мысли о своей попытке ограбить священника.
"Я никогда не научусь быть честной," — сказала она. "Потому что, если я вижу что-то, что могу взять, я сразу же хочу это и, кажется, забываю обо всём остальном."
"Но Иисус помог тебе начать, Эльфи, и он поможет тебе продолжать, пока ты не возненавидишь грех," — сказала Сьюзи.
«Сейчас мне это не очень нравится», — сказала Эльфи.
 «Ну, это уже кое-что, ведь когда-то тебе это нравилось, ты сама так говорила», — быстро ответила Сьюзи. «Иисус заставил тебя разлюбить это, и он продолжит тебе помогать».

«Но я такой порочный, что не откажусь от его помощи, даже если мне придётся остаться здесь навсегда. А быть честным всегда так трудно».
Именно это священник говорил нескольким джентльменам, когда они вместе шли домой. Искушения были так сильны, а борьба за жизнь так тяжела для этих бедных маленьких беспризорников, что неудивительно, что они выросли порочными мужчинами и женщинами.

Когда он снова увидел учительницу, то узнал о желании Сьюзи научиться быть служанкой и о том, что она рассказала ей о своей матери.
Он решил подружиться с ней, если получится.  Уговорить её будет непросто
Он знал, что никто не возьмёт девушку без рекомендаций из такого места, как Фишерс-Лейн, но думал, что его жена согласится и сможет найти ей какое-нибудь занятие, чтобы она помогала другим слугам.
Через день или два Сьюзи услышала, что ей нужно пойти в дом священника по этому поводу.

Но, к удивлению учительницы, Сьюзи расплакалась и
сказала— "Пожалуйста, мэм, не могла бы Эльфи пойти вместо меня?"

"Вместо вас!" - повторила ее учительница. "Почему, я думал, ты хочешь
быть прислугой?"
"Да, учитель, но и Эльфи тоже; и — и я боюсь, что Эльфи бросит
попытки, если я уйду".
«Но я не думаю, что Эльфи сможет справиться с этой работой», — сказала учительница. Сьюзи выглядела разочарованной.  «Мне очень жаль, — сказала она, — но я не могу  оставить Эльфи».
Учительница тоже подумала, что не стоит оставлять бедное маленькое создание, у которого нет друзей, совсем одну.
И, полагая, что в её характере уже произошли большие перемены, она решила взять над ней шефство. Эльфи могла бы выполнять поручения и ходить с ней в школу целый день, а со временем она научилась бы помогать по дому и приносить пользу. И теперь она рассказала Сьюзи об этом плане.
«О, спасибо, тогда я буду очень рада поселиться здесь!» — радостно воскликнула Сьюзи и сразу же пошла готовиться к прогулке.

 Было решено, что она будет работать на кухне, как только для неё сошьют приличную одежду. В то же время Эльфи поселится у учительницы. Они всё равно будут видеться,потому что Сьюзи должна была посещать вечернюю школу для бедных, а Эльфи обещала ходить в церковь каждое воскресенье, чтобы сидеть рядом с ней и слышать из уст их доброй подруги истины, которые они, будучи юными,они были, они испытали это; и это превыше всего остального — «любовь нашего Отца».




 КОНЕЦ.