Д. Часть четвёртая. Глава третья. 5

     Джон молчал долго, минуты две, неторопливо работая челюстями и медленно переводя взгляд с журналиста на лейтенанта. Смехов смотрел на него сквозь свои успевшие запотеть очки пристально и с явным намерением дождаться ответа. Щелкопёр улыбался давно отработанной улыбкой и как бы говорил: ну давайте, чего вы ждёте, вопрос на редкость ясный. Тем не менее, Джону показалось, что сам Замесов не слишком понимает причины вопроса. “Каждый из них тянет в свою сторону, – догадался бизнесмен. – У каждого свои интересы, хоть и делают вид, что работают сообща. Что ж, не они первые”.
     – Вопрос очень серьёзный, – заговорил он наконец. – Однако я решительно не вижу здесь связи с преступлениями.
     – Она есть, – отмахнулся от этого возражения лейтенант. – Если такая женщина среди ваших знакомых имеется, то ей, скорее всего, грозит смертельная опасность. Поэтому нам нужно знать хотя бы о подозрениях.
     Джон отставил в сторону пустую чашечку из-под жюльена и пододвинул к себе томно разлёгшуюся на тарелке рыбу. Отрезав от неё кусочек и попробовав на вкус, он удовлетворённо кивнул, и на обычно бесстрастном его лице появилось некое подобие удовлетворения.
     – Вы говорите – подозрения, – заговорил он с прохладной ленцой. – Признаюсь, я в некотором недоумении, товарищ лейтенант. Вопрос щекотливый по разным причинам, но даже если отставить в сторону его неуместность… Почему вы обращаетесь ко мне? Вы считаете, что я слежу за поведением жён моих… приятелей (это слово он подобрал с некоторым трудом)? Странно, знаете ли. Мужчины вообще редко бывают в курсе подобных вещей. Правильнее было бы спросить у моей супруги… Однако я настоятельно не рекомендовал бы её сейчас беспокоить. За последнее время она пережила смерть второго человека, с которым… контактировала (это слово далось ему с ещё большим напряжением). Вы должны понимать, что её состояние сейчас крайне нестабильно. Но даже в этом случае… Почему вы не обратитесь к женщинам? Ведь про женщин они знают больше, чем любой мужчина.
     Денис передёрнул плечами; вопрос ему не понравился.
     – Я мог бы обратиться к женщинам, – продолжил он мысль Джона. – Мог бы, только какой в том смысл? Неужели вы думаете, что женщина признается в собственной измене? Да ни за что в жизни, даже если ей будет угрожать смертельная опасность. Что же до подруг… Я сильно сомневаюсь, что им доверялись подобные секреты, потому как хранить их… ну, вы понимаете. А вот мужчины… мужчины друг с другом куда более откровенны. Им не так стыдно рассказать друг другу о своих…. неудачах. Вот я и подумал, что, возможно, ваши друзья жаловались вам… делились подозрениями.
     Джон отправил в рот большой кусок рыбы и тщательно, с подозрительной настойчивостью прожевал.
     – Давайте напрямоту, – сказал он наконец. – Вы хотите спросить, нет ли у меня подозрений насчёт моей супруги?
     Даниил отметил про себя, что эта внезапная откровенность явно понравилась самому Джону. В обсуждении частных и даже интимных вопросов с совершенно посторонними людьми и правда есть странная, приятная прелесть. Но Даня никак не мог бы подумать, что Джон Драгунов также подвержен этой слабости.
     Лейтенант меж тем нисколько не растерялся. Он, видимо, решил ковать железо, пока горячо.
     – Раз уж вы сами об этом заговорили, Иван Семёнович… – протянул он.
     – Да, сам говорил, – смачно подтвердил Джон. “Он таким образом выказывает нам своё презрение, – подумал журналист. – Как римские матроны, не стеснявшиеся обнажаться перед рабами. Что ж, бог ему в помощь”. – Знаете, иногда нужно быть честным, в некоторых вопросах. Так вот, что касается моей супруги… Если вы ожидаете, что я скажу, будто она, как жена Цезаря, выше любых подозрений, то ошибётесь, очень ошибётесь. Я придерживаюсь принципа не доверять никому, он ещё никогда меня не подводил. Но насчёт Дианы… понимаете какое дело, она женщина с воображением, порой даже слишком бурным. Если бы ей пришло в голову завести любовника… а такое – теоретически – могли случиться, она просто не смогла бы найти подходящих кандидатов. Мужчины из её окружения… во-первых, их вообще немного. Во-вторых, они, говоря напрямик, довольно пресные личности. Без изюминки, без достаточного шарма… За исключением разве что Анастаса Светозаровича. Вот он да, он человек, который мог бы пленить мою супругу. Только вот незадача – Диана его никак не могла бы заинтересовать. Провинциальная богачка, экстравагантная, да, но всё-таки довольно предсказуемая, со своими идеями, но без должного вкуса. Заметьте, я стараюсь судить максимально объективно. Анастас, несомненно, очень умный человек, и на мою жену не купится. Что же до остальных, то, как я уже сказал, они сами не дотягивают. Нет, относительно Дианы вы можете быть спокойны – она мне верна.
     Джон завершил свою необычно длинную для него речь и выжидательно посмотрел на нежданных гостей. По лицу лейтенанта Смехова было видно, что он отнюдь не удовлетворён услышанным.
     – Что ж, – промолвил он, – спасибо вам, Иван Семёнович, за столь откровенный ответ. Однако я всё-таки настаиваю, чтобы вы высказались и по поводу супруг ваших ближайших друзей. Ведь, насколько мне известно, двое из них женаты.
     Драгунов некоторое время молча уничтожал рыбу, тяжело и насуплено дыша. Насытившись, он отодвинул тарелку в сторону, тщательно протёр губы салфеткой и откинулся в кресле.
     – Двое женаты… – повторил он, проводя языком по дёснам в поисках застрявших кусочков пищи. – А вы времени даром не теряли. Да, двое. Что касается Германа и его Дорофеи… Вот уж, скажу вам, имечко так имечко. Каждый раз морщусь, когда подумаю. Но что до измены… Вряд ли. Если вы так хорошо осведомлены, то знаете: Дорофея беременна. А в таком положении особо не наизменяешь.
     – А ребёнок может быть не от мужа? – бесстрастно осведомился лейтенант.
     – Вы, случаем, не меня подозреваете? – осклабился Джон.
     – Нет, что вы. К тому же я думаю, что от нас вы бы не стали это скрывать.
     Драгунов скептически усмехнулся.
     – О да, я бы постарался быть максимально открыт… Я уверен, что беременна Дорофея именно от супруга. По одной причине: она глупа, а он умён.
     – Интересное заявление! То есть вы полагаете, что глупые женщины не изменяют?
     – Я не это хочу сказать. Изменяют самые разные женщины. Но Дорофея совершенно, образцово глупа. Если бы она завела интрижку на стороне, то не смогла бы это скрыть. Герман очень внимателен к ней и видит малейшие изменения её настроения. Ей пришлось бы стать великолепной актрисой, чтобы обмануть его. А на такое наша маленькая беременная не способна.
     – Хорошо, допустим, – сказал не слишком убеждённый Смехов. – Тогда остаётся Леонид Востряков и его супруга…
     Здесь Джон сделал кислую мину и отпил клюквенного морса из высокого узкого стакана.
     – Леонид и его супруга, – повторил он с оттенком неприязни. – Должен заметить, что я никогда ему не симпатизировал. Всё он мнётся, всё не может себя нормально поставить. Как студент на первом экзамене. В бизнесе не смыслит, ведёт его кое-как. Непонятный он человек. И я бы не исключал возможности, что жене он поднадоел. Слишком многое ей приходится брать на себя. А отдачи – кот наплакал. Но это, конечно, суждение со стороны, я его вам вовсе не навязываю.
     – Конкретных подозрений у вас нет? – уточнил лейтенант.
     – Я бы не стал этого скрывать, – передразнил его Драгунов. – Нет, ничего конкретного. Но если бы вы спросили меня, в какую сторону копать… Я бы назвал это самым перспективным направлением.
     – Что ж, спасибо и на том, Иван Семёнович, – заключил Смехов. – Думаю, мы немедленно отправимся к Леониду – точнее говоря, к его супруге, и погорим с ней.
     – Валяйте. И давайте уже разбирайтесь с этим маньяком. Я, знаете ли, тоже плачу налоги, и немалые. И за свои деньги хочу получать хоть какие-то усилия специальных служб.
     Очки Дениса, успевшие запотеть и распотеть, снова блеснули.
     – Об этом можете не беспокоится, – заверил он. – За себя, по крайней мере, я отвечаю вполне. Мы близки, я чувствую это.
    – Дай-то бог, дай-то бог… - сквозь зубы процедил Джон.