Обычный день в таёжном посёлке

                Зимний день в таёжном посёлке
                Рассказ из Советского прошлого

    Обычно и повседневно утро в Корликах начиналось с тарахтенья абэшки, которую раскочегаривали на соляре и приступали к подаче электричества в дома.
   Ровно на два часа, с 7-ми до 9-ти, если истопники не забывали её вовремя вырубить.   
   Производственной летучки в ПОХе, конторе промыслового охотничьего хозяйства, где лесорубы получали от главного охотоведа Алонцева Павла Петровича задание на день, и рева трактора, на котором вальщики и рубщики уезжали в лес на деляну валить деревья.
   К трактору, выкрашенному в оранжевый цвет, чтобы заметнее был на снегу,
  прицепляли сани на ржавых металлических полозьях, сваренных из труб.
  На эти сани усаживалась вся бригада и отправлялась в лес. При них были топоры, и бензопилы, которые все называли «Дружба».
   Автор раньше думал, что это шутливое название зверского агрессивного агрегата, с цепью усаженной острыми колючками, которым запросто убить можно, но недавно погуглил и увидел, что, действительно была такая пила Казанского механического завода изготовления. И до сих пор она ещё есть.
У кого-то сохранилась в качестве раритета, причём вполне работоспособная, всё так же способная убить, и всё так же под названием «Дружба».
   Бригадир Степан Титков садился в кабину, имея при себе такую вот пилу «Дружба» рядом с трактористом, там теплее всё-таки, да и статуснее, и бригада выдвигалась в лес.
   Контингент, конечно, был специфический. Это были молодые люди, многие из некоторых уже успели побывать в тюрьме. А кое-кто и не по одному разу. На воле они общались между собой в привычном душевном стиле. Мат-перемат, подначки, подколки и насмешки.
   -Ну, кто ты такой? Ты же на зоне в шестёрках бегал.
   -А ты со мной чалился? Сам кто такой? Да, я тебя, на шампуре вертел,
   -Ты меня? Да ты муфлон винторогий, -
   -А ты! Да ты бы у меня на зоне под шконкой ползал.
   Вот такого рода диалоги и перепалки происходили постоянно, и заменяли лесорубам дружеское общение.
   Взрёвывая мотором и пуская из выхлопной трубы в морозный воздух, струи солярного выхлопа, трактор уезжал, постепенно скрываясь за деревьями, и лязгая гусеницами, в тайгу, на деляну, которая находилась порой в нескольких километрах от посёлка, то тут, то там, увозя на своём прицепе, скорее напоминавшим сарайку на полозьях, чем сани, переругивающихся лесорубов.
   Ну… Молодые бранятся, только тешатся.
   Валерка Глухов, учитель физкультуры в Корликовской восьмилетней школе-интернате со своей супругой Ириной Владимировной, учительницей русского языка и литературы, утром, позавтракав и выпив из турки по чашке кофе, приготовленном на электроплитке, поскольку печь растапливать не было смысла, она ещё тёплая с вечера, тоже отправлялись на работу.
   Ирина Владимировна брала в учительской классный журнал и шла в свой кабинет, где сеяла, в смысле преподавала детям разумное, доброе, вечное, посредством объяснения до полного усвоения, иногда более самой, чем детьми, правил грамматики и орфографии на уроках русского языка.
   А на уроках литературы она приобщала детей к непреходящим духовным ценностям в лице бессмертных творений корифеев русской и советской классики и беллетристики, и бесценных сокровищ мировой литературной мысли, накопленных человечеством и адаптированных министерством просвещения Советского народного образования к детскому сознанию и восприятию.
    А Валерка Глухов, Кириллыч, как звали его ученики, цеплял на ноги широкие охотничьи лыжи, потому. что на спортивных, беговых в лесу ноги увязали по колено, и по свежему снежку углублялся во главе детской колонны из, от шести до двенадцати учеников, мальчиков и девочек, в лес. Где в течение урока, прививал детям двигательные умения и навыки. Необходимые для гармоничного развития и укрепления здоровья будущих строителей коммунизма. В среде малолетних остякОв и вогУлов, как ещё незадолго до описываемых событий, звали детей хантов и манси.
   Надо сказать, что в сильные морозы, а таковые случались регулярно. Занятия в школе, как и везде по стране отменялись, и дети сидели в помещениях интерната, занимаясь общественно полезными занятиями под присмотром воспитателей, а поселковые дети находились дома и занимались домашними занятиями.
   Гулять не шибко-то пойдёшь, холодно, север всё-таки. Это вам не Анапа, Черноморского курортного побережья Кавказа.
   Всё как у всех в СССР. Всё по-взрослому.
   Но в этот день, был обычный мороз и солнце. И в целом день был чудесный.
Валерка Глухов на лыжах, обновлял путь, Кунин Аркашка снег почуя, вслед плёлся рысью как-нибудь. А за ним остальные ученики.
   Обычной одеждой, жителей Корликов была чёрная, или синяя стёганная ватная телогрейка. Валерка Глухов, был не пижон какой-нибудь и не фраер городской, поэтому от народа не отставал и не выделялся, а был как все, даже более чем все, он ещё и ватные стёганные штаны, сшитые в виде полукомбинезона и надёжно прикрывавшие спину от продувания на морозе, надевал под фуфайку.
   Представьте ещё валенки на ногах и шапку ушанку на голове и пред вашим взором предстанет образ рядового Корликовского жителя. Независимо от социальной принадлежности, а именно: начальства, интеллигенции или рядовых трудящихся.
   Кому-то этот образ может напомнить вид советского заключенного из многочисленных мест содержания, перевоспитания и становления на путь исправления, оступившихся граждан, широко разбросанных по крайнему северу, а также местам к ним приравненным, востоку и югу необъятной Родины моей.
   Но это только внешнее сходство, которое никак не отражает сути. Поскольку заключенные, это люди уже осуждённые, самым гуманным судом в мире и вставшие на путь исправления. А все остальные ещё нет. Другой вопрос куда они по этому пути дойдут… Но это риторический вопрос.
   В этот, в меру морозный, зимний день, Валерка, после работы в школе и набегавшись с учениками на лыжах по лесу, подходя к своему дому, встретил у пекарни техника с метеорологической станции, Олега Безуглова, который тоже пришёл купить пару буханок отменного, знаменитого Корликовского хлеба. Такого особенно вкусного, что он был известен на весь район и далеко за его приделами. 
   Конечно, специально на вертолёте за хлебом в Корлики не налетаешься, но уж если попадал народ с какой ни на есть, язви её, оказией, то уж набирали по полной.
   -О! Привет Валерка! – поздоровался Безуглый
   -Здорово! – ответил Валерка, пожимая приятелю руку.
  -Как дела? - спросил он у метеоролога, - что за погоды день грядущий нам готовит?
  - Погоды, как погоды, - ответил Олег, - ветер северный, умеренный до сильного.
  -Ага, а ты чем собираешься заниматься, может быть, объединим наши усилия?
  -А у тебя есть что-ли? – спросил Олег.
  -Нету, - со вздохом ответил Валерка.
  -Так, что ты объединять собрался?
  -Надеюсь у тебя есть? Объединим то, что у тебя есть с моими усилиями! – с воодушевлением, но ни на что особенно не надеясь, сказал Валерка.
  -Вообще-то у меня есть немного, - задумчиво проговорил Безуглый метеоролог, - мне недавно прислали гигрометры с психрометрами протирать, но одному их протирать скучно, а на двоих там маловато будет.
  -Ну и? - с нетерпением спросил Валерка
  -Давай, возьмём то, что у меня осталось, - продолжил Олег и пойдём к Белому, у него всегда есть, он же больным инъекции ставит?
  -Ставит! – поддакнул Валерка.
  -А больных у него в данное время нет никого, все как мухи повыздоравливали, значит что?
  -Значит, спирт от протирок остался! – догадался Валерка, - не мог же он его выпить
  -Андрюха Белый? – переспросил Олег, - Этот мог,
  - А вот мы пойдём и проверим, - сказал Валерка
  - Правильно, - согласился Безуглый, -пойдём! Сейчас мы ему устроим инспекцию от лица широкой общественности!
  -Да! – воскликнул Валерка, - сейчас мы проверим на что тратится народная протирка!
  -Стой, - остановился Безуглый, - пойдём вначале ко мне, а то неудобно с пустыми руками инспекции устраивать, гитару захвати, песняки попоём.
  -Ладно, - сказал Валерка, - давай, ты на метеостанцию, а я домой за гитарой, встречаемся тут же, вот здесь!
  -Когда Валерка прибежал за гитарой, Ирины дома не было.
  -Она остаётся иногда в школе тетрадки проверять, чтобы не таскать их домой, - подумал Валерка.
   И действительно что с ними таскаться? Когда 6-12 тетрадок можно проверить тут же после уроков, как говорится, не отходя от кассы. Кроме того, Валерка заметил, что у корликовских учительниц сложился свой клуб по интересам. Чайку попить и потолковать по-женски о том, о сём…
   Сон разума рождает чудовищ, особенно в женском мозгу, а недостаток информации и общения загоняет эти чудовища обратно в мозг. Чтобы этого не происходило, люди любят общаться с себе подобными. Например, учителя в лице завуча, которой только что, недавно назначили Ирину и директорши школы, в лице Елены Александровны, и учительницы физики Людмилы Ивановны, а также соседок Валерки по дому, методисток Ольги Николаевны и Нины Сергеевны, это уже целый дамский феминистический кружок получается. О чём они там беседуют целыми днями до вечера, что Ирина иногда приходит домой с жизнерадостным, мечтательным блеском в глазах? И как с простого чаю можно до такого романтизма доходить? Валерка не понимал. Но спиртным от неё не пахло и никаких таких всяких, порочащих его мужнинскую честь слухов, по посёлку не выползало…
   Так что Валерка понял, что как напевал в своё время известный бард Александр Дольский разделились беспощадно мы на женщин и мужчин. Что он имел в виду непонятно, возможно то, что, как в организме женщины присутствуют мужские гормоны, так и в организме мужчины соответственно женские, причём с годами они начинают преобладать.
   Так что Валерка решил про себя, что:
   Или они с Венеры или мы с Марса, но что какой-то из полов на Земле точно инопланетного происхождения, в этом Валерка даже не сомневался.
   Он взял гитару, завернул её от мороза в тряпку, и вскоре уже был на месте сбора.
   Не заставил себя ждать и Олег Безуглый, хотя ему бегать за своей лептой аж на метеостанцию было гораздо не ближе.
   Той лепты-то было грамм четыреста не больше. Так что опыт и предчувствия его не обманули. Нужен был третий. Со своей лептой. Или лепта с неизбежным придатком в виде третьего.
   Андрюха Белый, фельдшер поселковой больницы, был радушным, и гостеприимным парнем с большой толерантностью, как к своим собутыльникам, так и к спиртному.
   Никогда никаких драк или скандалов, кроме единичных, подтверждающих общее правило случаев, зафиксировано не было. Да кто ж о них помнит, а кто вспомнит, тому глаз вон и скулу набок.
  - Так вот, - начал он издалека, - как добывает спиртное простой народ, отягощённый излишним знанием.
  -Мы тебе что, простой народ? - возмутился Безуглый
  -Ты погоди, не перебивай, я вижу, что народ вы не простой, будете песни жалостливые петь, под гитару, - и он насмешливо загундосил: - У Кур…ского вокзала, стою я молодой, ах добрые русские люди, налейте скорей мне вина!
  -Валерка, - сказал Олег, - он хочет нас унизить! Ты что думаешь, мы к тебе с пустыми руками припёрлись в субботний день?
  - Надеюсь, что нет, - ответил Андрюха.
  -Ладно давай, что там у вас за диагноз? – сказал он доставая рюмки, - хотя нет, рассудительно передумал он, рюмки вам будет сильно кучеряво, - и достал стаканы.
  Безуглый. Стараясь не обращать внимания на снисходительную усмешку Белого, вынул из кармана свой фанфурик и налил по стаканам. Выпили.
  -Ух, ты! – оживился Белый, - спирт!
  -Неразбавленный, - вставил свою реплику Валерка, занюхивая рукавом.
  -Так вот, с чего я начал? – продолжил Андрей Белый развивать предпринятую им, в момент их прихода мысль. – Ах, да! Ну, слушайте, раньше во времена всеобщего дефицита и особенно в условиях ограниченных гражданских прав и свобод, народ добывал спиртное разными способами, перегонкой, всего из всего, из картошки, пшеницы, свеклы, вплоть до табуретки, получалась, самогонка свекольная, пшеничная, картофельная, ну и табуретовка.
   Когда табуретки заканчивались и гнать оставалось не из чего, в ход шли другие доступные продукты и предметы обихода, например тройной одеколон или «Красная Москва», рецепт которой подтибрили у самой Коко Шанель, переименовали, разбавили и пустили в производство. Разнообразные туалетные воды, лосьоны, политуру и наконец гуталин.
   -А гуталин-то как пить? -спросил Валерка
   -Гуталин не пьют, сказал Белый, - его на хлеб намазывают.
   Слушатели и сам оратор в этот момент почувствовали, что первая пробная порция зелья, принесённого Олегом, начинает согревать им внутренности, и с нетерпением ждёт себе пару в компанию.
  Олег опять достал свою бутылку, разлил по стаканам, и все снова выпили.
   Андрюха Белый поставил стакан и с энтузиазмом продолжал: - Конечно много лосьоновой настойки не выпьешь в неочищенном виде, да и другие суррогатные продукты тоже, так просто пить, - невкусно, приторно.
   -Б -р-р-р! – помотал головой Валерка.
   Поэтому их очищали, - продолжал Белый, - Первый способ очистки повсеместный и популярный с исторически обозримых времён, это перегонка. Ну, с ней всё понятно.
   Поезжайте в Киев и всё!
   А есть более экзотические способы. Например, в наших климатических условиях, в отличие от тех заграничных мест где всё цветёт и пахнет, у нас всё замерзает большую часть года. Поэтому особенно адекватное значение имеет место процесс вымораживания. Это очень простой способ. На наклонно поставленную железяку с желобком. На морозе, где-нибудь в укромном углу родного двора, но не возле нужника, наливается очищаемая жидкость.
   Зная законы физики химии и правило буравчика, мы понимаем, что спирт не замерзает, в отличие от воды, всяких вонючих ароматизаторов и очистителей воздуха. Поэтому он спокойно стекает в заблаговременно подставленную ёмкость. Правда тут возникает один момент: метиловый спирт, страшный яд и тоже как и этиловый, полезный, не замерзает на морозе.
   -А как же их отличить? – спросил Валерка
   -Очень просто нужно капнуть каплю спирта на срез картошки. Если крахмал картофельный позеленеет, значит это метиловый спирт, а если посинеет, значит этиловый, только, правда я всё время путаю, куда какой, кто синеет, а что зеленеет?
  -Слышь, ты, Диоген недоделанный, давай наливай, а то уйду, - сказал Валерка, - и подвиг свой не соверчу. Или не совершу.
  -Совертишь, совертишь, - сказал Безуглый, сейчас оратор заткнётся, уже!
  -Наливай! – потребовал Валерка
  -Да, - поддержал Валерку Олег, - адекватный ты наш, у тебя выпить есть?   
  Фельдшер увлёкся, ему надо было закончить лекцию, и не слушая, он продолжал,
   -В наших местностях народ загодя, ставит вина на голубике и чернике с добавлением сахара, дрожжи на ягоде присутствуют в натуральном виде.
Между прочим, особое значение прибретает чифирь! Заварка грузинская и краснодарская пока что доступна. Может, чайку попьём? - улыбаясь спросил он.
  -Слышь, ты, наглая твоя морда, спирту давай, мой кончился! - заорал Олег.
  -Ладно, ладно, - улыбаясь сказал Андрюха, - вон под столом канистра стоит наливай да пей!
  -Давайте только всё-же разбавим малость, – сказал Валерка.
  Они разбавили малость, налили по третьей, выпили и Андрей принёс из сеней кастрюлю мороженной капусты, обильно пересыпанную клюквой.
  -Ну, давай песняку! – сказал Олег, большой любитель бардовских песен.
  -Высоцкого давай, - сказал фельдшер.
  -Володя Высоцкий умер в прошлом году летом, во время Олимпиады- сказал осведомлённый в мирских делах Олег Безуглый.
  -Да, ты что? – воскликнул, Валерка, - как? А я не знал! А я его кассеты каждый день слушаю. Не знал, -его лицо покраснело, он как-то по-детски скривился и заплакал.
  -Ладно кончай реветь, -сказал Андрей Белый, - давай помянём.
  -Давай,- сказал всхлипывая Валерка, - светлая память, земля пухом, какой был поэт! - и маханул весь свой стакан.
  -Закуси, - Олег подвинул к нему капусту.
  Мужчины помолчали, потом Валерка взял гитару и запел: «Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт», -Он пел сквозь слёзы и когда допел до слов: «поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души», не выдержал и разрыдался.
   -Ладно, чё ты, как баба! – попытался было угомонить его Андрей, но Олег остановил его со словами,
   -Оставь, пусть успокоится, я тоже, честно говоря, когда узнал, не смог сдержаться…

   Тут в дверь постучали и вошёл Пашка Алонцев, впустив в кухню, где соображали на троих три представителя Корликовской сельской интеллигенции, морозное облако воздуха.
  -Привет, а кто это тут у нас плачет? – недоумённо спросил он, косясь на Валерку Глухова.
  - Володя Высоцкий умер, - сказал Валерка надтреснутым голосом, поднимая глаза на вошедшего и как бы оправдываясь за свои слёзы.
  -А, - протянул Алонцев, - я в курсе, - он помолчал, - прошлым летом ещё. Так вы что тут только сейчас поминки устроили?
  Заходи, - как радушный хозяин гостеприимно пригласил фельдшер.
  Павел Алонцев присел к столу и достал мороженную щуку.
  - А я со своей закуской, вот, только выпивки нет у меня, - давайте, закусим, я смотрю, тут у вас недостатка в выпивке нету!
 Он стал строгать мороженную щуку ножом тонкими пластиками и присыпая солью есть и угощать ею присутствующих.
  -Угощайся, Валер, - сказал Андрей Белый, - это у нас называется пАтанка, сильная вещь, деликатес!
  Они выпили под пАтанку и Андрей белый спросил у Алонцева:
   -А вот скажи мне Павел Петрович, как начальник ПОХа, мне нужно рацию иметь в больнице или пусть мои больные так выздоравливают без связи с большой землёй, и с районом?
   -Павел Алонцев, жуя мороженную щуку, сказал
   -Зачем тебе рация, приходи ко мне в контору, если что, я тебе вызову санавиацию и скорую, и вспомоществование при родах, и повитуху, и акушерку, и похоронную бригаду!
   -Вот, вот, - сказал Белый, - похоронную бригаду. А профилактикой смертности мы, значит, не хотим заниматься?
   -Слушай, - пытаясь отмахнуться от назойливого фельдшера, - ну чё ты докопался? Ты хоть азбуку Морзе знаешь? – он украдкой подмигнул метеорологу, у которого на станции имелась рация.
   -Азбуку Морзе я не знаю, - грустно ответил Белый, - но её можно выучить…
   -А ты знаешь сколько лет нормальный радист учится, чтобы хотя бы элементарный «СОС» выстучать. Вот скажи, что я тебе сейчас простучал? - и он позвенел вилкой по краю стакана.
   -Да пошёл ты на хрен! – мрачно ответил Белый.
   -Ух, ты! Правильно! – расхохотался Алонцев. Олег Безуглов и Валерка Глухов тоже засмеялись, один с пониманием, второй через силу.
   -Да ты постой, -не унимался фельдшер, а что у нас до сих пор азбука Морзе в ходу, что ли? Что, никакого другого способа нет?
   -Это очень сложный вопрос, - сказал Алонцев, - и без ста грамм тут не разберёшься, Наливай!
   Алонцев выпил и сказал, - а поехали на деляну, на тракторе, у меня там сегодня одна вещь осталась, боюсь за воскресенье её стырят. Поехали там допьём, давайте, мужики, кто со мной, тот герой!
   - А давай, - сказал Валерка, мне надо развеяться, обстановку сменить, - и запел, - Прокати нас Алонцев, на тракторе, до деляночки нас прокати!
   - А ты? - спросил Алонцев у Безуглова
   -Нет, я, пожалуй, до дома до хаты, - сказал метеоролог, да и не поместимся мы все в трактор.
   -Ну, смотри!
   С этими словами трое подвыпивших мужчин с гитарой, канистрой спирта и щукой, вышли вместе с метеорологом из квартиры при больнице, где проживал Андрей Белый и загрузившись в кабину трактора, поехали в лес на деляну. Олег Безуглый направился к себе на метеостанцию.
   Смеркалось, трактор ревел и резко дёргаясь на поворотах, катил лязгая гусеницами, к таёжной деляне, где как оказалось, бригадир лесорубов Стёпка Титков оставил бензопилу «Дружба», которую он одолжил в этот день у Алонцева и забыл её там, когда направлялся обратно в посёлок. Хватился слишком поздно, когда бригада уже была в Корликах.
   Конечно, он пришёл и повинился перед своим шефом и даже принёс тому мороженную щуку. Но люлей получил как положено, и вот теперь Алонцеву самому приходится ехать за пилой, потому что несмотря на глухомань и полное отсутствие живых душ. Всё равно при имеющемся в посёлке контингенте, была реальная возможность утратить любимую пилу навсегда. Упрут и концов не сыщешь! По винтику разберут…
   Приехали на деляну, которая была вся утыкана пнями. Стволы деревьев зимой срезали не у самого корня, а на той высоте, где лежал снег и летом на местах вырубок из земли торчали метровые пни, вполне качественной древесины.
   -Щедро- сказал по этому поводу Андрей Белый, - тут сколько ещё породистой древесины на корню сгниёт…
   -Ничего, - ответил Пашка Алонцев, - не боись, лесу в тайге много!
   Они зашли в избушку, на полозьях, которая служила для лесорубов передвижным пунктом обогрева и отдыха. В ней стоял длинный стол со скамьями по сторонам и печка буржуйка, которая была ещё тёплой.
   Они выпили, закусили пАтанкой, капустой и Валерка спел под гитару несколько песен Высоцкого, но эмоции у него, после печального известия о смерти любимого барда, были на нуле, и он отложил гитару.
   -Может назад поедем? – спросил он, но вопрос потонул в словах Андрюхи Белого, который, образно выражаясь, ухватил собеседника за грудки и тряс его своим душетрепещущим вопросом
   -Нет, ты всё-таки скажи, Пашка, почему мне нельзя иметь рацию? – опять задал он свой настойчивый вопрос Алонцеву, - нет, ты мне как начальник ПОХа, начальнику больницы скажи!
   -Да, я как начальник и как человек, тебе говорю, что я лично совсем не против, но этот вопрос надо согласовывать наверху, это вопрос политический! Это вопрос идеологических диверсий, ты не понимаешь, что-ли? Так ведь каждый захочет иметь рацию и к чему это приведёт, все будут названивать по всему миру, все начнут болтать что попало, о чём попало и с кем попало, никакого контроля. Никакого надзора, никакой единой линии, никакой цензуры! Ты понимаешь к чему это может привести? К анархии и смене политического строя. Это не шутки тебе!
   Между тем на улице уже стемнело.
  - Мужики, поехали домой, а! – взмолился Валерка.
  Но его не слышали. Начальники были заняты друг другом, спиртом и разговором.
  -Тогда я один поеду! - Крикнул Валерка и вышел из избушки.
  Он вышел на воздух и спьяну оступившись, свалился с приступки в утоптанный снег.
У него перехватило дыхание, но немного полежав и отдышавшись, он встал и подошёл к трактору. Залез в кабину и стал крутить всё подряд. Трактор не заводился. На полу он увидел ручку стартера. Это такая кривая длинная около метра железная рукоятка, чтобы завести двигатель, если он не заводится ключом.
  -Сам поеду! - решил Валерка, схватил ручку стартера и вылез из кабины на снег. Было уже совсем темно. Он принялся искать куда вставить эту рукоятку.
  -Куда они суют эту чёртову дуру? – пьяно бормотал он. Ничего не найдя внизу, он залез на капот трактора и там обнаружил какую-то трубу, в которую легко вошла эта самая рукоятка. Он с остервенением и грохотом принялся её крутить в этой трубе, но никакого эффекта не добился. Трактор даже не фыркнул ни разу.
   Валерка сплюнул и отправился в посёлок пешком. Он, покачиваясь шёл по зимней дороге и отошёл уже около сотни метров от деляны, как вдруг впереди при свете луны увидел какую-то большую собаку. Она стояла неподвижно и смотрела на приближающегося человека. Валерка остановился. И пробормотал
   -Псина какая здоровая! И вдруг до него дошло, что это кажется не собака. А волк, и возможно, не один. Он похолодел и протрезвел одновременно.
   Волк двинулся в его сторону пригнув голову и оскаля клыки.
В этот момент со стороны деляны взревел двигатель трактора. Валерка резко вскинул вверх обе руки. И крикнул
   -Пшёл вон!
   Волк отпрыгнул с дороги в снег и скрылся в лесу за деревьями. 
    Вскоре подъехал трактор, светя на дорогу фарами. Валерка залез в кабину и сказал трясущимся голосом
   -Я только что волка встретил!
   -Да ты че? – засмеялся Алонцев, надо было его рукояткой стартера огреть, а ты её в выхлопной трубе оставил. Забыл? Что, не заводится через выхлопную трубу?
   Они смеялись над Валеркой всю дорогу до посёлка.
   -Ты откуда, такой хороший? - спросила Ирина, когда он ввалился домой.
   -На деляну ездили, - ответил Валерка.
   Засыпая под боком у жены, он пробормотал:
   -Меня чуть волки не сожрали, -
   Но та не поняла и решила, что это пьяный бред.