Развод по-Корликовски

                Развод по Корликовски
                Таёжный рассказ из Советского прошлого.
 
   Валерка Глухов в первый раз женился, как честный человек, официально, как положено, по залёту в свои юные 18 лет.
   Испытывая неотложный мужской, или даже можно так сказать, настойчивый мужнинский зов природы по нескольку раз в сутки. То есть по нескольку раз в сутки ему необходимо было создать семью.
   У него просто не было альтернативы с его физиологическими потребностями, - или в ЗАГС, потому что, без этого девушки не соглашались вникать в его проблему, или смерть от спермотоксикоза.
   Ему повезло, и период его юношеской гиперсексуальности совпал с таким же периодом у одной молодой девицы по имени Шарлотта. Немецкий вариант русского имени Шурочка.
   Однажды, подъехав с тренировки на гоночном велике к разносящейся по парку громкой музыке с городской летней танцплощадки, он был буквально атакован знаками внимания со стороны двух весёлых подружек.
   Его настойчиво в упор рассматривала одна из них, и подмигивала, улыбаясь во весь накрашенный ротик и весело хохотала чему-то очень остроумному, сказанному её подружкой.
   Валерка стоял, закинув ногу на раму гоночного велосипеда «Старт-шоссе», в своих спортивных чёрных вело-трусах и бело-синей вело-майке с фирменной надписью «Динамо» на спине, и буквой «Д» на груди.
   В этот день они со спарринг-партнёром, отмотали сотню километров по степным казахстанским шоссейкам, но как неутомимый, спортивный, а главное вежливый человек, он, клацая шипами своих вело-туфель, подошёл к девушкам и поздоровался.
   -Привет, девчата, это вы мне улыбаетесь, как сама госпожа Удача в лучшие годы? – галантно спросил он, перекрикивая громкую музыку.
   В ответ девицы прыснули смехом ему в лицо и натуральная, как потом оказалось, блондинка, сказала,
   - Какой вежливый мальчик! Ты так похож на одного моего знакомого. Я тебя с ним перепутала.
   -А он что, популярный артист? – спросил Валерка.
   -Нет он гимнаст, а не артист, но очень популярный среди девушек. – расхохоталась её подружка, с которой быстренько познакомился его приятель, тоже велосипедист стоящий рядом.
   -А меня зовут Вова, – подсуетился он, - а вас?
   -А меня Наташа, - ответила подружка, качнув кудрями, тоже кстати блондинка, с милым курносым носиком. Все юные девушки в этом возрасте очень очаровательны, некрасивых молодых девушек не существует в природе, по крайней мере автор в своей жизни таких не встречал.
   Какой-то призывный магнетизм от них исходит, первородные флюиды какие-то необъяснимые, но очень притягательные для лиц противоположного девушкам пола.
   -Шарлотта, - представилась в свою очередь вторая девушка, та самая хохотушка, которая так загадочно улыбалась, подмигивая Валерке, и положила свою тонкую руку на его мускулистое предплечье.
   Музыка с эстрады танцплощадки играла громко и настойчиво. На сцене не покладая медиаторов, лупящих по струнам и палочек, ударяющих по барабанам, не жалея своих голосовых связок и чужих ушей молодёжной, в соку, публики, работали лучшие и обожаемые музыканты города Целинограда.
   Но этим двум сладким парочкам молодых и уже увлечённых друг другом людей, было не до танцев, они уже поймали своего мурашика за усы, и теперь крепко держали за лапки. Музыка и танцы их больше не увлекали.
   Валерка в итоге подвёз на рамке своего велосипеда Шарлотточку до её дома, по пути
договорившись о предстоящей скорой встрече, которая произошла на следующий день, оказалась бурной, и закончилась глубоко за полночь в каком-то детском садике, среди кустов смородины, на лавочке возле детской песочницы.
   По жизни Валерка занимался спортом, готовился стать чемпионом, но как честный человек пошёл со своей возлюбленной Шарлоттой в ЗАГС, и поучаствовал в качестве жениха в церемонии торжественного бракосочетания, устроенной её отцом, немцем с Поволжья, принудительно переселённым в Казахстан во время Второй мировой войны.
   К рождению маленькой дочери, Валерка был готов только аморально, но никак не материально, психологически, а я уж не говорю про финансово.
   Он с недоумением поглядывал на плачущую, болезненную девочку, которую назвали ангельским именем Анжела, и его чувства к Шарлотте, Шурочке, её мамаше, недавно такие яркие и вечные, неожиданно навечно угасли.
   -Ну, извини, - сказал он, - разлюбил.
   Шарлотта заплакала, подала на алименты, и они разъехались из пристройки частного дома в Слободке, которую сняла для молодых Валеркина мама, каждый по своим родителям.
   Вскоре Валерка подал заявление в суд, и приобрёл первый в своей жизни опыт бракоразводного процесса.
   Таким образом с опытом развода у него обстояло всё хорошо!
   Очень скоро, образно говоря: «когда ещё не остыла постель» от субтильной Шарлотты, а на самом деле в сердце и на раме гоночного велосипеда, её место заняла Лидочка, потом Раечка и наконец  надолго угнездилась волевая и неприступная Ирина, будущая вторая супруга.
   
   На север Валерка выписал из Целинограда именно её.
   Через два года совместной жизни у них родился сын Виталий.
   Ребенок появился в начале октября.
   Вскоре таёжный посёлок с экзотическим названием Корлики, замели сугробы.
   Зимы в Тюменской области суровые, морозы крепкие, люди хорошие. Но всё имеет свои границы.
   Маленький Виталик под неусыпным воздействием заботливого родителя, каким на удивление, после неудачного опыта с первым ребёнком, оказался Валерка Глухов, рос бойким здоровым подвижным малышом.
   А может не надо было заделываться бракоделом и рожать девочку?

   -Стоп, - подумал сейчас автор, - а вот этого лучше не надо было писать.
   Женщины, слушательницы твоих рассказов, тебе этого не простят.
   -Но, что я могу поделать? – продолжает сложный, полный внутренней борьбы монолог, автор, - Существует в народе такое представление:
   Некоторые несознательные граждане, если мужчина родил девочку, с укором заявляют ему:
   -Эх, ты, бракодел...
   Автор, между прочим, сам сталкивался с подобным. У него в потомстве не все мальчики. Случались и у него осечки.
   И эту фразу он взял не с потолка.
   Но в итоге рождённые им девочки воспроизводили на свет новых мальчиков и этот круговорот гендерности в его отдельно взятом роду, автора как-то примиряет с суровой действительностью.
   Но на всякий случай, автор просит прощения, у тех, кого нечаянно задел этим соображением.

   В тот период ничто не предвещало в семье Глуховых скорого развода.
   Жили себе спокойно, Валерий Кириллович и Ирина Владимировна, вместе работали, несли ученикам разумное, доброе, вечное, зарабатывали свои северные коэффициенты и надбавки, наживали профессиональный опыт и пригодность. 
   Вели совместное хозяйство, готовили и ели еду, развлекались разнообразными доступными нравственными способами, спали вместе в одной супружеской постели, родили здорового ребёночка.   
   Ходили в гости к Алексею Фёдорычу и Людмиле Ивановне, и вообще дружили со всем посёлком.   
   Никому сознательно зла не делали.
   Всё шло нормально своим чередом.
   Ну, поссорятся иногда из-за того, что у кого-то случилась случка на стороне, такое бывает, случки иногда случаются… ну, покидают друг в друга сковородками, но ведь не всегда попадут же.
   Иногда чугунок и мимо пролетит. Как та пуля, что «мимо пролетела и ага…» Помните эту душевную песенку из фильма то-ли Бумбараш, то-ли Бамбараш, то-ли Трам-бара-бам-бараш, словом какой-то Бараш. «Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал…»
   Ну, что не жить!
   Однако в северной судьбе тамошних людей, есть несколько обстоятельств, которые существенно усложняют жизнь Советского сибиряка.
   Во-первых, отсутствие коммуникации.
   Человек, существо не только всеядное, оно ещё и социальное, ему нужно общаться с себе подобными. А жизнь в оторванном от большой земли посёлке напоминает жизнь в огороженной непреодолимой оградой территории.
   Кстати, анекдот в виде загадки в тему: Что получится, если скрестить ёжика с удавом? Ответ: Пять метров колючей проволоки.
   Ну, морозы, это так себе, это можно и пережить, а вот отсутствие витаминов, до такой степени, что хоть кедровую хвою жуй, чтобы сохранить остатки зубов недовыбитых в драчливой юности, это серьёзная проблема.
   Цингу, однако ещё никто, никакой декрет не отменял, а иной наоборот, даже усугублял. Я могу напомнить исторические прецеденты, но лучше промолчу.
   А тут представьте себе приезжает северянин на большую землю, кругом лето, а не только в бане, а зима - наоборот, только в холодильнике, а не повсюду. Между прочим, советские холодильники, например «Днепр», морозили, как полярная ночь, и работали по полвека.
   Помните этот холодильник, с ручкой как бивень мамонта?
   У нас был такой, никогда не ломался, а сразу соглашался на все условия.

   Но вернёмся к нашим оленям.
   Маленький Виталик первые 4 месяца своей сибирской жизни лежал в люльке и никуда не ходил.
А потом он научился ползать и стал делать выползки в окружающую действительность. А по полу, конкурируя с малышом за выживание, гуляли сквозняки.
   -Ну, давай устелим пол одеялами, - сказал взволнованной супруге Валерка, и устелил. Сквозняков стало чуть меньше.
   Но все равно представьте себе температуру за бортом: минус пятьдесят и температуру в избе плюс двадцать пять, на уровне крышки стола, а внизу, где в этот момент по самому полу ползает ваше чадо? Сколько градусов? Точно не скажу, но гораздо меньше, чем температура достаточная для маленького ребёнка.
   Во-от! Понимаете?
   Никакого микроклимата и теплового комфорта не получится, потому что, тяга воздуха сильная, возникает практически эффект аэродинамической трубы. В отдельно взятой деревенской и деревянной избе.
   Как в горах на высокогорном катке «Медео», бежишь по льду, а ветер тебе дует всё время в… ну, не совсем в спину, а представляете куда дует ветер конькобежцу который бежит по кругу пригнувшись в низкой посадке.
    Отсюда и рекорды небывалые. Тем и славился всемирно знаменитый каток «Медео» в те годы.
    Да и поныне!
   В общем, как ни берегли ребёнка заботливые родители, а не уберегли. К девятому месяцу жизни малыш стал нехорошо покашливать. В этом возрасте он уже сменил унизительное ползучее положение на гордую походку присущую прямоходящим хомо сапиенсам. Но период конкуренции со сквозняками не прошёл для него бесследно.
    -Хронический бронхит, - поставил вердикт Андрей Белый, фельдшер местной Корликовской поселковой больницы.
   Ну, что тут делать? Ради спасения здоровья, и во имя благополучия обожаемого сынули, надо было заканчивать всю эту северную эпопею, и срочнейшим образом перебираться обратно в тёплые края к бабушке, фруктам, тёплому казахстанскому солнцу и бесплатной советской медицине.
   О которой у автора остались ярчайшие воспоминания, которыми он как-нибудь поделится с любимой слушающей публикой.
   Доработав учебный год, и получив расчёт, отпускные и свободу, Валерий и Ирина попрощались с полюбившимися за эти годы Корликами, где они оставляли ставших дорогими их сердцу людей, яркие и всякие воспоминания, впрочем их они не оставили, а увезли в своих сердцах с собой, и уехали с маленьким Виталиком на руках, в Казахстан.
   А в Казахстане своего жилья у них не было.
   А период молодого специалист-ства, в который Советское государство обязано было предоставлять жильё, бессрочно и безвозвратно канул в Лету.
   А с мамой, она же тёща, они жить под одной крышей большой дружной семьёй уже отвыкли.
   Хотя, конечно, можно было бы попытаться, к хорошему быстро привыкаешь.
   Но Валерка почему-то не захотел.
   Что делать? Снимать квартиру на две учительских зарплаты было можно, но еду покупать, чтобы кушать, после этого было бы уже не на что. Про детское питание я молчу, оно было бесплатным.
   В СССР всё лучшее было детям! И это не формула речи, а правда.
   Ну, что делать? Где жить двоим бездомным? По дворам скитаться тёмным? С дитём.
   И вдруг как раз именно в этот момент, в Целинограде открылся и начал активно функционировать ДСК. Домостроительный комбинат. А там слесарем-маляром сумасшедшего разряда в должности  художника-оформителя работал Толик Буранов, Валеркин друг, и единомышленник.
   Валерка пришёл, продемонстрировал свои творческие способности, в хорошем смысле этого слова, которых нахватался в Корликах, малюя на кумаче плакаты зубным порошком, и его взяли!
   А буквально через короткое время дали малосемейку. 
   У Домостроительного комбината была своя малосемейка, причём там только коридор был общим, как в песне Владимира Высоцкого: «Все жили вровень, скромно так, система коридорная, на тридцать восемь комнаток», а комнатки представляли из себя полноценные однокомнатные квартиры с совмещёнными санузлами каждая, где помещалась сидячая ванна и унитаз с раковиной для умывания.
   Комната была около 16 метров и кухня метров шесть. Ещё и балкон! Прям хоромы барские!
   Живи и радуйся!
   Ну, вот.
   Радостные новосёлы с ребёнком въехали в малосемейку и сразу задумались о ремонте.
   -Надо поклеить обои! – с энтузиазмом сказала Ирина.
   Никаких возражений на этой стадии ремонта от Валерки не последовало.
   Автор должен заявить от своего имени, что ремонт, будь он хоть капитальный, хоть косметический, хоть вялотекущий, это сложнейший производственно-строительно-отделочный технологический процесс, включающий в себя многочисленный аспекты: снабженческо - обеспечительные, профессионально – квалификационные, психолого-межличностные и вкусово-эстетические, а также культурологические и нравственные.
   Редкий ремонт происходит в тёплой дружеской атмосфере взаимопонимания и согласия.
   Редкий ремонт проходит без травм, и не только от ударов молотком по пальцам, но и без других сокрушительных и порой заслуженных, порой нет, но всегда очень обидных ударов…
   И если бы только ударов судьбы.
   Увы, добрый слушатель, не только.
   -С этих обоев нужно срезать кромку, - сказала Ирина.
   -Зачем? – спросил Валерка, - посмотри, они же двойные.
   -Вот, именно поэтому, и надо срезать кромку.
   -Не надо, - сказал Валерка, - эти обои вообще надо клеить внахлёст!
   -Да, ты что? – начиная раздражаться, сказала Ирина, - как внахлёст? Их как раз надо клеить встык!
   -Как ты себе это представляешь, встык?
   -Обои всегда клеят встык! – заявила Ирина безапелляционным тоном.
   -Да ты с ума сошла, - впервые слышу, чтобы обои клеили встык, они же усохнут и разойдутся, будет щель в обоях, побелка будет проглядывать.
   О! – рассмеялась Ирина, - поглядите, у нас тут специалист по обоям, нарисовался! Ты хоть раз в жизни обои клеил? Побелка! Ну, ка, дай сюда ножницы, я тебе покажу как надо кромку обрезать!
   Ирина взяла ножницы и стала срезать с обоев кромку. Когда она прошла ножницами по обоям пару метров, Валерка сказал:
   -Ну, и посмотри, что ты наделала, у тебя отрез неровный, ты только испортила обоину.
   -Нет, на стене, всё будет ровно, - ответила Ирина.
   -Каким это образом? – насмешливо спросил Валерка, - отдай ножницы, он вырвал у жены, ножницы, которые она крепко держала не желая отдавать, и вывернул ей пальцы, -
   Ирина вскрикнула от боли, - ты что делаешь, больно же! 
   -Давай будем клеить внахлёст и кромку срезать не будем, ты же видишь, что эти обои по технологии так нужно клеить, возьми инструкцию, почитай.
   Ирина, потирая прижатые пальцы, взяла инструкцию, которая была приклеена к верхней части обоев и стала её разглядывать,
   -Но тут только артикул и знак качества, а никакой инструкции нет, - с возмущением воскликнула она.
   -Видишь раз знак качества, значит продукт полностью готов к употреблению, - сказал Валерка, - бери да клей!
   -Бери тогда и сам клей! Только учти, что я в такой квартире жить не буду.
   -А где ты будешь жить? – насмешливо спросил Валерка
   -К маме уйду.
   -Ты серьёзно? – спросил Валерка, - это потому, что малосемейку дали мне, а не тебе?
   -Да пошёл ты, живи сам в своей малосемейке!

   И она ушла.
   С двухгодовалым Виталиком в одной руке и чемоданом в другой.
   Конечно, были увещевания, «Одумайся, ты куда? У нас же ребёнок!»,
   Валерка заносил обратно в комнату собранный и вынесенный Ириной в коридор чемодан.
   Были попытки примирения.
   Но Ирина была решительна и непреклонна.
   Валерка по выходным приходил и гулял с Виталиком, водил его в парк, катал на каруселях, но семьи уже больше не было.
   Вот так и произошёл развод. Второй в жизни Валерки Глухова.
   Конечно, не совсем как в названии рассказа «Развод по-Корликовски».
   Но настоящий развод, без дураков.
   Или наоборот, с дураками.