В субботней электричке

                Быль
     Вот, чёрт, навязался на мою голову! Нет, право, он мне мешал. Его взвинченный, промытый водкой голос, как сквозняк, проникал в атмосферу моего благодушия. «Ты думаешь, не могу? Могу! Я боксом занимался, знаешь, как?!»
Его руки дёргались около моего лица и сам он, кажется, сейчас навалится на меня, лишаясь последнего равновесия. Дилетант, пить не умеет. Вспомнил стол моего приятеля, гурмана, приятно проведённый вечер, который неуловимо перешёл в сегодняшний день, поэтому я лишь сейчас возвращался в электричке домой. Ничто не могло испортить мене настроение, так как вперед, кроме мелких неприятностей, был ещё целый выходной.
     «Ладно, так и быть: сейчас я тебя прощаю. Ты только не рыпайся, сиди смирно! Но в следующий раз – смотри у меня!» –  и он взглянул властно и самодовольно. Странно, вряд ли он знает меня лучше, чем я его: встречались несколько раз в нашем подъезде. Почему именно я растревожил его помутневшее сознание? Должно быть, его раздражала моя борода? Усов я не ношу, и борода, нескромно разросшаяся, иногда вызывала неприязненные взгляды. Но я привык. Это моя борода и мне хорошо с ней.
     Мой смиренный вид вызвал у попутчика новый прилив агрессии, он попытался вцепиться в мою бороду: «Сними очки или я сейчас сам их выбью, гад учёный!» Мои очки полетели в проход. Сосед тыкался в меня, не решаясь ударить всерьёз.
«Господи, сейчас будет драка», – звякнул испуганно женский голосок. «Вот, дрянь такая, – подумал я и сказал, – Подними очки». Он вошёл в раж, громко кричал, а я монотонным голосом твердил свою фразу. Мне было лень связываться. Я, расслабленный, возвращался домой.
     Вдруг над нами возникла фигура рослого трезвого блондина, который рыкнул на моего противника: «Сядь, парень, а то сам протянешь ноги! Это Ваши очки?» И он подал мне очки с целыми стёклами. Я увидел, как сразу жалко обмяк мой сосед, а через проход на нас глазела двухлетняя малютка и звала высокого блондина: «Папа, папа…» Поражение бывшего боксёра было таким очевидным, что он встал, и шатко направился из вагона.
     «Здесь свободно?» – спросили меня, кивая на открывшееся место моего соседа. «Нет, занято», – сказал я. Из тамбура шёл блондин и направлял какого-то пьяного человека пожилого возраста. Усадил на своё место. Кругом стали шуметь. «Лучше бы я села!» – сказала тётка с сумками. «Здесь ведь занято», – возразила полная женщина, жующая колбасу. «Да, но это моё место», –  возразил блондин. Девочка заплакала, косясь на пьяного соседа. Смутившийся мужчина стал вставать, держась за руку блондина, который наоборот вдавливал его в сидение: «Сиди тихо, тебе говорят! Уж лучше я буду стоять, чем ты». –  «Вы неправы, молодой человек – ребёнок боится. Сели бы сами и взяли девочку на руки», – вмешалась женщина с колбасой. «Я знаю. Не плачь, спокойно», – приказал молодой папаша дочке, непонимающей сложной ситуации. Зато быстро сориентировалась тётка с сумками. «На-ка, дайте мне ребёнка!» –  проговорила она, протиснувшись на место девочки, которую затем уверенно водрузила на колени, и бойко затараторила, – Идёт бычок качается…»
     «Всё верно, - высказался другой мужчина. Видимо, муж той женщины с колбасой, – Если бы я ехал выпивши, он и меня бы усадил». «Жене» не понравилась похвала блондину. А пьяный мужик уже освоился и понёс околесицу с руганью пополам. «А я, что говорю? – восторжествовала женщина с колбасой, - Негодяй, подлец – извините, товарищи – ведь рядом ребёнок, а ты ругаешься! Я сейчас тебя высажу отсюда!» – «Я сам его высажу, если он не замолчит!» - пригрозил добрый блондин. «У меня сил хватит. Вышвырну его вон!» – продолжала женщина, доевшая колбасу. Блондину она явно не доверяла.
     В дверях показался мой попутчик. «Иди сюда, на своё место», – позвал я. Он осторожно сел напротив.
Высокий блондин куда-то исчез. Пошёл опять спасать заблудшие души?  Девочку кормили сердобольные тёти, нашарив съестное в своих тяжёлых сумках. Спокойствие вагона было в надёжных руках полной женщины, перед которой оправдывался пьяный мужчина. Все ехали согласно занятым местам. Кое-то стоял. «А почему бы женщине и вправду не вышвырнуть вон того, этого…меня», - вяло подумал я.
     А электричка мчалась сквозь снег и темень к дому или уже мимо, дальше, на незнакомую конечную станцию. Приятно укачивало.

Декабрь 1977 г.