Как влюбиться и не быть съеденным. 22

Глава 22: Русалка против хейта или Аннушка уже разлила масло

Утро началось с запаха кофе, свежей шарлотки и… цифрового линча. Джаркин сидел за ноутбуком, уставившись в экран. Комментарии к его очередной статье «Тени мезозоя: как любовь спасла нас от зубов» множились, словно грибы после дождя. Только эти грибы ядовитые, с шипами и претензией на литературную критику.

— «Очередной писака с камерой и комплексом спасителя», — читал он вслух, щёлкая по комментариям, — «Фотошоп уровня 2007 года. Даже моя бабушка могла бы нарисовать динозавров в Paint лучше». «А текст, скорее всего, писал ИИ. Слишком гладко для человека, который ездит на такой допотопной машине. Хотя может, это и не машина, а доисторический ящер с колёсами». «Стиль автора напоминает школьное сочинение на тему «Как я провёл лето», только вместо моря — мезозой и амурные страдания».

Джаркин вздохнул, потёр виски и откинулся на спинку кресла.
— Ну что ж, — заметил он вслух, — я официально стал мемом. Осталось только, чтобы меня позвали на ток-шоу «Разоблачение недели», где-то между выпуском про женщину, которая вышла замуж за призрака, и парнем, утверждающим, что он — реинкарнация Чингисхана.

Светлана появилась в дверях кухни, стряхивая с ладоней последние капли мыльной воды и вытирая их о фартук с провокационной надписью: «Аннушка уже разлила масло».
— Опять залип на отзывы, да? — в её голосе смешались забота и лёгкое ворчание.
— Пытался не читать. Но они как комары. Чем больше игнорируешь, тем громче зудят.

Она прошла к столу. Поставила перед ним тарелку с ещё тёплой шарлоткой. Аромат яблок и корицы окутал комнату.
— Так не игнорируй их… а съешь, — она улыбнулась краешком губ. — Вот, например, шарлотку.

Джаркин, подцепив вилкой мягкий кусок пирога, вдруг глянул на надпись на её фартуке и сказал, с тем самым лукавым прищуром, что всегда выдавал в нём шутника:
— Вот Булгакова травили, а он всё равно продолжал писать.
— Потому что он знал, что комары рано или поздно дохнут.

Сев напротив любимого, девушка обхватила ладонями пиалу чая. Он отломил кусочек пирога и задумчиво пожевал.
— Ты думаешь, шарлотка победит хейтеров? — произнёс грустно Джаркин.
— Конечно. Она ведь настоящая. В отличие от их аргументов.
— Один написал, что я «с бурной фантазией и романтическим бредом».
— Романтический бред — наш любимый жанр, — подмигнула Светлана.
— А если они правы? Если всё это слишком?
— Слишком что? Слишком честно? Слишком красиво? Слишком страшно?
— Слишком… живо.
— Ну так пусть привыкают. Мир не обязан быть скучным, чтобы казаться им правдой.

Экран вспыхнул новой строкой язвительного текста. Джаркин склонился ближе, пытаясь разглядеть яд между пикселями. Губы дёрнулись в кривой усмешке.
— «Этот Джаркин, видимо, персонаж из дешёвого сериала. Ждём, когда он начнёт встречаться с русалкой и писать статьи о летающих медведях».
— Русалка? — Светлана наклонила голову, в глазах сверкнула смешинка. — Ну, если они хотят русалку, я могу надеть хвост. Только пусть потом не жалуются, что я пою очень эротично.

Светлана встала. Одним движением сбросив фартук, она начала грациозно двигаться по комнате, словно волны ласкали её бёдра. Девушка запела красивым, томным голосом, с нарочитой трагичностью:
«В мире морском, где теченье поёт,
Каждый прибой моё имя зовёт…»

Полотенце метнулось мнимым хвостом. Пританцовывая, Светлана приблизилась к нему, продолжая раскачиваться и петь:
«Там, под волной, я храню твои сны,
Чтобы вернуть их в рассвет тишины».

И, рассмеявшись, закружилась, унося его мысли в сказочную пучину. Он, полуулыбаясь, следил за ней и гадал, закончится ли этот танец внезапным ураганом из столовых приборов. Но шторм обошёл стороной. Джаркин коснулся её плеча взглядом, признаваясь:
— Светик, ты мой антивирус от троллей и прочей сетевой флоры. Я тебя обожаю.

Отодвинув ноутбук, он задержал влюблённый взгляд на девушке, и сказал:
— Знаешь, я понимаю, что это часть работы. Если пишешь о динозаврах, любви и правде, тебя всё равно обвинят, что ты всё придумал.
— Конечно. Люди боятся чудес. Им проще поверить в скуку, чем в то, что где-то на берегу озера кто-то поцеловал девушку, спасаясь от зубастого дракона.
— А я ведь действительно поцеловал.
— Да, — ответ прозвучал мягко. — Так что мы живём на полную катушку. А они… просто испуганные.

Джаркин поднялся, медленно подошёл, и его шаги уже сами говорили то, что язык бы запутал. Пальцы коснулись её талии, притянули ближе.
— Спасибо тебе… — голос чуть дрогнул, — за шарлотку, танец и твой безрассудный юмор. За то, что не даёшь мне утонуть в вязком онлайн-болоте.
— Я вообще-то планировала утопить тебя в поцелуях, но если ты предпочитаешь болото, могу пересмотреть стратегию.

Он наклонился, дыхание коснулось её кожи.
— Поцелуи звучат куда соблазнительнее.
— Тогда забудь про комментарии… и иди к своей русалочке, — ладони девушки обвили его шею, тело прижалось всем изгибом. Она потянулась, встретив губы любимого долгим, тягучим прикосновением. И время смиренно склонилось перед этим мгновением.

А на забытом на столе ноутбуке лента выпадов росла, строчки вспыхивали одна за другой.
— Если это правда, то я съем свою шляпу. С кетчупом!
— Буквоплёты-на-жалованье блистательно разыгрывают метафоры, но не факты. А мы так и не знаем, куда пропадают коровы.
— Если бы динозавры действительно вернулись, они бы первыми съели тех, кто пишет такие статьи. И правильно сделали бы.
— Журналисты раньше искали правду. Теперь ищут лайки.
— А я не верю ни в динозавров, ни в любовь.
— Автор, сними корону: дракон у тебя пластиковый, романтика — кликбейтный заголовок, а в тексте звенит пустота.

И вдруг, среди всего цифрового сарказма, всплыл комментарий, тише всех, но громче остальных: «Я смеялся над Вами. Думал, что Вы очередной романтик с камерой и бредом. А потом показал статью сыну. Он слышал, что на Иссык-Куле действительно что-то странное происходит. Теперь тоже хочет стать журналистом. Спасибо».

Джаркин не видел комментариев. Он был занят страстными поцелуями и тем, что важнее любых доказательств — любовью. Но Наталья Александровна видела. Она сидела в редакции, с чашкой кофе и видом на абрикос, читая всё, даже то, что не стоило читать.

Редактор сделала скриншот, переслала Джаркину и добавила: «Пусть хейтеры продолжают строчить. Им нужно куда-то выдавать свою творческую энергию по части злословия. Это их странный способ признаться, что текст задел. А ты продолжай вдохновлять. Ведь даже яд, если его не бояться, перерастает в удобрение. И эхо цифрового базара становится бесплатной рекламой. Жду завтра в редакции, начнётся новый день охоты за историями». Щелчок «отправить» и мягкая улыбка. В её глазах загорелся ясный огонёк души, умеющей находить важное сквозь шум.