Как влюбиться и не быть съеденным. 23

Глава 23: Тыдых-тыдых

— Дмитрий Олегович, я поднимаю второй вертолёт, — голос военного руководителя был немного сдавленным, будто каждая фраза пробивалась сквозь стиснутые зубы. — Нужно разобраться, что с первым вертолётом… Там эти зверюги. Возможно, тем пилотам нужна срочная помощь.
— Понял, — коротко ответил следователь.

Прошло долгих двадцать минут волнительного ожидания. Резанул звук телефона. Следователь поднял трубку:
— Пронин, — голос его был низким, но с тугой струной напряжения в середине.
— Дмитрий Олегович, это начальник милиции. Мне докладывают из одного прибрежного посёлка, что у них по улице ходит динозавр. Как думаете… это белая горячка… или всё-таки нет?
— Где он ходит?

Начальник милиции назвал посёлок.
— Ох… куда его занесло, — Пронин чуть отвёл трубку, обвёл взглядом карту на стене, проверяя в памяти ночные сообщения. — Минут сорок назад динозавров было двое. И ходили они по улице другого посёлка, всего в двух километрах от этого.

Он вернул трубку к уху, тихо, почти шёпотом, спросил:
— И что он делает?
— Говорят… просто идёт по улице, — начальник говорил медленно, сам не веря в свои слова. — В сторону озера. Никого не трогает, ничего не ломает… Припаркованные машины обходит. Сейчас ночь, все спят… Мне докладывают, что динозавр зашёл в озеро. И… поплыл куда-то от берега.

В этот же момент на экране компьютера снова появилась метка.
— Он плыть! — воскликнул Джеймс, подаваясь вперёд, так, что стул жалобно скрипнул. Его палец дрожал, почти касаясь монитора.
— Да, вижу, — согласился следователь, с каким-то тяжелым выдохом, в котором смешались облегчение и новая тревога.

У следователя снова зазвонил телефон.
— Дмитрий Олегович, — в трубке говорил военный руководитель, чуть сбивчиво, на ходу, — второй вертолёт прибыл к месту падения первого. Докладывают… машина разбилась. Вокруг сплошные горные пики и острые выступы. Похоже, пилот, уходя от нападения динозавра, в темноте не заметил скалу и врезался. Выживших нет. Где хоть эти твари шляются?
— Один прошёл через соседний посёлок, потом зашёл в озеро и уплыл к своим. Его метка снова на экране, — сказал он ровно, но с глухим оттенком злости. — А второй… неизвестно где.
— Повезло им, — отрезал военный. — Мои бы ребята за товарищей отомстили, не спрашивая. Значит, ищем третьего динозавра в горах?
— Да. Похоже на то, — коротко подтвердил следователь.
— Хорошо. Подниму ещё одну вертушку для поиска. А тот вертолёт, что уже на месте, пусть займётся спасательной операцией.

Утром, когда за окнами ещё тянулись холодные предрассветные сумерки, в штаб один за другим вернулись все члены команды. В воздухе стоял запах крепкого кофе и бессонной ночи. Лица у многих были серыми от усталости, глаза тусклыми, но они ждали новостей от следователя.
— Удалось поспать? — Пронин оглядел зал. — А у нас тут полночи… приключения.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями, и продолжил ровно, с едва заметной горечью:
— Два динозавра вышли на сушу, прошли пешком сразу по двум посёлкам. Хорошо ещё, никого не тронули. Но… из-за них разбился современный боевой вертолёт. Когда они гуляли, завернули за гору. Вертолёт направился за ними, и один динозавр, как из засады, неожиданно выпрыгнул. Пилот пытался уйти от атаки… но в темноте врезался в гору. Оба члена экипажа погибли.

В зале кто-то расстроенно вздохнул:
— Количество жертв растёт…
— К несчастью, да, — кивнул следователь, устало массируя переносицу. — И второй динозавр так и не вернулся в озеро.
— То есть он где-то в горах? — переспросил один из штабистов.
— Да. Его до сих пор ищет вертолёт, — подтвердил следователь. И в этот момент все в зале почувствовали, что утро будет долгим.

Джеймсу привезли второй ноутбук. Он быстро, с каким-то азартом распаковал его, щёлкнул крышкой и включил, поставив рядом с первым, так что оба экрана сияли плечом к плечу.
— Теперь мы никого не потерять! — сказал он.

На обоих мониторах мерцали две метки — ровно в центре Иссык-Куля, как два затаившихся сердца. И вдруг экраны дрогнули. Картинка исказилась: метки исчезли, а карты заполнились роями пульсирующих точек.
— Что такой?! — воскликнул Джеймс, подаваясь вперёд.
— Оба компьютера неисправны, — сухо заметил следователь.
— Нет… так не бывать, — Джеймс нахмурился, глядя на экраны. — Два… неисправны? Не бывать.

Вдруг в его взгляде вспыхнул короткий, острый отблеск догадки:
— Дмитрий, это не есть неисправность. Это есть мм… — он замялся, ища в голове нужное слово, и, наконец, выпалил: — Это тыдых-тыдых!
— Тыдых? — следователь чуть улыбнулся краем губ.
— Ес, да! Земля тыдых! — Джеймс пошатнулся, нарочито расставив руки, одной из них покачал стул.
— Землетрясение? — догадался следователь.
— Ес, да, земля трясти! — радостно кивнул Джеймс.
— Но у нас не было предупреждений о сейсмической опасности, — отозвался кто-то из зала.
— Дмитрий, весь озеро датчик. Много-много датчик. Они слушать воду. Вода слушать земля. И они чувствовать, когда земля трясти. Вот, смотри… все датчик показать активность. Трясти весь Иссык-Куль.

В этот миг рябь точек на обоих экранах разом исчезла. На картах снова чётко горели две метки рептилий.
— Вот. Земля трясти конец, — Джеймс победно ткнул пальцем в мониторы.
— Сейчас свяжемся с сейсмослужбой, — спокойно сказал один из сотрудников, уже набирая номер. Пара коротких фраз в трубку, и он, обернувшись к залу, объявил: — Сейсмический центр не подтверждает землетрясения. Никаких толчков сейчас не было.
— Как не было? — возмутился Джеймс. — Вот земля трясти!
— Не волнуйтесь, — примиряюще поднял ладонь тот же мужчина. — Сейчас пришлют сейсмолога. Он всё разъяснит.

Через час в зал вошёл сейсмолог. Азиат, уже немолодой, с седыми волосами, аккуратно зачёсанными назад. На нём был тёмно-синий костюм, белая рубашка, очки в тонкой оправе, а губы стянула тонкая нить иронии. Он остановился у входа, оглядел всех и с юмором произнёс:
— Ну что, где у вас землетрясение? Корпоратив отмечали?
— У нас не корпоратив, — откликнулся кто-то из зала. — У нас штаб чрезвычайных ситуаций. И наши компьютеры час назад показывали землетрясение.
— Это вот эти, что ли? — мужчина кивнул на два экрана и усмехнулся недоверчиво.
— Ес, вот эти, — подтвердил Джеймс.
— Милые мои, вы хоть представляете, какая у нас аппаратура для фиксации тектонических колебаний? — голос сейсмолога стал снисходительно-учительным. — В нашем исследовательском центре стоят сейсмометры, способные уловить малейшие колебания земной коры. А вы берёте данные из интернета… и верите этому.
— Это не есть интернет, — в голосе Джеймса сквозило упрямое убеждение.

В штабе на мгновение стало слышно всё: тихий гул сервера в углу, редкое постукивание клавиш, едва уловимое поскрипывание стульев.
— А я не обычный человек, — важно произнёс мужчина. — Я сейсмолог-климатолог. И профессор, между прочим. Зачем вы меня из кровати подняли? Утром ведь самый полезный сон. Я уже в той фазе жизни, когда стресс — это слишком энергозатратно.
— Это сейсмодатчик весь Иссык-Куль, — взволнованно перебил его Джеймс, показывая на мониторы. — Много-много датчик. Они передать спутник, потом спутник передать компьютер. Недавно быть земля трясти.
— Да? — задумался сейсмолог. Потом спросил: — Компьютеры показывают сейсмоактивность всего озера?
— Ес, — согласно кивнул Джеймс.
— И когда была активность?
— Примерно час назад, — пояснил за него следователь. — И похожий всплеск был ночью.
— То есть у вас Иссык-Куль как один большой микрофон, — протянул сейсмолог, приподняв брови. — А у нас ничего не показало… интересно-интересно. И как вы это объясните?
— Мы никак не объяснять, — Джеймс развёл руки, снимая с себя ответственность. — Мы думать, Вы объяснить.
— Ну и загадку вы мне задали, друзья, — с досадой вздохнул профессор. — Я ведь человек утреннего покоя и зелёного чая. Неужели нельзя было подождать до завтра?

В зале на секунду воцарилось неловкое молчание. Несколько человек уткнулись в бумаги, кто-то кашлянул, пряча улыбку. Джеймс перевёл взгляд с мониторов на профессора, шумно выдохнул, собираясь оправдаться.
— Мы ничего плохого не сказать, — произнёс он, растянув слова.
— «Ничего плохого не сказать», — сейсмолог повторил это тоном лёгкой, почти издевательской насмешки, подражая Джеймсу.

На мгновение уголки его губ дрогнули, но после голос стал серьёзным. Он был из тех профессоров, которые умеют одновременно внушать уважение и подмигивать жизненной нелепости.
— Понимаете… есть одно теоретическое предположение. Под нашей страной, под Казахстаном и частично под Китаем, на глубине нескольких километров простирается целое море пресной воды. Я читал монографию учёных, которые десятилетиями занимались этой темой. Там расчёты, выводы… и прогноз, что однажды вся Центральная Азия и часть Китая рухнут в это море. Кыргызстан окажется на глубине пяти километров под водой. И вот вы говорите о «водотрясении». Причём уже не в первый раз. Не эти ли события станут той отправной точкой, которая послужит началом затопления Центральной Азии? И как быстро это может произойти?

В штабе стало тихо. Кто-то медленно опустил чашку на стол. Джеймс отвёл взгляд, потом снова встретился глазами с профессором.
— Я не хорошо понять: ваша страна может утонуть? — переспросил Джеймс.

Все обернулись к сейсмологу. Взгляды цеплялись за его лицо, ждали ответа, который развеет тревогу или, наоборот, придавит её к полу. Кто-то незаметно откашлялся. Пальцы Джеймса заскользили по краю стола, дрожь в движении выдала нетерпение. Пронин склонил голову. А профессор долго молчал. Его взгляд скользил по лицам, по мониторам, по чашкам на столе. И наконец он кивнул:
— Да.
— А когда утонуть? Мы успеть спастись?
— Не знаю. Может, на это уйдут тысячи… миллионы лет. А может, всё случится внезапно. За один день.
— А как же человеки? — напряженно спросил Джеймс.

Сейсмолог лишь вздохнул. И, подняв глаза из-под очков, обвёл взглядом всех в помещении. В этом взгляде было меньше слов, чем в любой из его лекций, и больше правды, чем хотелось бы услышать.