Сон 9 Стена

Это видение пришло ко мне в глубоком детстве, когда разум мой ещё не был обременён ни религией, ни наукой, ни чем-либо ещё. Посему, всё, что я видел тогда, долгое время оставалось чуждым и необъяснимым, но одновременно безгранично реальным. Даже сейчас, спустя много лет, когда я смею надеяться, обогатил свой разум полезными и не очень словами обо всём на свете, это видение продолжает жить во мне, как странный, ослепительный свет, который, по-видимому, просто нельзя уместить в привычные словесные рамки.

К тому времени прошёл всего год после моего внезапного (к счастью, успешного) танатонического опыта. Сны всё ещё были частью, вернувшейся со мной из-за грани, и походили на реальность куда сильнее самой жизни. По правде говоря, я далеко не всегда был уверен, что именно я могу считать сном, а что нет.

В ту ночь, закрыв глаза в доме родителей, я почти сразу открыл их — по другую сторону.
Передо мной простиралась непроницаемая тьма. На мгновение меня охватил настоящий животный ужас: мысль о том, что я мог попасть в пустоту, парализовала меня. Но я усилием воли взял себя в руки и протянул их, пытаясь хотя бы осязанием составить представление о месте, в которое попал.
Пальцы наткнулись на плотную, пористую поверхность, тёплую на ощупь, как древний шунгит. И тогда, изнутри меня, прозвучал бесцветный голос, а перед внутренним взором развернулось нечто наподобие виртуального интерфейса. Голос предложил выбрать параметры для создания чего-то вроде «зернышка» бытия.
Частями зёрнышка служили— память, интеллект, эмоции, тело, и т. д. — и по мере того как я их выбирал, оно (зёрнышко) начинало ветвиться, открывая всё новые "опции" — уточнения, и постепенно складывались в настоящее древо. Могучие корни сплетались с кроной, формируя круг из двух полусфер. Это было больше всего похоже на фигуру под названием Тор — замкнутую, самоподдерживающуюся структуру, в которой всё было связано и одновременно загадочно.
Сформированный тор ожил. Он сосредоточил на себе всё моё внимание и начал втягивать меня внутрь, переворачивая меня изнутри наружу. Моя сущность, тело и сознание, казались распущенными нитями, наматывающимися на центр. Красная энергия тела устремлялась вниз, закручиваясь против часовой стрелки, а синяя энергия сознания вращала верх тора по часовой стрелке.
Тор словно бы скручивался в себя. А когда «я» завершил процесс, буквально слившись с ним воедино, он превратился в мерцающую сферу белого света, устремившуюся в пустоту. Оставалось чувство одновременно завершённости и бесконечности.
И снова я оказался в нише. Процесс повторился пять или семь раз, каждый раз с незначительными изменениями. И тогда я понял с ужасом: так будет всегда. Я захотел увидеть картину целиком.
Мир изменился. Я наблюдал всё под странным, неудобным углом, и передо мной предстала гигантская, антрацитово-чёрная стена, простирающаяся во все стороны. Из неё вспыхивали светящиеся звёзды — только чтобы тут же погаснуть в кромешной тьме.

Жгучее желание понять, почему они гаснут, охватило меня. И угол зрения снова изменился. Я увидел Нечто — большее, чем чёрная дыра, более контрастное и глубокое, чем любая тьма, которую я знал. Оно поглощало всё, что не было тьмой, именно оно гасило появляющиеся из стены звёзды.
Я ощутил, как страх и восхищение смешиваются в груди. Тьма была абсолютной, но при этом странно живой, как если бы она могла видеть и чувствовать. И в этот момент я понял: свет и тьма не враги. Они — танцующие партнёры, вечный диалог бытия. Каждая вспышка, каждое исчезновение — часть бесконечного процесса. Моя жизнь, моё сознание, моё тело — лишь один из эпизодов этой бесконечной игры света и тьмы.
Когда белая сфера снова устремилась в пустоту, я почувствовал покой. Жуткий саспенс сна, страх перед бесконечной тьмой, растворился. Всё стало ясным: каждая вспышка сознания — лишь миг в вечности, а тьма нужна, чтобы свет мог проявляться.

И тогда я осознал две вещи, которые были так просты и так глубоки, что я не мог понять, как жил без них раньше.
Во-первых, все люди — это звёзды. Но не просто звёзды, а отражения одного-единственного вечного света. Каждое сознание — искра, которая на мгновение вырывается из единого пламени, чтобы познать саму себя в отдельности.
Во-вторых, каждый выбирает для себя путь познания материи. Жизнь — лишь пит-стоп во вечности, короткая вспышка, через которую звезда познаёт не только мир, но и саму себя. Ведь только в материи свет может увидеть своё собственное отражение.
Я закрыл глаза — уже не как ребёнок, напуганный тьмой, а как наблюдатель, который впервые увидел всю ткань мироздания: тонкую, бесконечную, личную и одновременно глобальную. Я был частью её, и она была частью меня.
Когда я вновь открыл глаза в родительском доме, реальность казалась другой: одновременно настоящей и эфемерной, полной страха и откровения, и я знал, что никогда не буду прежним.