Как вернуть экономистов от догм к познанию истин
Продолжение повествования "Экономика и электроника как поле аналогий"
1. Нет вечного роста
«Нет вечного роста. Есть предел, после которого вложения становятся напрасными. Всё остальное — мечты бухгалтеров».
— Ян Тинберген, нобелевский лауреат по экономике*.
В «Экономикс» Кэмпбелла и Макконнела эта мысль тоже звучит ясно: рост ограничен. Игнорировать пределы — значит готовить катастрофу. Но перестройка в СССР пошла по старым лекалам: в расчёте на чудо, в вере в бесконечный подъём. Она не учла возвратов и законов природы. И закономерно рухнула.
2. Физика демонстрирует истинные законы природы
Ян Тинберген (Нидерланды), будучи по образованию физиком**, одним из первых увидел аналогии законов физики и экономики и успешно применил методы математического моделирования.
Аккумулятор подчиняется термодинамике.
Двигатель — балансу энергии и потерь.
Природа всегда напоминает: есть предел.
Экономика же любит рисовать вечный подъём. Бумажный гигант, который не знает меры, — это и есть утопия бухгалтеров. Но мир так не устроен.
3. Академия погрязшие в догмах
Академическая наука всё дальше уходит в кабинетные схемы. Она не изучает реальные процессы. Забывает физику. Забывает жизнь. Изобретает мир в формулах и догмах — и выдаёт его за истину.
4. Карл Маркс и миражи уютных кабинетов
Маркс создавал свои умозаключения в уютных читальных залах лондонской библиотеки. Его идеи — вершина кабинетной мысли. Но ему были неведомы законы географического детерминизма, законы социумов, выросших в суровых природных условиях.
Маркс примерял свои концепции на «идеального человека» своего круга — немецкого рабочего или английского интеллигента. Но жизнь бедуина, пришлифованного пустыней, не могла принять идеалы коммунизма. Для него это означало не преобразование общества, а бегство из пустыни в Париж или Лондон.
5. Большевики и утопия
Экономисты большевиков, принявшие марксизм решили, что пролетариат — нечто новое, особенное, всемогущее. Способное совершить чудо. У Платонова в «Котловане» этот мираж разоблачается до дна.
Но ошибки не прощаются: природа всегда берёт своё. Сейчас трудно сказать читали ли академик Абалкин***, Шаталов, Явлинский произведения Платонова, а если читали, то хоть что-то они поняли? Если бы поняли, то вряд ли открыто заявляли, что перестроят экономику СССР за 500 дней, написав программу перестройки на бумажке.
Нельзя волка заставить питаться травой, в кролика мясом. Но даже такое, до предела глупое сравнение, не могло прийти в голову академикам, выращенным в стенах советской Академии.
6. Природные архетипы
Большевики вслед за Марксом игнорировали законы природы. Природа не знает окончательных решений подобных победе коммунизма. У неё вообще нет финальных побед одного вида. Есть циклы, возвраты, равновесие.
Лев не может уничтожить гиен: они разбегутся, чтобы потом вернуться. Стоит ему ослабнуть — они его же и добьют.
Буйволы могут разогнать прайд львов, поднять на рога зазевавшегося льва, но стоит лидеру буйволов оторваться из стада — он обречён. Прайд сгруппировавшихся львов легко превратит его в добычу. И, что самое поразительное, никакие призывы о помощи не побудят других буйволов прийти на помощь лидеру, лихо разогнавшего львов.
Вывод
Экономика живёт по законам природы, имея внутри себя особенности, но всё равно экономика это часть законов реальной природы, реальной жизни!
Кабинетный экономист, игнорирующий знания о разнообразии сложившихся отношений на планете в мире животных, обречён на утопии. Он, подобно Марксу или Ницше будет втягивать сообщества в авантюры!
Нельзя уничтожить все противоречия. Нельзя построить вечный рост, вечное благоденствие. Нельзя решить задачу «раз и навсегда».
Школы и институты лишь отражают дух времени. Академии — место, где должны воспитываться настоящие учёные, с всесторонним пониманием мира. Если в Академии торжествуют протекция и карьеризм, рождается не наука, а очередная утопия.
Экономика — не выше природы. Она лишь её часть. И только возвращение к образам из реального мира способно вернуть ей дыхание.
И в этом процессе, именно литературный сайт проза ру, позволяющий свободно проводить литературные аналогии, способен внести в закостенелые кабинеты новые мысли.
Приложения:
* Ян Тинберген (нидерл. Jan Tinbergen) — нидерландский экономист, первый лауреат Нобелевской премии по экономике, которую он получил в 1969 году.
** По образованию Ян Тинберген был физик, применил методы аналогии физики и экономики в математическом моделирования экономических процессов.
***Леонид Иванович Абалкин родился 5 мая 1930 г. (Москва, семья бухгалтерских работников). Окончил Московский, учетно-экономический факультет (1952). Далее
аспирантура Московского государственного экономического института.
Примечание автора: Чётко прослеживается бухгалтерский путь в экономике. совмещённый с бурной политической активностью во властных структурах СССР.
Как вернуть экономистов от догм к познанию истин
© Copyright: Борис Вугман, 2025
Свидетельство о публикации №225081800446
Свидетельство о публикации №225081800446
Рецензии
Что из этого следует?
В целом из текста следует простая, но важная мысль:
наука и экономика теряют живое содержание, когда в академии доминируют протекция и карьеризм; вернуть им жизнь можно через обращение к реальному миру — в том числе с помощью литературных образов и свободной публицистики, которые вносят новые смыслы в застывшие институты.
Ключевые положения
- Протекция и карьеризм в академической среде подменяют научный поиск конформизмом и утопическими построениями.
- Экономика — часть природы, а не нечто надприродное; её модели должны черпать стимулы и образы из реального мира.
- Литература и публичные площадки ?
способны обеспечить метафорический и эмпирический мост между академией и жизнью, стимулируя свежие идеи?
Что из этого следует практически
(последствия и рекомендации)
- Критерии научной ценности нужно смещать от карьерных маркеров (публикации ради публикаций, связи) к проверяемой связи теории с эмпирией и прикладным смыслом.
- Модели экономики полезнее, когда они опираются на наблюдаемые процессы и учитывают природные и социальные контексты, а не только абстрактные предпосылки.
- Публичные и культурные платформы должны быть интегрированы в научный дискурс как источник метафор, кейсов и критической обратной связи.
- Для образовательных и исследовательских институтов полезно вводить механизмы, препятствующие кумовству: прозрачность, внешняя экспертиза, междисциплинарность.
Зачем упомянуты Тинберген и Абалкин?
- Ян Тинберген иллюстрирует успешный пример переноса методов из физики в экономику: аналогии и математические подходы, вдохновлённые реальным опытом, дают сильные инструменты.
- Леонид Абалкин в тексте представлен как пример пути «бухгалтера» в экономике, совмещённого с политической карьерой — намёк на то, как профессиональные траектории и власть могут влиять на направление дисциплины (включая риск карьеризма).
Коротко о тоне и стратегии сообщений
- Текст — и критика, и призыв: не просто указывать на проблему, но предлагать канал её решения (литературные площадки как инкубаторы образов и идей).
- Дальше можно было бы конкретизировать: какие именно литературные приёмы помогают экономистам; какие институционные реформы уменьшат протекцию; примеры успешных междисциплинарных проектов.
Идеи Маркса во 2 половине 19 века в конце 19 века представляли очень мощную экономическую социально-экономическую теорию, которая открывала возможность оптимистического взгляда на развитие общества.
А сейчас я не вижу таких мощных экономических теорий. Все красиво
Владимир Юрьевич Колмаков 30.08.2025 12:26 • Заявить о нарушении
В целом из текста следует простая, но важная мысль:
наука и экономика теряют живое содержание, когда в академии доминируют протекция и карьеризм; вернуть им жизнь можно через обращение к реальному миру — в том числе с помощью литературных образов и свободной публицистики, которые вносят новые смыслы в застывшие институты.
Ключевые положения
- Протекция и карьеризм в академической среде подменяют научный поиск конформизмом и утопическими построениями.
- Экономика — часть природы, а не нечто надприродное; её модели должны черпать стимулы и образы из реального мира.
- Литература и публичные площадки ?
способны обеспечить метафорический и эмпирический мост между академией и жизнью, стимулируя свежие идеи?
Что из этого следует практически
(последствия и рекомендации)
- Критерии научной ценности нужно смещать от карьерных маркеров (публикации ради публикаций, связи) к проверяемой связи теории с эмпирией и прикладным смыслом.
- Модели экономики полезнее, когда они опираются на наблюдаемые процессы и учитывают природные и социальные контексты, а не только абстрактные предпосылки.
- Публичные и культурные платформы должны быть интегрированы в научный дискурс как источник метафор, кейсов и критической обратной связи.
- Для образовательных и исследовательских институтов полезно вводить механизмы, препятствующие кумовству: прозрачность, внешняя экспертиза, междисциплинарность.
Зачем упомянуты Тинберген и Абалкин?
- Ян Тинберген иллюстрирует успешный пример переноса методов из физики в экономику: аналогии и математические подходы, вдохновлённые реальным опытом, дают сильные инструменты.
- Леонид Абалкин в тексте представлен как пример пути «бухгалтера» в экономике, совмещённого с политической карьерой — намёк на то, как профессиональные траектории и власть могут влиять на направление дисциплины (включая риск карьеризма).
Коротко о тоне и стратегии сообщений
- Текст — и критика, и призыв: не просто указывать на проблему, но предлагать канал её решения (литературные площадки как инкубаторы образов и идей).
- Дальше можно было бы конкретизировать: какие именно литературные приёмы помогают экономистам; какие институционные реформы уменьшат протекцию; примеры успешных междисциплинарных проектов.
Идеи Маркса во 2 половине 19 века в конце 19 века представляли очень мощную экономическую социально-экономическую теорию, которая открывала возможность оптимистического взгляда на развитие общества.
А сейчас я не вижу таких мощных экономических теорий. Все красиво
Владимир Юрьевич Колмаков 30.08.2025 12:26 • Заявить о нарушении
Владимир Юрьевич!
Благодарю Вас за глубокую рецензию. Мне особенно дорого, что Вы сумели не просто отметить общую мысль, а ясно и стройно разложить её по пунктам: от критики карьеризма в науке до роли литературных площадок как источника новых образов. Это редкий случай, когда рецензия сама становится продолжением текста.
Ваши слова о современных экономических теориях заставили задуматься. Действительно, в XIX веке возникали мощные системы — Смит, Рикардо, Маркс. Они были утопичны, но именно утопия придавала им силу и позволяла видеть мир целостно. Сегодня мы чаще сталкиваемся с раздробленными моделями «для отчётности» — будь то академические выкладки или, как в моём воспоминании, «бурение ради показателей» в Молдавии. Все знали, что это пустая трата ресурсов, но система жила цифрами, а не реальностью.
Может быть, будущее экономической мысли — не в создании новых утопий, а в возвращении к междисциплинарным связям? Там, где экономика пересекается с физикой, биологией, экологией — рождаются не только модели, но и образы, способные оживить науку. Ведь экономика — это часть природы, а значит, она должна учиться у природы.
Я с интересом продолжу размышлять вместе с Вами и нашими читателями над тем, как могут выглядеть «адекватные теории XXI века». Ваше замечание стало важным направлением для этого поиска.
Владимир Юрьевич! Ваши идеи, изложенные в Эссе "Шизоанализ коммунизма" представляют особую значимость. Они подобны оригинальному афоризму, который можно развить до совершенного образа, наполненного пока ещё живой памятью!
С уважением и благодарностью,
Борис Вугман
Борис Вугман 31.08.2025 08:48 Заявить о нарушении
Благодарю Вас за глубокую рецензию. Мне особенно дорого, что Вы сумели не просто отметить общую мысль, а ясно и стройно разложить её по пунктам: от критики карьеризма в науке до роли литературных площадок как источника новых образов. Это редкий случай, когда рецензия сама становится продолжением текста.
Ваши слова о современных экономических теориях заставили задуматься. Действительно, в XIX веке возникали мощные системы — Смит, Рикардо, Маркс. Они были утопичны, но именно утопия придавала им силу и позволяла видеть мир целостно. Сегодня мы чаще сталкиваемся с раздробленными моделями «для отчётности» — будь то академические выкладки или, как в моём воспоминании, «бурение ради показателей» в Молдавии. Все знали, что это пустая трата ресурсов, но система жила цифрами, а не реальностью.
Может быть, будущее экономической мысли — не в создании новых утопий, а в возвращении к междисциплинарным связям? Там, где экономика пересекается с физикой, биологией, экологией — рождаются не только модели, но и образы, способные оживить науку. Ведь экономика — это часть природы, а значит, она должна учиться у природы.
Я с интересом продолжу размышлять вместе с Вами и нашими читателями над тем, как могут выглядеть «адекватные теории XXI века». Ваше замечание стало важным направлением для этого поиска.
Владимир Юрьевич! Ваши идеи, изложенные в Эссе "Шизоанализ коммунизма" представляют особую значимость. Они подобны оригинальному афоризму, который можно развить до совершенного образа, наполненного пока ещё живой памятью!
С уважением и благодарностью,
Борис Вугман
Борис Вугман 31.08.2025 08:48 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.