Две жизни

   Лида, склонившись над детскими кроватками, любовалась своими дочками-близняшками — это были два прекрасных ребенка, два ангела. Они мирно спали, а мать не могла нарадоваться своему счастью. Девочки были красивыми и необычными: смуглая кожа выделяла их среди других детей, а светлые волосы обрамляли их лица, как божественный нимб.
   — Спите спокойно, мои милые! Мама вас любит! Мама всегда будет рядом! — шёпотом говорила Лидия. Она не хотела разбудить дочерей, но и не могла сдержать свою любовь к ним, оттого и говорила вслух. Но когда она произносила эти слова, она еще не знала, что не сможет сдержать данное обещание.
   Катя и Яна были похожи, как две капли воды, как две горошины в стручке. Ах, нет. Было у них одно небольшое отличие — у Катеньки было родимое пятнышко, которое удобно устроилось на правом виске девочки, а у Яночки такая же родинка спряталась за ушком. Именно по родимым пятнышкам их и различали сами родители. Близняшки росли в любви и заботе — иначе и быть не могло. Девочки привлекали взгляд каждого, кому они встречались на пути, и все с восторгом ахали, замечая их поразительное сходство и необычный внешний облик. Можно ли было найти семью более счастливую, чем эта? Но, как день сменяется ночью, так и на смену счастью приходит горе, и оно приходит совершенно неожиданно, именно тогда, когда его совсем не ждешь.
   Девочкам было по два с половиной года, когда в очередной раз повидаться с внучками приехала их бабушка Маня. Радость была безграничной, счастливы были все: и девочки, и сама Мария Николаевна. Целый месяц бабушка наслаждалась общением с внучками: читала им сказки и детские стишки, учила рисовать и лепить из теста и, конечно, они много гуляли. Но отпуск, как и все хорошее, быстро подошел к концу. Бабушке пришлось возвращаться на свой далекий Север, где у нее были дом и работа.
   Лидия, держа своих девочек за руки, стояла на перроне и наблюдала, как мать поднимается в вагон. Возле состава толпятся те, кто уезжает, и те, кто провожает отъезжающих. Бабушка, прильнув к окну вагона, еще раз послала прощальный поцелуй своим ангелочкам и дочери. Локомотив, издав неприятный звук, известил пассажиров о том, что пора трогаться. Вагоны качнулись.
   Лида, чтобы в последний раз взмахнуть матери рукой, высвободила руку, которой держала одну из дочерей, а когда вновь хотела взять ее за руку, то девочки не оказалось рядом. Там, где должна была стоять Яна, было пустое место.
   — Яна! Яночка! — в панике кричала растерянная мать и звала свою маленькую дочь. — Люди, кто-нибудь видел мою дочь? Помогите! У меня пропала дочь. — Обращалась она к тем, кто остался на перроне. Но никто ничего не видел — все были заняты своими делами.
   На растерянную и кричащую мать обратил внимание грузчик с тележкой:
   — Что случилось?
   — У меня пропала дочь. Вот такая же, — они близнецы, — и женщина показала мужчине Катю.
   На поиски девочки подключились работники вокзала и милиция. Они обыскали каждый закуток, каждый уголок здания, но ребенок, как сквозь землю провалился. Горе матери было безутешным, сердце разрывалось от невыносимой боли. Девочке всего два с половиной года, а она оказалась без материнской опеки. Что с ней могло случиться? Где и с кем она могла быть?
   Страдающей матери сердце подсказывало, что ее дочь жива, но вот кому она понадобилась и зачем? Кто осмелился украсть ее ребенка? Кто за такое короткое время провернул это похищение? На перроне было не многолюдно, но при этом никто не видел человека, похитившего маленькую девочку.
   — Вам остается ждать и надеяться, что ваш ребенок найдется, — пытался ободрить молодой лейтенант, принимавший заявление от несчастной матери.
   — Как долго ждать? Как быстро вы находите пропавших детей? — не унималась женщина.
   — Все зависит от обстоятельств и цели похищения детей.
   — Вы хотите сказать, что мне не стоит надеяться?
   — Надеяться надо всегда. Но ваш ребенок пропал с перрона, а это усложняет поиск, так как география, куда его могли увезти расширяется.
   Лидия и ее супруг надеялись, что ребенок по-прежнему находится в городе, поэтому к поиску ребенка подключились друзья, соседи и знакомые. На остановках и деревьях, на стенах домов и в почтовых ящиках горожан можно было увидеть листовки с изображением маленькой белокурой девочки. Все силы были брошены на поиски ребенка, даже отец Яны подключил к ним своих коллег-шахтеров, но Лидия все равно не находила себе места и сходила с ума от горя, продолжая во всем винить себя: «Ну зачем? Зачем я выпустила руку дочери?» Она вновь и вновь вспоминала тот злополучный день, прокручивая в голове каждую минуту, словно киноленту драматического фильма, но ничего не могла вспомнить, чтобы хоть как-то помочь поискам.
   Погруженная в горе, безутешная мать каждый вечер плакала у пустой кроватки пропавшей дочери и клялась найти ее:
   — Я отдам всю свою жизнь, но разыщу тебя!
   И она продолжала искать и постоянно звонила в Следственный комитет, занимавшийся поиском пропавших детей:
   — Вам что-нибудь известно о моей дочери? Ее нашли?
   — Нет, не нашли и, скорее всего, не найдем. Но во всех отделениях милиции есть ориентиры на вашу дочь. Поэтому, как только нам будет что-то известно о ее месте нахождения, мы тут же сообщим вам.   
   Женщине ничего не оставалось, как надеяться и ждать.
   Но, как известно, беда не приходит в дом одна — она всегда приводит с собой подружку. На хрупкие женские плечи свалилось еще одно непоправимое и безутешное горе. В шахте, где работал ее супруг, произошел взрыв метана и обвал породы. Спасти смогли всего несколько человек, но среди них не было супруга Лидии — он погиб, так и не увидев свою дочь Яну.
   Где женщине взять силы, чтобы не сдаться и не наложить на себя руки? Как выдержать весь груз навалившихся трагедий? Катя — вот кто давал ей надежду и силы жить дальше. Лидия продолжала верить, что не все еще потеряно, что Яну все еще можно найти, и она продолжала поиски даже тогда, когда сотрудники милиции уже отчаялись разыскать ребенка. Девочку не нашли ни живой, ни мертвой, а раз не нашли ее маленький труп, значит, есть надежда, что она все еще жива.
   Год за годом Лидия продолжала поиски дочери, вглядываясь в лица прохожих. За годы у нее выработался рыскающий и выискивающий взгляд дикого зверя. Десять лет женщина не находила покоя, ее материнское сердце чувствовало, что дочь жива. Вот только, где она?
   На ее глазах росла и взрослела Катя, а значит менялась и Яна. Девочкам было по тринадцать лет, но мать не теряла надежды вновь увидеть и обнять пропавшую дочь. И этот долгожданный день настал, этот случай, наконец, представился.
   Стояли жаркие июльские дни. Палящее солнце, иногда прячась за кучевыми облаками, было не столь агрессивным, а значит день обещал быть благоприятным для отдыха. Лидия вместе с дочерью Катериной отправились в Феодосию на море. Сев в электричку, женщина по привычке, выработанной за десять лет поиска ребенка, рассматривала пассажиров. На одной из станций в вагон зашли цыгане — восемь человек. Эта толпа наряженных женщин галдела и размахивала руками, о чем-то споря. Рассматривая эту группу людей, Лидия замерла. Не бестактное поведение цыганок привлекло внимание женщины, а девочка, которая была среди них. Она была одета как обычная девочка-подросток, но безвкусно и даже неопрятно, а смуглая кожа выдавала в ней соответствующую национальность. Но эти волосы, эти белокурые локоны выделяли девочку среди этой пестрой толпы. Мать не могла ошибиться, ведь рядом с ней сидела точная копия той, кого все присутствующие считали цыганкой.
   — Яна! Доченька! — в электричке раздался встревоженный крик женщины. Ее исстрадавшееся сердце стучало в бешеном ритме, оно готово было разорвать грудную клетку и вырваться на свободу, чтобы соединиться с сердцем той, кого так долго искала.
   Безутешная мать продолжала неистово кричать, привлекая внимание пассажиров вагона. Женщина кричала о том, что это ее дочь — ее пропавшая дочь, которую она искала десять лет.
   — Посмотрите! Посмотрите, это она — моя доченька! — Тут же, достав документы о пропаже ребенка, она стала показывать их всем свидетелям ее, на первый взгляд, неадекватного поведения и, конечно, самой девочке-цыганке. Яна была сбита с толку поведением посторонней и совершенно незнакомой женщины и оставалась неподвижно стоять, не понимая, что происходит. Кто эта женщина, которая со слезами на глазах называет ее дочерью? Цыганки, в свою очередь, зная тайну появления этой белокурой девочки в их сообществе, тут же разбежались по вагонам электрички. А Лидия продолжала стоять, обнимая свою дочь — свою Яночку.
   — Я больше тебя никогда не отпущу. Никогда! Я тебя так долго искала! — клялась растроганная мать, продолжая целовать дочь.
   На радостные крики Лидии сбежались пассажиры из других вагонов. Женщины не смогли сдержать чувственных слез, наблюдая за душераздирающей сценой воссоединения матери с ребенком, поэтому кто платком, а кто рукавом вытирал влажные глаза. Самый находчивый по рации вызвал милицию в вагоне, и на следующей станции пассажиров уже выпускали только по паспортам. Так поймали и арестовали всех цыган, зашедших в вагон вместе с белокурой девочкой.
   Яну, прожившую в цыганской семье десять лет, забрали в больницу на обследование. Документов, которые с собой всегда возила Лидия, было недостаточно, чтобы тут же забрать ребенка домой. Даже присутствие сестры-близнеца, которая стояла здесь же, не считалось доказательством их родства. Чтобы подтвердить, что Яна — дочь Лидии и сестра Кати, пришлось сдавать специальные анализы для ДНК-теста. Только спустя полтора месяца девочку смогли забрать в семью. Но что значат эти полтора месяца по сравнению с десятью годами безрезультатных поисков? Сейчас мать уже знала, что ее дочь жива и здорова, поэтому занялась благоустройством жилья для ее возвращения.
   Оказывается, много лет назад Яну на самом деле увезли в другой город, поэтому поиски не давали желаемого результата, и только случайное стечение обстоятельств увенчало их успехом.
   Найти дочь не означало, что жизнь потечет в обычном русле. Трудно было всем. Яна не помнила эту семью — она была слишком маленькой, когда ее разлучили с родной матерью и сестрой. Она помнила только свою цыганскую маму Миру, поэтому ей было тяжело принять чужую и незнакомую женщину. Лидии было невыносимо больно наблюдать отстраненность и равнодушие дочери, но она, как мать, обязана была сделать все возможное, чтобы ее ребенок открылся и принял свою новую семью. Любовь и забота матери, присутствие сестры-близнеца дали положительные результаты. Яна по-прежнему не называла Лидию мамой, но в ее глазах уже не было той дикости и неприязни к женщине, а спустя три месяца мать узнала всю правду о том, что же произошло десять лет назад. Как получилось, что Яну украли?
   Мира — цыганская мать Яны, пошла на похищение ребенка не от хорошей жизни. Это была несчастная женщина, родившая семерых детей, но потерявшая их одного за другим — они умирали вскоре после рождения. Цыганка, погруженная в горе от потери последнего новорожденного ребенка, как раз находилась на перроне, где стояла Лидия с дочками. Увидев белокурую девочку-ангела, оставленную без защиты матери, Мира решила, что это сам Господь послал ей этого ребенка взамен умершей дочери Ядвиги. Женщина обезумела, у нее помутился рассудок, и она решилась на похищение. Воспользовавшись шансом, она тут же схватила ребенка и бросилась бежать. Вот так горе одной женщины толкнуло на преступление, которое сделало несчастной другую.
   Мира, укутав девочку в платок, чтобы на нее не обратили внимание, села в поезд и уехала в неизвестном направлении. Когда она родным показала своего ангела, все были в восторге от ребенка. В их сообществе не впервые появляется чужой ребенок, но это дитя было особенным, ни на кого не похожим, и его окружили особенной любовью и заботой. Мира сделала все возможное, чтобы ее русская дочь жила и не чувствовала себя чужой в их шумном и многоцветном сообществе. Наблюдая, как растет ее приемная дочь, Мира осознавала, что в силу того, чтобы не быть опознанной, она не могла отдать ее в школу. Поэтому учила девочку тому, что умела и знала сама. Но этих знаний хватало только для уровня жизни и быта цыганских женщин. Мира никак не думала, что ее когда-нибудь разлучат с приемной дочерью, поэтому и не переживала по поводу ее образования — у них все женщины были малограмотны.
   Когда Яна вернулась в родную семью, пришлось наверстывать упущенное. Лидия нанимала репетиторов, способных грамотно и в кратчайший срок дать ее дочери нужные знания. Яне, на удивление, нравилось учиться, и она оказалась способной девочкой.


   Прошло много лет с тех пор, как Яну вернули в семью. Девочки выросли, и все стало на свои места. Обе дочери получили медицинское образование: Екатерина работает в перинатальном центре врачом-акушером-гинекологом, а Янина стала хирургом. Была бы Яна тем, кто она есть сейчас, если бы ее не нашли, если бы она осталась белокурой цыганкой? Само собой, нет. Но все эти годы она продолжает любить свою маму Миру и продолжает ее навещать.
   Лидия оказалась мудрой женщиной. Она не препятствовала этим встречам, понимая, что это часть жизни ее дочери. Шутка ли — целых десять лет прожить в цыганской семье! Яна по-прежнему продолжает петь цыганские песни и танцевать национальные танцы — у нее это получается очень красиво. И когда их навещает Мира, девушка, чтобы порадовать свою цыганскую мать, всегда поет ей, и женщина благодарна Яне за чувства, которые та сохранила к ней на протяжении многих лет.
   — У меня две жизни, и ни одну из них я не хочу терять, — так всегда говорит Янина. — Две жизни — две мамы.

(Рассказ опубликован в сборнике "Я выбираю...")