Президентская кошачья сказка

 Президентская кошачья сказка

Барсик проснулся ранним августовским утром — его солнечное пятно на подоконнике только разгоралось, а за окном уже шумел двор: дети гоняли мяч, бабушка на первом этаже ругала голубей, а почтальон, как обычно, тщетно пытался отыскать вход в нужный подъезд.

Кот вытянулся во всю длину, по привычке зевнул и задумался: настал новый день, но сегодня он — будущий кандидат, и это обязывало. Пройдя по коридору на мягких лапах, Барсик заглянул в кухню, где хозяйка возилась с утренней кашей. Он обвился вокруг её ног, но не за вкусняшкой, что само по себе удивительно, а из-за скрытой тревоги — не забыла ли она сказать ему «Доброе утро, мистер Президент»?

— Барсик, опять попрошайничаешь? — ворчливо заметила хозяйка, отставляя кастрюлю.

Кот с достоинством отступил и занял наблюдательную позицию у окна. На дворе происходило самое важное — с утра пришёл Василий, ворчливый полосатый дед, на пять килограммов тяжелее Барсика, с ироничными усами и опытом дворовых политических интриг.

— Ну что, Барсик, готов? Сегодня тебя ждёт главный митинг. Все дворовые кошки обещали прийти, даже старый Мурзик — тот, что обычно спит на капоте «Волги» у дома.

Барсик нервно вылизал усы, пытаясь убедить себя, что он готов к народному вниманию. Солнце поднялось выше, и во дворе стало многолюдно. Коты собирались кучками, обмениваясь мнениями: одни шутливо мяукали «За Барсика!», другие строили серьёзные планы политиков: «Нам нужна реформа подоконников!», «Пылесосы — это зло!».

Выпорхнул Геннадий — любопытный попугай из квартиры напротив, покачиваясь на своей клетке.

— Барсик! Народ требует зрелищ! Мяу, креатив, движение, лозунги! Где твоя программа?

Барсик оглядел приближающихся котов, приосанился и произнёс:

— Кошачье достоинство начинается с подоконника. Сначала свободный доступ, потом бесплатная мята каждому жителю... Только потом — тёплая лежанка и отмена пылесосов по воскресеньям.

Смех прокатился меж хвостов; даже Василий, обычно не улыбающийся, одобрительно мотнул головой.

Митинг превратился в общегородскую акцию. На площадке у подъезда коты устроили показательный саботаж: один притворился тапочкою и лёг у входа, другой утащил домашнюю игрушку во дворовый куст, третий разбрасывал шерсть под скамейками.

Дети играли, наблюдая за странной активностью. Несколько бабушек с выражением заговорщиков на лицах подкармливали котиков троекратной дозой колбаски, обсуждая между собой:

— Посмотри, этот Барсик не простой, он явно с идеей!

Весть о кошачьей кампании быстро распространилась по всему району: вечером во всех дворах обсуждали новость — соседский кот баллотируется в президенты!

Многие, конечно, считали всё это глупым розыгрышем:

— Вот нравы пошли, теперь и звери в политику лезут.

Но дети подхватили волну: весь двор обклеили листочками «Барсика — в президенты!», и даже на двери продуктового появился клочок бумаги с нарисованной мордой и подписью: «Голосуй сердцем — голосуй мурлом».

Наступила пора серьёзных испытаний: Барсика пригласили на городской канал — участвовать в теледебатах, где его соперником стал Сэр Чарли, местный английский бульдог, любимец почтальонов и злейший враг всех кошачьих.

В студии Барсик растерялся: широкая камера, яркие огни, ведущий с микрофоном и — ужас! — Сэр Чарли устроил демонстративный показ своих возможностей: рассыпал игрушки, лаял команду «Сидеть!» на местного хомяка и явно собирался доминировать.

Барсик сделал глубокий вдох, решил не сдаваться и провёл всю ночь перед дебатами на кухонной батарее — думал и вырабатывал стратегию.

— Мяу, — начал Барсик, когда его вовлекли в кадр. — Я, как кот, выступаю за честь каждого подоконника, за свободу лежанок, отмену громких пылесосов и равенство перед миской.

Ведущий попытался перевести кошачий язык при помощи попугая Геннадия, но тот в ответ выдал монолог:

— Барсик — наш выбор! Тапочкам — амнистия! Всех пылесосов — на слом!

Зал смеялся и аплодировал; даже Сэр Чарли был вынужден признать — харизма у кота запредельная.

Следующие дни ознаменовались волной акций: коты дружно укладывались на пороге каждого магазина, вставали по стойке «замри» около продуктовых витрин, а жители строили предположения, что происходит. Люди устраивали домашние референдумы — кто за Барсика, кто за Сэра Чарли; бабушки на лавочке спорили до хрипоты.

Выборы прошли шумно. Никогда ещё у участков не стояло столько пушистых наблюдателей и гадательных лотков с табличками «Проголосуй лапой!». К вечеру стало ясно: победу одержал Барсик, пусть и с минимальным перевесом — у кота было чуть больше голосов, чем у конкурента.

Новый президент засел в уютном кабинете, устроенном на месте бывшей кладовки, где раньше хранили стулья и насадки для швабр. Барсик торжественно запрыгнул в кресло, уютно вытянулся и, оценив обстановку, с достоинством принял новое положение.

Чиновники собрались для принятия первых распоряжений. Барсик подошёл к столу, поставил лапу на самую большую папку (ту, что с документами), махнул хвостом и начал:

— В первую очередь — каждому коту доступ к окну. Далее — раз в неделю бесплатная мята. Пылесосы работают только тихо, строго с 11 утра до 13. Обязательные гладилки детям — не менее пятнадцати минут в сутки. И, наконец, бесплатные игрушки из фанеры для всех котят!

Служащие торопливо записывали, третий секретарь сбился со счёта и стал лепить ярлыки:

— Президент Барсик — гарант пушистой демократии.

Город преображался: подвалы заселились новыми лежанками, подоконники стали зоной отдыха, вой сирены заменили мурлыканьем из офисных колонок. На доске объявлений появилось распоряжение:

— Пятница — день тишины пылесосов. Всем котам разрешено спать на копии мэра.

Разумеется, были и сложности: кот не умел выступать перед толпой, переводчик - попугай иногда путал смысл и вместо «Коту — уважение» выдал однажды:

— Барсика — в армию!

Отчего половина города долго смеялась.

Охранники жаловались: невозможно проконтролировать президента — он прячется в шкафу, а потом неожиданно появляется на крыше администрации.

Всё это только укрепляло атмосферу доверия: кот - президент — свой, наш, настоящий.

Под конец первой недели Барсик прилёг на кресло, достаточно уставший после десятка встреч и трёх пресс-конференций. Опыт политических битв привёл его к мысли: сложная работа, но если рядом любимый подоконник и свежая кислая сметана — всё остальное терпимо. В городе воцарился дивный дух доброжелательности, а у подъезда на скамейке висела новая табличка:

— Здесь спит президент.

В окне у Барсика было всё так же светло. А мы точно знали — если бушует во дворе веселье, если в городе немного больше улыбок и котов, значит, власть наконец-то в надёжных лапах.

Вечер в городе выдался необычно тёплым. Люди брели по своим делам, кошки важно расхаживали у лавочек, а администрация выглядела теперь совсем не так, как раньше. Перед входом на коврике дремал Барсик — как настоящий президент, он любил встречать гостей лично, хотя чаще встреча превращалась в коллективное обнюхивание и обмен короткими кошачьими новостями.

Из кабинета донеслись радостные голоса, кто-то спорил — как лучше подвязывать мяту на подоконниках, а кто-то просил внести в бюджет новые игрушки из пробок для самых молодых котят. Барсик оценивал каждое предложение внимательно, а иногда просто мотал хвостом, словно говоря: пиши, записывай, но погоди с реформами — всему своё время.

В малом зале устроили заседание — собрались самые уважаемые коты двора, попугай Геннадий, даже Сэр Чарли, теперь добродушный оппозиционный советник.

— Барсик, — начал Василий, — теперь ты не просто кот, а символ мира и уюта. Люди стали радоваться шерстяным пятнам, бабушки — гладить даже чужих котят, а дети рисуют президентов с перегнутым хвостом и большими усами.

Барсик улыбнулся внутренне, вспомнил свои первые дни — как боялся камеры, как не умел говорить по-человечески, как трудно было доверять попугаю переводить его мечты. А теперь всё стало просто: мурчание — лучшая дипломатия, взгляд в глаза — гарантия мира, а подоконники — неотъемлемое право счастливого кота.

В тот вечер весь город праздновал — на главной площади играли «В лесу родилась ёлочка», возле клумбы устраивали танцы дети и коты, вперемешку с собаками и бабушками. Барсик прошёлся по периметру, проверил, чтобы всем хватило мест для сна — каждому подоконнику по коту, каждому двору по уютной лежанке.

Ночью, когда все устали и разошлись по домам, Барсик выбрался на крышу своей администрации, лёг среди рассыпанных игрушек и глядел на звёзды. Казалось — всё возможно, если никто не кричит на кошек, а люди просто готовы радоваться жизни. В этот момент к нему подошёл Василий, поморщился от ночной прохлады, сел рядом.

— Слушай, Барсик, сказка у нас получилась, но жизнь-то продолжается. Ведь главное — чтобы кот оставался котом, а человек человеком, чтобы в каждой сказке был намёк: не всё решают серьёзные дела, иногда стоит полежать на подоконнике, помурлыкать, поразмышлять — а вдруг всё станет проще.

Барсик ткнулся носом в звёздное небо, почувствовал себя не президентом, а просто счастливым котом в большом дворе.

— Сказка, ложь — да в ней намёк, добрым молодцам — урок: президенты тоже бывают пушистыми, если этого действительно хочет народ.

В этом дворе теперь всегда было достаточно места для доброты, юмора и простого счастья. А Барсик, натянув хвост на уши, сладко заснул, зная — завтра снова придут гости, снова будут важные встречи, а в глубине души останется главное: любая сказка заканчивается мурлыканьем.