Топография Рая

Мисс Пигги просачивается через любую реальность. И я не удивлюсь, что Платон сидя на нагретом солнцем камне внимательно штудировал её тексты. Ведь по сути "Пир" это мир глазами набитой ватой греческой свиньи. Где ад Иного заменён видимостью апокалипсиса, который можно повторять раз за разом к удивлению и восхищению почтеннейшей публике. А живая, кровоточащая плоть заменена целлулоидными куклами на полупроводниках и лампах. Крови, жажду крови-кричал персонаж Чехова, а в след за ним и я. Реальность должна кровоточить, сочиться животворящей жидкостью пророков. Благоухать эфиопским ладаном. Тлеть на ладонях распятых подростков. Быть холодным, разрушенным, молчаливым монастырем над распластанным в радужке греха обреченного города.
Здесь потеряться, сгинуть, исчезнуть означает спастись. Потеря преображается в обретение. Обретение рая по эту сторону жизни.По мою сторону реальности. Пусть каждый ангел нависший над греховной женщиной опустит пылающий меч во влажные внутренности и пронзит беса. Стать живым навсегда, вцепившись крепкими зубами в гнилую плоть антихриста оберегая подобно сторожевому псу вход в Храм Божий. И пусть ты один и зверики армагеддона обступают вокруг точки божественного света и надписи на аккадских словарях провинциальных пророков светятся последними словами генерала Карбышева. Упакованные в целлофан тела лежат на улицах города штабелями начавшейся чумы и оранжевый дым болотных испарений пожирает внутренности, сжигает легкие напалмом пророчеств. Власть повсеместно захватывают красные танцующие роботы, толпы дрессированных каннибалов из Гарварда и англоязычные Санта-Клаусы насилуют школьников. Каждодневный ад запрятанный внутри нас жертвой Спасителя протекает как из продырявленного сосуда, черной липкой нефтяной жидкостью загрязняя землю. Ось Мира о которую трутся спиной гиперборейские белые медведи, полярная пустыня холодной невинности медленно тает под жаркими, серными руками алмазных банкиров: этих авлии-эш-шайтан(святых сатаны). И недаром две из семи башен сатаны были уничтожены по молитвам афонских старцев, обрушены в кровоточащую бездну греха небесными птицами предначертанных пророчеств.
Страх небытия. Страх отсутствия. Страх предстать перед троном Бога в греховной наготе раскаяния заполняет не крещеные души. Не слезы молитвы наполняют их глаза, а катаракта нечистых помыслов и звери потопа на свинцовых ногах с печатями ваала входят в притихшие города Нового Иерусалима