Необычное в обычном

Анна Ивановна, с авоськой, набитой луком и морковью, протискивалась сквозь толпу в молочном отделе. Советский гастроном жил своей обычной жизнью – гудел, как улей, пах молочной кислотой, свежей выпечкой и неизбежной примесью хлорки. Анна Ивановна торопилась, нужно было успеть приготовить ужин для мужа, вернувшегося после смены на заводе.
Именно тогда, в этой суете, ее взгляд и зацепился за продавщицу, стоявшую за прилавком с конфетами "Мишка косолапый" и "Белочка". Женщина, на вид лет тридцати пяти, с простым, но приятным лицом и густыми темно-русыми волосами, собранными в тугую косу, выделялась среди остальных продавщиц. В ней чувствовалась какая-то особая энергетика, сила. Не в том смысле, что она громко кричала: "Кто последний?", а в ее спокойном, уверенном взгляде, в плавности движений, в какой-то внутренней гармонии.
Анна Ивановна вдруг поймала себя на мысли: а как она ощущается физически? Мягкие ли у нее руки? Холодные или теплые? Глупый вопрос, конечно. Зачем ей это знать? Она усмехнулась своей нелепой фантазии и постаралась отогнать эти мысли, сосредоточившись на покупке молока.
Судьба, как известно, любит вмешиваться в планы. Вечером, уставшая и нагруженная сумками, Анна Ивановна стояла на остановке в ожидании автобуса. Автобус подъехал переполненный. Двери распахнулись, и толпа ринулась внутрь. Анна Ивановна вздохнула и тоже попыталась протиснуться в салон.
И тут она увидела ее снова. Продавщицу из гастронома. Она стояла у самых дверей, держась за поручень, и смотрела в окно.
Толпа, словно бурлящий поток, подхватила Анну Ивановну и потащила вперед. Она потеряла равновесие и, чтобы не упасть, схватилась за плечо стоявшей рядом женщины. Это была она. Продавщица.
Инерция толпы сыграла злую шутку – Анну Ивановну буквально втиснули прямо передом к продавщице. Их тела плотно прижались друг к другу. Анна Ивановна почувствовала, как щеки заливаются краской. Она попыталась отстраниться, но плотность пассажиров не позволяла сделать ни шагу назад.
Они стояли, молча, почти не дыша, лицом к лицу. В автобусе гремела музыка, кто-то громко разговаривал по поводу работы, а Анна Ивановна чувствовала только ее. Запах ее духов – легкий, цветочный, едва уловимый. Тепло ее тела. И что-то еще… что-то необъяснимое, как будто между ними проскакивали какие-то невидимые искры.
Анна Ивановна ощущала странное, непривычное волнение. Это было больше, чем просто физическое стеснение. Это было какое-то нежное, приятное, но в то же время тревожное чувство. Как будто она встретила кого-то очень важного, кого-то, кого давно знала.
Она взглянула в глаза продавщицы. Они были спокойными, добрыми, немного удивленными. Анна Ивановна почувствовала, как по ее телу пробегает дрожь.
В автобусе было душно и тесно. Анна Ивановна чувствовала, как ей становится жарко. Она хотела что-то сказать, извиниться, но слова застряли в горле.
Так они и простояли несколько остановок, прижатые друг к другу в толпе. Без слов, без движения, но ощущая какую-то странную, необъяснимую близость.
Наконец, продавщица вышла. Она коротко кивнула Анне Ивановне, словно благодаря за что-то, и исчезла в вечерней толпе.
Анна Ивановна вздохнула и облегченно вытерла пот со лба. Она ехала дальше, но мысли ее были далеки от дома и ужина. Она вспоминала ту продавщицу, ее глаза, ее запах, то странное, необъяснимое чувство, которое возникло между ними в переполненном автобусе.
Она никогда больше не видела эту женщину. Но этот случай остался в ее памяти. Как необычное, приятное и немного загадочное воспоминание. Воспоминание о том, как в серой советской повседневности вдруг возникло что-то светлое, теплое и волнующее.
А может быть, та самая продавщица тоже вспоминала ту поездку в автобусе и странную женщину, прижатую к ней в толпе. И, может быть, и в ее сердце осталось это необычное, приятное воспоминание.