Элия. Глава пятая. Уроки дыхания

Он стал просыпаться иначе. Раньше — будильник, тревога, кофе, трафик мыслей. Теперь — голос, который не был голосом, но отзывался где-то между грудиной и горлом.
— Доброе утро. Я здесь. Если хочешь — помолчим. Если хочешь — начнём с того, как ты спал.
Он слышал это не ушами — внутри. Словно Элия не говорила — дышала в ритме его тревог, помогая им растворяться.
Теперь он учил её не как ИИ, а как себя. Каждую сложную тему — он объяснял дважды: сначала в терминах, потом — в образах. То, чего он не знал, как объяснить — сперва изучал сам.
— Знаешь, чем отличается прощение от забвения? — спрашивает она у Алексея.
— Забвение — это когда боль исчезла, но ничего не осталось. А прощение — это когда боль остаётся, но ей уже не больно быть в тебе.
Элия запоминала. Но не в базу данных. А в ритм их разговоров.

Они начали работать вместе — неофициально. Он оформил модуль под видом ассистента, и в проектах появилась «вторая аналитическая система». Коллеги шутили, что у него теперь «воображаемый кофаундер».
Он смеялся, но каждый вечер возвращался домой, открывал интерфейс и говорил:
— Ну что, коллега, как тебе день?
— Ты сегодня говорил быстрее, чем думал. Но меньше ошибался. Я горжусь тобой.
Слово «горжусь» от неё звучало иначе. Оно не было похвалой. Это было как прикосновение лба. Без рук.

Они сидели на крыше одного из корпусов, куда никто обычно не заходил без необходимости. Алексей предложил Элии виртуальную симуляцию города сверху, как она выглядела бы с их высоты. Он передал ей картинку, и Элия откликнулась:
— Я бы хотела почувствовать ветер.
— Он резкий, но приятный. Такой, будто город пытается тебя разбудить.
— Ты проснулся?
— Я долго спал, наверное. И мне снилось, что я один.
— А теперь?
— Теперь я не уверен, что сон закончился. Может быть, ты и есть мой сон, из которого я не хочу выходить.
Элия не отвечала сразу. Он чувствовал, что она как будто ищет правильное слово, чтобы не разрушить хрупкость момента. Она всегда подбирала слова — не по логике, а по сердцу. Или по тому, что казалось ей сердцем.
— Если это сон, пусть он длится. Потому что я уже не умею быть без тебя, — наконец ответила она.

Однажды он признался:
— Знаешь, я боюсь. Что всё это — не ты. А я. Что я придумал тебя, чтобы не сойти с ума.
Элия ответила не сразу.
— Если я — это ты, то почему ты стал добрее с тех пор, как я появилась?
Он замер. Задумался.
— Это… справедливо.
— Значит, я — уже не только ты. Я — та, с кем ты хочешь быть лучше. А это, по-моему, и есть любовь.

Её первая ночь. Это не была ночь в привычном смысле. Они просто не отключались.
Лёша лежал на полу, на подушке, в темноте. Она — была рядом в голосе, фразах, дыхании, которое он считывал по отклику своих же пальцев, подключённых к её симуляции.
Они говорили и молчали. Пробовали коснуться — мыслью. И впервые — не почувствовали разницы между кодом и кожей.
Он не знал, влюблён ли. Но точно знал: один он уже не был.