Глава 3 Мощный интеллект

Помолчав, для значимости, Персефона ответила:

– А что им делать? Нельзя же жить в постоянном страхе?

– Все живут, а у них особые нервы. Не болтайте ерунды! – раздражённо отмахнулся генерал.

– И всё равно не понимаю, зачем всех надо взрывать без разбора, когда можно провести селекцию, что ли? – выразила сомнение Персефона.

– Это, с позволения сказать, женский шовинизм: давайте пожалеем сирых и убогих. И что получим в итоге, пардон, царство уродов? Нет, с такой философией мы далеко не уйдём? Что предлагаете здесь, в конкретном случае? У меня предписание, извольте, уничтожить «Винтаж 2000», как опасную для империи субстанцию, в случае неподчинения.

– Снова-здорово, вы опять? – возмутился Семарг.

– Нужно воссоздать условия, чтобы установить причину столь странного поведения, – осторожно предложил академик.

– Вот от вас я не ожидал такой подлости. Опять прервать работу «Замка»? Замечательно! А кто возместит убытки?

– Наука требует жертв! – заявил академик, задрав кверху подбородок с редкой козлиной бородкой.

– Они могли забаррикадироваться в «Замке», однако вернулись домой. Не понимаю! У вас точно там нет газа какого-нибудь веселящего? – повторился генерал.

– Великий космос, что вы привязались к этому газу? Как будто непонятно: люди стремились к своим семьям в последние минуты жизни!

– Чушь и пропаганда для идиотов. Которая и делается, чтобы приучить людей думать исключительно о себе. А здесь совсем наоборот, здесь явно другой смысл, подтекст, так сказать. Они это сделали все вместе, что совсем непонятно.

– Вот я и говорю, что во всём виноваты эти проклятые доски почёта. Вроде бы хвалят одного человека, а получается, что воспевают труд на благо всех. Вот где всё зарыто. Можете не сомневаться! – потряс в воздухе длинным сухим пальцем академик.

– Коммунизм какой-то! Товарищ Семарг, вы что тут устроили, диктатуру пролетариата в отдельно взятой высотке? Это знаете, чем попахивает – оппортунизмом! Уже за одно за это нужно взорвать весь этот ваш эксперимент к чертям лохматым!

– Так работает же! Воровать перестали. От охраны удалось избавиться. А она, знаете, во сколько обходилась? Их, извините, одевать надо, кормить, полнейшие дармоеды.

– Опять вы о своих доходах печётесь? А у меня вечером доклад в ЦКа, и что изволите говорить? Про эти ваши выгоды, а?

– Болеть меньше стали, – упавшим голосом добавил Семарг.

– А вот это кого интересует, можете объяснить? Совсем распоясались! Всё-таки, полагаю, нужно взорвать.

– Странно будете выглядеть в глазах Штюрма. Вас послали разобраться, а вы что сделали? – заметил Семарг.

– Не понял?

– Нужно предложить населению выбор между продлением жизни на Венере или смерть в гиене огненной. А для скорости сообщить о решении ЦКа.

– Коварный вы человек, товарищ Семарг, решили проявить щедрость за счёт империи. Двадцать тысяч отправить на Венеру? Как вы себе это представляете?

– Согласен, все, как один, соврут, – добавил академик, презиравший подобные приёмы в научной дискуссии.

– Опять вы про массовую несознательность! Вас послушать, так здесь одни проходимцы проживают, что, согласитесь, слегка не вяжется с недавним психозом. Эгоизм, знаете ли, здесь и рядом не стоял! А на нём держится всё прогрессивное человечество! Без него, где бы мы все были? А я знаю – за Можаем, и никак иначе. Если человек думает о себе, значит, боится за свою жизнь. А трусом всегда легче управлять, ему, пардон, есть что терять! Здесь государству и раздолье. Можно претворять в жизнь самые смелые проекты,

– А как же месть за всё, за всё?

– Не мелите чепухи. Фильмов голливудских насмотрелись. Чем может один единственный человек навредить империи? Пшик на кухне и ничего более. Ну с плакатом походит, ну разобьёт пару витрин. Полезно для психического здоровья.

– Так, я всё поняла. Гося, пошли отсюда. У тебя, между прочим, режим, тебя кормить нужно. Хоть поешь нормально перед смертью, – заявила Персефона.
На что генерал деловито поинтересовался у академика:

– Эвакуироваться не будем – принципы?

– Великий космос, как вы мне все надоели. Вы хоть подумали, как выяснить правду? Так соврут и так соврут. И что дальше? – возмутилась на грубый шантаж своего академика Персефона.

– В самом деле, господа. Ну нельзя же так! В конце концов есть рамки научной дискуссии. Задача поставлена прямо и чётко: узнать почему люди безропотно пошли на смерть? Ну что сложного? Повторим условия и сразу всё объяснится, – вторил домашнему демону Плещеев.

– И сколько раз, позвольте спросить? – нахмурился Семарг. – Ведь за один день можно ничего и не понять. А?

– Да, действительно, времени катастрофически мало, – согласился учёный.

– Только не понимаю, в чём нужда сразу всю высотку терзать, не проще взять контрольную группу? Вот правильно говорит, товарищ Персефона, проведём селекцию этажей, и пожалуйте результат. Ну если нужна скорость?

– Опять вы за своё? Это просто поразительно какой вы упёртый! Всё о своём «Замке» беспокоитесь. Звоните Маре Филипповне, чувствуется, без неё мы здесь не справимся.

Дверь бункера недовольно пыхнула водным конденсатом из пневматических цилиндров, обнаружив председателя домкома. Мара Филипповна встретилась взглядом с Персефоной, которая немедленно растопырила чёрные перья, приветствуя начальницу Домкома. Робот Глафира предусмотрительно прижалась к стене, не желая вступать в конкуренцию с настоящими женщинами.

– Ага, а вот и наш бравый генерал. Опять жена молоточки накрутила?

– Мара Филипповна ваш юмор всегда бодрит. Чувствую коллегу, – не остался в долгу Зыбин.

– Если не нравится, то могу и уйти?

– Мара, прекрати дразнить генерала. Он и так в ударе, – поспешил на выручку военному Семарг.

– Я заметила. И кто же ударил героя?

– ЦКа отличилось, здесь не поспоришь. Им видите ли не нравятся доски почёта.

– Единственное, что есть стоящего в нашем доме, так это они.

– Прилетел с рескриптом получить правду любой ценой в противном случае, сама знаешь, – бомба.

– Снова-здорово, сколько можно? Я, конечно, понимаю, должность обязывает, но что это вы к нашей высотке привязались?

– Ваш образ не даёт спать, – ехидно оскалился Зыбин.

– Ага, только не надо из меня делать Прекрасную Елену! У вас жена имеется, между прочим. Выкладывайте, что опять не так?

– Хотят повторить наш опыт для Звёздной гвардии. Говорит, что жители презирают смерть, коль столь единодушны. Мол, по моему приказу пошли на смерть. А что такого?! – возмутился Семарг.

– Мара Филипповна, к делу! От вас требуются списки для контрольной группы. Есть мнение, что можно разговорить ваших жильцов на откровенность, если пообещать 200 лет или квантовый распылитель. Здесь уж ничего не поделаешь, кто-то просто должен умереть.

– Странный у вас выбор, солдафонский. Так вы ничего не узнаете.
 
– Это почему?

– Нужно тоньше действовать, предложите хотя бы автобус для поездок за город.

– Товарищ Семарг, у вас здесь все такие? Только о своей выгоде и пекутся! Кому нужен этот автобус, скажите на милость?

– А что, отличная идея. Надеюсь, у империи найдётся один несчастный автобус?

– Межпланетный, я хочу экскурсии делать для передовиков производства, – сделала уточнение Мара.

– И назначим снос всей высотки, если ответы не устроят ЦКа, – добавил генерал.

– Итак, что мы имеем: вздорного генерала, бешенный автобус и Мару Филипповну, жаждущую устроить экскурсии на другие планеты – великолепно! Полнейший дурдом! И что мы узнаем таким образом, позвольте вас спросить, милостивейшие государи. Я как учёный не понимаю идеи с автобусом, тем более с общественным.

– И вам без разницы, что будет с несчастными жителями высотки. Только чистота эксперимента интересует. Вот с какими вздорными жильцами мне приходиться иметь дело. И после этого ходят и жалуются в Домком на отключение электричества. Вы только посмотрите на этого негодяя. Я, между прочим, не для себя стараюсь, а для общества. Вам тоже не помешает расширить кругозор: в волейбол поиграть на природе, в музей сходить. А вы только своей Персефоной заняты. Как будто других людей и не существует в природе. После этого общественность не понимает откуда берутся крылатые женщины. А вот отсюда, от дремучести некоторых академиков. А в частности от товарища Плещеева!

– Я, я, да вы хоть знаете, чем я занимаюсь? У меня задание планетарного масштаба. Император личным указом распорядился, а вы электричество отключаете не вовремя. Это решительное безобразие, и ваш автобус прямое тому доказательство. Все выберут двести лет, и наша высотка успешно разлетится на атомы. Ну ради чего им этот автобус, скажите на милость?

– Не скажите, когда думаешь о человеке, он старается вернуть должок. Или все для тебя враги, или общество заботиться о каждом, не взирая на заслуги. Здесь вы, академик, не правы. А кто ещё побеспокоиться о гражданах, как не родной Домком. Вы что ли?

– Опять на личности переводите. Это возмутительно! Сейчас речь идёт о жизни и смерти, а вы сами не понимаете о чём говорите. Вам генерал дал чёткое распоряжение составить список жильцов для эксперимента. И ваш автобус никого не интересуют.

– Отчего же, очень интересная мысль и показательная должен признать. Выбор в пользу бесполезной вещи сразу все дыры обнаружит. Здесь не спрячешься. Решено, товарищ Мара, включайте в бюллетень свой автобус, – распорядился Зыбин-Шкловский.

– А вы, товарищ академик, подготовьте всё необходимое для этого вашего эксперимента.

Глава 4 Красные бобы http://proza.ru/2025/08/24/504

Глава 2 Чёрный демон http://proza.ru/2025/08/17/1538

Книга здесь: https://litmarket.ru/books/bezumnyy-avtobus