Часть вторая Глава пятая Смерти нет!

Ветров прибыл в Рыбачий из отпуска в конце ноября.
Он вышел из автобуса, огляделся.
Шел дождь. Погода  на Камчатке в начале ноября - это постоянные туманы и дожди  вперемешку со снегом. За весь месяц  солнечных дней максимум четыре,  когда солнце хоть  немного дает о себе знать.
Сергей поправил воротник шинели, достал из кармана перчатки, одел  их и направился вдоль улицы Строительной, надеясь поймать машину, чтобы добраться до улицы  Крашенинникова, на которую попасть можно было только  следуя  по береговой линии всей бухты.
Простоял, голосуя у дороги некоторое время. Наконец машина, которая ехала по нужному маршруту, нашлась.
Продрогнув на ветру и намокнув под дождем, Ветров заскочил в УАЗик, почувствовав тепло.
- Курить  можно? - Спросил он водителя, сурового мужчину лет пятидесяти.
- Дыми, - ответил он жестко не отводя взгляд от дороги, - Целую неделю погода противнее не бывает. Туман непроницаемый какой-то, вязкий. Видимость нулевая. Руку  вытянешь– ладони, как и нет. Туман он страшнее шторма бывает. С отпуска?
- Да, - ответил Ветров затягиваясь сигаретой.
Водитель сбавил скорость,  ругаясь на погоду.
- Будем ехать осторожно. Оно так надежнее. Ползущий в тумане просто упирается лбом в скалу. Летящий -  разобьется о неё вдребезги! Ясность и осторожность во всем никогда не помешают.
Ветров слушал о чем говорил водитель, курил и думал над его словами.
- Только полная ясность бывает в пустой голове, - вдруг произнес Сергей, - Ясность — это одна из форм полного тумана.
- Ишь, мудрено, как сказал.
- Это не я. Это Мюллер сказал.
- Это который из "Семнадцати мгновений весны"?
- Он самый.
Было уже где-то около девяти вечера, когда Ветров вошел в квартиру.
Он разделся и сразу поставил на огонь чайник. Открыв шкаф на кухне, отыскав банку тушенки, пакет вермишели и плитку шоколада, понял, что ужин у него сегодня будет вполне нормальным.
В какой-то момент, Сергею показалось, что в дверь кто-то постучал. Сергей прислушался.
Стук повторился, но уже увереннее.
Ветров открыл дверь.
На пороге стоял Шура Старчак.
Промокший до такой степени, что с шинели, погон, с козырька фуражки  струйками стекала вода.
Пройдя в коридор, гость стал раздеваться. Достал бутылку водки с внутреннего кармана.
- Давай, проходи. Ужинать будем, - крикнул Сергей.
Шура зашел в кухню. Поставил бутылку на стол.
Сергей разместил тут же  рядом с ней стаканы.
Все действие происходило молча.
Александр сел за стол и облокотился на край стола. Его взгляд сосредоточился в  неопределенную точку в  проеме окна.
Ветров ничего не спрашивал, а только смотрел на друга. Вид у него был уставший, но не физически, а морально. В таком  состоянии человек находится в некой прострации, которая смягчает силу переживаний.
- Как съездил? - Начал разговор Саша.
Сергей сел напротив.
- Нормально.
Шура взял в руку стакан и стал рассматривать его, совершенно  отвлеченно и отстранено.
- Ты знаешь, меня сегодня вызывал Начальник Особого Отдела.
Ветров молчал и только внимательно  смотрел и слушал.
- Мне  предложили развестись с женой. Пообещали отправить ее на материк, помочь ей с работой. В противном случае, мне придется поставить крест на военной карьере. Самое большее, на что я могу рассчитывать  - это какая-то служба по форме два. Мне не продлили допуск по первой.
- Причина? - Голос Ветрова был спокоен.
Он понимал, что в данной ситуации любая сказанная фраза, может быть лишней.
- Причина? - Сашка поставил стакан на стол и пальцами сделал по нему щелчок.
- Сань, ты можешь мне объяснить, что случилось? - Сергей уже поставил вопрос более четко.
- Контрразведка нашла, что  некие близкие родственники жены проживают за бугром. Но она беременна.
Друзья молча сидели напротив друг друга.
На столе стояла нераспечатанная бутылка. В тишине тикали механический кухонные часы. И только сигареты дымились одна за другой.
- Ты сам какое решение принял?
Саша снова взял в руку стакан, не отвечая на вопрос Сергея.
В состоянии растерянности Ветров видел друга впервые.
- Я принял решение, - вдруг произнес он, уже твердым и уверенным голосом.
Шура встал, пошел в коридор, одел шинель. Поправив  у зеркала фуражку, вышел, так и не озвучив своего решения.
Ему явно нужна была молчаливая поддержка близкого ему человека и он получил ее.
Закрыв дверь, Сергей вернулся на кухню, распечатал бутылку, налил до половины стакана и  выпил.
Он знал, какое принял решение  друг.
Одновременно в своей душе он ощутил и гордость за него и боль.
Ветров расстелил кровать. Разделся.  Лег.
Вспомнился разговор с водителем, который состоялся накануне. "Как же  жизнь  похожа на туман, если она вне лодки", - думал Ветров, -" Когда  там, в прочном корпусе - все ясно и понятно. Но, только стоить спуститься по трапу...  Одна темень".
Дружба в подплаве. Что же это такое? Что отличает ее от похожих человеческих отношений в другой сфере деятельности людей? В чем ее особенности? Что является той загадочной скрепой для мужчин, объединенной одной целью, сумасшедшим риском, страстным желанием жить и способностью давать эту жизнь другому, ценой собственной жизни в спрессованном пространстве и времени прочного корпуса подводной лодки.
Этот вопрос задавали себе тысячи раз  те, кто не просто сливался с этим корпусом, а кто спаивался с ним в одном металле, только не находил четкой формулировки этого удивительного феномена от того, что  в нем зашифрованы намерения, а не мысли. Жизнь в этом замкнутом пространстве— это таинство, а таинство нельзя понять, его можно только прожить.
Мужская дружба на флоте, это особая форма отношений, которая несет в себе молчаливое участие в судьбе другого. В ней нет демонстративного пафоса, она безусловна в своем проявлении и являет собой особое психологическое состояние каждого в экипаже, сформированное  условиями службы, единой целью и колоссальной ответственностью за корабль.
Дружба  прощает многое. Она умна, щедра и великодушна. Но она никогда не прощает трусость, подлость и предательство. Принадлежность к этому удивительному миру, делает людей равнопрочными ему, делают мужскую дружбу  подобную морским узлам, которые связывают на век и  которым не подвластны  невзгоды и время.
После состоявшегося разговора между Сергеем и Шурой, прошло пол года.
Шуре дали возможность остаться в соответствующей должности до окончания допуска по первой форме.
Никто даже себе представить тогда не мог, что ощущал Саша в душе. Какие бури бушевали в "смеси" чувств одновременных и сильнейших - радости и боли.
Внешне он был спокоен и улыбчив, но "глубина" его переживаний была "запредельной".
Также, как и прежде, весь до остатка он был предан службе, а дома - любящий муж и заботливый отец.
Богданов сделал все возможное и невозможное, чтобы Александр смог продолжить службу. Ему было предложено переехать в Ленинград на преподавательскую должность. Саша согласился.
Семья стала готовиться к переезду.
- Нина, — обратился Шура к жене, — мне завтра надо пройти медицинское обследование перед предстоящей поездкой в Эстонию. Как освобожусь - сразу домой. Побуду с Костиком. Погуляю с ним на улице, а ты немного отдохнешь.
Нина обрадовалась.
- Мы будем тебя ждать, — произнесла она, держа сына на руках.
Когда Саша ушел, она еще долго смотрела в окно, провожая мужа.
Шура пришел поздно.
Он разделся, поужинал. Был немногословен. Спокоен.
Пока жена хлопотала по домашним делам, он забавлял сына погремушкой.
Когда сынишка уснул, лежа в кровати, обняв жену, Шура тихо сказал:
- Меня завтра направляют в госпиталь в Петропавловск-Камчатский.
Нина насторожилась.
- Что-то не так?
- Не волнуйся. Так положено. Будет более глубокое обследование. Я уеду в пятницу, а выходной вы в Костиком ко мне приедете.
Так все и произошло.
Вот только, когда Нина уже засобиралась с сыном обратно в Рыбачий, Шура сказал:
- Мне в среду, 12- го, сделают несложную операцию. Может я в этот день и домой приеду. А, если нет, то не волнуйся.
- Какую операцию? - Нина удивилась.
- Так, мелочь. Потом расскажу. Поверь, ничего страшного.
Жена внимательно посмотрела на мужа. Шура улыбался и вид у него был спокойным и здоровым.
Вернувшись домой, она уложила малыша спать, а сама поужинав, прилегла. На душе было неспокойно.
Она задремала.
Неожиданно, сквозь сон услышала, что кто-то стучится в дверь. Ей сначала показалось, что это все снится. Но, когда поняв, что это наяву, она вскочила с кровати, накинула халатик и открыла дверь.
На пороге стояли три офицера.
- Нина Николаевна. Главный врач госпиталя хочет с вами поговорить. Есть возможность у кого-то оставить ребенка?
Нина кивнула.
- Мы вас ждем в машине.
Женщина заметалась по комнате. На часах было три ночи.
" Что могло произойти за это время? Зачем нужно сейчас ее вызывать? Ночью!", — думала она, одевая Костика, который хныкал от того, что его разбудили.
Отдав сына  Лизе, она спустилась по лестнице и на миг застыла. Холод прошелся по ее телу. "Сашенька...",- прошептала она и вышла к ожидающим ее офицерам.
Главный врач был в кабинете. Он пригласил женщину сесть.
- Нина Николаевна! Я знаю, что вы врач. Буду говорить все так, как есть. У вашего мужа обнаружилась опухоль вилочковый железы довольно внушительных размеров. Сегодня мы его прооперировали. Но состояние тяжелое. Начался отек мозга. Надеемся, что все обойдется.
- Как? Как такое могло произойти? Мне буквально утром он сказал, что ничего страшного. Что его будут оперировать в среду!
- Не хотел, чтобы вы волновались.
Растерянная, оглушенная сообщением, Нина из последних сил собирала все свое женское мужество.
- Я могу его увидеть?
- Нет. Вас сейчас отвезут домой. Как только Александру Ильичу станет легче, вам будет дана возможность зайти к нему в палату.
Всю дорогу Нина вспоминала мужа. Каждый взгляд, движения, улыбку... " Откуда эта опухоль?",- думала она, — "Симптомы, которые должны были быть при этой болезни она не видела! Опухоль образуется из лимфатической ткани тимуса. И если образование больших размеров, как я могла не заметить у него предвестников? Должны же были быть  одышка, кровохарканье, слабость, общая усталость, повышение температуры! Конечно, есть случаи бессимптомного развития заболевания. Но это в начале! Как опухоль могла разрастись за столь короткое время? А потом, во время проведения стандартной процедуры флюорографии в рамках диспансеризации, она бы была видна и врачи не могли ее пропустить! А анализ крови! При таком развитии болезни уровень лейкоцитов ...
Вернувшись домой, Нина забрала сынишку.
Целый день был, как в тумане. Вечером она прилегла с ним и когда сын уснул, переложила в детскую кроватку. Костик посапывал.
Глаза ее наполнились слезами. Одна за другой покатились они по щекам.
"Все будет хорошо! Он должен справиться! Должен! Мы любим его, ждем! Процент выздоровления с этим диагнозом достаточно высок. Все будет хорошо!", — шептала она влажными губами, —Сашенька! Родной мой! Держись!".

***
Жизнь — это цепь потерь. Ты теряешь молодость, родителей, любимых, друзей, здоровье и, наконец, саму жизнь. Ты можешь не принимать этого — и все равно будешь терять.
В среду, ровно в шесть утра сильно заплакал Костя.
Нина к нему подбежала и почувствовала, что что-то произошло. Она села у детской кроватки на стульчик и лицом прижалась к ее перилам. А через несколько часов в двери позвонили.
Она все поняла...
Было 12 августа.
***
14 августа у Сергея было День Рождения. Он был в отпуске и собирался с семьей ехать на озера, чтобы всем вместе его отметить.
Ветров загружал сумки в машину, как из дома вышли мама и растерянно произнесла.
- Сережа, Шура умер.
Сергей положил вещи на землю и переспросил:
- Какой Шура?
- Старчак.
- Кто звонил? Откуда?
- Сказали, что из Омска. Его везут хоронить в Казахстан к родителям.
За считанные секунды Сергей выбросил все ненужное из машины. Вбежал в дом, взял самое необходимое и уехал. Предстояло преодолеть полторы тысячи километров, как можно быстрее, чтобы успеть.
Не обращая внимание на спидометр, Ветров гнал машину, чтобы успеть проститься с другом.
Мелькали указатели на Омск, Иртышск, Петропавловск-Казахский.
В надежде сократить расстояние Сергей повернул не в ту сторону и оказался в совсем незнакомой местности. В темноте он сбился с курса. Пошел сильный ливень. Машина всеми колесами "села" в жирную грязь.
Сергей вышел из машины и пошел по дороге в полнейшей тьме. Куда? Он и сам еще себе не отдавал отчета.
"Шурка, как же так!", — произносил он одну и туже фразу, а по щекам катились скупые мужские слезы.
Что остаётся внутри после того, как ты узнаёшь о смерти друга? Невыносимая боль! Возможно даже такая, о которой не подозревал, что она поднимается до такой степени накала, что становится почти нечеловеческой.
Когда уходит тот, кого ты любишь - мир рушится. И в этом болевом пространстве голос срывается на крик, но он уже не слышит, как бы ты не старался. Ты видишь лишь спину. От сердца отрывается маленький "кусочек" и оно остается израненное. Оно уже не может биться так, как раньше. Оно разорванное. А тот, уходящий в иной мир, уносит с собой частицу тебя, молча захлопывая за собой дверь. Лицо. Лицо исчезает... Остается тепло... Тепло дружбы: настоящей, неподдельной, истинной, всепрощающей и вечной, которую ты потом помнишь всю оставшуюся  жизнь.
Неожиданно, в темноте, Сергей увидел слабый огонек. Свет рос и приближался вместе со звуком трактора. Да, это был колхозный трактор!
С каждым сделанным шагом, Ветров чувствовал прилив силы, хотя до этого он почти падал от невероятной усталости.
- Друг, помоги! Моя машина в нескольких километрах отсюда в грязи застряла.
- Не... Я целый день в поле. Устал, — стал отпираться парнишка.
- Братишка, мне ехать надо. Боюсь не успею. Друг умер. На похороны спешу. На одной лодке подводной служили. Понимаешь ты, на одной!
- Садись. Поехали. Где застрял?
Оказавшись на трассе, проехав несколько километров, Сергей остановился поспать хотя бы несколько часов. Через два часа он проснулся и продолжил свой путь.
В шесть утра Ветров увидит название населенного пункта "Пресновка".
Первым подошел к машине отец Шуры, Илья Зиновьевич.
Фронтовик, который прошел боевой путь от рядового до командира отделения разведки, повидавший за жизнь немало всякого, за вечер превратился в старика.
- Сережа, как же так?
- Не знаю, Илья Зиновьевич. Не знаю...

***
После похорон, Сергея постоянно, долгое время мучили вопросы: Почему так сложилось судьба Шуры? Где дорога удачи ушла от него в другую сторону? Можно ли было предотвратить трагедию этого человека? Неужели никто не мог помочь ему?
Из всех, кого он знал, Саша был более всех достоин командирского звания. В этой бездне неясностей, версии путались одна за другой, которые также рушились, не получая должных доказательств.
Ответ пришел неожиданно в море.
Ветров только сменился с дежурства. Придя в каюту, прилег.
В дверь каюты кто-то постучал. Это был мичман Жуков из его боевой части.
- Товарищ, командир. Я все сделал. Все заработало. Я могу пойти отдохнуть?
- Да, Евгений Сергеевич, спасибо.
Мичман уже было почти закрыл за собой дверь, как Ветров задал ему неожиданный вопрос:
- Жень, у тебя отец с матерью хорошо между собой жили?
- Да, нормально. Как все. Правда батя, иногда, выпивал. А, так, как все.
- Как все.... Смышленый ты. Офицер бы был отличный. Что учиться не пошел? - произнес Ветров, — Моряком когда решил стать? На срочной? Домой возвращаться не захотел? Родители, хоть, любили друг друга?
- Нет, — неожиданно ответил Женя, — Не любили. Где-то в классе восьмом, я домой со школы пришел и стал свидетелем разговора между родителями. Из него я понял, что у отца была как-то другая женщина, и мама, узнав о ее существовании, заставила отца позвонить ей при ней и сказать, что отношений больше не будет. Батя так и поступил. Набрал номер телефона и сказал все этой женщине.  Но после этого стало в семье еще хуже. Так вот, я помню мамину фразу, сказанную отцу: Лучше ты тогда от меня ушел бы к ней. Когда ты выполнил мою просьбу и позвонил ей в моем присутствии - твоя двойная трусость обесценила тебя не только в ее глазах, но и моих".
Когда мичман ушел, Ветров вспомнил тот разговор на кухне с Саней.
"Боже мой !", — думал Сергей, — Сашка же не мог предать ни жену с еще не рожденным ребенком, ни Флот! Выбор в котором нет выбора! Если бы он пошел бы на поводу Службы Безопасности и оставил жену, то это было бы равносильно второй пуле от того, кто не попал в первый раз!".
Будущим командиром подводного корабля манипулировать нельзя. Это должен быть человек особой стали, особой прочности. Командир не может быть бесчестен потому, как он призван бороться за честь других. Манипуляции не поддаются только эмоционально честные люди. У них способность чувствовать, понимать, принимать решение происходит с той силой эмоций, которая дает возможность управлять самим собою и влиять положительным образом на результат.
Страх – самый главный парализатор воли. Нет людей, у которых он отсутствует. Но, чтобы дойти к своей цели, командир, как вожак стаи, должен идти к ней с уверенностью. И на этой дороге он будет встречать трудности, давление. Будут возможности допускать ошибки, но командир должен понимать цену любой ошибки, чтобы предотвратить ее и идти дальше, находя единственно правильное решение.
Ветров понимал, что поставленный перед дилеммой Саня, в сложившейся ситуации, выбор сделать не мог, потому, как был таким эмоционально честным человеком. Ему надо было полное согласие своей внутренней чести, дающей ему право быть достойным мужем, отцом и командиром своего экипажа.
Случайной ли это была смерть?
А, может, это "комок" не развязанных "морских узлов" офицерских судеб?
Когда человек испытывает резкое проявление состояния повышенного напряжения, то в организме начинают происходить различные процессы. Бывает и так, что запускается механизм сложнейшего системного заболевания связанного с повреждением генома клетки.
Но даже эту страшную болезнь Шура мог бы победить!
С наружной стороны сонной артерии сорвалась лигатура, которая не выдержала давления крови. Этот факт не оставил ему ни одного шанса на жизнь.
А Саше нужны были МОРЕ и КОРАБЛИ!
Ему нужен был Флот: сильный, мощный, справедливый и крепкий!
Ему нужна была любимая женщина и сын!
Море... Для огромной части населения планеты, МОРЕ, это целая философия жизни.
Море рождает, кормит, воспитывает, бережет и защищает.
Море забирает и хоронит.
Море можно любить, можно бояться. Оно может стать предметом обожания и восхищения.
Море может давать ощущение свободы и полноты человеческого счастья.
Море могут любить многие.
Но любить подплав могут только избранные, только те,  кто наполнен верой. Кто находит в нем силу. Кто обретает мужество и остойчивость. Те, для которых он остается смыслом их жизни, где время и пространство, спрессованное в его прочном корпусе, где оно обретает другое, только им понятное значение.
И другого им не надо!
Одним из них был Саша, который остался до конца верным своей мечте и призванию.
Нина после смерти Саши из Рыбачьего уехала, но она продолжала переписываться с Женей и Лизой.