Часть вторая Глава шестая Это просто судьба

        К ноябрьским праздникам, в Доме офицеров  готовился концерт. Должны были приехать артисты из Владивостока, а после него предполагался вечер отдыха.
- Сереж, ты пойдешь? -  задал вопрос Леня, хотя заранее знал ответ - откажется.
В последнее время Ветров был задумчив и серьезен.
Соглашался только на встречи с друзьями в тесной мужской компании. Много проводил время на службе.
- Желания не имею, - ответил Сергей коротко и ясно.
- Ну, как хочешь. Мы идем.
Ребята готовились к вечернему построению.
Пока все собирались, Костя продолжал рассказывать анекдоты про Ржевского.
- « Ах, поручик! Как вы можете мне все это говорить! - Поручик разъяренной графине "N"- "Мадам, а что вам не нравится? Я совсем не пошляк - я эротический рассказчик...".
  Офицеры стояли и улыбались. Некоторые курили и  с терпким вкусом  дыма, ощущали  всю силу свободы, которая их ждала на берегу.
-  У  Ржевского спрашивают:" Поручик, вы стрелялись когда-нибудь из-за женщины?" . А тот отвечает: "Нет, что Вы , господа! Из-за дерева стрелялся, а из-за женщины не приходилось!".
Послышалось : " Командир!", и все сразу замолчали, построились.
Ветров стоял в строю и думал, что, наконец, его дома в почтовом ящике ждет долгожданное письмо от Иры.
Он ждал его, но оно  не торопилось.
Мужчина  всегда  насторожен к женскому молчанию, потому , как не знает,  что таит оно в себе. Такая ситуация случилась впервые у Сергея, когда у женщины нет пылких и явных намеков ему в том, что она очарована и влюблена. Это задевало  и заставляло  его все больше и больше думать о ней.
Даже не вдаваясь в сверх психологию, ясно, что когда мужчина молчит (не важно по какому поводу) - это момент  осмысления произошедшего и практического решения дальнейших действий. Он продумывает цели, расставляет для себя приоритеты и логически сопоставляет, как они сочетаются или не сочетаются с произошедшим.
Иногда мужчина молчит, потому, что чувствует слишком сильное сближение с женщиной, и, чтобы не чувствовать себя зависимым, ему просто нужно отрегулировать степень этого сближения. Как это случилось у Ветрова с Женей. Но с Ирой,  произошло все ровным счетом наоборот. Он не то, что хотел, он бредил этой зависимостью. Владеть такой женщиной приводило его в "адреналиновое состояние". Сергей интуитивно понимал, что Ирина молчит не так, как это свойственно другим женщинам, а так, как это делает мужчина только в  случае  когда осознает, что может очень сильно ранить другого человека тем; что собирается сказать, когда предпочитает расстаться , чем продолжать отношения.
Сергей дотошно копался в себе, пытаясь анализировать, что могло напугать ее и оттолкнуть? Но ответа не находил. " Может  степень её молчания определяется степенью доверия и любви?", - думал Ветров, - " А, если, это один из "аккордов" манипуляции?".
Но, как бы там не было, самолюбие было задето равнодушием к себе: " Значит, сказать нечего или есть, только другому , не ему!".
К подсознанию его медленно подкрадывалось неведомое ранее чувство ревности.
А, как же ревность питается сомнениями!
Она заставляет умирать, а потом оживать и переходить в неистовство. Вот, где  происходит истинная борьба двух противоположностей, когда мысли о сильной любви душатся ужасом подозрений.
Ситуация разрешилась ближе к праздникам, когда Сергей получил не письмо, а телеграмму от Ирины, сообщающая о ее приезде.
В военном городке скрыть ничего не возможно. Объяснить это можно только, если сравнивать  жизнь в ней с теплицей.
Все живут в достаточно тесным сообществом на виду у друг друга, в одном климатическом и "духовном" микроклимате.
Вся занятая работой с утра до вечера, наверное, одна только Женя ни о чем не догадывалась.
Скорее, ни у кого не поворачивался язык сказать ей о том, что к Ветрову приехала какая-то молодая и очень красивая женщина.
В Доме Офицеров  собралось много народа. Не каждый день здесь праздники с  известными артистами. Места занимали хорошие те, кто пришел раньше.
Александр Сергеевич шел в клуб прямо со службы. Задержавшись немного у киоска, покупая сигареты, он увидел идущего Ветрова с молодой дамой.
Да, он знал о ее приезде (сам же подписывал ей пропуск), но увидев, несколько оторопел. Он понимал, что на концерт собираются прийти и Лиза с Женей. Вчера же весь вечер обсуждали наряды по телефону.
"Надо что-то придумать", - подумал Богданов и направился в сторону дома, надеясь, что девушки еще в дороге.
Он не ошибся.
Буквально через минут пятнадцать, показались идущие Лиза с Порошиным. С ними шла и  Женя.
- Евгения Павловна, разрешите сегодня быть вашим кавалером, - обратился к Жене Богданов, подставляя ей свою руку.
Женя улыбнулась.
- С удовольствием, товарищ Командир!
Пары направились к Дому офицеров.
В шумном актовом зале были заняты почти все места. Богданов прошел с Женей ко второму ряду, где Игорь Порошин заранее позаботился и забронировал места.
Наступила некоторая пауза. Никто не ожидал этого.
Это было интригой намного посильней, чем приезд Ирины.
Заметил это и Ветров, но тут же повернулся к Ирине, продолжая рассказывать ей о чем-то. Но, в какой-то момент, он, вдруг оглянулся и  пристально посмотрел на Женю. Он, как и все, был  удивлен произошедшему и ее внешнему  преобразованию и ситуации - Женя шла с командиром.
Темное, облегающее платье подчеркивало безукоризненную женскую фигуру. Красивый вырез на спине, на который спадала нитка  жемчуга, как-то совсем необычно - назад, до самой талии. Красиво уложенные волосы наверх подчеркивали шею, плечи.
Она шла грациозно-величаво.
В всем ее образе была безукоризненность.
- Кто это? - Неожиданно спросила Ирина у Сергея.
- Это наш командир, Александр Сергеевич.
- Я не о нем. Я о женщине, которая с ним рядом. Сразу видно, что жена командира. Очень красивая, с таким изысканным вкусом одета. В такой глуши и такая красавица!
- Это наш детский врач Евгения Павловна. В госпитале работает.
Неизвестно почему, но Сергея охватило какое-то непонятное чувство: то ли вины, то ли ревности.
Начался концерт. Погас свет. Все притихли.
Ветров понимал, что сам создал эту ситуацию. Понимал, что Александр Сергеевич зашел в зал с Женей, держа ее под руку не просто.
Он понимал, что для Жени, встреча с Ирой, будет совсем непростой. Она внесет ей психологический дискомфорт и эмоциональную растерянность, чувство пониженной самооценки.
Богданов не мог этого допустить, потому, как знал, что  произошедшее будет обсуждаться в городке, и нужно было дозу "злых языков" уменьшить. Или, если получится, перенаправить в другую, противоположную сторону.
Китайский иероглиф "неудобная ситуация" одновременно обозначает "возможность". Уменьшить негативную значимость проблемы усилением расширения перспективных возможностей - вот, что должно стоять во главе любого испытания, неожиданно возникшего в жизни.
Сергею стало не по себе.
Он почти не слушал концерт.
В своей руке он держал руку Иры. У него было какое-то странное чувство - что-то происходит не так.  Но он не мог это сам себе объяснить.
Женя сидела недалеко от Ветрова.
Он мог видеть ее профиль.
"Хорошо, что она сидит впереди", - подумал Сергей,  продолжая изредка ее рассматривать.
Перед началом антракта, к Богданову подошла женщина. Она тихонько наклонилась и что-то сказала. После ее слов, он с Женей поднялись и вышли.
На концерте они больше не появились.
Вызвали Евгению Павловну к тяжело больному ребенку. Богданов повез ее к нему на своей машине.
Было уже совсем поздно, когда Женя освободилась.
- Товарищ врач, а поехали ужинать к нам. Данилка дома один. Заждался уже, наверное.  Я сейчас приготовлю  ужин. Идет? А там, и влюбленная парочка подтянется, тоже голодная.
- Идет! - ответила Женя и улыбнулась, - Спасибо вам, Александр Сергеевич.
- Поехали, у меня припрятана одна бутылочка потрясающего вина! Она нам сейчас не помешает. Черноморцы передали с Крыма.
Женя сняла с шеи ожерелье и бережно положила в сумочку.
- Жемчуг мамы?
- Мамино. А до этого был бабушки Жени. Его привез дедушка от берегов Бахрейна. Меня назвали в ее честь.
- Да? А я думал тебя назвали в честь французской императрицы Евгении. Ты сегодня была по-королевски красива и выдержка у тебя была сегодня королевская.
Женя повернулась лицом к Богданову.
- Александр Сергеевич, я понимаю, что когда человека надо подбодрить, самое лучшее для него, это восхититься его выдержкой.
Богданов улыбнулся.
- Женя, если однажды меня не окажется рядом с тобой, запомни: ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее, чем кажешься и умнее, чем ты думаешь. Я не видел в своей жизни девушки, красивее тебя.
Женя, Лиза, Богнанов и Данилка сидели за круглым столом, над которым светился оранжевый китайский абажур с разрисованным драконом. Они разговаривали, шутили, пили чай с конфетами и смеялись. Только у Жени  проскальзывала грусть в улыбке. Все понимали, что происходит у нее в душе, но не подавали виду и старались отвлечь  от непростых мыслей.
После, Богданов отвез Женю домой. Подойдя к подъезду он взял  ее руку и поцеловал.
Женя не смутилась и руку не убрала, наоборот, задержала ее в  его руке .
Она подняла голову вверх и пристально посмотрела в глаза Александру Сергеевичу.
- Когда однажды Вас не окажется рядом со мной, я всегда буду помнить: я храбрая, я сильная, я умная, я красивая и я справлюсь с любыми трудностями.
- Обязательно, Женя! Помни это всегда!

***

Ветров и Ирина возвращались с концерта домой.
У Ирины было чудесное настроение. Все для нее было непривычным и новым. Она расспрашивала Сергея обо всем желая, как можно больше узнать о гарнизонной жизни. Он нехотя отвечал на вопросы.
Ему была неприятна произошедшая история. Сергей понимал, что поступил по отношению к Жене некрасиво. Невыносимо хотелось перед ней извиниться. И в тоже время  он понимал, что этого делать уже не стоит.
- Сереж, ну что ты такой серьезный? - Ирина приставала к Сергею. - Что-то случилось?
- Все нормально. Просто устал.  Меня утомляют такие  мероприятия.

***
        Через неделю, получив расчет, Женя пошла домой. Никто ее не отговаривал от принятого ее решения. Игнатий Павлович снова предложил ей свою помощь.   
        Войдя в дом, она стала подниматься по лестнице на второй этаж. Было темно потому, что перегорела лампочка освещающая подъезд, которую заменить  еще не успели.
Опираясь на перила, боясь оступиться, Женя не спеша преодолевала ступень за ступенью. " Хорошо, что темно. В темноте легче идти, когда на душе не светлее. Подобное растворяется в подобном…",- думала она ощущая, как по ее щеке стекает крупная слеза. Остановившись на некоторое время, она вытерла ее и пошла дальше.
Как же в жизни бывает, за один только вечер, созданная картина мира внутреннего понимания счастья может подвергнуться такому жестокому потрясению, что устойчивые основы сознания, после перенесенного неожиданного шока, искажаются до неузнаваемости.  Медленно приходит принятие реальности -  шансов что-либо изменить больше нет.
Женя ключом открыла дверь. Вошла .
В прихожей было не так темно потому, что света от уличного фонаря, который светил в окно кухни, было достаточно, чтобы Женя могла различать предметы.
Не раздеваясь и не включая свет она  присела у письменного стола.
Просидев так некоторое время, словно застыв в неопределенном состоянии на границе времени "до" и " сейчас", Женя словно очнулась - она рукой дотянулась до настольной лампы.
Свет осветил стол и находящиеся на нем предметы: несколько книг, тетрадь,  рамки с фотографиями.
- Папка... - прошептала она, рукой коснувшись фото.
" Замуж иди, дочка, только за того, кто готов будет жизнь за тебя не думая отдать", - вспомнились сказанные им слова  перед смертью.
Женя провела взглядом комнату. Ей немного стало страшно.  Она прекрасно понимала, что произошло. Это не был "конец света" и не трагедия вселенского масштаба со сменой полюсов - рушились  ее надежды и ожидания. И никто в случившемся не был виноват. Это просто судьба.
Девушка встала, достала со шкафа чемодан и положила раскрытым  на диван. Она стала складывать в него самые необходимые и ценные вещи. Достала сберегательную книжку, на которой было двести рублей. Вложила ее вместе с паспортом в сумочку.
"На первое время хватит", - подумала она. - "Детские врачи нужны везде".
Закончив собираться, Женя взяла чистый лист бумаги и стала писать: " Лиза, я уехала в Ленинград. Присмотри, пожалуйста, за квартирой.  Первое время я буду на Адмиралтейском у Игнатия Павловича. Как приеду -  позвоню. Только ничего меня не спрашивай. Женя".
Часы прогремели полночь.
Девушка вышла из квартиры. Закрыла дверь, а ключи положила под коврик.
Одев беретик и застегнув воротник пальто, взяв  вещи, Женя вышла во двор. Знакомой тропинкой она пошла на остановку автобуса, который следовал до вокзала.
К остановке, на которой стояла Женя, подъехал автобус. Она села в него.
- Девушка, за чемодан плата отдельная, - обратилась к ней билетерша.
Женя протянула деньги.
- Мне до конечной.
- Тогда садись впереди. Поудобнее будет.
Автобус тронулся с места.
Рано или поздно все заканчивается. Равно, как и все рано или поздно начнется. На все надо только время. Только время…