Жэ...

 В палате пахло йодом, картошкой из столовой и чем-то неуловимо больничным — тем самым запахом, который, кажется, пропитывает даже сны людей сюда попавших.
 Артём Сергеевич Лебедев — мужчина сорока трёх лет лежал на койке и разглядывал трещину на потолке. Она вилась в форме буквы "Ж", рождая в его голове пошлые мысли о пятой точке, в том числе по отношению и к собственной жизни, которая по его мнению неумолимо подходила к финалу. Две недели назад ПЭТ КТ высветила в правом лёгком пятно — небольшое, но жирное. "Опухоль", — привычно буркнул доктор, глядя на снимки с видом человека, проигравшего в карты судьбе. "Будем резать".

 Сидоров, торакальный хирург с бровями Брежнева и руками, способными разобрать трактор, находился в смятении. Он уже давно был безнадёжно влюблён в медсестру Леночку, чей кавер на песню "Я люблю тебя жизнь" в ординаторской заставлял дрожать стены, но решиться на предложение никак не мог. "А вдруг откажет?" — даже коньяк и анекдоты анестезавра не заглушали его страхи. Несмотря на долгую ночь операцию он не отменил, догнавшись крепким кофе: "Онка ждать не будет".

В двенадцать Артёма уложили под наркоз. Сидоров технично разрезал грудину, а раздвинув её замер. Пятно оказалось не опухолью, а целым колечком застрявшим в бронхе, как сувенир из другой жизни. Вдвойне хорошие новости для пациента - рак оказался  неслучившимся браком.

Через сутки Артём очнулся. Грудь ныла, но дышалось легко, как в юности, когда он бегал по набережным, мечтая о миллионах. Размеренность мыслей нарушил Сидоров, вошедший в палату:
— Такого в моей практике ещё не было! Вместо шишки кольцо в бронхе.
Артём, ещё мутный от наркоза, силился сообразить:
— Кольцо?
В доказательство своих слов Сидоров достал находку из кармана. 
Артём уставился на кольцо, и в голове мелькнула тень воспоминаний: лето, двадцать лет назад, пьяная вечеринка, спор с друзьями, кольцо невесты, ушедшей к другому, хохот, кашель, рюмка водки...   В пьяном угаре и боли расставания он вытеснил этот стыдный эпизод, как вытесняют неловкие промахи юности.
— Ещё в студенчестве, — выдавил Артём — Проглотил его на спор. Думал, вышло, а оно вон как...
Доктор присвистнул.
— Подавиться кольцом и забыть про него — это надо уметь. Хорошо, томограф высветил фиброзную капсулу.
— А почему я не задохнулся и не выхаркал его? — спросил Артём, потирая грудь.
  — Кольцо застряло в боковом бронхе, не в главном. А слизь и рубцы его припечатали, как старый якорь кораллами. Мешало дышать, но не критично...
Сидоров заметно замялся:
— Знаете, я своей год предложение сделать не могу. Вроде не боюсь, а как подступиться не знаю.  А тут ваше кольцо... 
— Романтик вы, доктор, — усмехнулся Артём. — Берите, только не глотайте.
Поотказавшись для приличия  счастливый хирург вышел из палаты.

В груди Артёма кольнуло — не от боли, а от мысли, как легко он забыл кусок своей жизни. Кольцо, невеста, наивные мечты — всё стёрлось, как незаконченный черновик, заваленный прожитыми и новыми планами.

Через неделю его выписали. Через месяц он уже  бегал по утрам без одышки и запустил, ставшее весьма популярным приложение для поиска потерянных вещей.

Через год Артём зашёл в больницу с бутылкой армянского коньяка. Там же он заметил Леночку со знакомым кольцом на пальце:
—  Вижу я вовремя, поздравляю!
Впрочем, коньяк не пригодился, к тому времени Сидоров уже зашился по старинке, говорит у отца такая была:
 —  Кольцо в обмен на торпеду, — как верно заметила сама Леночка.

Двадцать лет прожитых на полвдоха, врачебный, приговор, ддатый хирург, его новая жена — всё это, как импровизация в джазе, сложилось в мелодию, открывшую ему второе дыхание. 

А трещина в знакомой палате так и осталась в форме буквы "Ж". Только теперь она читалась иначе. Артём вспомнил старую песню и сам себе произнёс: - Взаимно.