Харчей

Серёга Харченко был родом из Енакиево, довольно крупного городка Донецкой области с русскоговорящим населением. Поэтому Серёга, хоть и был украинцем, но говорил по-русски с южным акцентом «Шо-кая» и мягко «Га-кая». Он был явным неформальным лидером отрицательной направленности. В его голове моментально возникали неожиданные розыгрыши и подколки, при том часто не безобидные и не всегда приятные для тех, кого он разыгрывал.

Ещё на курсе молодого бойца, когда его за провинность отчитал какой-то офицер, Харченко ему в ответ, без всякого смущения заявил, что он племянник полковника Давиденко, заместителя начальника училища. А когда его друзья позже спросили, правда ли это, он обыденно ответил: «Нет, просто фамилию полковника запомнил». А в другой раз, также, после замечания, пробубнил под нос, но так, чтобы было слышно: «Подумаешь, капитан. У меня вон генерал-майор Алферов, – и тихо после паузы добавил – Начальник училища».

После очередной его проказы, когда приходилось отвечать, страдал обычно его простоватый и не далёкий дуг и земляк Вадим Коробченко. Сам же Харченко всегда выходил сухим из воды.

Все его называли просто – Харчей.

«ПЕРВАЯ КРОВЬ»

Леха Круглов, тамбовский парень из Мичуринска чем-то напоминал героя мультика Балду из сказки Пушкина. Белобрысый, с пухлыми губами, длинными руками и добродушным, открытым взглядом. Он производил впечатление воспитанного домашнего мальчика.

Собираясь подшить белый воротничок, Лёха вдел нитку в иголку, воткнул её в воротник своего кителя, который лежал на стеллаже в бытовой комнате, и отошел на минуту в сторону. Харчей, что стоял здесь же, рядом, сказал своему другу Коробченко: «Ооо, Вадим, смотри. Мне кто-то уже иголку приготовил» и вытащив её, сделал вид, что собирается подшиваться. Это был розыгрыш. Но Лёха не понял, что это шутка и воспринял происходящее всерьёз. Простак Коробченко, тут же бросился защищать своего друга. Назревал конфликт. Харчей, как виновник, нет чтобы разрядить, наоборот подначил, мол, идите в туалет один-на-один.

Все, кто был в бытовке тут же пошли за ними. Коробченко был выше Круглова и с виду сильнее, к тому же он был агрессивным и задиристым по природе. Но, он не знал, что Леха имел первый разряд по дзюдо, хотя драться не любил и не хотел.
Только стали друг против друга, Коробченко тут же зарядил противнику под глаз. Неожиданно, исподтишка, как принято в уличной драке донецких. Но это был его первый и последний удар. Круглов, выставив кулаки ринулся вперёд. Со стороны это казалось неловким, да и не похожим на удары, но Лёха неожиданно, каким-то образом сцепил руки в замок и повернувшись набок, провёл удушающий захват шеи своего визави. 

У последнего глаза полезли из орбит и сразу стало понятно кто проиграл. Но тут в «дуэль» вмешался Харченко, он втихушку, сзади стал бить Круглова, в голову, стараясь попасть по лицу. Его тут же схватили и оттащили. А Лёха, регулируя удушающим, вынудил Вадима опуститься на колени и удерживая так, заставил извиниться.

Харченко не чувствовал себя виновным, он говорил, что в драке нет места рыцарству и джентльменству. Хотя его друзья, кроме пострадавшего наивного земляка, видя благородный поступок Лёхи, думали совсем по-другому.

КОРОЛЬ «ПАРАШИ»

Взвод заступил в наряд по столовой. Самой грязной работой считался наряд на БМП. В отличие от крутой бронированной Боевой Машиной Пехоты, БМП в столовой называлась Большая Мойка Посуды. Туда назначались пять-шесть человек. Их так и называли – экипаж БМП. Обычно туда назначались самые разгильдяи и сорвиголовы.

 Двое сидели на высоких как в баре табуретах у стола из нержавейки, для грязной посуды. Это были командир и водитель-механик БМП. В ногах у них стояли огромные алюминиевые бачки, на которых красной краской было написано «параша», В армии, да и не только, так называют пищевые отходы. В эти бачки, обычным куском хлеба, выгребали из тарелок остатки пищи.

Далее, пустые и грязные тарелки из нержавейки, летели и ударяясь в кафельную стену падали в большую нержавеющую емкость с раствором горячей воды, горчицы и соды. Это называлось «дискотека». Когда емкость достаточно наполнялась посудой, двое следующих члена экипажа, их называли диск-жокеи, один из которых, большим веслом мешал посуду, типа, мыл её. А второй стоял на следующей емкости с чистой водой. Там он орудовал таким-же веслом и передавал посуду дальше на малую мойку посуды. Там стояли один или два члена экипажа, они прогоняли посуду через большую электрическую машину для мойки и расставляли её по стеллажам в сушку, отдельное помещение с высокой температурой воздуха.

Полные бачки с «парашей» экипаж БМП сносил на первый этаж и ставил у запасного входа, куда подъезжал хозяйственный грузовик. «Парашу» выходили грузить почти всем нарядом, для этого экипаж кидал клич по столовой. Не потому, что тяжело, бачков было около полутора десятка, а потому, что это было весёлое время. Все собирались вместе покурить, потравить анекдоты и посмеяться.

Во время такого соборования Харчей, ради смеха, залез ногами на бортики, стоящих рядом бачков, стал смешно балансировать на них, изображая эквилибриста в цирке. Серёга Дикарев, под общий хохот, слегка толкнул его. Харчей, конечно же мог удержаться, но он умышлено упал обеими ногами в полные бачки и даже обеими руками тоже упал в «парашу». Хохот стоял неимоверный. Дикарев почувствовал, что он виновен, в том, что товарищ вот так упал и бросился помогать тому подняться. Но Харчей, сколько смог, загрёб обеими руками содержимое бачков, вывалил на голову Дикареву, а тот весь «параше» бросился на него с кулаками.

Однако поединка не произошло, их сразу же растянули, хотя и дотрагиваться до обоих никому особо не хотелось, как, что звание «короля параши» осталось не завоёванным.

Отмывались они рядом друг с другом, недовольные и не весёлые у одного крана в овощном цеху на первом этаже, под общий смех всего наряда.

Вадима Коробченко уволили из училища по недисциплинированности еще на первом курсе. Серега Дикарев служил в милиции, а уволившись, в девяностых, переехал жить на Украину. Харченко служил в КГБ Украины, уволился, когда там начали майданить и сейчас живет в Российском городе-красавце Мариуполе. А Лёха Круглов стал генералом и большим начальником. Вот такая неожиданная судьба ребят четвертого батальона.