Похищение чудовищ. Глава 2

Глава 2, в которой случаются неприятности

В первые часы Франс время от времени заглядывал в лабораторию. Ему всё ещё не верилось, что мастер действительно погрузился в сон. Подмастерье украдкой подходил к механизму и, прислонившись ухом к дверце, прислушивался. Ровное дыхание едва можно было различить. Зато сам "шкаф" то и дело щёлкал. При взгляде через линзу-проявитель чары пульсировали, переливались слабым золотым свечением. Насколько Франс успел усвоить, оно означало, что всё идёт как надо: потоки рун не конфликтовали и исправно выполняли приказание чарующего. Правда, недоверие к новому изобретению наставника всё ещё не отпускало ученика.

Он успел прочитать весь список поручений, что оставил ему мастер. Дел было много. Мафка явно подошёл к процессу написания с должным вдохновением. И хотя времени было более чем достаточно, всё же парень с неохотой приступил к выполнению первых пунктов. Как же хотелось, чтобы мастер обучил его магии, которая с лёгкостью исполнила бы все эти бытовые дела! Ведь маги на то и маги, чтобы справляться с проблемами с помощью чар, ведь так?

Вообще-то Франс, вопреки своему взгляду на чёрную работу, был довольно исполнительным и трудолюбивым. За это маг и взял его в подмастерья. Парень сложил книги в стопку. Убрал бумаги в корзину для мусора. Протёр инструменты и разложил их на свои места по ящикам стола. Не долго думая, нажарил себе омлет из корзины яиц, а оставшиеся отварил про запас. Накормив себя и Аргуса, подмастерье улёгся отдыхать. Безделье продлилось несколько часов. И именно из-за скуки и природного любопытства порой и возникают самые удивительные происшествия.

Когда Франсуа полностью примирился с мыслью, что он теперь полноправный хозяин библиотеки на целых четыре недели, на душе у него стало намного лучше. Он снял чуть меньше половины всех книги под предлогом, что проводит глобальную уборку, и принялся искать те заклинания и схемы, какие могли бы помочь ему. Некоторые записи были похожи на размышления о естественной магии и роде магических вещей, некоторые просто были нечитаемы. Точнее разобрать буквы Франс мог, но что означали все те слова,он как не бился, не мог догадаться без подсказки мастера. Попадались и иные интересные вещи. Например, занимательные карты звёздного неба, старинные гравюры каких-то существ. или чертежи, вероятно, выполненные рукой магистра на обрывках пергамента, и всунутые между страниц.

Мастер Макфа пока не разрешал подмастерью совать свой нос в книги без его ведома и уж тем более наносить руны, но Франсуа втайне тренировался. Если бы магистр по какой-то причине решил поднять ковёр в комнате подмастерья, то обнаружил бы множество меловых разводов на полу под ним. Небольшой кусочек мела был припрятан в тайнике до поры до времени. И сейчас, нервно облизнув губы, парень тщательно копировал символы со страницы. Заклинание выглядело несложно и должно было эффективно уничтожать пыль. Если бы он освоил его, то, например, смог бы быстрее закончить уборку. И заняться изучением новых заклинаний, что облегчат ему жизнь.

Руны белели на деревянном полу кухни. Всё же пробовать в лаборатории парень пока не решался. С мелом в одной руке и книгой в другой Франс с предвкушением застыл, сверяя запись. Осталось только озвучить каждую руну и заклятье вступит в силу.

Лишь последний звук слетел с губ парня, как белый маленький вихрь взлетел с пола и принялся носиться. Он пробежал по столу, по шкафам, по полу и прыгнул к очагу. Превратившись от сажи в серый, вихрь сделал круг и вылетел в трубу. Франс бросился к очагу, пытаясь уследить за своим творением, но того и след простыл.

"Наверное, выполнил свою работу и рассеялся", – подумал подмастерье.

Теперь ему стало любопытно. Такая уборка ему понравилась гораздо больше. Он продолжил чтение. Франс читал про заклинания мгновенные и отложенные, про являющие и развоплощающие, и в голове его рождались самые разные картины.

Шум из печной трубы заставил его насторожиться. Несколько камешков высыпалось в очаг. Франс вскочил. Из трубы вылетел его вихрь. Чёрный и суетливый как разъярённый шмель.

– Убирайся! – прикрикнул парень, желая, чтобы творение исчезло из кухни, а ещё лучше – со света и вернулось в обличье рун.

Но вихрь расценил этот приказ по-другому. Он вновь пронёсся по кухне, оставляя за собой след сажи, и устремился на второй этаж. Франсуа бросился вслед за ним, не выпуская книги из рук. Это была катастрофа!

Несносное заклинение быстро поднялось, перескакивая со ступеньки на ступеньку и шмыгнуло в приоткрытую дверь лаборатории.

– Ку-да! – бросил Франс, но крик получился слабым и испуганным.

Подмастерье влетел в комнату и застыл, с ужасом наблюдая картину "чистоплотного" разгрома. Вихрь носился кругами по полу, притягивая к себе листы бумаги. Следом, оглушительно лая, семенил ч;рный щенок. Холодный пот выступил на спине Франса – мастер будет в ярости.

Подбежав к столу, парень положил книгу и торопливо залистал страницы до той, на которой были начертаны руны отмены. Трясущимися руками он схватил растрепанное перо, витавшее в потоках воздуха, и макнул кончик в разлитые чернила. На обрывке бумаги Франс вывел три руны и немедленно прокричал их. Вихрь, уже разгуливающий по книжным полкам, д;рнулся. Жалобно просвистел и, на последок хлестнув воздушным потоком по книгам, взорвался облачком сажи.

Аргус испуганно заскулил, когда книги с грохотом повалились на пол. Подмастерье бросился вперёд, по инерции стараясь спасти хоть что-нибудь. В руки ему упал череп трирога, вместе с которым Франс и рухнул на пол.

С минуту было тихо.

Аргус осторожно приблизился к куче книг и тяфкнул. Парень застонал и попытался подняться. Спина болела – наверное, теперь её будет украшать узор из синяков – зато череп редкого зверя был спас;н. Книгам практически ничего не сделалось. Разве что они были бы оскорблены подобным обращением.

– Вляпались мы в историю, – тихо усмехнулся Франс, поглаживая вс; ещё испуганного щенка.

Подмастерье скосил взгляд в сторону шкафа-артефакта, где медитировал мастер. Поскольку потока ругательств не последовало, вероятно, Мафка сейчас очень глубоко погруж;н в свой "волшебный сон". "И это к лучшему", – подумал парень. Он поднялся и потихоньку принялся собирать сброшенные книги. К счастью, ни одна из них не повредилась достаточно серьёзно – некоторые страницы оказались примяты, но их можно было попытаться разгладить – и, вроде бы, никаких закладок не выпало, иначе бы мастер непременно заметил и посчитал бы, что Франс открывал их без разрешения.

Кроме книг на полках хранились некоторые странные вещи. Обладали они магическим характером или просто служили антуражем, Франс не знал. Среди них имелись черепа мелких существ, песочные часы, бронзовые статуэтки с непонятными подписями, необработанные кристаллы и две картины размера локоть на локоть. На одной было изображено море с лодками, на второй – групповой портрет, где мастер Мафка стоял в окружении каких-то людей.

Подмастерье посчитал, что ему невероятно повезло, ведь вихрь выбрал для своей прогулки ту полку, где располагалось не так много чего-то, что могло вдребезги разбиться. Разве что...

Сердце его замерло. Словно впервые оказавшись в лаборатории, Франс несколько раз огляделся. Бранные слова сорвались с его губ. Руки судорожно принялись перебирать книги, пока не нащупали кожаную обложку. Франс выудил свою находку и уставился на неё, как будто от взгляда подмастерья само собой возникло бы заклинание исправляющее вс; на свете.

И, затаив дыхание, парень раскрыл альбом.



***



Мафка был удивительный человек. А может быть и удивительный маг. Маги вообще... Вроде бы и люди, но как будто не от мира сего. Не понятно, можно ли судить их поведение такими же мерками, что и остальных людей. Хотя вся разница заключалась лишь в том, осела ли на душу при рождении частица магии или нет.

Конкретно у этого мага была страсть к изобретению различных механизмов, которые функционировали бы с помощью наложенных чар: будь то руны или кристаллы с концентрированной энергией. Мастер Мафка относился к той ветви магии, которую с давних пор именовали артефакторикой. Местные жители, по-началу побаивавшиеся его творений, спустя шестьдесят лет соседства уже привыкли к его чудачествам и даже обращались к нему за помощью. По крайней мере, в каждом пятом доме можно было отыскать слабенькую "вечную свечу Мафки же Низона" – светильник, который включался сам по себе при наступлении темноты и служил порядка трёх-четырёх лет, пока ему не меняли кристалл.

Титул магистра – мага центральных земель – накладывал на Мафку и некоторые обязанности, связанные оказанием помощи не только простым людям, но и сведующим в магии, с какой бы просьбой они не обратились к нему. Происходило это нечасто. За всё то время, пока Франс обучался у Мафки, к тому прибыло лишь двое начинающих магов, нуждающихся в совете. Разумеется, секреты своего мастерства магистр не выдавал, а лишь предупреждал о возможных опасностей заклятья или направлял в нужное русло. И всё же никакой закон не запрещал ему кичиться своими достижениями. Старику доставляло особое удовольствие, если ему удавалось произвести впечатление на кого-либо.

Но своей особой гордостью до сегодняшнего дня магистр считал лишь два своих изобретения – чудесный механический конь, способный двигаться на особом субстрате, и механизм по запечатлеванию живых существ в тонкие янтарные пластинки. У Мафки же Низона даже имелся специальный альбом, в который он сложил всю свою коллекцию пойманных магических тварей, что считались особо опасными. Свой артефакт мастер назвал "фотоаппарат" – сочетанием из двух слов на древнем языке: "фото" или иногда "фата", что древними понималось как путь души или судьба, и "аппа рат", что означало "накладывающий печать". Франсу всегда казалось это немного трагичным. Судьба чудовищ – быть заточёнными навеки. Но потом он вспоминал, что чудовища не зря назывались чудовищами, и некоторым из них действительно лучше не покидать страниц альбома.

Когда Мафку же Низона посещала скука, он непременно доставал свой альбом и предавался воспоминаниям об охоте на монстров. Для него это была бесценная возможность показать свой талант перед подмастерьем и рассказать несколько историй, возможно, кое в ч;м приукрасив.



***



Они треснули.

Франс не мог поверить в это. Ему казалось, что янтарные пластинки прочны и смогут спокойно пережить падание. Ряд трещин на поверхности доказывал обратное. Парень переворачивал страницу за страницей, с ужасом глядя на потускневшие квадраты. Чудовищ на них больше не было. А значит все плен;нные твари оказались на свободе. Сердце подмастерья замерло.

Аргус поднырнул под правую руку Франса и обнюхал одну из пластин, ткнувшись носом. Осколок тихо сполз со страницы на пол. Звякнули остальные, последовав его примеру.

Эта была катастрофа. Слишком много катастроф за последние полчаса на бедную голову Франсуа Лира. Первым желанием было сбежать. Подмастерье даже начал собирать вещи и представлять, куда ему лучше уйти. Мастер явно не простит его. Хотя Франс рассчитывал на его милосердие – смерть быструю и безболезненную! Да только вот умирать парень не сильно хотел. А сбежать и спрятаться так, чтобы маг-артефактор его не обнаружил, Франсу не хватало ни знаний, ни хитрости.

Успокоившись, парень уселся за рабочий стол мастера и принялся думать. Думал он долго, и многое в мыслях было незначительным и неправдоподобным. Франсуа угрюмо смотрел на альбом перед собой. Заметки на полях, выведенные крючковатым почерком мастера, окружали янтарные пластинки. В какой-то момент подмастерье поймал себя на мысли, что занят чтением. Мафка довольно подробно описывал процесс охоты: как он выслеживал чудовище, чем приманивал, описывал момент "наложения печати".

– Я укрылся средь скал близь моря и устроил скромный лагерь. Солнце в ту пору было скрыто облаками, но местный шаман убедил меня, что ветра прояснят небо к обеду. И верно, облака разошлись и солнечные лучи принялись нагревать камни. Через пару часов я увидел, как один из островков приблизился к берегу. Я затаился. На берег выползло чудовище, сильно напоминавшее краба. Невообразимого размера. Он шёл размахивая клешнями и, взгромоздившись на одну из скал, уселся, греясь. Тут-то мне и удалось запечатлеть его, – прочитал Франс. – Послушай-ка, Аргус. Если верить рассказам старика, то это не выглядит таким сложным. Мне только нужно спрятаться и выбрать нужный момент.

Парень поднялся и принялся расхаживать по кабинету. Он ещё не верил до конца в произнесённые слова: чувство подсказывало, что не всё так просто. Но идея мучала его. Быть может, если он вернёт хотя бы одного или двух чудовищ, то Мафка будет милостив.

Франсуа отправился в кладовую и бережно достал из коробки фотоаппарат. Рядом покоился свиток с правилами обращения. Подмастерье вздохнул. Видимо, сегодня был день чтения. Аргус крутился рядом, проявляя ко всему интерес.