Как я в суд за бумажкой ходил

Случилось мне как-то обратиться в районный суд за выпиской из архива по поводу мелкого семейного дела. Что-то похожее на справку получить. Чувствуя, что приходить в подобного рода заведение надо пораньше, пока народ с утра раскачивается, собрался и пошел. Утро дождливое, октябрьское. Пузырьки на лужах — предвестники короткого ненастья, только по небу этого нельзя было сказать: в темно-сером полотне не было ни проталинки просвета. Пока дочмокал вприпрыжку до здания, вымок насквозь, только что пояс на брюках в сухости пребывал. Так и зашел в бывшие купеческие покои — нынешнее место расположения райсуда — обтекаемый весь.
Пригляделся в полумраке. Полукруглые своды арок внутреннего убранства помещения, входы в кабинеты — в нишах толстых стен, парадная центральная лестница из старинного чугунного литья ведет наверх. По указателю направляюсь в сторону архива. Из кабинета в кабинет на первом этаже перелетают женщины с ворохами бумаг. Лица еще сонные, недовольные, но уже с признаками привычной деловитости. Постучался скромно в тяжелую дверь архива. Приоткрыл ее. Заглянул внутрь. В пространстве между выкрашенными розовой краской старыми стеллажами, заполненными несметным количеством папок с делами, под низкими сводами потолка большой канцелярский стол. За ним, похожая на стакан в подстаканнике на пустом банкетном столе,— молоденькая рыжая, веснушчатая хозяйка архива. Белая блузка заправлена в стального цвета юбку с помочами. Глаза маленькие, тоже рыжие. Смотрят надменно поверх головы посетителя.
— Надпись на двери видели?!
— Нет… не обратил внимания.
— Выйдите и обратите!
— ??
— Не понятно что-то?!
Выхожу. Обращаю: «Выдача справок и других документов производится по средам при наличии документов, удостоверяющих личность, и заявления»
Ну, что ж. По средам, так по средам. Сегодня вторник. Напишу заявление, отдам сейчас в архив, думаю. Завтра справку заберу. Ручка у меня всегда при себе имеется. Осталось найти лист бумаги да написать заявление.
Стою под старыми сводами бывшего купеческого особняка. Осматриваюсь. Сколько знаменитых людей, должно быть, прошли по этой красавице, витиеватой чугунной лестнице, в свои времена. Теперь по ней водят преступников под конвоем в зал суда на второй этаж.
Пока вертел головой, любуясь сводами, столкнулся со служивым в черном кителе судебного пристава, с резиновой дубинкой за поясом.
— Чего потерял или ищешь?
— А мы что, знакомы?
— Не понял!
— Почему «на ты»? — спрашиваю у служивого.
Моргнув пустыми глазами, говорит:
— Дверь выхода видишь?
Отворачиваюсь от навязчивой вежливости, иду в сторону двери с вывеской «Канцелярия». Тяжелый свод. Низкая дверь. Деликатно постучав, захожу…
Кафедра, отгораживающая пространство для посетителя от общего рабочего помещения. Столов десять. За каждым по склоненной вниз женской голове. Разных фасонов. Пока заходил, дверью двигал, ботинками скрипел (а они, промокшие, громко скрипят) — никто головы не поднял. Сидят,работают. Кто ногти чистит, кто в окно смотрит, кто водит авторучкой по бумаге. Стою у кафедры. Минуты три прошло. Головы никто не поднимает. Покашливаю… Нет ответа!
— Стесняюсь потревожить,— говорю. — Может, кто-нибудь приподнимет прекрасный взгляд в сторону посетителя?
Через десятисекундную паузу одно прекрасное создание из дальнего угла комнаты вежливо вопрошает грубым мужским голосом:
— Чего хотели?
— Могу ли я попросить у Вас листок бумажки?
После короткой паузы прозвучал редкий по своей аргументации ответ:
— У нас не туалет тут!
— Да я, собственно…
С трудом сдерживая подступившие веселые чувства и слова, я, придерживая язык во рту, молча поклонился и вышел в холл, под своды, к лестнице. Снова столкнулся со служивым в черном мундире пристава с дубинкой за поясом. Поклонился и ему, за компанию.
На улице, еще раз окинув взглядом добротное здание суда, построенного в стародавние времена купцом Барышниковым, отметил про себя: «Такие покои пушкой не пробьешь».
Эх, Россия моя, Россия… Печальна ты… За что страдаешь от невежества собственного? Твоя ли эта доля!
Пузырьки на лужах вздулись еще больше. Октябрьский дождь не думал утихать. Но серое утро уже не казалось мрачным в сравнении с той обстановкой и отношением к человеку, которые мне довелось лицезреть и прочувствовать, находясь в здании с мрачным названием «Районный суд».
Солнце все-таки пробило плотную пелену туч и заиграло лучами на свежих лужах, по которым я бежал вприпрыжку, думая о том, как хорошо жить, видеть и чувствовать окружающий тебя мир!