Солнечная походная

               

- О-о-ох, прохладненько, – потянулся Бычок, спускаясь с крыльца.
- Да, – поёжился Найдёныш, – а туман, туман какой в двух шагах ничего не видно. Ой, – вдруг вскрикнул он, споткнувшись о забытый во дворе мяч, – чуть не растянулся.
- Рюкзак на спину и вперёд, – скомандовал Бычок. Не отставай.
     Они подошли к дому Бобби. Найдёныш позвонил в мяукающий звонок. У калитки показался дедушка Роберт, следом зевая и потягиваясь, семенил упитанный мастифчик Бобби.
- С добрым утром, ребята, – бодро пролаял дедушка-пёс.
- С замечательным днём, – ответили мы.
- Привет, – нехотя пролепетал, позёвывая Бобби, – и зачем мне этот поход, спал бы себе в тёплой постели. Такую рань тащись с этой тяжестью за плечами, – он легонько пнул свой рюкзак, – на край света…
- Зануда, лентяй, – набросился на него Найдёныш.
- Ну-ну, не ссорьтесь, ребята, – остановил его Роберт. Вы же друзья. В походе один за всех и все за одного. Иначе будет тяжело. А ты внучок не ной, не позорь наш замечательный род. Пойдёмте, я провожу Вас до околицы. Какое бодрое утро. Туман–туманище…, – пропел он. Кстати это, хорошо. Дождя не будет. Солнце встанет, туман растает. И день будет жарким. Поторапливаемся, поторапливаемся, друзья!
Он отступил с тропинки в высокую с алмазами росинок траву, пропуская вперёд Бычка и Найдёныша, прикрикнул на внука: «Не отставать, Бобби!» и в два прыжка вновь оказался впереди. Вот и опушка. Тропинка, виляя через редкий кустарничек, ныряла вглубь леса.
- Всё ребята. Дальше сами. Мне пора возвращаться. У меня сегодня ринг, а это дело ответственное. У Бобби в кармане пейджер, если что шлите сообщение. Удачи! До встречи у дуба!
И он исчез в белом с зеленоватыми полыньями тумане. Командование принял Бычок. Они, гуськом не выпуская друг друга из вида, углубились в лес.
- Ула-а! – услышали они заячий голосок, прежде чем увидели его длинные уши, торчащие поверх тумана, покрывающего и пень, и зайчонка, стоящего на нём.
- Здорово, Зайка, – поприветствовал его Бычок.
- Пливет, длузья! – воскликнул в ответ заяц, прыгая в пелену тумана, как в облако.
- Найдёныш, уступи место Зайке. Ты будешь замыкающим, Бобби ты за Зайкой, Зайка за мной.  Будем двигаться так пока не выйдем из леса. Вперёд, к роднику! Солнце встаёт. Встретим его, выходя на опушку.
Так хвостик за хвостиком, стараясь не отставать, друзья двинулись по тропинке в лес. Туман прятался в траве, клочьями повисал на ветвях подступившего к тропинке кустарника, взлетал подхватываемый ветерком, на сучья берёз и осин, и на маленькие треугольники ёлочек, укутывая их беловато-свинцовым прозрачным шарфом. Чем дальше они шли, тем выше становились сосны и ели, и красновато-заревой утренний свет поглотил, загнал под землю туман, и на песчаной земле изумрудным ковром засверкала немятая заповедная трава. Лес закончился. Три сосны, возвышаясь на взгорке, сторожили родник. Компания поднялась к роднику и встретила солнце яркое слепящее, только что неполным ещё кругом, выкатившееся из-за горизонта.
- Здравствуй, Солнце! – воскликнул Бычок, сбросив рюкзачок на траву.
- Здлавстуй, солнышко, – пролепетал, запыхавшийся Зайка. Он едва поспевал за широко шагавшим Бычком.
- Приветствую тебя, о, могучая звезда, по имени Солнце, – поклонился Найдёныш.
- Ничего особенного, – пожал плечами Бобби, – я точно такое же солнце каждое утро вижу за своим окном. А то, что я ногу стёр в кровь, покруче будет красно-жёлтой окружности, вылезшей из-за горизонта.
И только он опустился на траву и снял кроссовки, как получил сосновой шишкой по голове.
 -      Оё-ой, – закричал Бобби, – мало того, что я ноги натёр, так ещё этот, рыжехвостый запустил в меня шишкой. Берегись, Бычок!
Следующая шишка, летевшая в Бычка, упала в родник.
- Кто здесь? – приподняв струю-голову, спросил Родничок.
- Здравствуй, друг. Это я Бычок белый бочок. Помнишь меня?
- Помню. Доброе утро, друг. Чего это вы шишками кидаетесь?
- Это не мы. Бельчонок проказничает, видишь, на сосне сидит.
И вдруг Бычок разбежался и боднул ствол сосны. Бельчонок свалился с верхушки, но всё же успел зацепиться коготками за нижнюю ветку и на землю не упал. Бобби и Найдёныш облаяли его и он, дрожа от страха, быстро перебирая лапками, вновь вскарабкался на вершину.
 -   Эй, ты, проказник, – крикнул ему Родничок, – больше ко мне не подходи. Воды не получишь. И маме своей передай, чтоб за водой не приходила.
- Чего Вы сразу бодаться и лаять, – всхлипнул Бельчонок, – я пошутил. Прости меня, Родничок, без твоей воды нам не прожить.
- Проси прощения у моих друзей, ты их обидел.
- Простите меня собаки, и ты рогатый, и ты заяц из нашего леса прости.
- Я тебе говолил, забияка, мои длузья, тебя плоучат. Вот будес знать.
- Ладно, Рыжик, иди своей дорогой, а нас не трогай. Родничок тебя прощает, – добавил Бычок. И повернувшись к другу-роднику, спросил: «Мы с друзьями идём на холмы, на которые когда-то с ветерком поднимались в погоне за солнцем. Не встречал его?
- О, наш друг ветерок вырос, окреп, поднялся высоко, за тучи-облака. Живёт за теплыми морями, гоняет муссоны с моря на сушу…
- Я им говорю ноги стёр, идти не могу, а они байки травят про какой-то ветер, – прервал их беседу-воспоминание, показывая смозоленные ноги, мастифф.
- Что там у тебя? – наклонился к нему Бычок.
- Возьми водицы моей ключевой, ногу обмой, а Зайка подорожник найдёт, эта травка ему знакома. Приложишь, и всё пройдёт, – посоветовал Родничок.
Друзья, так и сделали. Набрали воды родниковой во фляжку, обмыли с мозоленные лапы Бобби, привязали подорожник, и, попрощавшись с родничком, двинулись дальше. Солнце проводило их жёлтыми жгучими лучами и спряталось за грязнулю тучку, выглянуло, шагнуло следом и вновь оказалось за лохматым облаком.
- Запевай, друзья, нашу солнечную походную, – скомандовал Бычок. С песней веселей дорога!               
                «Хорошо шагать по свету,
                Когда солнце ярко светит.
                Когда нет над головой
                Чёрной тучи грозовой», - пропели они хором, а припев, в такт, помахивая головой, Бычок пропел один:
                «В жёлтом ранце за спиною
                Солнышко несу с собою.
                И когда темно и грустно
                Я включу его, как люстру!» -  и снова все вместе, и даже молчавший до этого Бобби подхватил знакомые слова со второй строки:
                «И телёнок и зайчонок,
                И любой другой ребёнок
                Любят солнца яркий свет,
                Жёлтых лучиков привет».
Друзья, шагая по тропинке, пели звонко, задорно весёлую солнечную песенку и любопытное солнышко выглянуло из-за облаков, и пошло рядом, весело, играючи притопывая жёлтенькими лучиками-ножками. И казалось, солнце подпевало, шагая справа от ребят в высоком голубом небе, и песня разносилась над полем, лугом и ручейком, эхом отвечали в далёком лесу звонкие голоса:
                «Хорошо бродить по свету,
                Напевая песню эту.
                Вслед шагая за мечтой,
                Узкой тропкой полевой».   
Закончилась песня, прозвучали последние слова припева, и Бычок, оглядев знакомые места, скомандовал: «Привал. Отдохнём перед подъёмом на холм». Они спустились к ручью и расположились лагерем на его песчаном берегу. Подкрепились, заяц морковкой, Бобби колбаской, кто-то, сами понимаете кто, наваристой кашей с сахарной косточкой, Бычок зелёной влажной травкой. Мастифф расстелил полотенце, улёгся, положив ногу на ногу, подставил своё сытое брюшко солнышку и задремал. Найдёныш и Зайка с прибрежного валуна наблюдали за резвящимися в прозрачной воде окуньками, играющими с солнечными зайчиками. Недалеко от них прилёг Бычок, он готовил снаряжение для подъёма на холм и поглядывал на белоствольную берёзку, рассчитывая закрепить канаты вокруг ей располневшей талии.
- Всё, друзья, подъём! Привал окончен, – вскочив на ноги, громко крикнул Бычок.
- Что? Куда? – подскочил Бобби. Чего так орёшь? Фу, ты, такой красивый сон спугнул.
- Ха-ха-ха, – покатились со смеху Зайка и Щенок.
- Вперёд по склону, друг за другом, а затем у берёзы поднимемся наверх.
- Но там же обрыв!?
- Кошки зацепим вокруг берёзы и поднимемся, как альпинисты прямо по обрыву на первую свою вершину. Поспешим, друзья, солнце в зените, а впереди дорога домой.
 И они двинулись по тропинке к обрывистому склону холма. Вот и берёза на высоком круто взмывающем вверх склоне. Бычок и Найдёныш кинули веревки с когтями-лапами, обхватившими берёзовый стан и захлестнувшимися между собой в тугой узел. Проверили их надёжность и, перебирая передними лапами по натянутой веревке, а задними по рыхлой поросшей травой земле поднялись на вершину. Следом за ними взобрались Зайка и Бобби. Они, все четверо молча, как зачарованные осматривали окрестности с вершины холма. Ревевшая внизу река, подмывала крутой обрывистый берег, а на другом берегу от самой воды уходил к потемневшему небу сосновый лес. Противоположный длинный пологий склон травянистым цветущим ковром спускался в долину.
 - Ула-а! Мы на велшине! – вскочив на камешек, закричал Зайка, и тут же провалился в какую-то нору. Ой-ой! – завопил он, – спасите, помогите! Я куда-то падаю!
Сверкнула молния, и раскаты не далёкого грома возвестили грозу. Бычок попытался пролезть в нору, но вход в неё был слишком мал.
 - Там какая-то пещера, – сказал он. Найдёныш, возьми верёвку, спустись, помоги Зайке, не то он умрёт там от страха. А мы с Бобби соберём снаряжение и попробуем найти другой вход в пещеру.
    Дождь ударил крупными каплями, Найдёныш скользнул в узкий проход, закрепив верёвку за огромный валун, лежащий у провала. Бычок и Бобби бегом спустились вниз с холма. Гроза набирала силу, ветер гнул, трепал берёзу. Они присели под кустом, чтобы хоть как-то скрыться от хлещущего дождя и услышали плач Зайки. И тут же увидели подбегающего к ним мальчишку лет десяти¬-двенадцати, который, продираясь сквозь кусты, крикнул: «За мной, в пещеру!». И увлекаемые его криком Бобби и Бычок, оказались в волчьем логове.