Сновидения призрачной любви

Глава 12. Наперегонки со временем

               
Помню: в детстве, когда я гостил в очередной раз в деревне у своего деда Архипа, он мне сказал слова, которые запомнились на всю жизнь.
Был солнечный воскресный день. После завтрака мы, по заведённой традиции, вышли на вершину высоченного  утёса. Внизу мимо его подножия неспешно несла свои  воды широченная задумчивая Обь. Отсюда до горизонта открывался грандиозный вид сибирских таёжных далей.
На этом утёсе у нас было любимое место: поваленная когда-то ветром сосна. Мы садились на её ствол, сначала молчали, завороженные грандиозным пейзажем, а затем начинали какой-нибудь незатейливый разговор.

Вот и в то памятное летнее утро мы поднялись на вершину утёса, сели и стали любоваться сибирскими далями – как водится, сначала молча. Дед Архип смотрел с блаженным прищуром в дальнюю даль, на его лице светилась та особенная улыбка, которая была у него только в минуты наивысшего расположения духа. Он мечтательно посмотрел по сторонам, на солнце, сияющее в июльской лазури, и задумчиво произнёс:
– Благолепие-то вокруг какое! Вот он, восхитительный Божий промысел. Дивись всему этому чуду, а полной мерой надивиться не сможешь – душе всё равно будет мало. У неё каждый день неуёмная потреба в этой красоте. А ты-то, внучок, не забыл поблагодарить Бога за то, что он тебе подарил новый день?
– Нет, дед, не поблагодарил, но я не знал, что за это нужно благодарить. Ты мне никогда про это не говорил. И кто такой Бог, я тоже не знаю и никогда его не видел. А ты, дед, его встречал? Ты с ним разговаривал?
– Нет, внучок, с Ним, вот как сейчас с тобой, беседу не вёл. Чести больно много для одного человека, росточком не вышел, чтобы Сам Господь до меня снизошёл. Сколько нас, таких любопытных, по свету шастает? И ежели он с каждым будет заводить разговор, то когда же ему управляться со своим бесконечным хозяйством?
 Вот ты же не станешь, присев на корточки, заводить разговор с муравьями. Со стороны это  выглядело бы очень забавно, мило и странно одновременно. Ты каждый день ходишь по земле, часто наступая на них. Да они на твой разговор и не обратили бы внимания – каждый был бы занят добыванием хлеба насущного. Ну прям почти как мы, люди.

Даже самый мудрый на земле человек по сравнению с Богом – глупая, непоседливая обезьяна. Твой отец мне сказал, что у тебя большие математические способности. Но ты же, придя в зоопарк, не станешь объяснять орангутангу, как доказывается теорема Пифагора. Для него это только  набор непонятных звуков. Он будет ждать от тебя угощения. Да и с годами, став состоявшимся математиком, ты же не придёшь на филологический факультет университета раскрывать премудрость Великой теоремы Ферма.  Тебя должен слушать такой же математик, а не писатель или юрист. Так-то вот – чтобы общаться с Богом, нужно, чтобы твои мозги могли бы  хоть чуть-чуть вникать в его бесконечную мудрость и уметь  осмысливать её.
Запретный плод всегда сладок. Он манит к себе и пленит твою душу, но Истина очень похожа на змеиный яд. В микродозах она лечит, но превысил известную норму –  и уже это смертоносная субстанция. Каждому живому существу определена в этом мире своя мера истины – это чтобы не надорваться.
Всё, что ты сейчас видишь вокруг себя, бесконечно малая частичка его безмерного царства. Мы с тобой позавчера у реки сидели допоздна – костёр, уха и звёздное небо. Ты меня всё про звёзды расспрашивал. Вот там-то, внучок, и находится  непостижимая обитель Бога, там настоящий мир загадок и чудес. Хотя, что это я?  Вот, смотри, какая красивая божья коровка на стебельке травы! Разве это не чудо? А вон сосновый бор, а звери и птицы, живущие в нём! Разве это не чудо? А мы с тобой, два умника, ведущие  разговор о Боге, – разве мы не чудо? Всё сотворено Им.
Ты, наверное, хотел бы узнать, а хочу ли я с ним  встретиться? Скажу тебе внучок честно – не хочу. Скромность – это истинное украшение человека. Он бесконечно гениален, раз создал такой удивительный и прекрасный мир. Не хочу в его глазах выглядеть убого. Но, с другой стороны, я его творение, а значит –  не имею права сам себя втаптывать в придорожную пыль, уничижать на все лады.
Да и зачем с ним, по большому счёту, встречаться? Он ведь дал человеку всё для полноценной жизни. В звёздной немой бездне Вселенной Им для нас сотворён райский уголок, в котором есть всё для человеческого счастья. От нас требуется только одно умение – дорожить этим даром. Вся беда в том и заключается, что от этой необходимой бережности мы бесконечно далеки. Возможно, в этом и скрыт главный парадокс нашей человеческой жизни.

Но главная причина, по которой я бы не захотел с ним встретиться, – это его взгляд.  Его глаза – вот абсолютная истина! Как набраться обычному смертному человеку смелости, чтобы в них заглянуть? Заглянуть в эту творческую бездну. Что в них будет в тот миг на самом деле? И осилит ли это откровение ранимая человеческая душа? Да и глаза ли это в обычном нашем понимании? Может, это будет что-то совсем неожиданное, необычное для меня. К такому испытанию я точно не готов. Сейчас ты это не сможешь своим умом осилить, а вот как до моих лет доживёшь, может, и дотумкаешь, что я до тебя пытался донести.

Но и, конечно же, БЛАГОДАРНОСТЬ. Ты, как я заметил, сильно удивился, что за каждый подаренный новый день  нужно Бога благодарить.  Да, внучок, нужно! Мы обычно благодарим за  определённое благо, которое нам кем-то было предоставлено или подарено. Но ведь Богом нам подарено высшее благо в этом мире – жизнь. Тебе была предоставлена возможность явиться в этот мир, пусть ненадолго, но прийти.
Ты утром проснулся, открыл глаза – в окно смотрит народившийся день. Это ли не счастье? Ведь ты снова в деле! Ты снова можешь, в меру своих сил и способностей, на что-то повлиять, что-то изменить, сделать жизнь лучше или хуже.
А можешь ничего не делать – просто смотреть на мир и медитировать, чтобы достичь призрачного просветления, якобы приблизиться к абсолютной истине. Но, по моему мнению, это всё причуды лукавого ума. Хоть замедитируйся, всё равно не узнаешь  истинного смысла нашей человеческой жизни – одни только догадки.

Ты никогда не узнаешь, нужна ли твоя благодарность Богу или нет. Ждёт он  её или нет? Этот ритуал нужен в первую очередь тебе. Моральные принципы превыше всего. Без них мы – не люди, а человекоподобные животные. Выражая Ему благодарность, ты деликатно даёшь понять, что понимаешь своё скромное место в этом грандиозном мире и благодарен, что его занимаешь. Так-то вот, внучок!

Ты, наверное, заметил, что я постоянно достаю карманные часы на цепочке и смотрю на время.  И это неспроста. Я слежу за тем, чтобы оно  от меня не убежало, постоянно держу его в узде. Ведь оно, как своенравный  и резвый скакун, может вырваться и умчаться в бескрайние степные дали. К этому меня приучил в моей, теперь уже далёкой, юности мой отец. Он был, в хорошем смысле, помешан на времени. У нас дома была целая коллекция часов: в каждой комнате настенные, настольные, я уже не говорю о карманных часах на цепочке.  Он мне часто напоминал слова выдающегося французского писателя Альбера Камю: «Время идёт медленно, когда за ним следишь. Оно чувствует слежку».

Отец мне говорил: «Чтобы время не смогло от тебя убежать, его нужно постоянно наполнять делами – нужными делами для себя и для людей. Поначалу это тяжело, к концу дня чувствуешь себя измотанным, сильно уставшим, но постепенно привыкнешь, и это становится  каждодневной потребностью.» 
И ещё мне запомнились его слова о том, что для каждого человека время движется не только вперёд, но и коварно, исподтишка, втихаря – назад. С каждой секундой отрезок жизни, отпущенной тебе Богом, сокращается. А ведь это процесс стремительный и необратимый. И когда ты это осознаёшь, сразу кожей начинаешь ощущать огромную ценность не только каждой минуты, но и секунды.

Вот такой замысловатый разговор мне вспомнился сейчас, тихим ранним воскресным сентябрьским утром 1992 года. И вспомнился он мне неспроста. Я проснулся рано от того, что сквозь сон меня стало одолевать ощущение  какой-то потери, чего-то недостающего в стройной гармонии жизни. Как будто что-то главное  выпало из окружающего пространства, её центральный несущий стержень. Открыв глаза, я поразился окружившей меня со всех сторон звенящей тишине. И тут меня вдруг осенило. Найдя недостающее жизненное звено, я с радостью воскликнул: «Ах, какой же ты глупыш! – Это же ходики на стене замолчали, сломались, наверное, в очередной раз. Просто время остановилось, вот и вся закавыка».

Да, неприятное ощущение, когда вдруг  осязаемо ощущаешь остановку времени, его выпадение из окружающего пространства. Сегодня же отнесу на рынок к знакомому часовщику – непорядок, когда часы в доме в неисправном состоянии. Ведь часы тебе постоянно напоминают, что время всегда норовит от тебя убежать, и его нужно контролировать, чтобы этого не произошло.

Я встал, позавтракал, собрался и вышел из подъезда на улицу. На лавочке сидела пенсионерка – соседка Клавдия Павловна. Она с удивлением во взгляде обратилась ко мне:
– Владислав, голубчик, что ж тебе не отдыхается в воскресный день, рань-то вон какая!  Поспал бы  ещё часок. Совсем не жалеешь себя.
– Некогда, Клавдия Павловна, отдыхать. Иду сейчас на рынок торговать сникерсами и всякой другой всячиной. Мой старый друг даёт мне с продовольственного склада продукты под реализацию. Я же теперь официально безработный. Завод, на котором я работал, обанкротился, точнее – его обанкротили. И пока другую нормальную работу найти не могу – кругом похожая история.  Ну, а деньги-то, сами понимаете, нужны каждый день. Да вот и часы настенные сломались, отдам в ремонт заодно.
– Матерь Божья, что ж на свете такое деется? Главный инженер такого большого завода – и безработный! Как такое вообще возможно?

– Возможно, Клавдия Павловна, возможно. Судя по всему, мы все вошли в полосу безвременья, когда создаётся ощущение, что время вовсе остановилось. На твоих часах стрелки движутся, а посмотришь вокруг – и создаётся впечатление, что время не только остановилось, но и начинает пятиться назад.
– Так где же, Владислав, увидеть это безвременье, как его пощупать, где оно прячется?
– Оно-то как раз и не прячется, а зачастую наоборот, выпячивает себя напоказ, демонстрируя все свои «прелести». Да и ходить за примером далеко не надо. Мы живём на одной из центральных улиц города. Тут должна быть идеальная чистота, а что мы сейчас с вами видим? Кругом вдоль дороги мусор, ветер кружит обрывки газет, всё захламлено. Уборка территории проводится редко, и, похоже, к этому уже все привыкли или стараются этого не замечать.

Опять же, ваш покорный слуга, который ещё недавно был главным инженером завода, сейчас направляется на городской рынок, чтобы там торговать сникерсами – он сейчас просто безработный. Продукция, которую выпускал завод, вдруг, по какому-то зловещему волшебству, стала не нужна государству.
Поверьте, Клавдия Павловна, этот список можно долго продолжать.
– Владислав, ты умный парнишка, скажи как долго вся эта канитель будет ещё продолжаться?

– Такие канители, Клавдия Павловна, быстро не заканчиваются. В топкое болото  зайти легко, а вот попробуй из него выбраться целым и невредимым – ещё та задача!
Можно вспомнить страшную Смуту первую четверти  семнадцатого века. 28 марта 1584 года умирает  Иван Грозный – государь,  великий князь Московский и всея Руси. Эта смерть даёт толчок целой череде трагических событий. Не единожды суверенность  нашего Отечества в те мрачные годы была под вопросом. Фактически Смута закончилась в 1619 году – с возвращением  из польского плена и интронизацией патриарха Филарета (Романова). Вот как много лет длилось то безвременье. Сколько же будет длиться наше? Кто ж его знает.

– Ладно, Владислав, не буду тебя больше задерживать. Тебе вон ещё денежку сегодня нужно заработать. Дай я тебя на удачу поцелую.
Она взяла меня за руку, привстала на цыпочки и как-то с силой, хлёстко поцеловала меня в щёку. Такой поцелуй обычно дарят перед долгим расставанием, когда люди не уверены,  встретятся ли они ещё когда-нибудь.
– Спасибо, Клавдия Павловна, удача действительно нам  в такое непростое время всем нужна.

Я пошёл дальше в сторону рынка. Шёл, а сам всё удивлялся цепкости и силе руки своей соседки, её отрывистому, хлёсткому, даже жёсткому поцелую. Я почти ничего о ней не знал. Мой отец как-то на День Победы сказал, что она прошла войну медсестрой в одном из полков 1-го Украинского фронта, трижды была ранена, один раз тяжело, но вот выжила. И в послевоенное время до пенсии работала на фармацевтической фабрике.
Да, наверняка тяжело поколениям прошедшим дорогами войны и сумевшим в кратчайшее время восстановить  половину разрушенной страны, сейчас смотреть на то, что произошло. Но что есть – то есть.

Проходя мимо кинотеатра, я увидел женщину средних лет в длинном тёмно-фиолетовом халате с метлой. Она сметала в небольшие кучи жёлтые листья, чтобы потом их набить в большие холщовые мешки. Поравнявшись с ней, я не поверил своим глазам – это была моя хорошая знакомая Виктория Мендель, преподаватель университета, кандидат исторических наук.

Я сделал вид, что её не узнал, что я сейчас нахожусь во власти своих непростых размышлений, и, уставившись отрешённо в одну условную точку в конце улицы, ускорил шаг. Кто знает, может, она не хочет, чтобы кто-то из её знакомых видел её с метлой.
Но ускользнуть незамеченным мне не удалось. Виктория меня, конечно же, сразу узнала и с напускным игривым женским кокетством в голосе обратилась ко мне:
– Откуда или куда в столь раннее утро идёт такой видный, солидный, благородный господин? Небось, со свиданки возвращается, как есть со свиданки! Доброе утро, Владислав!

– Доброе утро, Виктория! Какая уж там свиданка... На городской рынок иду по делам. Сама-то как? Давненько мы не виделись – год уж точно будет.
– Да вот, вынуждена подрабатывать дворником по утрам. Денег катастрофически не хватает. Муж два года назад уехал в загранку на заработки, и с тех пор от него ни слуху ни духу – как сквозь землю провалился. Дочь учится в институте на втором курсе – её нужно доводить до ума. Вот так день за днём и стараюсь выживать. О, у тебя вон в сумке вижу настенные часы. Небось, в ремонт несёшь?
– Да, на рынке есть хороший часовщик, мы давно знакомы, я к нему некоторые часы из своей коллекции, которая мне по наследству перешла от отца, приношу  ремонтировать.

– Вот оно что! У тебя остановилось время – это непорядок.  Время не должно останавливаться.
– Виктория, не смеши меня – ты же философ. Ну вот скажи честно, как философ:  время реально существует? Или  оно только плод человеческого ума?
– А полегче с утра ты ничего не хотел бы узнать? Это вопрос на миллион рублей. Ну, вот например, в классической античности время  рассматривалось в связи с жизнью космоса, а потому порой отождествлялось с  движением небосвода. Древнегреческий философ Платон анализирует понятие времени в контексте деления всего сущего  на бытие и становление. Первое существует вечно, второе возникает и исчезает во времени. По Платону, время  есть подвижный образ вечности, подобие вечности в эмпирическом мире становления.

Отчасти следуя Платону, отчасти отталкиваясь от него, другой великий философ Аристотель в своём труде «Физика» даёт развёрнутый анализ понятия времени. Считая космос вечным, Аристотель не может принять тезис о сотворении времени, и потому не соотносит время с вечностью как его образцом.
Стоп, Владислав, я, кажется, начинаю читать тебе трёхчасовую лекцию по философии, а мне тут марафет нужно наводить. У меня на это тоже строго  отведённое количество времени – регламент нельзя нарушать.

Есть к тебе предложение. У меня по четвергам в лекционном зале №3 читка лекций по наиболее сложным темам в философии – начало в 16.00. В ближайший четверг сделаю для тебя подарок – лекция с глубоким системным анализом философского понятия времени в различные исторические эпохи. Будет очень интересно. В конце лекции мы с тобой оба попытаемся ответить на вопрос, а существует ли на самом деле время? Или это только плод человеческого ума. Придёшь?
– Конечно, приду. Меня мой отец приучил уважительно относиться ко времени, а его мой дед – это наша семейная традиция.
– Какой же ты умница, Владислав!  Дай я тебя на прощание поцелую.
Виктория на мгновение прикоснулась к моей щеке своими губами. Её поцелуй был нежным и чувственным.

– Вот так удача, вторая женщина в этот ранний утренний час дарит мне поцелуй – очень позитивное начало дня.
– Ах ты, проказник, ах ты, шалунишка! Признавайся, какая дама меня сегодня опередила?
– Да это соседка по подъезду Клавдия Павловна – ветеран войны и труда. Я сам не ожидал, что она меня поцелует.

– Ладно уже, дамский угодник, неси свои часы в ремонт и не забудь про четверг. Мне нравится, что ты завёл разговор о времени – бесконечная тема. Кстати, у Данте Алигьери есть прекрасные слова о времени: «Самый мудрый человек тот, кого больше всего раздражает потеря времени». Подумай над этим.
– Спасибо, Виктория, обязательно подумаю. Рад, что тебя встретил этим тихим сентябрьским утром. Ну что, до четверга?
– Я тоже рада встрече! До четверга, МЫСЛИТЕЛЬ!