Глава 1 Девочка Яна и шизотипическое расстройство

«Тихо-тихо. Ты можешь помолчать?»
Рассматривается подробный анамнез жизни и заболевания девочки Яны, которой в 14 лет поставили диагноз Шизотипическое расстройство.

С РОЖДЕНИЯ ДО ДВУХ ЛЕТ - ПЕРВЫЕ СТРАННОСТИ

Родители Яны:
Мама - высшее образование. Работает в сфере IT. Экстраверт с тревожным складом характера. На момент рождения ребёнка было 30 лет. Вредных привычек не имеет.

Папа - высшее образование. Работает в сфере IT. Интроверт с тревожным складом характера. На момент рождения ребенка было 35 лет. Вредных привычек не имеет.

Беременность протекала с тяжёлым гестозом II половины беременности (стойкая гипертензия и альбуминурия). На 37 неделе беременности принято решение о кесаревом сечении в связи с ухудшением состояния плода.
Девочка родилась с весом 2,5 кг и ростом 45 см. По шкале АПГАР 3/8 баллов. Переведена в ПИТ. На грудном вскармливании на 3-е сутки. Выписана на 7-е сутки домой с весом 2,3 кг.

Дома первую неделю постоянно спала. Иногда просыпалась ночью для кормления. Со второй недели просыпалась стабильно 2 раза за ночь. Засыпала хорошо. Не реагировала на мокрый подгузник.

Примерно через месяц сон стал беспокойным с трудностями засыпания.

Развитие до года проходило по нижней границе нормы.

Диагноз невролога через месяц после рождения: беременность на фоне угрозы прерывания в I триместре (принимала дюфастон), люмбалгии с болевым синдромом, хронического пиелонефрита, хронической гипоксии плода, плацентарной недостаточности. Кесарево сечение на фоне повышенного АД. Роды в 37 недель. Родилась в асфиксии, проводились реанимационные мероприятия. Оценка по АПГАР – 3-7 баллов. ЗВУР I степени. На момент осмотра тонус мышц умеренно повышен, выше в ногах. Сухожильные реакции без особенностей. Рефлексы новорожденного вызываются. За предметами следит, на звуки реагирует.

До года прививки по графику. Простудных заболеваний не было.

Первая странность: мама заметила, что девочка засыпает спокойно на улице в коляске, но стоит ей зайти в какое-нибудь помещение, то сразу она просыпается и начинает громко кричать.

В 1,5 года девочка заболела тяжёлой формой ОРВИ. Диагноз ГБУЗ: Острая респираторно-вирусная инфекция, тяжёлая. Энцефалитическая реакция: фебрильные судороги (впервые).

Судороги были с остановкой дыхания на фоне не сбивающейся температуры 41С. Кожные покровы синюшные. В последующие годы до 5-ти лет включительно практически все ОРВИ протекали с белой лихорадкой, упорно не поддававшейся снижению и с судорогами на этом фоне, но уже без остановки дыхания. Болела часто, поэтому мама старалась избегать мест, где были скопления детей.

Сон был нарушен. Засыпала очень сложно. Иногда больше 2-х часов уходило, чтобы ребёнок заснул. Примерно через час на протяжении нескольких лет девочка просыпалась и истошно кричала. В тот момент её невозможно было успокоить. Диагноз невролога: повторные фебрильные судороги в анамнезе. Диссомния. Трудности засыпания, частые пробуждения с плачем ночью. Лёгкая задержка речевого развития. Речь понимает, внимательно слушает, подражает, выполняет просьбы, на горшок просится.

К году могла говорить около 10 слов (баба, мама, куча, дай, нет, да, кот, кит, туча, ням-ням).

Понимала вопросы и отвечала жестами. К двум годам количество слов не увеличилось.
Ходить с опорой начала примерно в 11 месяцев, без опоры в 1г 1мес.

Отношения между родителями: были небольшие притирки характеров, но в целом всё спокойно.



С ТРЁХ ДО ПЯТИ ЛЕТ - ЧАСТЫЕ ВИРУСНЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ С ФЕБРИЛЬНЫМИ СУДОРОГАМИ

Частые ОРВИ с гиперэргической реакцией и нарушение взаимодействия с ровесниками.

Около 3-х лет стала наблюдаться тенденция к демонстративному поведению.
Проявлялось чрезвычайной двигательной активностью и баловством в людных местах.

Заключение психотерапевта: при осмотре контактна, ориентирована. Острой психотической симптоматики не выявляет. Речь невнятная, не выговаривает звуки. Расторможена, поведение провокационно-демонстративное.
 
Друзей у ребёнка не было. Мама старалась не гулять на детских площадках во избежание заражения ОРВИ от других детей, т.к. вирусные заболевания протекали достаточно тяжело. А у подруг дети были уже взрослые. Таким образом, общение девочки было эпизодическим.

Иногда всё же они посещали детские площадки в парках или у дома. Очень часто девочка кидалась песком. Ближе к 5-ти годам она не понимала, когда с ней не хотят играть. Могла толкать другого ребёнка, щипать, бегать вокруг него, не обращая внимания на просьбы прекратить. Когда мама спрашивала, зачем она это делать, то девочка отвечала, что они играли.

Был знакомый мальчик, к которому они ездили в гости примерно 1- раз в 2-3 месяца. Эти встречи всегда заканчивались ушибами и синяками у этого мальчика. Девочка будто бы невзначай могла сильно толкнуть, ущипнуть или кинуть игрушку прямо в голову.
Детский сад посещала редко. Периодически её водили в различные детские развивающие центры. Там она ни с кем не подружилась.

Очень боялась ездить в общественном транспорте. Пугала скорость. Был момент, когда ребенок ехал в маршрутке и всю дорогу что-то бессвязанно кричал с требованием выйти. В метро закрывала уши. Пугал шум.

Речь появилась к 4-м годам. Но большинство букв не выговаривала или заменяла. Водили к разным логопедам – безрезультатно. Ближе к 7-ми года нашёлся специалист, который за 1,5 месяца смог поставить все звуки.

Сон, как и ранее, был нарушен. Были большие сложности с засыпанием. Не спала одна – были страхи. Невозможно было оставить её одну на ночь в своей комнате. Спала с мамой в кровати. Включали в детской комнате ночник, открывали дверь – ребёнок всё равно не мог спать один.

Очень сложно было накормить чем-то новым. Сложился определённый рацион, который невозможно было расширить.

Любила играть мягкими гуттаперчевыми игрушками. Это были животные. Она могла долго сидеть и раскладывать их по наименованию или по цвету. Было несколько любимых небольших пушистых игрушек. Брала с собой на прогулки.

Водили к психологу и психиатру. Никто не заметил ничего подозрительного. Пообещали, что с возрастом пройдёт.



С ШЕСТИ ДО СЕМИ ЛЕТ - ПОДГОТОВКА К ШКОЛЕ И 1 КЛАСС

Ближе к 7 годам жизни Яна всё-таки научилась правильно выговаривать все звуки.
С 6-ти лет девочка пошла в подготовительную группу, чтобы немного подготовиться к школе. Никаких особенностей не замечали. Научилась читать и немного писать. На переменах к детям не подходила, а просто бегала. Такая же картина наблюдалась и в другом детском учреждении, куда она периодически ходила до подготовки к школе.


В школу Яна пошла со слезами. На линейке плакала. Через некоторое время слегка адаптировалась. Но приходила из школы с синяками. Выяснилось, что у них в классе есть хулиганы которые многих обижают. После разговора учителя с родителями и с детьми, по словам Яны, всё прекратилось. Девочка не жаловалась на избиение одноклассниками, но иногда приходила с синяками. Повторный разговор с учителем и с родителями детей ни к чему не привёл. Все отрицали какие-либо насильственные действия. Яна отрицала тоже. Откуда появились синяки объясняла – ударилась. Ничего не рассказывала, была очень скрытной. Когда повторно появились синяки, родители сказали, что напишут заявление в прокуратуру и там будут разбираться. И только после этого, Яна им рассказала про хулиганов. На вопросы «как дела в школе?» отвечала – «нормально». Ни о чём не рассказывала. Если родители спрашивали что-то конкретное (например, что проходили сегодня по литературе или что было сегодня на обед) девочка отвечала «не помню уже».

Уроки делала с бабушкой или мамой. Самостоятельно не делала. Заниматься хотела. Оценки были хорошие. Материал запоминала с лёгкостью. В школу шла не всегда в настроении, но не было моментов, когда могла бы попросить остаться дома. Первый класс окончила со всеми «пятёрками», кроме физкультуры.

За первый год обучения ни с кем не подружилась, хотя, по её рассказам, к ней пытались подойти и начать дружбу. Учительница говорит, что Яна ничем не отличается от других детей, не смотря на то, что она редко посещала детский сад. Но как выяснилось позднее, как только звенел звонок на перемену, учительница сразу же выходила из класса по своим делам. Она не наблюдала за детьми на перемене даже в те дни, когда были жалобы на хулиганов. Возникают сомнения в её словах, т.к. она могла просто не увидеть странности по причине отсутствия в классе на перемене.

Девочка много болела простудными заболеваниями. Но они протекали значительно легче: судорог не было, температура сбивалась, интоксикация была выражена меньше.
К семи лет постепенно приучилась спать одна в комнате. С включенным ночником.

Стала просматриваться тенденция к проговариванию повторяющихся слов. Например, идя в туалет, она говорила: я срать, я срать, я срать. Когда к Яне подходил её дедушка, то она каждый раз она говорила: плати, плати, плати. Если её хотел обнять папа, то она рычала. Если мама пыталась обнять, то просто пыталась вырваться.

Водили к психиатру. Врач сказал, что мама слишком тревожная, а ребёнок в норме. Водили к психологу. Психолог тоже не нашла ничего подозрительного в поведении ребёнка.



С ВОСЬМИ ДО ДЕСЯТИ ЛЕТ - НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА

В третьем классе ребёнок проводил лето на даче. Там были ребята из этого СНТ. Они сначала проявляли к ней интерес. Приходили в гости. Каждый раз были проблемы с общением. Но Яна не могла полноценно общаться. Когда была большая компания они общались между собой, а Яна стояла в сторонке или занималась своими делами. Когда приходил кто-то один, то общение сводилось к тому, что каждый сидел в своем телефоне. Некоторые ребята её немного подкалывали.

В один день они пришли всей компанией к ней и стали брать её коллекцию кукол. Она бегала и просила отдать, но они не отдавали. Тогда Яна побежала в дом, схватила нож и стала им угрожать.

Все последующие дни она боялась выйти на улицу, чтобы их не встретить и старалась, чтобы ни один из ребят её не увидел. Обходила стороной все скопления сверстников.

На даче ночевала в комнате с мамой. Однажды смотрела что-то в телефоне, вдруг вскрикнула, отбросила телефон и укрылась с головой одеялом. Объяснила тем, что на её телефон сел огромный мотылёк. Мама включила свет и осмотрела всю комнату. Никаких мотыльков там не было.

Не может ходить на даче в туалет, потому что, якобы, там много насекомых. Папа постоянно сметает паутину и убирает оттуда насекомых. Может терпеть 3 дня.
При попытки папой её обнять продолжает рычать. Когда подходит её дедушка продолжает говорить: плати, плати, плати.



С ОДИННАДЦАТИ ДО ЧЕТЫРНАДЦАТИ ЛЕТ - ПОХОДЫ ПО ПОМОЙКАМ И «ТИХО-ТИХО».

Первая подруга появилась в 6 классе. Девочки дружили вчетвером, но часто не звонили Яне, гуляли без неё. Иногда брали с собой. Девочка ждала, когда её пригласят и с радостью бежала. Но от общения сильно уставала. Приходила раздражительная. Ни о чём не рассказывала. На вопросы «с кем гуляла?» отвечала - «как обычно».

Был нарушен сон. Яна училась во вторую смену. И ложилась спать около 2-х часов ночи. Всё это время она сидела в телефоне. Родители применяли разные методы, чтобы исправить ситуацию, но ничего не помогало. Она всё равно ложилась спать далеко за полночь. И всё своё свободное время проводила в телефоне или ноутбуке.

В 6 классе девочка стала посещать помойки в поисках чего-то интересного и полезного. Находила провода или просто устройства с проводами внутри и несла домой. Говорила, что провода можно продать. Принесла какие-то баннеры, книги. Сам процесс копания в помойке её не сильно привлекал, но она надеялась найти там что-то ценное. Как-то принесла пылесос.

Весь 6 класс ребёнок не следил за гигиеной (регулярно не чистила зубы, не умывалась, практически не причёсывалась). Одежду поменять было очень сложно. Из одежды носила только черное платье без принтов, черную кофту, черные колготки, темную обувь без надписей. В холодное время носила максимально неаляпистые пуховики тёмного цвета. Чтобы купить что-то новое из одежды требовалось немало усилий сначала, чтобы убедить, что ей это надо, а потом найти в магазине что-то чёрное без принтов и надписей, чтобы Яне понравилось. Но это не гарантировало, что она будет это надевать. Очень часто вещи оставались неношеными и висели в шкафу.

Из школьной формы было только одно платье, которое её устраивало. Оно стиралось только в выходные, потому что в будние дни Яна ничего другого надевать не хотела. Одежды было много, но она как выбрала одно платье, так и ходила в нём. На вопрос «почему ты не хочешь надеть чистое платье?» она отвечала, что «чистая одежда ей неприятна на коже». В 7-8 классе начала чистить зубы только на ночь. Голову мыла каждый день, перед каждым выходом на улицу. Если на улицу не планировала выходить, то и голову не мыла.

Ребёнок становился ещё более раздражительным и скрытным. Если она шла куда-то с мамой, то общение было сведено к минимуму (на какой остановке выходим, где это находится и т.п.). Когда мама начинала какую-нибудь беседу, Яна раздражалась и говорила: «Тихо-тихо, тихо-тихо», «Можешь помолчать?»  Она это объясняла тем, что не хочет, чтобы окружающие слышали их разговор. Практически всегда, если шли куда-то вместе, то молчали. Но Яна старалась никуда с родителями не ходить.

Когда замечала на пути ровесников, то по возможности старалась свернуть, чтобы мимо них не проходить.

Летом на даче девочка провела целую неделю вдвоём с папой. И за эту неделю не было ни одного диалога. Папа звал прогуляться по лесу, звал посмотреть, как колоть дрова, посмотреть фильм, но ребёнок отказывался. За целую неделю они ни разу так и не пообщались.

В 7 классе Яна в Телеграме посещала некоторые сайты, которые давали задания детям, а потом их оплачивали. Яна успела выполнить ряд заданий: громко сказала на уроке, что хочет котлету с картошкой, выбросила все классные мелки в туалет и прыгала на одной ноге всю перемену. Сайты напоминали собой Синий кит, поэтому родители срочным образом обратились в специализированную организацию. А оттуда направили к психиатру.

Тогда был озвучен диагноз Органическое расстройство настроения. Были выписаны лекарственные препараты и наблюдение психиатра. Девочка стала немного спокойнее, но потом все странности и раздражение вернулись.

В 8 классе Яна стала говорить о том, что ей скучно, что ей надоело сидеть в телефоне. Мама предлагала её множество секций, кружков и даже просто интересные видео. Ничего ребёнка не заинтересовало.

Яна маниакально хотела работать. Расклеивала объявления, бросала в почтовые ящики рекламу, фотографировала номера машин, писала отзывы. Сталкиваясь с проблемами (например, выгнали из подъезда), она бросала работу и искала другую. В иной день могла каждые 3-5 минут спрашивать у мамы, есть ли для неё работа. Однажды она откликнулась на ряд вакансий, а мама позвала её с собой на дачу. Яна категорически отказалась от поездки, объясняя, что она сейчас ищет работу и ждёт ответа. И не смотря на то, что все эти манипуляции можно проделать и на даче (там есть интернет), она наотрез отказалась ехать. Её также не убедила речь мама о том, что вряд ли кто-то ей ответит в выходные, нужно ждать понедельника. А к понедельнику они уже приедут. Не получилось уговорить.

В конце мая она сказала, что чувствует, будто бы не может выйти на улицу пока не начнутся летние каникулы. Ей некомфортно. Она и без того мало общающаяся с родителями, практически перестала разговаривать с ними. Коммуникации были только по бытовым вопросам. К психиатру ходила 1 раз в месяц, лечение менялось, но было без эффекта. Временами наступало небольшое улучшение, потом снова всё возвращалось.

Когда уходила гулять, то не сообщала, куда и с кем идёт. Когда ей звонили родители для уточнения её местоположения, она говорила: «Неважно, где я», «Я не знаю, где я», «Я где обычно». На вопрос: «Ты одна», отвечала: «Я не знаю», «Как обычно». Таким образом, ребёнок ничего о себе сообщать родителям не хотел. Иногда говорила, что была в центре города с подругами.

Однажды папа ехал с ней в метро и случайно подглядел, что она смотрела в телефоне. Это были кровавое видео. Её тут же записали к психиатру. Но в тот день врач отменил все записи. И повторно они записались только через 2 недели. Яна очень расстроилась, что они не пошли на приём. На следующий день она сказала маме, что ей очень надо поговорить с врачом, она не может долго ждать. Ранее на все приёмы она ходила с неохотой и говорила, что будет всё отрицать. И не будет говорить правду. А сейчас она готова всё в подробностях рассказать врачу. Мама попыталась уточнить, что случилось, но девочка сказала, что расскажет только врачу. Но через несколько часов подошла и сказала, что у неё в голове есть внутренний голос, который говорит всякую ерунду. В основном матершиную. Но это не самое страшное. Что её на самом деле пугает, так это то, что она может повторить это вслух, но не знает точно, делает ли это она. Не помнит. Например, она идёт по магазину и видит мужчину в кепке. Внутренний голос говорит: какое еб*ло. И тут же мужчина оборачивается с удивлённым взглядом. Сначала она думала, что её мысли могут читать, но потом она стала понимать, что вслух проговаривает, то, что ей говорит внутренний голос. Потом подобная ситуация произошла на улице. Впереди шли два молодых человека, один из них в кепке, а рядом пожилой мужчина. Внутренний голос сказал: уё*ищная кепка. И тут же  молодые люди обернулись и стали хохотать, а пожилой человек очень удивлённо посмотрел на неё. И так уже было около одного года. Внутренний голос появлялся в людных местах.

Через некоторое время диагноз изменился - Шизотипическое расстройство.

Экспериментальное психологическое исследование:
Экспериментально-психологическое исследование - Ориентирована достаточно, ведёт себя спокойно. Очень серьёзная. Не помнит, что с ней было в начальной школе. Считает, что у неё нет особых проблем.
При исследовании когнитивных психических процессов, учитывая возраст и образовательный уровень, выявляется снижение продуктивного внимания в лёгкой степени, неустойчивость, повышенная истощаемость. Прослеживаются признаки расторможенности, неравномерность распределения внимания. Экспертно значимых нарушений функций памяти не выявлено, фиксационная память в пределах нормы. Уровень абстрактно-логического мышления снижен, отмечается снижение уровня обобщения по конкретным и нестандартным (латентным (?)) признакам. Уровень невербального интеллекта определяется ниже среднего соответственно возрастным нормам (IQ=85). На первом плане в эмоционально-личностной сфере эмоциональная подавленность, холодность, отчуждение на фоне подросткового кризиса. Отрицание тревоги или слабая её выраженность может иметь защитный или неосознаваемый характер. прослеживается стереотипность, неадекватность реакций восприятия. Стрессоустойчивость снижена. Уровень мотивационно-волевой сферы снижен. Физиологические потребности в зоне комфорта. Коммуникативные трудности. Трудности социальной адаптации.


С ПЯТНАДЦАТИ ДО ШЕСТНАДЦАТИ ЛЕТ - ГОСПИТАЛИЗАЦИЯ И ОБУЧЕНИЕ В ТЕХНИКУМЕ

Учебной год для Яны начался на два месяца позднее. Сентябрь и октябрь она провела в психоневрологическом диспансере для уточнения диагноза и коррекции терапии. В стационаре была пассивная, постоянно просила телефон. Не принимала участие в групповых занятиях. Не была агрессивна, но общалась с медицинским персоналом отчуждённо и холодно. Домой не торопилась. Объясняла, что не хочет идти в школу.

Экспериментально-психологическое исследование:
Внимание устойчивое, Психомоторный темп снижен. Концентрация в пределах нормы. Объём внимания на среднем уровне. Психическая устойчивость к выполнению заданий и врабатываемость в норме. Кратковременное запоминание в норме. Долговременное и опосредованное запоминание значительно снижены. Наблюдается феномен «Плато». При исследовании когнитивных процессов легкое снижение по органоидному типу. Не выявлены искажения мышления по эндогенному типу.

Выписана с улучшением. Внутренние голоса отрицает. Общение с родителями нормализовались. С подругами гуляет. Настроение хорошее. Сон наладился. Закончила школу. Поступила в техникум на поварское и кондитерское дело.

Периодически госпитализируется в психо-неврологический стационар для корректировки лечения.