Корни. Часть 2

                Корни часть 2
             

          19 мая 1963 года был солнечным, тёплым весенним днём. Аромат цветущих яблонь лёгкий ветерок разносил по всей округе. У студентов Приморского Сельскохозяйственного института были практические занятия в плодовом саду. В этот день Татьяна Солоденникова в лёгком ситцевом платье с цветочками, копной не послушных кудряшек на непокрытой голове, как магнитом, притягивала взгляд Виталия.
- Тань, пойдём на сопку прогуляемся, - предложил Виталя. Они взялись за руки, поднялись на вершину сопки позади сада, забрались на огромный старый дуб. Цветущий сад внизу был похож на розоватое озеро. Ветерок играл лёгким подолом Таниного платья, а она смотрела на синее небо сквозь ветви дуба.
 Виталий неотрывно смотрел на неё:
- Танюша, я люблю тебя! - быстро проговорил Виталя и поцеловал Таню. А она, посмотрев в голубые, как небо, его глаза, вдруг расплакалась...
В середине лета Виталий повёз свою невесту в село Воскресенка Спасского района знакомить с родителями - Дмитрием Корнеевичем и Мариной Трофимовной Василенко.
               
               
                ВОСКРЕСЕНКА
                На Восток, через моря и океаны

    26 марта 1861 года Российским правительством были изданы правила поселения на Дальневосточных землях, согласно которым крестьяне и предприимчивые люди имели право поселиться за свой счёт. А 1 июня 1882 года правительство издало указ "О казённо-коштном переселении в Южно-Уссурийский край". По этому указу ежегодно за счёт казны на Дальний восток могли переселиться морским путём 250 крестьянских семей.
   В 1888 году на пароходе «Москва», вышедшим из Одессы 3 марта, на поселение в Уссурийский край отправлялись выходцы из села Блистово, Блистовской волости Сосницкого уезда Черниговской  губернии  казак Василенко Василий Григорьевич 57 лет и его жена Акилина,  а  так  же  дети: Степан 34 года и его жена Васса 33-х лет, их дети: Мария 11 лет и Корней 5 лет; Кузьма 26 лет с женой Ксенией 22-х лет, двухлетним сыном Лукой и дочерью Просковьей; Ульяна 16 лет, Иван 13 лет. С собой везли 378 рублей 63 копейки.
Морской переход Одесса – Владивосток длился 40 дней с заходом в порты Константинополь, Порт-Саид, Аден, Коломбо, Сингапур, Нагасаки для заправки углём и провизией. Не все переносили тяготы морского пути. Умерших хоронили или в море, или на христианских кладбищах, где пополнялись запасы. Высока была детская смертность.  На корабле царила жесткая дисциплина, Переселенцы должны были следить за чистотой на судне, этим занимались женщины, а также помогали в приготовлении пищи. Мужчины оказывали помощь на верхней палубе.
     На полуострове Шкота во Владивостоке было построено 13 бараков, больница и два склада сельскохозяйственного инвентаря. Здесь будущие жители Приморской области         
                26
пережидали карантин, или просто жили, ожидая отправки на новые земли. Обычно через две – три недели людей отправляли на поселения.
В июне 1886 года ходоками на урочище «Извёстка» было выбрано место для поселения. Прибывшие семьи строили для ночлега шалаши, делали из дикого камня очаги для печения хлеба, косили траву, заготавливали лес на постройку домов. К зиме уже стояло 6 домов, в которых и зимовали первопроходцы. Так родилась деревня «Безымянка», ставшая потом одной из самых богатых деревень Спасской волости – Воскресенкой.
А 27 апреля 1888 года ещё пять семей, включая семейство Василия Григорьевича, поселилось в урочище, называемом «Извёсткою», что находится недалеко от селения Спасское, куда они были прописаны. Самовольное заселение вызвало конфликт с жителями села Спасское. 20 июня 1888 года Общество села Спасское направило заведующему переселением Ф.Ф.Буссе «Доношение. Что имеем донести Вашему высокоблагородию господину начальнику заведующему переселением о том, что крестьяне Константин Лисица, Василий Василенко, Онуфрий Лисица, Кирилл Лях приписались в нашем селении Спасском, а остановились жить на извёстке и начали себе делать устройство. И просим мы Ваше высокоблагородие распорядиться по законам с такими самовольными переселенцами…»
«Самовольные» переселенцы Подали прошение «Его высокопревосходительству господину Генерал-Губернатору Восточной Сибири», где писали: « мы, выше подписавшиеся жители, переселились с России, и по направлению господина заведующего переселенцами выправили ходоков вместе с ходоками Спасскими. Ходоки избрали место по реке Сантахеза. Мы поселились там вместе со Спасскими жителями, нас было 22 семьи. Но так как нам всем там не понравилось, то мы начали искать нового места и нашли врозь. Два ходока выбрали место и назвали селение Спасским, где и поселилось 14 семей. Четыре ходока выбрали место близ от Спасского 5 и 1\2 версты, и назвали деревню Воскресенкою, где и поселилось нас 8 семей, некоторые построились. Осенью к нам ещё две семьи прибыло.
    1887 года февраля 24 дня мы подали прошение господину заведующему переселенцами на распоряжение нашего поселка и не получили никакого ответа. Мы хорошо построились и разломали земли, вполне обзавелись хозяйством.
     1888 году мы подали прошение и 5 рублей денег на печать, гербовый сбор уплатили господину заседателю Ханкайского участка, и на это не получили никакого ответа. В настоящее время селение состоит их 15 дворов, 52 душ мужского пола и 53 душ женского пола.
… Вышеизложенное представление на благоусмотрение Вашего Высокопреврсходительства, всепочтеннейше просим Ваше Высокопревосходительство не переселить нашу деревню в другие, а утвердить её Воскресенкою. На настоящую просьбу      ожидаем многомилостивейшего распоряжения Вашего Высокопревосходительства. Декабря 28 дня 1888 года»
                27                За неграмотных крестьян «по их личному доверию расписался Степан Василенко» ( Из книги Н.В.Бутковской и А.Ю.Шпака. «Селения Спасской волости» ).
Переписка по делу продолжалась до конца 1891 года, на свои многочисленные прошения и ходатайства поселенцы пять лет получали отказы. И всё- таки Воскресенцы отвоевали в «бумажном» сражении право быть самостоятельным селением! А земельный надел посёлку утвердили только в 1892 году.
В этом же году в Воскресенку прибыли и заселились братья Иванищенко – Игнат Тимофеевич, 48 лет с женой Анисьей Игнатьевной 47 лет и детьми: Андреем 20 лет, Яковым 18 лет, Сергеем 16 лет, Евдокией 21 год и Агрипиной трёх лет.
Иванищенко Трофим Тимофеевич, 36 лет и супругой Ксенией Варфоломеевной 37 лет, и детьми – Варварой 12 лет, Екатериной 10 лет, Иосиф 4 лет, Ефимий 3 лет.
Именно Воскресенка в будущем объединит семьи Василенко и Иванищенко, даст начало новой ветви родового дерева уже на Приморской земле!
К 1898 году в Воскресенке проживало 197 мужчин, 169 женщин. Василий Григорьевич Василенко проживал со своей супругой Акелиной, сыном Иваном 26 лет и его женой Харитиной Антоновной 22 лет, и с их двухлетним сыном Даниилом. Из имущества имелось: 1жилое и 1 нежилое помещения, 1 рабочая и 1 не рабочая лошади,4 головы рабочего и 10 голов не рабочего рогатого скота, 10 свиней, 1 десятина (1,09 га) земли под усадьбой,0,75 десятины под огородом, в поле распахано и засеяно 20 десятин. Имел свою мельницу, где держал одного рабочего-помощника.
Старшие сыновья Василия также поставили свои дома, обзавелись хозяйством. Проживали отдельными семьями:
Кузьма Васильевич 37 лет с супругой Ксенией Никитичной 33 лет и их дети: Лука 13 лет, Антон 4 года, Мария 6 лет, Елена 3 года.
Степан Васильевич 48 лет с супругою Вассой Васильевной и дети: Корней 17 лет, Пётр 5 лет. Из имущества имели дом, нежилое помещение, 4 головы рабочего и 4 головы не рабочего рогатого скота, 7 свиней, 1 десятина земли под усадьбой, 0,75 десятин под огород и 12 десятин распаханной и засеянной земли в поле.
В огородах садили только овощи, выращиваемые в средней полосе европейской России – картофель, лук, капуста, свекла, помидоры, чеснок, арбузы. Сбыт овощей был налажен – их продавали на базаре в селе Спасском, войсковым частям, а также на сельскохозяйственных ярмарках.
Воскресенка росла и развивалась, подрастали дети, женились и выходили за муж, строили свои дома, вели собственное хозяйство. Прибывали новые переселенцы, устраивались, работали, рожали детей. Система самоуправления селения работала исправно. На 1899 год по селу Воскресенка выбранных, назначенных на сельские и волостные сходы было 62 человека, в том числе трое сыновей Василия Григорьевича – Иван 26 лет, Кузьма 37 лет и Степан 48 лет ( мой прапрадед), а так же  из семейства Иванищенко братья Трофим ( мой прадед) и Игнат.
                28
К 1912 году у Корнилия Степановича, внука Василия Григорьевича и жены его, Татьяны Ивановны  было семеро детей – Аксинья, Наталья, Феофан, Ольга, Просковья, Андрей и Дмитрий ( мой дед).Имелось два дома  под железными крышами стоимостью 1000 рублей, 2 амбара и 5 сараев общей стоимостью 1000 рублей.
   Трофим и Ксения Иванищенко  жили не далеко, у них было восемь детей – Варвара, Екатерина, Иосиф, Ефимий, Александра, Матрёна и младшая Марина (моя  бабушка).

     Младшая Марина Иванищенко родилась 30 июля 1906 года, а 19 августа этого же года – Дима Василенко.
    Они вместе пошли в первый класс. Школа в Воскресенке была образована в 1899 году, в 1913 году в школе работал один учитель, обучалось 68 мальчиков и 72 девочки. В том же 1913 году министерскую школу Воскресенки решением сельского схода перевели в церковно-приходскую, так как сельчанам не нравилось атеистическое воспитание детей учителями министерства образования.
 Из прошения крестьян села Воскресенка епархиальному наблюдателю церковно-приходских школ Владивостокской епархии: « … Мы, крестьяне села Воскресенка , все вероисповедания православного, любим по праздничным, воскресным, а так же и в государственные торжественные дни посещать храм Божий, и хорошо нам, родителям, слушать и смотреть, как наши дети там поют и читают, и вместе с нами молятся, а так мы, родители, желаем с малолетства приучить своих детей к благочестию и к познанию нашей православной веры, к почитанию нашего Государя и властей, поставленных от него. Желаем, чтобы дети наши жили по заповедям и по Закону Божию…»

                МАРИНА И ДМИТРИЙ
На занятиях Дима сидел позади парты Марины и часто докучал ей, дергая за чёрные, как смоль косы. А в последнем, четвёртом классе он влюбился в неё.
    После окончания четырёх классов школы он пошёл учиться ремеслу в сапожную мастерскую, где из простого ученика стал настоящим мастером своего дела. Затем научился швейному делу и держал артель. Но всё это время его детская любовь к Марине не угасала, а наоборот, крепла, набирала силу и поглощала все уголки его души…
     Замужество Марины было настоящей трагедией для Дмитрия, как гром среди ясного неба. Он никак не хотел мириться с этим, в тайне надеясь отстоять своё счастье. Муж Марины был рослым мужиком, Дмитрий же – невысокого роста, коренастый. Но Димка с завидным упорством ухаживал за Мариной, а избраннику её объявил «партизанскую войну». Подкараулит в тёмном переулке, налетит, поколотит и скроется в темноте. После таких вылазок Марина ещё больше серчала на него, а он с методическим упорством продолжал изводить своего соперника. И родители Марины не приветствовали её брак:
«Вскружил девке голову, ни работать толком, ни разговаривать не може, маты одни… вон, Димка Василенков вокруг какой год вьется рядом, и добрый, и внимательный, и работящий из хорошей семьи!»
 
                29
Вскоре Марина развелась с мужем, а Дмитрий тут же предложил ей руку и сердце, она дала согласие, и с благословления родителей в 1928 году они поженились. Сначала жили        в родительском доме Марины, пока Дима строил свой дом, а потом  и заселились в свой,  где родились их 12 детей.
    В 1930 году родился Пётр, затем Николай в 1933году, Валентин в 1936, Виталий (мой отец) в 1941, Александр в 1944… Дочери Раиса, Любовь и Надежда родились после войны с 1947 по 1951 годы.
Дети Борис, Виктор, Ольга и Шура умерли в раннем возрасте во время эпидемии оспы в тридцатых годах,
   Росла и расцветала Воскресенка. Весной село утопало в цвете черёмух, на сопках цвёл розовыми облаками дикий абрикос, цвели сады, парила земля в ожидании заботливых человеческих рук, готовая принять семя и подарить осенью богатый урожай.
   Сменилась власть, теперь она была в народных руках. Казалось бы, что нужно ещё крестьянину?  На наделах, возделанных отцами, воскресенцы трудились с утра до вечера, семьями. Сызмальства дети помогали родителям в поле и по хозяйству, десятилетние мальчишки уж наравне с отцами трудились, а девочки могли вполне самостоятельно управляться по дому.
   1930 году началась массовая коллективизация. Агитаторы ходили по селу, призывая вступать в коллективные хозяйства. Но люди не понимали, как можно отдать свою корову-кормилицу в общее стадо, как можно сдавать государству свой урожай, который кормит всю семью в холодную зиму. Как?
   Сельчане слушали на собраниях о преимуществах коллективного труда, а потом, тихо переговариваясь, расходились по своим домам, закрывая на засовы двери… Какая-то скрытая угроза чувствовалась и в пряном, горьковатом воздухе Воскресенки, и в нависших над селением тучах, и в людях в кожаных тужурках, переписывающих население…
  Никто не спешил. Люди выжидали. Первыми в колхоз вступили семьи, не обременённые личным подворьем. И уже через некоторое время они с представителями власти силой принуждали вступать односельчан в колхозы, угрожая конфискацией имущества.
  Наряду с коллективизацией полным ходом шла компания по раскулачиванию зажиточных крестьянских элементов.
   В Воскресенке к тому времени было много крепких крестьянских хозяйств из переселенцев, которые своим трудом на земле добились процветания. Некоторые воскресенцы, состоявшие на службе в правлении, составляли списки для раскулачивания, зачастую сами участвовали в карательных операциях с вооружёнными охранниками. Упиваясь властью, они были безжалостны, составляя квартальные планы на количество раскулаченных и вступивших в колхоз.
- Будьте вы трижды прокляты!!! – слышалось со дворов, наряду с оскорбительной бранью мужиков, плачем детей, стенаниями жён и матерей.
Людей лишали всего нажитого непосильным трудом, обрекая семьи на голод в холодные зимы. Оставался лишь один выход, чтобы выжить – вступить в колхоз, где хоть за скудные трудодни можно было хоть как-то прокормить семью.
               
                30         
    Дмитрий ни в колхоз, ни в коммунистическую партию не вступал. Не хотел своим трудом лентяев кормить, как он говорил. Сапожником был уважаемым, обувью село обеспечивал. Наемный труд не использовал, в поле сами управлялись. Обошла компания по раскулачиванию его семью стороной. А начальство считало, что тёмный крестьянин прозреет и сам попросится в колхоз.
   В это время у Димы с Мариной рос первенец - Пётр, Марина под сердцем носила второго дитя. Они трудились, создавая и оберегая домашний очаг своей любви и будущих детей. На окнах появились резные ставни, хозяйство пополнялось животиной, у палисада набирала цвет молодая черёмуха…
   Родные сёстры Марины - Матрёна и Александра под нажимом властей всё-таки вступили в колхоз, а потом за ударный труд их приняли в ряды коммунистической партии. Сёстры часто собирались у Матрёны в доме по вечерам. Через открытое окно часто был слышен смех, песни, разговоры о жизни колхоза и родного села.
    Матрёна была за мужем за Иваном Ивановичем Василенко ( потомком другой ветви переселенцев, взявшей начало от переселенца Ефимия, пришедшего в Воскресенку  сухопутным путем в 1901 году) К тому времени на их участке был большой ухоженный огород, чудесный сад, где росли и давали прекрасный урожай груши, яблони, абрикосы и сливы, вишня. Во время цветения сад наполнял Воскресенку чудесным ароматом, напоминающим старикам далёкую Украину. Сад был воплощённой давней мечтой Матрёны и гордостью села.
   В один из таких вечеров неосторожное слово о представителях власти решило судьбу обоих женщин, разрушило привычный мир и отбросило от Родины за 1000 километров.
  По доносу и под лозунгом «Чистки рядов партии» Матрёну и Александру депортировали в Амурскую область на поселение, изъяв паспорта. Ночью к дому подъехали подводы, власти разрешили взять с собой кое-что из вещей. А им, бесправным, на новом месте пришлось начинать всё сначала. Сын Матрёны Григорий, был талантливым инженером, но строка о родителях в личной биографии не позволила Григорию продвинуться по карьерной лестнице. Он занимался составлением родословного древа семьи. И при семейных сборах часто говорил, что на картине Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» есть наши предки, Василенко.
     А дом Матрёны и Ивана ветшал, обвалилась кровля, рушились стены. Только сад продолжал жить своей жизнью. Разросшиеся ветви закрыли собой развалины дома, скрывая от посторонних глаз останки былого благополучия. Лишь ночами ветер раскачивал резные ставни, и они стонали, напоминая округе о покинутом доме.
    Одичавший сад плодоносил долгие годы. Односельчане долго ещё ходили сюда на сбор урожая, мысленно и вслух благодаря Матрёну за труд. Чудесные деревья гибли от старости, но от паданки через два-три года всходили молодые, здоровые сеянцы, порастающие в благодатной земле. Они-то и дали начало новому дикому саду. Природа как будто напутствовала молодые деревца: «Чтобы не случилось – жизнь продолжается!» Сегодняшний пустырь со старыми развалинами, где около 100 лет назад цвели и плодоносили прекрасные плодовые деревья, люди до сих пор называют "Матрёнин сад". Это место живёт своей жизнью и люди помнят его грустную историю…

                31
Семья Матрёны всё же смогла выстоять, построили дом, имели большое хозяйство с лучшим в районе плодовым садом. Намного позже их восстановили в гражданских правах, Матрёна вернулась в Воскресенку к родне, а Александра так и осталась жить в Амурской области.
  Тридцатые годы были полны горя и потрясений. Но жителям Воскресенки судьба готовила новые испытания. На селение обрушилась новая напасть – эпидемия оспы в конце тридцатых пожирала жителей, не жалея ни взрослых, ни детей.Смерть унесла жизни четырёх детей Марины и Димы. Они за неделю похоронили Бориса, Виктора, Ольгу и Шуру. Марина почернела от горя, лишь старшие сыновья придавали ей сил, а ещё бесконечная любовь и поддержка мужа.

                ВОЙНА
  22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, а 20 августа Марина родила сына Виталия. В этом же году она устроилась работать в воинскую часть и проработала там все военные годы, за что была награждена медалью " За доблестный труд"
     В 1942 году Дмитрия и его родного брата Феофана призвали на фронт. Волею судьбы воевать они ехали в разных эшелонах...
                ФЕОФАН
С 6 по 15 марта 1942 года в городе Спасске была сформирована 87 стрелковая дивизия, которая формировалась бойцами от 18 до 35 лет. Феофану на момент призыва было 38 лет, дома остались ждать его жена Марина и двое дочерей.
С июля 1942 года Василенко Феофан Корнеевич воевал сержантом, командиром миномётного расчёта полка 1378, защищая Сталинград под командованием полковника Михаила Диасамидзе.
В декабре гитлеровцы форсировали реку Аксай и овладели хутором Верхне-Кумским. Армия Манштейна спешила на выручку Паулюсу. До соединения им оставалось сделать ещё один такой бросок.
 К месту прорыва помимо других войск, была направлена 87 -я стрелковая дивизия. После того, как бойцы переправились через Волгу, им предстояло пройти от Камышина 250 км пешком. Командир 1378 полка Михаил Диасамидзе повёл полк напрямую, сократив путь в три с половиной раза. Выступили в ночь и двинулись через заснеженную степь, где бойцы утопали практически по пояс в снегу. Но успели вовремя.
12 декабря в небе над позициями появились немецкие самолёты-разведчики.
13 декабря немецкая 6-я танковая дивизия вышла к Верхнекумской утром. Полку Диасалидзе пришлось брать станицу боем 15 декабря. Там же удалось согреться бойцам.
Так начался судьбоносный ожесточённый бой. Здесь был последний рубеж обороны. Любой ценой нужно было остановить, задержать танки до подхода 2-й Гвардейской армии Малиновского. На станицу пошли в атаку 60 танков, атака была отбита.
               
                32                17 декабря немцы вновь пошли в наступление. Полк атаковали вражеские самолёты, били танки и миномёты. Выжившие бойцы из расчётов подбитых орудий обвязывались гранатами и бросались под танки.
К вечеру 18 декабря И.В. Сталин прислал личную телеграмму командиру полка с выражением гордости за стойкость в бою. «Горжусь вашей упорной борьбой. Ни шагу назад! Отличившихся бойцов и командиров, представить к правительственным наградам. Сталин».
Это был единственный случай, когда телеграмма из ставки адресовалась непосредственно командирам полков во время боя.
18 декабря. Надо было продержаться хотя бы сутки. Армия Малиновского была на подходе. А высоту атаковали 80 танков. Командир вызвал огонь артиллерии на себя. В последней лобовой атаке 87-я уничтожила 18 бронемашин врага и истребила 300 фашистов.
19 декабря бой был окончен.
Немцы так и не прошли. В этом бою по нашим позициям было сброшено более 800 бомб.  Тридцать танковых атак было отбито. Командир полка Михаил Диасамидзе чудом выжил.
В этом бою полк потерял более 1000 бойцов, но врага не пропустил.
24 декабря 1942 года газета «Красная звезда» писала: «Подвиг, совершённый этим полком, перекрывает все представления о человеческой выносливости, выдержке, воинском мастерстве. Полк Диасамидзе за пять дней подвергался 30 контратакам. Все они предпринимались с пятикратным и шестикратным превосходством в силах…»
В донесении о безвозвратных потерях полка от 19.12 1942 года – пропавшие без вести…Некому было писать донесения о погибших, некому было хоронить бойцов. А высота Верхне-Кумская стала общей могилой для тысячи солдат…
Как свернёшь с улицы Героической немного вглубь, окажешься среди рядов братских могил. Повернёшь голову в сторону – увидишь высеченное в камне: «Здесь стояли насмерть…» А дойдёшь до конца тропинки, тебя встретит памятник – рвущиеся вверх языки стального пламени. Это хутор Верхне-Кумский. Здесь плавился металл и горела земля. Здесь находится самая большая братская могила советских воинов. Здесь покоится прах Феофана Корнеевича Василенко.
Жена Марина и дочери до последних своих дней искали мужа и отца, ждали с войны без вести пропавшего…На все запросы был ответ: «ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ ПОД СТАЛИНГРАДОМ»
А сегодня, 9 мая, в день 80-летней годовщины Великой Победы  Феофан Корнеевич Василенко вернулся с войны домой!
Утром я опубликовала в интернете свое стихотворение, посвящённое без вести пропавшим:

                33
Вы найдёте меня среди белых берёз
На высотке, где насмерть стояли мы с другом.
Я давно стал землёй и травою пророс
Сквозь забвение к свету, к небесному кругу.

Я по-прежнему молод, остался в войне
И пожить не успел, отлюбить не случилось.
Рядовой Безымянный, погибший в огне…
Ты прости меня, мама, уж так получилось.

Мой товарищ со мной, на двоих наш приют,
Не отпетых, пропавших без вЕсти здесь много…
Наши души на смерть снова рядом идут,
Позабыв с сорок первого в небо дорогу!

Каждый день, как вчера, в том кровавом бою.
Убивает нас враг, мы опять воскресаем,
Между жизнью и смертью стоим на краю
И тела свои снова под танки бросаем!

Мы не можем и шагу сделать назад!
Наш невидимый строй за отчизну в ответе.
Нам посмертные звёзды ночами горят
И ерошит над нами траву свежий ветер.

Вы найдите нас, братцы! Мы здесь, над рекой!
Между белых берёз над селом и полями,
На высотке, что стала для нас роковой,
Где назло всем смертям ВАШУ жизнь отстояли!

А потом…
Как будто кто-то услышал его на небе, а может, это томящаяся в безвестии душа деда, подсказала: «Зайди в поисковик, вдруг что-то новое появилось!»
И вот на экране – Донесение о безвозвратных потерях:
 Василенко Феофан Корнеевич, год рождения 1904, место рождения: Приморский край, Спасский район, с. Воскресенка. Воинская часть -87 стрелковая дивизия. Звание – сержант, командир миномётного расчёта. Место выбытия – Сталинградская область, Ворошиловский район, Кумский с\с, с. Верхне-Кумское. Дата выбытия – 19.12.1942 года.
Книга памяти – том 2.
Выписки из журнала боевых действий части на время этого боя.
Читала, восстанавливала ход событий тех дней, чтобы рассказать родственникам о герое – радость со слезами на глазах! И думаю я, что душа Феофана теперь обрела покой. Покойся с миром, дед! Спасибо за ПОБЕДУ! Сегодня ты вернулся домой!


                ДМИТРИЙ
 
С 1942 года Дмитрий служил в звании ефрейтора 841 артиллерийском полку 384 стрелковой дивизии 25 армии 1 Дальневосточного фронта. Полк базировался в селе Занадворовка Хасанского района, затем в Корее и Манчжурии, где стояло около сорока дивизий советских войск, сдерживая агрессивный настрой японской армии. Изредка командование отпускало его домой на побывку. После наступательной операции советских войск 8 августа 1945 года японская армия была разгромлена, он вернулся домой с медалью «За боевые заслуги» и медалью «За победу над Японией».

                АНДРЕЙ

Младший брат Дмитрия Андрей призвался в армию в 1940 году.
    На основании приказа Командующего Тихоокеанским флотом № 0033 от 19.03.42 года был сформирован 17 истребительный авиационный полк. В котором и служил Андрей в звании старшего сержанта. Во время войны с Японией в августе 1945 года полк решал задачи ПВО Главной базы и прикрытие кораблей на переходе морем от залива Восток до мыса Поворотный. Одной из боевых задач было прикрытие торпедных катеров ТОФ,  выполняющих торпедный удар и высадку десанта. Домой Андрей вернулся после расформирования полка 26 декабря 1946 года.

                СЕМЬ Я

   В 1944 году Витальке исполнилось три годика. За это время он ни разу не заговорил, не произнёс ни единого слова, лишь молча наблюдал умными голубыми, как небо, глазками за матерью и старшими братьями, на которых его оставляла Марина. Вся семья очень переживала, соседи говорили, что Виталька немой, а Марина верила, что он обязательно заговорит, хотя сердце сжималось в кулак, когда на слова: " Витя, кажи, ма-ма", - на неё молча смотрело смышлёное личико её трёхлетнего сына. Марина плакала, снова и снова молила Бога дать голос сынишке...
   Был ясный день сентября 1944 года. Старшие дети Петя, Коля и Валентин на крыльце дома лущили фасоль. Рядом играл маленький Виталя. Марина только пришла с работы и хлопотала на кухне, готовя ужин. Петро, бросив жменю фасоли в таз, сказал:
- Витя, ну кажи, кра-со-ля, кра-со-ля, - за старшим подхватили младшие, Коля и Валя.
- Кажи, красоля, кажи, красоля...
Виталик молча лущил фасоль, хмуро смотрел на братьев.
- Кажи, красоля, красоля...
Из глаз ребёнка капали крупные слёзы, и вдруг незнакомый звонкий детский голос скороговоркой произнёс:
- Да не мозу я так казать красоля! - Виталя громко плакал, старшие братья молчали. Петя спросил:
- Витя, это ты шо казав?
Виталя, всхлипывая, прокричал:
- Да! Я не мозу так казать -  кра-со-ля!
       Дети забежали в дом, и, перебивая друг друга, кричали:
- Мамо, Мамо! А Витя не може так казать красоля! - Марина выбежала на крыльцо, думала, с Виталей беда... Ребёнок сидел у тазика с фасолью и, уже смеясь, твердил:
- Не мозу так казать красоля, - Марина слушала незнакомый, но такой долгожданный               
                35                голос своего сына, подняла его на руки, прижала к себе:
- Я ж говорила всем, что он просто умный, а они - немой, немой! - она глотала слёзы радости, покрывала поцелуями личико сына. Рядом старшие братья кружили в хаотичном хороводе, цепляясь за подол Марининого платья...

                ***
     Я с детства слышала эту историю и от отца, и от бабушки Марины, и от старших братьев папы, моих дядек. Бабушка рассказывала, как она переживала за судьбу моего отца, как ходила в храм и ставила свечи, как просила Бога дать голос её маленькому сыну.
 А папа всегда смеялся в ответ на мой вопрос:
Па, а почему ты не разговаривал?
 - Да не хотелось просто.
Много позже, когда моя первая дочь Даша долго не разговаривала, а я страшно переживала, папа брал её на руки и говорил:
- Отстаньте от ребёнка. Видишь, она просто не хочет говорить.  А вот как захочет, тогда и скажет чего-нибудь!
                ***

     В 1946 году мальчишки гуляли на улице у палисадника дома. По дороге шёл солдат с вещмешком. Шёл и улыбался...
- Батя! Батя с войны пришёл! - закричали Петя, Коля и Валя со всех ног бросились к отцу. Виталька же стоял в замешательстве, ведь не помнил он его совсем, но потом побежал вслед за братьями, крича: «Батя! Батя!»
    Дмитрий взял всех пацанов на руки и зашёл в дом. Дети ели трофейные галеты и маленькие круглые конфеты, Марина весь вечер кружила вокруг мужа, не зная, чем накормить его. Вечером родители легли спать, а детишки всё ещё не могли сомкнуть глаз, жуя сладости и на ходу придумывая героические истории, как на войне воевал их батька...
   После войны в Воскресенке было много японских военнопленных. Они жили в гарнизоне, где работала Марина. Ходили в своей военной форме, работали по благоустройству территории. Часто приходили домой к Марине с Дмитрием, чтобы купить огурцов и помидор. Марина и бабушка Ксения набирали им овощей, денег не брали, да и детям не разрешали принимать угощения от пленных.
    В 1949 году всех японцев погрузили в грузовики и отправили на родину через порт Находка.
   Война ещё годы напоминала о себе воскресенцам отголосками взрывов снарядов. Под сопкой Сосновой в большой пещере был склад боеприпасов, который демонтировали, землю под скалой вспахали. Так, на поверхности оказался целый арсенал трассирующих патронов и снарядов. Деревенские пацаны ходили по полю и собирали их в котомки, чтобы потом взорвать. Так и Петька набрал кучу патронов и принёс всё домой.
  В этот день в дом зашёл солдат, попросил поесть, Марина жарила на кухне ему               
картошку, дети сидели за столом, Виталька спал у настольной лампы, а Петька в тёмном углу комнаты, как оказалось, ковырял патрон. Вдруг раздался взрыв, погас свет...
 - Мама, у меня пальцев нет, - сказал Петька, показывая Марине руку. Ему оторвало три пальца, а на руке болталась окровавленная шкурка. Петра Марина тут же отправила в госпиталь, руку зашили, но Петро так и остался без пальцев.
В это время погибло и покалечилось много детей, пока снаряды не были утилизированы.

                36                Рая родилась в 1947 году.
Чувствуя учащение схваток, Марина сказала детям:
- К утру у вас будет братик или сестрёнка.
- А откуда они возьмутся?
- А братик или сестрёнка? – дети забросали Марину вопросами.
- А вот ложитесь спать, утром посмотрите!
К утру Марина уже качала люльку с маленькой девочкой. Для мальчишек рождение маленькой Раи было подобно чуду.
   Марина рожала всегда дома, а Дмитрий помогал ей, лишь иногда приглашала бабку повитуху. Повиснет Марина на дверном косяке, а муж ей подол держит, ребенка принимает. На второй день Марина уже по хозяйству хлопочет: коров доит, кушать готовит.
    Любу Марина родила в стайке, когда вечером пошла коров доить. Вернулась уже с малышкой, завёрнутой в платок…
«Вот, дети, сестрёнку вам принесла»…

    Хозяйство было большое: держали коров с телятами, овец, свиней, кур, гусей, уток. Летом всей живности было вольготно на улице. Гуси сами паслись на Кулешовке и приходили к кормлению, куры ночевали на деревьях в саду и заходили в сарай нестись, свиньи гуляли по улице, принимая грязевые ванны в придорожных канавах. Огород был большой, выращивали и корма для животных, и овощи для себя. Все дети помогали родителям, в семье было строгое распределение труда и обязанностей. Иногда, конечно, и ремня от бати получали за непослушание, но дети всегда знали, за что влетело и не чувствовали несправедливости...
   Родители никогда не ссорились при детях, они вообще очень редко ссорились. А ребята видели, как мать с отцом любят и заботятся друг о друге. Дмитрий всегда дарил подарки детворе и Марине на все праздники, которые отмечали всегда вместе, всей семьёй.
   Дима сам шил Марине самую красивую обувь. «Как у царицы» – говорил он. Даже отказывал родным сёстрам, сшить такую же.
- Пусть такой, как у Марины, ни у кого не будет! – а сёстры Дмитрия часто обижались на него за это.
  Уходя на работу, Марина доверяла мальчишкам младших сестёр. Оставит им пряников с                кувшином молока, пряники нужно было разжевать, смочить молоком, и, завернув всё в марлю, дать малышке. Но пока дети жевали пряники, они таяли и исчезали в детских желудках, тогда находчивые мальчишки добавляли хлеб и кормили сестёр.
   Большая семья жила в доме, что построил Дмитрий. Одна комната, в центре на матице - подвесная люлька, в которой качали всех детей. В доме была русская печь с большим лежаком, к ней пристроена печь бытовая, на которой готовили кушать. В подпечнике была перегородка, где зимой жили куры. Пол в доме глинобитный, на нем летом спали все дети. Было прохладно в летнюю жару, правда, сильно кусались клопы, их было очень много. Марина обкладывала ложе паклей, которую потом поджигала, этим хоть как-то отпугивала надоедливых кровососов.
                37                На русской печи грела косточки бабушка Ксения Варфоломеевна, мама Марины.
В холодные зимы дети, накатавшись на лыжах, отогревались на тёплых кирпичах. Спать на лежаке русской печи ложились по пять - семь человек, закрывались шторкой, долго шептались, пока сон не забирал своё...
После войны Дмитрий стал подрабатывать пошивом хромовых сапог для офицеров, а потом устроился на работу в сельскохозяйственную артель «Интернациональная». Под сопкой Медвежья было распахано поле, где выращивали ячмень, овёс и другие кормовые культуры. Была там и большая бахча. Старшие дети подрабатывали в артели. Придут к отцу, работают на поле, а кругом, куда ни глянь, полосатые арбузы на земле. Страсть, как съесть хочется!
- Есть арбузы нельзя! Государственные! - Дмитрий категорически запрещал детям что-либо брать с поля.
   Но, когда отец уезжал в управление артели, оставляя помощников на хозяйство, детские организмы не могли устоять перед таким соблазном. Арбузы поедались с космической скоростью и в огромных количествах. Сладкая мякоть сама таяла в рту! Следы преступления тут же зарывались в землю… А по возвращению на поле, Дмитрий улыбался про себя, когда видел, как его мальчишки каждые полчаса бегают в кусты, желая скрыть мочегонное действие арбузного сока…

   Семья жила по православным обычаям. Строго соблюдались все посты и детям было особенно тяжело. Всё время хотелось съесть то, чего нельзя. Но чем труднее было в пост, тем радостнее становились праздники. Дома на столе появлялось всё, что душе угодно на Рождество, Масленицу и Пасху.
   К Пасхе готовились загодя. Отец собирался на охоту, старшие дети помогали ему набивать патроны. Из девяноста штук патронов он подстреливал тридцать- тридцать пять диких уток и гусей.
 Птицу скобили на сухую, всё перо шло на изготовление перин и подушек, а тушки птицы укладывали в большую бочку и пересыпали снегом, где они хранились до Пасхи. Потом шла страстная неделя - дни особо строгого поста. В чистый четверг в доме наводился порядок, а в субботу Марина красила яйца, пекла куличи, готовила птицу, потом на всю ночь уходила в церковь на службу, а когда детвора просыпались утром, она уже ждала всех за большим накрытым столом.
   Детям особенно нравилась Троица.  9 июня вся семья с утра шла на сопку,собирали                огромные букеты пионов, красодневов, цветущих злаков, пели хором песни. Двери дома украшали кленовыми ветками, на стены крепили цветы и ветви деревьев, на пол стелили рогоз и аир. Аромат стоял удивительный!  Было приятно ходить босиком по траве на полу, и сладко спалось в эту ночь! А Марина говорила детям, что в эту ночь снятся самые удивительные сны…
   На яблочный спас все собирали яблоки, а Марина относила их освящать в церковь. До этого дня яблоки есть запрещалось.
   Один из таких дней Марина и Дмитрий ушли в церковь, а Витальку, двенадцатилетнего мальчишку, оставили на хозяйстве да присматривать за младшими сёстрами. В обед с поля прибежал пастух:
- Виталька! Ваша корова там отелилась! Бегом в поле! Виталя взял телегу, прибежал на   
                38
поле. С пастухом погрузили новорождённого телёнка на тележку, Виталик сам отвёз его в сарай и положил в ясли. Корова пришла следом. Он кое-как подоил корову, накормил молозевом телёнка, а когда пришли родители, с гордостью показал им сытого телёночка на чистой соломе и мамашу корову.
Так Виталий научился доить. От похвалы родителей он несколько дней ходил гордым и чувствовал себя совсем взрослым мужиком!
К шести годам Виталя научился читать и по вечерам прочитывал свежие газеты отцу. Писать он умел только печатными буквами, поэтому особенно трудно ему пришлось в школе на первых уроках чистописания. Лучше всего давалась Витальке математика.
    Он давно дружил с соседкой Нелькой, хотя она была старше его и частенько поколачивала. Нелька просила Виталю решать ей задачи по математике, а он писал ей решения по рублю за штуку, и всегда имел карманные деньги, которые неудобно было просить у родителей.
   После школы дети гуляли до одиннадцати вечера, быстро переделав заданную родителями работу. В то время для детворы не было никаких ограничений - ни временных, ни территориальных.
 Все очень любили ходить на сопку Медвежью.
 Старожилы говорили, что назвали её так после того, как медведь задрал мужика на этой сопке, а мальчишкам казалось, что сама сопка похожа на лежащего гигантского медведя с огромными лапами - распадками.
С ранней весны её вершина была лиловой от цветения рододендронов, потом по склонам зацветал дикий абрикос, покрывая сопку розовым ароматным облаком. В мае цвели и благоухали пахучие ландыши, в июне - красодневы, пионы и зорьки. Каждые выходные дети ходили туда за несколько километров, собирали цветы и приносили букеты домой.
 На Медвежьей в то время можно было встретить много старых фанз, опустевших после депортации китайцев и корейцев. Фанзы были полуразрушены, но сады и огороды продолжали давать урожай. Там вёдрами собирали малину и землянику. Очень много росло лука, чеснока и черемши. Осенью на другой стороне собирали виноград и лимонник.
   На Кулешовку, что в трёх километрах от Воскресенки, дети бегали на рыбалку. Река была мелкой, по колено. По ней перегоняли коров на пастбище, и от копыт в илистом дне оставались ямки, где лежали караси. Мальчишки ползали на коленях, нащупывая руками   рыбу, хватали её и бросали в ведро. Таким способом можно было поймать с десяток хороших карасей. Под корягами ловили раков и по ведру приносили домой. На старом русле было много бычков, Марина их потом сушила в духовке русской печи и добавляла в окрошку.
     Летом на неделю детвору отправляли к тёте Ксении, сестре Дмитрия. Во дворе у забора там росла огромная черёмуха, посаженная ещё Корнеем Алексеевичем, на которой дети и проводили все дни, поедая вяжущие сладкие плоды. Домой возвращались с синими губами и языками, счастливые и удовлетворённые.
    Летом и осенью в лесу было много грибов: подосиновики и подберёзовики, белые, но их никто не собирал, даже пинали ногами, думая, что они ядовитые поганки. Лишь, когда  Надя вышла за муж, Борис Прудников, её супруг, объяснил, что это вкусные, съедобные   
                39
грибы, а до этого в пищу употребляли только шампиньоны, которые в изобилии росли на поляне около дома, где собирался скот. Дети играли дворами в лапту и в городки, разделившись на команды на пустырях. Пустырей было много в Воскресенке, на месте брошенных домов. Бывало, спрячутся все в полынь, а бабушка Ксения зовёт, ищет. Знают, что она видит плохо, но затаятся и ждут, пока уйдёт, а сами бегут потом домой огородами, чтобы от родителей не попало...
Осенью Марина посылала детей за дикими яблочками, а потом запекала в русской печи их с тыквой, толкла в повидло и пекла пирожки. Как вкусно было! А как чудесно всё пахло!
      Ксения Варфоломеевна умерла 4 января 1951 года. Ей было 89 лет, и последние дни она лежала на печи, не вставая. На прощание она лишь сказала:
- Жаль, Марина, не успела я Любу донянчить… - Закрыла глаза и умерла. Трофим Тимофеевич, её муж, умер двумя годами раньше...
Уходили вглубь земли родовые корни воскресенцев, а стволы родовых дерев крепли, ветви росли, набирали силы и переплетались между собой. И вот уже само древо Воскресенское, сильное ветвистое, переплетённое судьбами поколений, полное молодого подроста, зеленеет над пашнями и покосами, радуется! И питают это древо те, самые первые, что пришли на пустые земли и бросили семена жизни, и берегли это древо, лелеяли, поэтому и выстояло оно в самые тяжелые смутные времена, заматерело. Зеленеет сейчас и будет зеленеть завтра.
    Младшие девчата росли, и дом стал тесен, и Дмитрий со старшими сыновьями построил новый дом, с тремя комнатами и деревянными полами, большой верандой. Кровлю со старого дома перенесли на новый. На месте старого осталась только русская печь, на которой потом готовили животным и пекли куличи на Пасху...

                ***
Я хорошо помню эту печь. Всегда свежевыбеленная, она красовалась у летней кухни. Бабушка готовила на ней в огромных чугунах мелкую картошку и тыкву для животных. Казалось, что эта печка всегда горячая, а запах от чугунов шёл невообразимый! Я набирала жменю соли на кухне и усаживалась рядом с чугунами. Вкуснее картошки я до сих пор не ела! А какая вкусная тыква!!! И суп помню с макаронами, приправленный шкварками, простой, но до чего же вкусный! И сейчас кажется, стоит закрыть глаза и детское счастье вернётся с чудесными ароматами!
                ***
     Шёл 1951 год… Он был наполнен многими судьбоносными событиями.
     Летом этого года было самое большое наводнение за всю историю Спасского района. Три дня и три ночи лил проливной дождь. Вода скатывалась с сопок, земля, напитанная влагой, отдавала её реке. Кулешовка превратилась в бурлящий поток. Вода ринулась по дорогам и балкам грязевым потоком Дмитрий возвращался с работы на велосипеде, когда бушующий поток воды размыл железнодорожную насыпь, и огромная волна, набирая силу, смывала всё на своём пути. За спиной он услышал страшный гул, оглянулся и не поверил глазам своим: за ним вдогонку нёсся, чёрный от грязи, ревущий вал воды.
                40
- Вот тут мне и амбец! - Пробормотал Дмитрий, выжимая лошадиные силы из своего старенького велосипеда. Вал ворвался в долину и стал терять скорость и высоту. Дмитрий по колено в воде дошёл до дома, ведя велосипед. Нижние дома в Воскресенке были затоплены полностью, смыло в хозяйствах птицу и скотину, к счастью, человеческих жертв не было...
   В этом же году 24 ноября у Марины с Димой одиннадцатым ребёнком родилась дочка – Надежда. Мальчишки утром как раз собирались бежать в школу, как отец спросил:
- Ребятки, сегодня распродажа детей в больнице, вам кого купить, братика или сестрёнку?
- Сестрёнку, сестрёнку!!!
Дима остался с Мариной помогать ей при родах и вскоре принял в свои отцовские руки дочь.
Мальчишки бегом возвращались из школы, зная, что дома их ждёт маленький член семьи. А когда прибежали, мать кормила грудью маленькую девочку.
А Дмитрий уже готов был рассказать сыновьям историю загадочного появления сестрёнки:
- До больницы не дошёл, увидел девочка маленькая в речке барахтается, а холодно, думаю, замёрзнет, вот я её выловил, в телогрейку замотал и домой принёс. Нравится?
- Нравится! Нравится!

В 1953 году в возрасте 74 лет умер "вождь мирового пролетариата, отец народов", товарищ Иосиф Виссарионович Сталин. Страна оплакивала своего вождя. На должность генерального секретаря коммунистической партии назначили товарища Маленкова. Закончилось время Лаврентия Берии, началась неразбериха, а народ в деревнях жил своей жизнью и сочинял частушки:
      «Вышел из доверия товарищ Берия
      А товарищ Маленков надавал ему пинков»...

С приходом к власти Никиты Хрущёва государство снова взяло крестьянство в железные тиски. Одной семье полагалось иметь только одну свинью, шкуру которой необходимо было сдать государству. Крестьяне Воскресенки всячески скрывали численность поголовья своих хозяйств. Телят выгоняли весной по льду в дольние угодья у озера Ханка, подъезды к которым были залиты в лето водой, там оставляли в свободном выпасе до ледостава, забирали уже взрослых быков, которых забивали на месте и в стогах везли мясо домой. Свиней тоже держали "втихаря", не выгоняя из стайки. Резали всегда под покровом ночи, чтобы не сдавать шкуры.
 Через дорогу от семьи Василенко жила налоговый агент, зорко следившая за поголовьем скота односельчан. Марине и Дмитрию в данной ситуации было труднее всех. Они оба работали, а за скотиной смотрели дети, которые усвоили все меры безопасности и секретной конспирации при кормлении ...
      Люба, крадучись подбиралась к сараю с ведром корма, прислушиваясь к звукам на улице: вдруг пройдёт кто! Убедившись в безопасности мероприятия, она открыла дверь стайки... Огромная свинья, отбросив её и ведро в сторону, выскочила на улицу. Можно было понять бедное животное, шесть месяцев просидевшее взаперти, в тёмном сарае.
                41
В поросячьем восторге свинья помчалась на пустырь в высокую траву, подбрасывая задние ноги, задорно хрюкая, её закрученный спиралью хвостик раскрутился и торчал, как струна. Поймать дорвавшееся до свободы животное – немыслимый труд.
 Люба долго пыталась выманить свинью из дурманящих запахами зарослей - всё безуспешно. Она плакала от безысходности, когда её вдруг осенило! С разбегу Люба вскочила на спину животного, крепко ухватившись за уши. Свинья в панике с неистовым визгом понеслась в единственно безопасное для неё место - родной сарай. О конспирации не было и речи. От скорости перемещения свиньи Любу охватил внезапный восторг - перед глазами мелькали верхушки щавеля, полынь, показался родной забор и ужасно быстро приближающаяся перекладина калитки в загон, находившаяся, как оказалось на уровне лба Любы... Она успела только зажмуриться, когда животное с огромной, как тогда казалось, скоростью влетело в сарай. Любу откинуло на два метра, в глазах потемнело…Она подползла к калитке, закрыла её и только тогда пощупала пострадавший лоб. На нём быстро выросла огромная лиловая шишка...

1958 год… Дмитрий работал в то время на швейной фабрике, неплохо зарабатывал. В этот год Марина оставила работу и стала домохозяйкой. Старшие сыновья разъехались на учёбу. Виталий заканчивал десятый класс, а хозяйство нужно было держать, чтобы прокормить младших и помогать старшим детям.
   В этом году из Китая началась массовая миграция медведей через границу на сторону СССР. Медведи шли огромными группами по дорогам, полям, через населённые пункты, громили магазины, столовались на помойках и свалках. Медведи не обращали внимания на людей, шли и шли, опустив понуро головы в известном только им направлении. В Воздвиженке (под г. Уссурийском) один мужик двинул проходящего мимо медведя по мягкому месту лопатой. Оскоблённый медведь встал на дыбы и лапой снял скальп с обидчика. Это была единственная человеческая жертва за весь медвежий переход…

   Виталий мечтал стать садоводом. Он решил поступать в Уссурийский Сельскохозяйственный институт. Но в первый год провалил экзамен по литературе, его сочинение по роману М. Горького "Мать" получило неудовлетворительную оценку.  Он остался работать в колхозе, чтобы на следующий год повторить попытку поступить в институт.
   Зимой колхоз занимался вывозом сена с заливных лугов, в шестнадцати километрах от Воскресенки. К трактору цепляли двое саней. С трактористом они переваливали стога на сани и везли в хранилище. Ездили за стогами все посменно - через сутки.
    12 января 1959 года Виталий первый раз признался в любви Тамарке Исаевой, а она ему отказала. Расстроенный он пришёл на базу и попросился на внеочередное дежурство, чтобы работой скрасить горечь поражения. Напарники обрадовались, всё-таки освобождались вечер и ночь. Виталий поехал за стогами с трактористом Митрофаном.
   В 12 часов ночи уже загрузили почти все стога, Виталий закреплял последний, когда Митрофан вдруг поехал. Ногу Виталия затянуло под сани, вывернуло и сломало.                Митрофан, услышав страшные крики, дал задний ход, а Виталий уже по пояс был под санями. Нескончаемо долго пятился трактор, ломало и мяло кости таза и ног.
                42               
Металлическая фляжка, что лежала в кармане ватных штанов, была сплющена в лепёшку. Наконец Митрофан подошёл к нему:
- Садись в сани, я стога посмотрю.
- Да как же я сяду, простонал Виталий, - переломан весь, в больницу вези.
- Может, лучше к родителям тебя забросить? А там пусть они сами…
- В больницу, - Виталя потерял сознание…
Митрофан взвалил его за плечи, положил в стог и девять километров вёз до поселковой больницы, где медичка, взглянув на потерпевшего, сказала:
- Вези в Спасск.
Митрофан переложил Виталия в кузов грузовика и повёз в город. На холодном полу кузова в тридцатиградусный мороз Виталий стал замерзать. В Спасске Митрофан выстоял длинную очередь в регистратуре, и только тогда сказал, что у него в машине покалеченный им мальчишка. Когда Виталю достали, лицо, руки и ноги были обморожены, а сам он не подавал признаков жизни.
         Наутро Митрофан пришёл к Марине с печальным известием:
- Я тут ночью Витальку вашего раздавил. Может, тыщу вам кинуть, чтобы дело не возбуждать?
Марина и Дмитрий были уверены, что их сын погиб.
Они помчались в городскую больницу. Виталя был в тяжёлом состоянии, но главное, живой! Марина дни и ночи дежурила у кровати сына, поднимала, переносила и мыла. От тяжести болела спина, низ живота, но она не замечала собственной боли, когда видела страдания своего ребёнка.
   Виталия буквально по косточкам собрал военный хирург Фёдоров Павел Кузьмич, прошедший Великую Отечественную войну.
- Эх, сынок, на войне мы сколько бойцов с того света вытаскивали!  По крупицам тела собирали. Скоро и ты встанешь на ноги и побежишь! Детей- то иметь хочешь? – спросил военврач, снимая швы на ногах.
- Да кто ж не хочет? Только вот в лепёшку у меня всё, возможно ли такое?
- В хирургии, брат, всё реально! Готовься, ещё терпеть придётся. Но потом, поверь, ещё девок в больнице успеешь помять, ты, главное, верь, сынок…
   После операции Виталий быстро пошёл на поправку и даже подумывал о том, как и на ком опробовать свой «опорно-двигательный аппарат». Он познакомился с девушкой Машей, которая научила его целоваться и всяким другим премудростям. Проблема была лишь в том, что Маша двухметрового роста, и чтобы с ней поцеловаться, Виталий усаживал подругу на скамеечку в больничном парке, а сам стоял рядом.  При выписке из больницы он был уже морально подкован и полностью готов к романтическим подвигам. 15 июня он уже работал в колхозе в паре с тем же Митрофаном и готовился к поступлению в институт.
  Дмитрия односельчане избрали председателем сельского совета, где он проработал два депутатских срока. Старшие сыновья успешно закончили учёбу, отслужили в армии и работали на производстве.
                               


                43
Пётр окончил ДВПИ (политехнический институт) судостроительный факультет, после окончания работал мастером дока на 178 заводе. Затем его перевели в управление местной промышленности Приморского Крайисполкома на должность главного механика.  Пётр женился, родилась дочь Наталья.
       Валентин, после окончания Арсеньевского авиационного техникума и отслужив четыре года на подводном флоте, пошёл работать на завод «Изумруд» по рекомендации товарищей. Его пригласили возглавить новый цех, который нужно было ещё сформировать. Валентин организовал и наладил производство, подобрал кадры для нового заводского подразделения, за что был награждён Орденом Трудового Красного Знамени. У Валентина двое детей – Андрей и Лада.

   Николай ещё с мальчишеских лет дружил с Надей Панченко – дочерью Аксиньи (сестры Дмитрия) и Павла. Так случилось, собственных детей у них не было, Надюшку они удочерили, взяв её из детского дома. А Надя всегда считала Аксинью и Павла своими родными мамой и папой.
Детская дружба Николая, сына Марины, и Надежды переросла в юношескую любовь, первую, незабываемую и страстную. Родители Нади не могли открыть дочери тайну её рождения, и запрещали встречаться с Колей, мотивируя тем, что сестра с братом не могут любить друг друга, как мужчина и женщина.  А Надя и Коля, страдая и любя друг друга, встречались, не имея надежды на будущее счастье. Николая, не закончившего училища в селе Манзовка (ныне Сибирцево), призвали в армию. Службу он проходил в Польше, потом в Китае. А когда вернулся домой, подарил Наде платок…
  Родители думали, что за время службы в армии чувства забудутся, всё пройдёт, а дети писали друг другу нежные письма и любовь их только крепла…
Марина, видя страдания сына, не раз просила Аксинью отпустить детей. Пусть бы поженились, да уехали. Но Аксинья стояла на своём.
После службы Коля устроился на Спасский цементный завод монтажником-высотником.
16 января 1961 года Марине и Дмитрию сообщили, что их сын Николай Василенко упал с высоты сорок девять метров и сейчас находится в больнице. Когда родители приехали, Коля был ещё жив. Марина была последней, с кем он разговаривал. Семье Марина так и не раскрыла, что сказал перед смертью сын, он умер у неё на руках.
 А Надежда после смерти Николая по настоянию родителей вышла замуж… Только потом Аксинья и Павел открылись дочери. Одному Богу известно, что чувствовала Надя, узнав тайну своего рождения.  Отчаяние? Горе? Что может чувствовать человек, похоронивший свою первую и единственную любовь? Была ли она счастлива в этом браке? Сейчас уже и не спросишь…Всю жизнь она носила с собой платок – подарок Николая, не расставаясь с ним до самой смерти…
После похорон Николая Марину и Дмитрия начали навещать местные сектанты.
- Вступай наши ряды, сестра. Наш господь воскресит детей твоих, у нас ты обретёшь    утешение в горе… - Они долго осаждали Марину, пока однажды она не сказала им:
                44
- Ступайте с богом своим, один бог на земле, и не ваш он, и не наш. А что предначертано, то и есть, и никто изменить не в силах. С горем своим я сама справлюсь, господь поможет, ступайте и не приходите больше…

    Александр после школы год проработал пожарным, а в 1964 году поступил в Сельскохозяйственный институт в Уссурийске на факультет гидромелиорации. Женился на девушке Валентине Деткиной, у них родилось трое детей: Дмитрий, Наталья и Владимир.
Сыновья разъехались. Марина, Дмитрий с младшими девочками жили в Воскресенке.  Девчата учились в старших классах школы, нянчили племянников, бегали украдкой на свидания и мечтали выйти замуж.
 В то время моду вошли причёски с шиньонами…
У кого-то из девчат в голове созрел гениальный план…Поздней ночью, когда родители крепко спали, Рая, Люба и Надя отправились на дело, прихватив с собой отцовские портняжные ножницы. Колхозный табун лошадей пасся недалеко. Ноги у лошадей были стреножены, поэтому девчатам ничего не стоило состричь хвосты и гривы. Они спрятали ценные трофеи в чулан, и легли спать…
- Это какой подлец колхозных лошадей оскопил?  Кто ж над моими лошадками надругался? – кричал колхозный зоотехник, - Что в мире творится! Зачем кому-то нужны гривы и хвосты? Понятно, если бы коня увели...
Дмитрий нашёл хвосты и гривы в чулане, дома девчатам влетело, но имена преступников так и остались тайной для колхозного зоотехника…
    Старшая Рая на танцах познакомилась с Володей Панюшкиным, красивым парнем из Москвы. Вскоре сыграли весёлую деревенскую свадьбу, Рая и Володя уехали жить в столицу. Там у них родилась дочь Катя и сын Андрей. Каждые три года они приезжали в Приморье на родину, собирались все братья и сёстры с детьми и внуками, накрывали большой стол, за которым все сидели до глубокой ночи, пели любимые с детства песни хором, с детьми и племянниками.
После отъезда Раи младшая Надежда всё говорила матери:
- Мама, я замуж хочу, как Рая!
- Замуж пойдёшь только после Любы, нельзя тебе замуж вперёд старшей сестры. Вот Любу отдадим, потом твоя очередь.
   18 декабря 1970 года Марина и Дмитрий выдавали замуж своих дочерей - Любу и Надю. Люба вышла замуж за Чунихина Геннадия и уехала с ним жить в далёкую Сибирь. Там у них родилось два сына – Сергей и Дмитрий. Позже Люба приедет жить снова в Приморье. Сын Дима погибнет, а потом и муж Гена умрёт от продолжительной болезни. Люба живёт с сыном Сергеем, невесткой Ольгой и внуком Никиткой.
      Надежда вышла замуж за Прудникова Бориса, родила двух дочерей, Татьяну и Алёну, а позже сына Александра…

                45
                ПАМЯТЬ
   
16 марта 1976 года после трёх лет болезни Марина умерла. Дмитрий очень горевал и скучал об ушедшей жене. Всё в доме напоминало о ней, дом дышал её заботой и нежностью. Дмитрий вспоминал прожитые с ней годы, и сердце его сжималось от тоски…
В 1980 году он сломал шейку бедра, долго лежал в больнице. Дети уговаривали сделать операцию, но он наотрез отказывался. Врачи разводили руками и говорили: «Он же у вас жить не хочет!» Душа его стремилась на небеса, где он верил, ждёт его любимая жена Марина, без которой жизнь на земле теряла смысл.
     Надежда забрала отца к себе жить, но он рвался в Воскресенку, где вырос, полюбил. В родной дом, построенный своими руками, в родные стены, где они с Мариной смогли пронести любовь до старости, в дом, где родились все их дети, где всё пропитано простым человеческим счастьем. 12 марта 1981 года умер Дмитрий.

Их похоронили рядом на старом Воскресенском кладбище, рядом с могилками их детей, отцов и матерей… Густые ветви дикой жимолости ажурным пологом переплелись над холмиками, будто стерегут покой усопших. Здесь нет помпезных надгробий, лишь старые кресты и скромные памятники с табличками и фотографиями родных, здесь нет скорбной тишины – здесь по утрам поют птицы, что в густых ветвях кустарника давно свили себе гнёзда и выращивают птенцов, здесь – своя жизнь, здесь живёт ПАМЯТЬ.
А весной, когда Воскресенка утопает в белом облаке черёмух, на Родительский день со всего села сюда стекаются люди навестить родные могилки, вспомнить всех живыми, вспомнить тех, самых первых, кто бросив обжитые места, через моря и океаны пришёл сюда и пустил мощные родовые корни, тех, кто оставил после себя цветущее село… И пока жива эта ПАМЯТЬ, живы и их души. Они возвращаются сюда в этот день, чтобы лёгким, тёплым касанием весеннего ветерка обнять своих родственников. А в щебете неугомонных птиц можно различить их приглушённые голоса, стоит только прислушаться…

Наверное, Родина там, где берёт начало твой род, где тебя любили, где ты вырос. Родина – в воспоминаниях детства, особенных и неповторимых. В тепле рук родителей, бабушек и дедушек, в ощущении счастья, того детского и беззаботного. И мы, став взрослыми, понимаем, что это ощущение уже не вернуть, но как перелётные птицы, всё равно стремимся попасть туда, вдохнуть воздух Родины, увидеть её яркие звёзды на ночном небе, сделать глоток самой вкусной воды из родного, старого колодца… Мы возвращаемся, чтобы помнить! Мы всегда возвращаемся…

… Большая оцинкованная ванна. Бабушка Марина нальёт с утра колодезной воды, нагреет её на солнышке, в ванну побросает лепестки цветов, пахучие ветки смородины и мяты и приговаривает:
               
                46                - А шчо, бачь, яка ванна! Царицы такой не мае! Вырасте наша дивчина, як цветочек, красива, яко солнышко, добра!
 В простыни завернёт, молоком парным напоит, спать на перину уложит…

… Дед с длинным мундштуком и самокруткой. Горький дым махорки клубится над его седой головой и тает от лёгкого ветерка…
- Деда, а расскажи, как ты воевал с японцами.
- Да как воевал.  Идут в атаку японцы, а там наши ребята. Тут японцам и амбец!

… Волшебный чердак. Там всегда стоял полумрак, пахло сушёными яблочками, кожей и чем-то ещё. Чердачное окно выходило на дорогу, мы с братом сидели у окна и, вглядываясь вдаль сквозь ветви большой яблони, ждали появления машины родителей. Справа стояла старая пыльная прялка, мы часто крутили колесо, от которого поднималось облако пыли. Солнечные лучи, падающие через чердачное окно, становились осязаемыми, наполненными миллиардами золотых звёздочек, переливались всеми цветами радуги и нам с братом казалось тогда, что мы летим в космосе среди звёзд к неизвестным мирам, и даже различали Млечный Путь и туманности других галактик…
   В другом самом тёмном углу лежала куча обуви, которую шил дед для бабушки и дочерей. Я перебирала сапожки и туфли, примеряла, цокала каблучками по полу чердака…

…  Сказочный двор. Справа у дома росли огромные кусты смородины. Под ними прятались от жары куры. И мы с братом Женькой залазили в эти заросли, доедали несобранную перезревшую ягоду и чувствовали себя лилипутами в густых джунглях.
… Старый дедовский велосипед со спущенными колёсами в сарае, страшно тяжелый. Еле доставая до педалей, я училась на нём ездить. Разгонялась, падала, опять вставала, снова садилась и снова падала. Спать ложилась вся в синяках, а утром снова начинала самообучение, пока бабушка не спрятала его куда-то.
… Собирали стёклышки на пустырях. Разноцветные, от битой посуды, делали секретики, хранили драгоценные стекляшки в коробках на чердаке.
… Запрыгнула на свинью, покататься решила. А она как понесла, скинуть ношу хотела, да тёрлась с разбегу о стены сараев. Нога вся в занозах уже и от ударов болит, а я все свинячьи уши отпустить не могу… Ох, накаталась! Потом бабушка и тётя Надя мне из ноги булавками занозы вытаскивали.
… А ещё ездили на Ханку рыбачить с дядьками. Наловили щук полную ванну, а щуки-то огромные, лежат, пасти открывают. Я палец-то и сунула в пасть. А щука - кляц, и сомкнула челюсти. Орала я громко, и больно, и страшно было, что она всю меня сейчас сожрёт. А дядькам смешно, а мне от этого ещё и обидно, громче орать начинаю. Освободили мой палец, зелёнкой залили, замотали. Долго ещё болел, и дядьки долго ещё шутили на этот счёт.

               
                47                … Сеновал… Бабушка укладывала нас спать на сеновале. Положит перины, матрасы, пару одеял. Запах душистой травы, ночные звуки и шорохи быстро нагоняли сон, а утром с криком петуха мы просыпались и бежали в дом попить парного молока с хлебом.
Крыша сеновала была крыта оцинкованным железом, и когда шёл дождь, кровля как будто гудела от струй. А мы лежали, прижавшись друг к другу, и различали звуки барабанной дроби, звона колокольчиков, журчание ручьёв… А когда сон брал своё, засыпали под эту весёлую колыбельную дождя…

… В доме летом всегда было прохладно. Склонившиеся ветви яблонь давали тень. Лишь ярко-жёлтые косые лучи солнца проникали в окна. Монотонное тиканье часов нарушало тишину дома в обеденное время.

… В бабушкиной комнате в углу иконы, обрамлённые красиво вышитым   накрахмаленным рушником, горит лампадка.
Я на цыпочках подхожу к заветному уголку, посмотреть на лики в золочённых рамках…
- Кто это, баба Марина?
- Это наш Бог.
- А где он живёт?   
- Да в каждом человеке и живёт…
- А во мне живёт?
- С тобой Ангел сейчас, и ты сама – Ангелочек. Вот придёт время и в тебе будет жить. Бог – это наша совесть, когда подрастёшь поймёшь всё.
- А когда у меня будет жить Бог, Ангел уйдёт?
- Ангел всю жизнь с тобою будет…

… И бусы красивые из красного бисера в бабушкином комоде лежали. Когда нет никого, открою ящик полюбоваться ими, поглажу и обратно положу.

…Бабушкины старинные книги. «Житие Христа» - большая книжка в кожаном переплёте с красивыми гравюрами. Книжка была написана на старославянском языке и, конечно, я не могла ничего прочитать. Но было интересно рассматривать причудливую вязь древних заглавных букв. Они, как кружева, плелись по странице и казались мне иногда живыми. В них можно было рассмотреть и цветы, и птиц, солнышко и даже сказочных зверей. Бабушка говорила, что у каждой буквы есть свой тайный смысл, поэтому каждое слово, которое мы говорим, доходит до Бога. А я думала тогда, что именно такими красивыми буквами и словами нужно разговаривать с Богом…

     И вот я уже сама бабушка девяти внуков, а яркие воспоминания детства всё сильнее греют душу. Они возникают внезапно, принося радость, а иногда навевая грусть и тоску. Они возникают во сне, и там я ощущаю себя маленькой девочкой, окружённой теплом и заботой…Но всякий раз я понимаю, что эти воспоминания и есть – зов Родины.