Его Алмазом кличут. Глава 48. Хозяйка

Последующие несколько месяцев я также безвылазно трудился над своими работами, вспоминая время от времени наш разговор с тётей. После её слов относительно удовольствия от процесса мне стало легче, все сомнения в целесообразности моего хобби отпали сами собой. Пока всё, что я смастерил, хранилось в квартире, но я уже начал придумывать, куда же буду их отправлять. Часть из поделок – гардины, вазы, табуреты, столешницы, рамки, шкатулки, подносы и разделочные доски я планировал раздарить знакомым. Но были и ещё некоторые резные вещи – рукоятки для кинжалов, маленькие лодочки и тарелочки, которые я решил отправить в детский дом в качестве игрушек.

В тот момент, когда пришла хозяйка квартиры, Евгения Дмитриевна, я как раз занимался тем, что раскладывал свои творения по кучкам. Не услышав, что она вошла, открыв дверь своими ключами, я вздрогнул от громкого «Привет!».

Трудно сказать, сколько лет было этой женщине, но выглядела она на шестьдесят, однако всегда была активной и громогласной. Она любила демонстрировать свою власть, что всегда выглядело наигранно. Евгения Дмитриевна знала об этом, и оттого в моментах, где она откровенно переигрывала, переводила всё в шутку и смеялась, ожидая, что и я оценю её «натуральную», как она говорила, актёрскую игру. Она действительно порой неплохо шутила. Казалось, что эта женщина состоит только из двух частей – властности и юмора.

Муж её был строителем и ушел из семьи после пяти лет брака, оставив также и двоих маленьких детей. Евгения Дмитриевна одна воспитала сына и дочь, которые теперь жили в других городах и созванивались с матерью очень редко. Маленькой зарплаты вахтерши не хватало даже на самую скромную жизнь, а тут умер её дядя, завещав эту «однушку». И вот уже много лет хозяйка сдает её мне. Историю своей жизни Евгения Дмитриевна поведала мне ещё при первой нашей встрече. Тогда она с гордостью в голосе говорила, что «нужно уметь пробивать стены головой, иначе ничего не получится». Да, у неё был мужской характер. Она даже внешне напоминала мужчину. Большой тяжелый лоб, нависающий над маленькими глазами непонятного цвета, широкие скулы и массивный подбородок. Волосы были подстрижены коротко и уже немного поседели. На своё полное бесформенное тело она одевала такие же бесформенные платья, больше напоминавшие халаты в наляпистый крупный цветок. И никогда я не видел на ней новой яркой одежды, платья всегда были словно уже поношенные кем-то, выцвевшие и протёртые. Обувь её все больше напоминала чешки или галоши. Всем своим видом она походила на женщину, торгующую на рынке овощами, но роль деловой и важной персоны Евгения Дмитриевна играла безупречно!
- Здравствуйте, Евгения Дмитриевна, – вежливо сказал я.
– Чего делаем? – деловито спросила она, встав в позу генерала.
– Да вот… – показал я на разложенные повсюду деревянные поделки.
– Ну-ну… – сказала хозяйка, уже не проявляя никакого интереса к моим изделиям, и пытаясь разглядеть свой цветок на подоконнике через занавеску.