Ненавижу?!

— Ненавижу это платье! Ненавижу!
— Тебе же его мама купила?
— И что? “Я тебе все покупаю, но ты ничего не ценишь!” Там было другое, бежевое, в пол, оно стоило дешевле в полтора раза. А это — слишком яркое, все в цветах… Чувствую себя маяком для привлечения всеобщего внимания!
— Мне мама такого не покупала.
— И что? Тебе отдать? Почему я должна чувствовать себя виноватой? “У тебя все есть, тебе мама все покупает! Подумай о голодающих детях в Африке!” Да, у меня шмоток — полный шкаф, а ношу я пару футболок и джинсы, ненавижу платья, не люблю красный цвет. Это— ее любимый цвет! Мой— синий, фиолетовый, бежевый, но никак не ярко- красный…
— А ходишь все время в черном.
— Потому что мне так комфортно!
Я кричу и вижу, как подруга начинает плакать.
— Ты из-за мамы, да? Прости, я— дура.
— Нет, ты не дура. Просто…
— Она хорошей была. Она точно видит и слышит тебя, гордится тобой.
— Откуда ты знаешь?
— Я же видела ее в магазине, помнишь?
— Но ты даже не общалась с ней. Это— моя мама. Ты о своей подумай.
— Ты тоже не можешь этого понять. Я не хочу быть эгоисткой. Мне просто страшно. Я не могу контролировать это.
— Боишься ее потерять?
И тут плакать начинаю уже я.
— Ненавижу плакать! Ненавижу!
— Это нормально.
— Я знаю, что это нормально. Но я ненавижу плакать! Особенно — на людях. Особенно — когда меня успокаивают!
— Тебе надо быть рядом с ней сейчас. Пока не поздно. — да не могу я быть рядом! Я именно этого и хочу!
— Она уехала на химию, а я— вернулась доучиваться. Даже, когда она приезжала к бабушке, я пыталась к ней подойти, тетя отвела от нее и сказала, что я довожу ее. И у меня даже сил нет признаться, что именно я сделала до этого. Я хотела сделать для нее все, что необходимо, но мне опять сказали, что я привлекаю слишком много внимания и ничего не понимаю. Потому что я улыбаюсь. Все время. Даже, когда надо плакать. Я не сумасшедшая! Я не могу плакать!
— Прости, но улыбаться, когда твоя мама болеет— это ненормально!
— Ну, да, я сумасшедшая. Что ещё во мне не так?
— Когда кто-то в семье болеет неизлечимой болезнью, плакать— это нормально.
— Я никогда не заплачу больше. Сама же говорила, что уныние— это грех.
— Боже! Да ты не понимаешь этого слова вообще.
— Чего я не понимаю? Как я должна это понимать?
— Пошли со мной на молодёжку?
— Нет. Мама говорит, что вы — секта. Я — вообще не верю, ты же знаешь!
— Да, мы секта. Но мы— хорошая секта. Мы к Богу идём. И что, если ты все же впустишь Его в свою душу? Ты многое тогда поймёшь.
— Ты знаешь, сколько проблем в жизнях людей? Сколько людей на земле сейчас, сколько их было раньше, сколько ещё будет после нас, сколько богов? Это люди все и придумали!
— Бог есть. И он— один. Имена разные.
— Если он есть, то почему у тебя мама умерла? — Нет, я не хотела этого говорить! Дура! Черт, черт, черт!
— Значит, Ему так было угодно. Значит, она нужна ему там.
— Я бы тоже хотела быть ему нужной…
— Что ты такое говоришь? — испуганно смотрит на меня Яна.
— Ничего. Черт. Ладно, прости.
— Ничего страшного.
— Ты действительно считаешь, что даже лишняя серёжка в ухе— это грех? Значит, Он не простит меня даже за это? И мама могла из-за этого заболеть?— спрашиваю я, а сама думаю: “ Какой же бред я несу! Она заболела из-за того, что не клетки неправильно начали делиться, но даже врачи не могут назвать точную причину. “
— Надо молиться. Бог любит нас всех.
— Молиться? Ты хочешь сказать, что мама болеет, мне пятнадцать, я не могу ничего сделать, но надо молиться? Что это изменит? А если Он не захочет, чтобы она…
— Ты боишься, что она умрет?
И тут страшно становится уже мне. Я не допускала этой мысли внутри. Я с самого начала знала, что надо лечиться. Надо верить врачам. Что врачи— не боги я тоже приняла быстро, от этого стало страшнее. Потому что даже они не могут сказать наверняка, останется она или уйдет. В субкультуре мы легко шутили о смерти, пока речь шла о нашей смерти. Это же — совсем не страшно, даже, если больно. Оно того стоит, впереди — целая вечность!
Я не хочу отдавать ее вечности. Я никого не хочу отдавать в своей жизни! И я не смогу жить дальше. Просто не смогу жить!
— Ты чего? Плачешь?!
Да, плачу. Мне страшно и противно от себя. Я не могу контролировать ситуацию. Мама с детства говорила, что все в жизни можно решить. Всегда. И я верила в это.