Часть первая Глава восьмая Письмо

Поход подходил к завершению.
Обогнув всю планету, выполнив полностью все задачи, лодки возвращались к своим базам.
Преодолев все трудности, с которыми пришлось столкнуться экипажам, точно рассчитав автономные   маршруты следования, они смогли встретиться в назначенной точке вовремя.
Не всплывая на поверхность , пройдя по малоизученным гидрографическим участкам мирового океана, максимально соблюдая меры скрытности -  появление двух новых лодок в Бухте Крашенинникова стала сюрпризом для иностранных военно-морских разведок.
Лодка Богданова подходила к своим берегам.
Швартовые команды стояли на своих местах на носовой и кормовой надстройке в полной боевой готовности.
На мостике лодки, как всегда, кроме командира ПЛ и старпома находились помощник командира и штурман.
Лодка носом прицелилась под острым углом к пирсу и стала медленно приближаться.
С носовой и кормовой надстройках доложили, что швартовые команды готовы. Дали команду на телеграфы «Стоп моторы. Подать носовой»!
По этой команде матрос швартовой команды бросил на пирс пеньковый трос с грузиком, к которому привязан стальной швартов под названием название «легость».
  С пирса подали трап-сходню.
И в этот момент экипаж " выдохнул" молчаливое - ДОМА!
Подводники обогнули земной шар, прошли "морскими тропами",  достойно справились с возникшим пожаром,  условно " атаковали" неожиданно появившегося  противника, отпугнули с "хвоста" другого, доказав тем самым сплоченность экипажа и готовность к решению любых поставленных задач, главными из которых являлись - обеспечение интересов нашей страны и предотвращение агрессивных действий ВМС потенциального противника.
Восьмидесятые годы для атомного подводного Флота России стали целой эпохой грандиозных событий и научных прорывов. Противник видел это и вынашивал свои планы, как помешать этому процессу.
За все время похода, экипажи лодок постоянно  поддерживали готовность к старту ракет; способность провести  всестороннюю проверку работоспособности оружия и технических средств в различных климатических зонах; постоянно работали над  изучением и усовершенствованием  навигационно-гидрографических условия плавания.
Добиваться успеха в морском деле  можно только опираясь на экипаж.
Командир должен тонко чувствовать «пульс» экипажа, его запросы, потребности и вовремя на них реагировать.
Требовательным и принципиальным  Богданов был всегда. «Притирка» друг к другу, проходила не один месяц, но  в море  с ним было надежно.
Самые трудные в походе десять дней.  Потом постепенно  экипаж втягивается в походный режим.  Биологический ритм нормальной человеческой жизни здорово нарушается, и в конце похода человек фактически забывает, что такое день и ночь.
Мысль  о  любимой женщине, запах родного дома, звонкий детский смех  - это приходит к каждому подводнику с вот этим  молчаливым, личным "выдохом" - ДОМА!
Степень и уровень романтики в душе каждого моряка-подводника разный.
Запредельные "жульверновские фантазии" им не свойственны. Дивного зрелища красоты в глубинах океана они не видят. Но они его ощущают по-своему, "вслепую". Их мозг создает новые каналы связи  осязания и даже когнитивных функций,  которые  способны чувствовать  острее, обладая невероятной интуицией.
***
О том, что лодка вернулась на базу, Женя узнала от Главного врача. Он вызвал ее к себе.
- Женя! - начал он  деликатно разговор, - У меня к тебе будет просьба. Богданов возвратился. Давай то, что произошло в семье за время его отсутствия, оставим между нами. Человек вернулся из очень ответственного задания.
- Да, я понимаю.  - Согласилась Женя, - Данилка поправился. Это главное.
- Ну и хорошо. Спасибо тебе большое. Спасибо.
Игнатий Павлович встал из-за стола , поставил стул рядом со стулом Жени и присел. По-отцовски посмотрел на девушку.
- Как себя чувствует отец?
- Начинает восстанавливаться. Уже лучше.
- Красивая ты, Женя. И врач ты очень хороший. Погиб, мой Лешка. А то бы, гляди, и невесткой мне стала бы. Уж я рад был бы как. Но, не судьба. - Игнатий Павлович тяжело выдохнул, немного помолчав, продолжил, -  Учиться тебе надо дальше, развиваться в профессии. Пришла разнарядка на КПК*, я тебя поставил в план. В Ленинград хочешь?
- А можно? - Глаза у Жени от неожиданности заблестели от неподдельного удивления и восторга.
- Можно. Конечно же можно. В ВМА им. Кирова поедешь.
Такого девушка не ожидала совсем. Ей очень хотелось, как можно быстрее поделиться этой новостью с отцом и порадовать его. Побывать  в Ленинграде : Зимний Дворец, Летний сад, Невский проспект, Ростральные колонны на Васильевском острове...
- Ладно иди! - Игнатий Павлович улыбнулся, заметив девичью радость, - Платья начинай шить. Время быстро пройдет. Потом будешь сетовать, что надеть нечего на прогулку по Царскому селу.
***
Ветров шел на перевязку в госпиталь. По дороге он встретил боцмана. Мужчины, пожали друг другу руки.
- Сергей, завтра по суточному у тебя промышленность ремонтирует. Тебе на перевязку завтра идти? Дело есть.
- Я буду вовремя. - Ответил четко Ветров.
- Добро.
Уже отойдя, Сергей остановился и повернулся в сторону Романа Денисовича. Тот, словно предвидя это, сам оглянулся.
- Роман Денисович, все спросить хочу. Перед походом, ты мне письмо дал, помнишь?
Боцман смотрел на Ветрова и глаза его не моргали.
- Во время пожара, письмо пострадало. Его прочесть невозможно. От кого оно было?
- Не знаю. Мне его на КПП дали передать тебе. - Сухо ответил Роман Денисович.
Мужчины разошлись каждый по своим делам.
В хирургическом отделении, после очередной процедуры, медсестра дала Ветрову некоторые документы, которые он должен был подписать у Главного врача.
Взяв их, Сергей направился в Главный корпус, который располагался по улице Немировича-Данченко. Прибыв туда, он зашел в коридор, который был оформлен при входе  Доской почета с фотографиями докторов- передовиков.
  Ветров мимоходом пробежался по ним, почти не рассматривая, но на одном фото, его взгляд неожиданно  остановился. На него смотрела девушка какими-то очень красивыми и родными глазами. Ветров подошел ближе и прочел: "Участковый врач-педиатр Долгих Евгения Павловна".
"Сережа, ты с  Женей Долгих  давно знаком?", - вспомнились слова, словно их кто-то специально в это мгновение  напомнил Сергею.
" Значит, письмо, что сгорело у меня в куртке, было написано этой девушкой !", - Сергей застыл на месте, - "И боцман знает об этом!".
От одного понимания, что эта девушка на фото, такая невероятно знакомая и близкая, у Сергея участилось  дыхание и кровь хлынула к вискам. " Это же та девушка, которую он встретил с отцом в ресторане!". Такого поворота событий, Ветров точно не ожидал.
Вернувшись на лодку, он ничего никому не сказал. Сразу принялся за работу. С боцманом несколько раз с ним встречался, но лишнего ничего не говорил, только то, что относилось к службе.
Заглянул Толя.
- Серый, у тебя хоть и "лапы" в бинтах, но это не дефект. Помнишь, что мы сегодня идем в гости?
- Помню, - ответил Ветров.
***Вечером друзья  встретились в ресторане. Все было, как всегда: разговоры, музыка, хорошая еда.
Сергей был молчалив и сдержан. Чувствовалось, что он чем-то постоянно думает.
Молчала и Катя.
Когда Толя пригласил Лену танцевать, Катя обратилась к Сергею:
- Мне надо с тобой поговорить, но не здесь.
- Говори сейчас. Ничего же не мешает. - Сергей внимательно посмотрел на девушку.
Катя, понимая, что ситуация начинает развиваться не по ее сценарию, встала, забрала сумочку и всем видом показала, что хочет уйти.
- Ты куда?- Переспросил Сергей.
- Домой.
- Я проведу тебя.
Лена, во время танца, что-то сказала Анатолию, потому, как он не задав лишних вопросов, одним лишь взглядом показал Сергею, что "все в порядке, иди".
Выйдя на свежий воздух, Катя немного постояла у крыльца, пока Сергей закуривал сигарету.
- Ты хотела мне, что-то сказать? Говори, нет же никого.
Катя тянула, понимая непростую  ситуацию. Она опасалась и реакции, которая могла последовать после сказанного.
Пройдя молча почти квартал, Катя остановилась.
- У меня будет ребенок от тебя.
Замедлил шаг и Сергей.
Они молча стояли, пока сигарета не была затушена.
- Ясно. Пойдем , я тебя проведу домой, - спокойным голосом ответил Ветров.
- Ты на мне женишься? Я же люблю тебя, -  Катя хотела четкого ответа.
- Я своими детьми не разбрасываюсь.
- Ты меня любишь?
- А, как ты сама считаешь?
От этого вопроса Кате стало не по себе. Она поняла, что этого сильного и красивого парня можно заставить жениться, но заставить его любить - никогда. Эта мысль радости не принесла.
До самого дома они шли молча.
- Завтра подадим заявление в ЗАГС, распишемся и ты сразу же поедешь к моим родителям.
- К родителям? - Уточнила растерянная Катя.
- Да. И это не обсуждается. Так будет лучше.  А, сейчас, иди домой. Холодно.
Уже почти у самой гостиницы, Сергей устав от быстрой ходьбы, замедлил шаг. Подойдя, присел на скамейку. Закурил. Потом он резко  вышел на дорогу и стал останавливать машину.
- Братишка, подвези в госпиталь,  надо срочно!
Водитель, глядя на перевязанные руки офицера, тут же придал газу своей "шестерке".
Найдя детское отделение, Ветров нажал звонок двери.
- И кто там? - Послышался голос дежурной.
Дверь отворилась.
- Мне Долгих Евгению. Срочно! - Почти выкрикнул Ветров.
- Так дома она. - Испуганно ответила медсестра.
- Скажите адрес ее. Мне нужна она срочно.
- Что-то случилось? Что-то с Павлом Петровичем?
Сестра бросилась к столу, за которым сидела и стала записывать адрес.
- Вот, возьмите, - протянула она лист Сергею, - Что случилось-то?
- Потом.
Сергей не помня себя побежал по слабо освещенной улице городка.
Дверь отворилась сразу. На пороге стояла Женя.
- Что ты написала в письме, который мне передал от тебя Роман Денисович?
От неожиданности Женя не могла проронить ни слова. Она стояла и  смотрела растерянная на Ветрова.
- На лодке пожар был. Письмо сгорело. Я не успел его прочитать. Что ты мне в нем написала? Что?
Только сейчас Женя заметила обетованные руки Сергея.
- Дочка, кто там? - Послышался голос Павла Петровича.
- Папа, это ко мне. Не волнуйся. Я сейчас вернусь. - Ответила ему Женя и вышла в коридор, прикрывая двери, - У папы сердце ... Ему волноваться нельзя.
Женя и Сергей стояли и просто смотрели в глаза друг другу.
- Это уже не имеет никакого значения, что было в этом письме. - Произнесла девушка опустив голову.
- Имеет! Женя, все имеет значение! - Ветров, нежно обхватив ладонями ее лицо,  прижался небритой щекой к ее щеке, почувствовав на ней влагу от слезы.
Девушка немного отшатнулась назад.
- Сережа... Мы не должны...
- Я понимаю тебя. Женя, я не  подлец. В этой ситуации, я обязан... Но мне надо знать, что ты написала в этом письме! Я жить не смогу дальше, если не узнаю.
- Зачем? Зачем теперь все это? - Сквозь слезы, которые теперь катились из ее глаз, прорывалась  девичья боль.
- Что бы жить, Женя! Жить! Понимаешь? Жить, как человек! Жить, зная, что есть на Земле та, которая любит меня всем сердцем. - Произнеся эти слова, Сергей прижал Женю к груди и почувствовал, как бьется ее сердечко, как тогда у голубя, когда он его спасал. - В сердце моем  может быть только одна женщина, даже если она не в моей жизни. Вот только развязать веревочку, которая завязала крылья нашей любви, я в этот раз не могу. Прости меня, Женя!
- Я все понимаю, Сережа. Я все понимаю.
Ветров шел и думал: "Почему есть люди, которые любят, но сказать об этом не смеют в силу сложившихся обстоятельств. А есть  люди, которые не любят,  а делают вид, что любят и готовы говорить об этом. И им не стыдно, потому, что они считают, что у них есть право на ложь. Мужчина не может найти свою женщину дважды. И лгать не имеет право. Но есть обстоятельства, в которых он становится немым внутри себя, добровольно принимая эту ловушку, лишающая его самого главного - право жить так, как хочется, а не так, как получается".
Вернувшись со свидания, Толя постучал к Ветрову.
- Я все знаю. Мне Лена  рассказала. Как поступишь?
- А, ты как бы поступил? Ребенок не виноват. Я несу за него ответственность.
Анатолий пошел к себе, понимая, что эти вопросы задавать другу не стоило.