Семь сестёр сестра тени

29
– Ну, наконец-то! – приветствовал ее Фредди в холле СелборнПарк, целуя руку. – А я уже решил, что ты покинула и меня, и берега
Альбиона навсегда. Ну, как Биарриц? А король? В Лондоне упорно
циркулируют слухи, что его состояние было много хуже, чем о том
сообщали его подданным.
– О, на момент моего отъезда он был в полном здравии, –
ответила Флора, радуясь тому, что имеет возможность сказать почти
правду. – А вообще-то у него была простуда. Только и всего.
– Хорошо, хорошо. Мама надеется, что он посетит наши
свадебные мероприятия. Ему уже даже приглашение отправили. Он
тебе об этом ничего не говорил при встрече?
Фредди подставил ей локоть, и они вместе направились в
просторную гостиную.
– Нет, ничего не говорил. Но ты же знаешь, расписанием всех его
дел занимается его личный секретарь. А потому король может быть
даже и не в курсе того, что его пригласили. Графиня дома?
– В настоящий момент, нет. Отправилась по своим
благотворительным делам в Винчестер. А отец в Лондоне. Так что, моя
дорогая Флора, сейчас мы с тобой одни в доме. – Фредди крепко обнял
ее за талию и притянул к себе. Потом накрыл ее губы своими губами и
стал энергично работать языком, пытаясь проникнуть в ее рот.
– Пожалуйста, Фредди! Не надо! – Флора с усилием вырвалась из
его объятий. – Слуги ведь могут появиться в любой момент.
– Ну и что? Пусть появляются на здоровье. Они и не такое
повидали на своем веку. – Фредди издал короткий смешок и снова
попытался поцеловать Флору.
– Нет, я не могу! Мы же еще не женаты.
– Как скажешь. – Фредди ослабил свою хватку, недовольно
скривив рот. – Ей-богу, не вижу разницы, есть кольцо на пальце или
его нет. И что меняет церковная церемония? Но надеюсь, когда со
всеми формальностями будет наконец покончено, ты проявишь ко мне
больше страсти.
– Конечно. Ведь тогда перед лицом Господа мы уже будем мужем
и женой. – Она целомудренно потупила взор.
– Ах, будь оно все неладно! – воскликнул он. – Жду не дождусь
этого момента. А сейчас, поскольку ты и близко не подпускаешь меня
к себе, словно я какой-то прокаженный, прикажу-ка я слугам подать
нам чай. А ты за чашечкой чая поведаешь мне во всех подробностях о
своих приключениях во Франции.
Флора искренне обрадовалась, когда часом позже вернулась
графиня. Все то время, пока она отсутствовала, Фредди пытался
облапать Флору со всех сторон, а она отбивалась от него, словно от
разъяренного тигра. После обеда Фредди удалился к себе. Сказал, что
отправляется на верховую прогулку, чтобы дать выход скопившейся в
нем энергии. А они с Дафной устроились в гостиной, чтобы обсудить
некоторые детали предстоящего бракосочетания.
Нацепив на нос лорнет, Дафна посмотрела на нее с улыбкой.
– Ты, наверное, думаешь, моя дорогая, какой ерундой мы тут с
тобой занимаемся. Во всяком случае, меня и саму посещают подобные
мысли. Но! Все должно быть по правилам, так, как принято. Кстати,
как поживает юная Вайолет Кеппел? – поинтересовалась у Флоры
графиня, резко сменив тему разговора.
– По-моему, у нее все хорошо. А вообще-то обе девочки ждут не
дождутся свадьбы. Ведь они будут у меня подружками.
– Странная она девочка, эта старшая… Мне всегда так казалось…
Леди Сэквилл, моя старинная подруга, только на прошлой неделе
поведала мне, что Вайолет испытывает какое-то непонятное влечение
к ее дочери Вите. Что скажешь?
– Я только знаю, что они с Витой подруги.
– Как бы то ни было, а Виктория, в бытность свою в Ноле,
отказалась ублажать миссис Кеппел. По правде говоря, это меня даже
удивило. Особенно если вспомнить, какое скандальное прошлое было
у ее собственной матери. Но недаром говорят, что те, кого самих когдато выдворили вон из дома, в котором стены из стекла, норовят
первыми бросить камень в дома других. При всем том Виктория
определенно не одобряет, что девочки Кеппел будут у тебя в свите.
Кстати, мне и Алджернона пришлось долго убеждать, что все это
вполне нормально. Он ведь у нас такой консерватор. Придерживается
старомодных взглядов во всем. Категорически не хочет идти в ногу со
временем, благослови его Господь. Что ж, думаю, – графиня слегка
похлопала Флору по руке, – мы уже заслужили по бокалу шерри.
Позднее у себя в комнате Флора бездумно уставилась в огромное
окно от самого пола и до потолка, созерцая грандиозную панораму
раскинувшегося внизу сада. За зеленой изгородью из тисовых деревьев
был разбит парк, в котором обитают олени. Из окна ей было видно, как
животные неслышно скользят между деревьями, словно тени, в
сгущающихся сумерках. Чрезмерные пропорции всего вокруг, включая
сам дом, пугали. Флора чувствовала себя в этих необъятных
помещениях маленькой куклой, которую кто-то исторг из ее уютного
кукольного домика и поместил сюда, в дом, где живут уже не игрушки,
а живые люди.
Она вдруг вспомнила Хай-Уилд. Тоже большое имение. Но как же
там тепло и уютно. Хоть бы только Арчи получил ее письмо еще до
того, как покинет Лондон.
В противном случае, Аурелия, конечно же, насядет на него, и он
будет вынужден признаться ей во всем. Получается, что все ее жертвы,
которые она принесла во имя того, чтобы Арчи остался с ее сестрой, а
она зажила своей жизнью, были напрасны.
* * *
Проведя в обществе Фредди целых три дня, самый долгий отрезок
времени, что они были вместе, Флора успела понять, что у ее будущего
мужа очень рассеянный ум, неспособный долго концентрироваться ни
на чем. К примеру, задает он ей вопрос, но стоит ей начать отвечать на
него, а он уже смотрит куда-то в сторону, полностью утратив интерес к
тому, о чем спрашивал. Однажды Флора даже решила его проверить
специально. Стала рассказывать Фредди о своем детстве, но когда
увидела его отсутствующий взгляд, прочитала вслух детский стишок.
А он ничего и не заметил.
После чего Флора однозначно решила для себя не тратить больше
сил на пустые разговоры с Фредди. Тем более что у него любимым
занятием и развлечением была выпивка. А когда он был пьян, то, как
она уже успела понять, можно было смело взбираться на стол и стоять
там на голове, демонстрируя всем свое исподнее. Фредди даже не
обратил бы на это внимания. На ужин в последний вечер ее
пребывания в Селборн-Парк он пригласил своих приятелейсобутыльников. Все они явились уже изрядно навеселе и весь вечер,
сидя за столом, отпускали всякие двусмысленные, если не сказать
сальные, шутки в ее адрес.
Дафна поймала Флору уже на лестнице, когда та поднималась к
себе, устав донельзя от всех этих пьяных выходок гостей. Из гостиной
по-прежнему доносился громкий хохот и грубые выкрики.
– Дорогая, – обратилась к ней графиня, – понимаю, сегодня мой
сын вел себя далеко не так, как нам бы с тобой этого хотелось. Но,
поверь мне, это его, так сказать, последние гастроли в качестве
холостяка. Он прекрасно понимает всю степень своей
ответственности, которая в будущем ляжет на его плечи и как на
владельца Селборн-Парк, и как на твоего мужа. И у меня нет
сомнений, что он справится со своими новыми обязанностями.
– Конечно, – Флора равнодушно отвела глаза в сторону, стараясь
не смотреть на графиню. Та тронула ее за руку.
– И вот еще что, милая. Помни, замужество – это еще не конец в
жизни женщины. В каком-то смысле это лишь начало. Главное –
произвести на свет наследника и вести себя осмотрительно, и тогда
жизнь женщины может быть даже очень интересной и разнообразной.
Взгляни на свою покровительницу и поучись у нее тому, как это надо
делать. Спокойной ночи, дорогая.
С этими словами графиня ласково пожала руку Флоры и уплыла в
собственные апартаменты.
* * *
Флора вернулась в Хай-Уилд со смешанным чувством страха и
облегчения.
– Аурелия сейчас спит. Она все время после вашего отъезда
чувствовала себя неважно, – объявила Арабелла, уже вернувшаяся из
Лондона, Флоре, встретив ее в холле. – Новая служанка кормит ее
всякими мерзкими снадобьями, от которых, я уверена, проку мало.
– О, я с детства испытала на себе все домашние лекарства нашей
Сары. И лично мне они всегда помогали, – возразила ей Флора
довольно резко.
– Надеюсь. А сейчас наша экономка проводит вас в вашу комнату.
– Спасибо.
– Боюсь, мисс Макникол, повариха для вас ничего не приготовила.
Разве что можно разогреть вчерашний суп, если хотите, – сообщила ей
домоправительница, сопровождая ее до спальни.
– Спасибо, я не голодна.
Флора выждала несколько минут, а потом выскользнула в коридор
и направилась в комнату Аурелии. Осторожно открыла массивную
деревянную дверь и испуганно замерла на пороге, услышав, как она
громко заскрипела. В комнате было темно. Но вот глаза ее немного
пообвыкли, и она увидела Сару, которая дремала, сидя в кресле возле
окна. Флора на цыпочках вышла в коридор. Ей вдруг захотелось
вдохнуть глоток свежего воздуха, а потому она круто развернулась и
пошла вниз.
Вышла на улицу, и сразу же на нее пахнуло весной. Уже вовсю
цвели нарциссы, высаженные стройными рядами на рабатках вокруг
дома. Их сладковатый запах сразу же напомнил ей родной ЭствейтХолл. Флора спустилась по ступенькам крыльца и направилась в сад.
Там уже все радовало глаз свежей зеленью и набухшими почками на
деревьях. Сад постепенно просыпался и оживал после долгой зимней
спячки.
К счастью, в саду не было ни души. Впрочем, Флора по дороге в
Хай-Уилд настроила себя самым серьезным образом на предстоящую
встречу с Арчи. Ничто не должно поколебать ее спокойствия. Что
было, то прошло, и к прошлому возврата больше нет. Ведь сегодня
Арчи не просто ее зять, муж ее сестры. Совсем скоро он будет отцом
ее племянницы или племянника. Да и сама она через несколько недель
станет замужней женщиной. Сейчас они с Арчи уже одна семья и от
общения друг с другом им никуда не деться. Итак, на будущее только
платонические отношения, потому что ничего другого между ними не
может и быть.
Вот это я и скажу ему при встрече, решила Флора, неспешно
прогуливаясь по садовым аллеям. От ее зоркого глаза не ускользнуло,
какое огромное количество медоносов Арчи высадил в своем саду,
явно для привлечения пчел. И сейчас они басовито жужжали, с
удовольствием собирая свой взяток с распустившихся розовых
соцветий морозника и белых цветков калины. Воздух вокруг
вибрировал и был полон жизни. Такое чувство, что и сад тоже
пребывает сейчас в состоянии беременности, как и ее сестра.
– Флора! – окликнули ее со спины, и она даже подпрыгнула от
неожиданности.
– Арчи? – она повернулась на звук знакомого голоса. – И почему
это ты всегда подкрадываешься ко мне исподтишка?
– Потому что твои мысли постоянно витают где-то далеко. Я
получил твое письмо в Лондоне.
– Слава богу. Я все переживала, чтобы оно не попало в чужие
руки. Я хотела предупредить тебя на тот случай, если Аурелия… вдруг
заведет с тобой разговор о той нашей встрече в Эствейт-Холл.
– Спасибо. Я вернулся вчера, но пока она ни словом не
обмолвилась об этом.
– Будем надеяться, что все уже забыто. Выглядит она не очень
здоровой.
– Да, это так. Зато ты, Флора, буквально пышешь здоровьем.
Прогуляемся немного?
Флора молча кивнула в знак согласия, и они медленно побрели по
дорожке в глубь сада. Попутно Арчи делился с ней своими планами
относительно будущего обустройства сада, а Флора слушала его и
постоянно напоминала себе о том, что отныне они с Арчи друзья и
только.
– Как поживаешь? – Арчи неожиданно остановился под
раскидистым тисом, тем самым величественным деревом, под которым
они стояли здесь в саду в последний раз. Почки на кроне уже набухли
и стали нежно-зелеными, готовыми вот-вот выпустить первые
листочки. Усилием воли Флора отогнала от себя воспоминания об их
прошлой встрече.
– У меня все нормально. Вот только что была в Селборн-Парк,
встречалась там с Фредди.
– То есть все идет согласно плану, да?
Последовала секундная заминка, не ускользнувшая от глаз Арчи,
прежде чем она кивнула в ответ.
– Поверь мне, Флора, со мной ты можешь быть предельно
откровенна и ничего не бояться. От себя же скажу так: хотя в Лондоне
и считают Фредди выгодным женихом, но на самом деле он
форменный болван. Думаю, ты уже успела понять, что он к тому же
еще и законченный пьяница. Вот таков наш истинный Фредди. Лично
я полагаю, что его в детстве уронили из колыбели, и с тех пор у него не
в порядке с головой.
– У него определенно… есть кое-какие проблемы по этой части,
ты прав, – вынуждена была согласиться с ним Флора, с трудом
подавляя улыбку.
– И вот где мы с тобой очутились оба… Поверь мне, сейчас во
мне говорит отнюдь не собственный эгоизм. И однако же я желаю всем
сердцем, чтобы ты не выходила замуж за этого кретина… ради
собственного же блага.
– Тем не менее это уже дело решенное. К тому же мне очень
импонирует его мать.
– Увы, но супружеское ложе тебе придется делить не с ней. Вот
мы и подошли к самому главному.
– Как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне? – Флора
почувствовала, как краска ударила ей в лицо. Запылали щеки, даже
шея стала красной.
– Прости, прости меня. Не могу сдержать себя, как только
представлю тебя с ним… Боже мой, Флора, как же ты не понимаешь
всего того, что я чувствую? Ведь все последние месяцы я только о тебе
и думал.
– Замолчи! Замолчи немедленно! Еще одно слово, и я… – Флора
резко развернулась и зашагала прочь, но Арчи успел схватить ее за
руку и остановить. От его прикосновения дрожь прошла по всему ее
телу, но она тотчас же взяла себя в руки. – Отпусти меня, Арчи! –
взмолилась она. – Мне действительно нужно поспешить к Аурелии.
Твоей жене, между прочим.
– Да, да, конечно. – Он сделал глубокий вдох и выпустил ее руку,
сопроводив коротким кивком головы, словно признавая правоту ее
слов. – Увидимся за ужином.
Вернувшись в дом, Флора прямиком направилась к Аурелии. Но
путь ей преградила Сара. Она встретила ее в дверях спальни.
Приложив палец к губам, старая няня негромко обронила:
– Она сегодня чем-то очень расстроена. Жалуется на сильную
головную боль. Просила передать вам, чтобы вы ее пока не
беспокоили. Думаю, попозже она захочет вас увидеть.
Флора пошла к себе, чтобы переодеться к ужину. На душе у нее
было неспокойно от того, что Аурелия отказалась встретиться с ней.
Она начала вспоминать, сколько времени в прошлом она проводила у
изголовья сестры, когда та хворала. И вдруг почувствовала странную
пустоту в желудке. А ведь с сестрой и правда творится что-то
неладное. Переодевшись, она спустилась вниз, присоединившись к
Арабелле и Арчи, которые уже ожидали ее в гостиной.
– Твоя жена опять не в форме, – негромко бросила Арабелла,
обращаясь к сыну и потягивая шерри. – Надеюсь, эти приступы
тошноты скоро кончатся. Когда я носила тебя, мой дорогой, у меня все
было нормально. Но современные девушки, они все такие неженки…
Совсем другие они, чем были мы в их возрасте.
– Пожалуй, мама, сейчас все люди другие, – возразил ей Арчи
миролюбиво. – Уверен, Аурелии и самой все это уже изрядно надоело.
– Наверняка у нее будет девочка. Всех моих подруг, когда они
носили дочерей, тоже тошнило, словно дворняг на сносях.
– А я буду только рад, если у меня родится дочь, – сказал Арчи. –
С девочками ведь всегда проще, чем с мальчиками.
– Возможно, но зато они не так полезны, как сыновья. Что ж, пора
в столовую.
В столовой, стены которой были отделаны дубовыми панелями,
они уселись за самый дальний конец длинного обеденного стола.
Какая ирония судьбы, подумала про себя Флора, сидеть за одним
столом рядом с Арчи и его матерью, и не просто рядом, а между ними,
то есть как бы занять место своей сестры. Служанка уже стала
разливать суп, но в эту минуту дверь в столовую отворилась, и на
пороге появилась Аурелия.
– Прошу простить меня за опоздание, но отдых явно пошел мне
на пользу, и я чувствую себя гораздо лучше.
Аурелия уселась рядом с мужем, а служанка поспешно поставила
на стол еще один прибор. Флора заметила, что сестра очень бледна, но
вот ее небесно-голубые глаза сверкают с какой-то особой, непонятной
интенсивностью.
– Ты уверена, дорогая, что чувствуешь в себе достаточно сил,
чтобы сидеть за столом? – спросил у жены Арчи, положив руку ей на
плечо.
– Конечно! К тому же я страшно проголодалась. Можно сказать,
голодна как волк! – Аурелия визгливо усмехнулась, но смешок
показался Флоре каким-то неестественным и даже немного
фальшивым. Радовало лишь то, что Арчи был само внимание и
предусмотрительность по отношению к жене. Он даже принялся
нарезать мясо на ее тарелке на маленькие кусочки, а потом кормить ее,
что вызвало явное неодобрение Арабеллы.
– Мы не можем допустить, дорогая, чтобы ты голодала. Ты и так
стала такой худенькой, просто кожа и кости.
– О, я напомню тебе твои слова через пару месяцев, когда стану
размерами с этот дом.
По мере того как шла трапеза, слабый румянец заиграл на щеках
Аурелии, и Флора даже немного расслабилась, заметно успокоившись.
– Так расскажи же мне, каков он, твой будущий дом. Говорят, там
не дом, а самый настоящий величественный дворец. – Аурелия искоса
взглянула на сестру.
– Это правда. Дом огромный. Для меня это самый настоящий
вызов.
– Ну, супружество, положим, это всегда вызов. Вызов, который мы
должны принять.
– Да, ты права.
– К тому же Фредди, судя по всему, тебя просто обожает. Чего еще
может пожелать любая жена, не правда ли, милый? – Аурелия
повернулась к мужу и бросила на него лучезарный взгляд.
Флора тихонько сидела на своем месте, видя, что никто из
присутствующих не подхватил шутку сестры и не оценил ее по
достоинству. Арабелла поднялась из-за стола и предложила всем
перейти в гостиную, чтобы выпить там по чашечке кофе.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если я вас сейчас покину? –
обратилась к ним Аурелия. – Да, мне много лучше, но главное – не
переусердствовать, не правда ли? Флора, ты бы не могла проводить
меня наверх?
– Конечно, – Флора тут же встала со своего места. Аурелия
пожелала спокойной ночи мужу, и они вышли из столовой.
Всю дорогу Аурелия упорно молчала. В коридоре их уже
поджидала Сара. Едва завидев Аурелию, она тут же бросилась к ним
навстречу и услужливо распахнула дверь спальни.
– Вам помочь переодеться в ночную сорочку, мисс Аурелия? –
спросила она у нее.
– Нет, спасибо, Сара. Думаю, мне поможет Флора. А ты ступай,
отдыхай.
– Если что понадобится, вы знаете, где я. Спокойной ночи, мисс.
– Ну, не смешно ли? – воскликнула Аурелия, когда за старой
няней закрылась дверь. – Она по-прежнему величает меня «мисс»,
хотя я уже замужняя женщина. Фактически, несколько месяцев как
дама. Ко мне сейчас нужно обращаться так: «леди».
– Давай я помогу тебе расстегнуть платье.
– Спасибо.
Аурелия уселась на пуфик перед туалетным столиком.
Флора подошла к ней со спины, мельком глянув на отражение
сестры в зеркале.
– Интересно, как все происходит в реальной жизни, – задумчиво
бросила Аурелия, разглядывая себя в зеркале. – Совсем не так, как это
предполагалось изначально.
– Что ты имеешь в виду? – спросила у нее Флора, принявшись
расстегивать пуговички на платье сестры и заметно нервничая.
– Ну, вот, к примеру, я ведь была убеждена, что вы с Арчи на дух
не выносите друг друга. А тут вдруг узнаю, что вы провели целых три
дня вместе у нас в Эствейт-Холл, пока я торчала в Лондоне.
– Как я уже тебе говорила, Арчи возвращался из Шотландии и
счел своим долгом заглянуть к нам, только и всего. – Флора снова
попыталась сосредоточиться на пуговичках, расстегивая их одну за
другой.
– Все так. – Аурелия поднялась с пуфика, чтобы Флора могла
стянуть платье с плеч. – Именно это ты мне и сказала несколько дней
тому назад, и я тогда тебе поверила. – Флора принялась
расшнуровывать корсет. – А потом я начала размышлять.
– Над чем?
– Так, прикидывать в голове то да се. Подай мне, пожалуйста,
ночную сорочку, дорогая сестра. Что-то здесь зябко сегодня.
Флора молча взяла с кровати шелковую ночную сорочку, Аурелия
вскинула руки вверх, чтобы сорочка свободно прошла через голову и
упала на тело. Флора мельком обратила внимание на крохотный
бугорок на животе Аурелии.
– Потом вдруг вспомнила, что говорил мне Фредди в день моей
свадьбы, уже вечером, на балу, когда было объявлено о вашей с ним
помолвке.
– И что же такого он тебе говорил? – Флора откинула покрывало в
сторону, чтобы Аурелия могла поскорее улечься в кровать.
– Он расцеловал меня, поздравил с бракосочетанием. А я, в свою
очередь, поздравила его с вашей помолвкой. Тогда он вдруг рассмеялся
и сказал, что нам с ним следует быть очень бдительными в отношении
наших будущих супругов. Поскольку, добавил он шепотом, они, как
ему кажется, влюблены друг в друга до беспамятства. Разумеется, я
стала все отрицать, говорила, что он страшно заблуждается. Что меня,
напротив, волнует другое… Что моя сестра и мой муж невзлюбили
друг друга еще с детских лет, и эта неприязнь длится по сей день. «О,
вы глубоко заблуждаетесь», – прошептал он мне на ухо, выводя на
паркет для следующего танца. И я действительно заблуждалась. Разве
не так, Флора?
Аурелия откинулась на подушки. На ее щеках обозначились два
ярких красных пятна, а глаза вспыхнули нехорошим блеском.
– Не думаю, Аурелия, что к словам Фредди стоит относиться
серьезно. Ведь он же тогда был пьян, очень пьян.
– Вот и я так подумала… Тогда. Подумала и забыла об этом
разговоре. Пока не узнала, что Арчи наведывался к нам в Озерный
край.
– Прости меня, что я сразу тебе не рассказала о его визите.
Большая оплошность с моей стороны. Я…
– Нет, дорогая сестра, никакая это не оплошность. Помнишь, мы с
тобой встречались в Лондоне, вскоре после этих событий? Я еще тогда
спросила у тебя, как ты считаешь, почему Арчи тянет с предложением.
А ты ответила, что и понятия не имеешь. А сама провела в его
обществе целых три дня всего лишь несколько недель тому назад. Уж
кто-кто, а ты-то уж точно должна была знать ход его мыслей.
– Да мы с ним и не говорили об этом… Беседовали, главным
образом, о растениях…
– Ну, конечно! – Аурелия натянуто улыбнулась. – Как же я могла
забыть. Вы же оба увлекаетесь ботаникой. Но даже если вы и не
касались темы будущих намерений Арчи в отношении меня, то все
равно не перестаю удивляться, что ты никогда, ни единым словом, не
обмолвилась о визите моего мужа к тебе.
– Да… В чем-то ты права! Я действительно поступила
опрометчиво. Но пойми и ты меня. Я только-только приехала в
Лондон, и на меня столько всего навалилось. Закрутилось,
завертелось… Прости меня, Аурелия. Но, честное слово, с моей
стороны это была всего лишь оплошность.
– Возможно. Я бы и дальше воспринимала это именно так,
вопреки всему тому, что сказал мне Фредди в тот вечер. Тем не менее
подозрение закралось в мою душу. И вот сегодня, пока Сара думала,
что я сплю, а Арчи в это время был в саду, я пошла к нему в комнату. И
посмотри, что я там нашла. Это лежало скомканным в кармане его
сюртука, в котором он вчера вернулся из Лондона.
Аурелия сунула руку под подушку и извлекла оттуда письмо. И
тут же протянула его Флоре:
– По-моему, это твой почерк, дорогая сестра. Я права?
Флора быстро пробежала письмо глазами. Да, это то самое
письмо, которое она написала Арчи, предупреждая его о том, что
Аурелия знает, что он навещал ее в Эствейт-Холл.
– Ну и что это доказывает? Я лишь беспокоилась, что ты можешь
превратно истолковать все эти события. Что, в общем-то, и случилось.
– Пожалуйста, перестань разговаривать со мной в таком
покровительственном тоне! – в голосе Аурелии послышалась плохо
скрываемая ярость. – Это письмо со всей очевидностью доказывает,
что между вами существовала и продолжает существовать близость, о
которой я даже не подозревала. Но и этого мало! Пока я читала это
письмо, стоя у окна спальни, я вдруг заметила вас обоих в саду. И мой
муж держал тебя за руку, Флора.
– Я… – Флора растерянно покачала головой. У нее не было слов
для оправдания. – Прости меня, дорогая сестра. Но могу лишь
поклясться тебе, несмотря на все кажущиеся доказательства моей
вины, что между мной и Арчи… не было ничего неподобающего.
– А я-то доверилась, как последняя дурочка… Искренне верила в
то, что вы терпеть друг друга не можете. – Аурелия издала зловещий
смешок. – Но ведь недаром мудрые люди говорят, что от любви до
ненависти всего ничего… такая тонкая грань. Применительно к вам,
моему мужу и моей сестре, это наблюдение более чем правомерно.
Господи! Как же вы, наверное, потешались оба над моей глупостью!
– Никогда! Все, чего я хотела от Арчи, это чтобы он женился на
тебе.
– Из жалости, да? – выкрикнула Аурелия ей прямо в лицо. От
неожиданности Флора даже отпрянула от кровати. – Наверное, все это
время он хотел жениться на тебе, но ты упросила его поступить
наоборот. Особенно после того, как увидела, в каком подавленном
состоянии я вернулась в Лондон. Ведь так, дорогая моя сестра?
Наверное, и с ним все обговорила, чтобы хоть как-то загладить свою
вину передо мной.
Звуки ее голоса растаяли в воздухе. Флора стояла, окаменев, не в
силах вымолвить и слова в ответ. Ее поразило, сколько злобы было в
голосе сестры. Но ведь все, что она только что выкрикнула ей в лицо,
было правдой.
– Молчишь? Понятно. – Аурелия кивнула головой, и в ее глазах
заблестели слезы. – Не могу сказать, что я бесконечно признательна
тебе за это. Ведь ты, по сути, обрекла меня на несчастную жизнь. Быть
замужем за человеком, которого любишь, и знать, что он никогда не
сможет полюбить тебя, что может быть хуже? А сейчас я ношу под
сердцем его дитя, и у нас уже нет возможности как-то развязать этот
узел. Флора, что же ты со мной сделала? И чем я заслужила такую
жестокость от тебя? – Аурелия в отчаянии затрясла головой. – Лучше
бы мне умереть.
Голос ее дрогнул, и она залилась слезами. Но когда Флора
шагнула к ней, чтобы хоть как-то успокоить ее, Аурелия лишь
агрессивно замахала на нее руками.
– Пожалуйста, Аурелия! Выслушай меня еще раз. Повторяю, я
вовсе не хотела всего того, что случилось. И меньше всего на свете я
хотела бы сделать тебе больно. Я немедленно… уеду, хотя повторяю
снова, между мной и Арчи ничего нет и не было…
– Сегодня мой муж держал тебя за ручку в саду! – крикнула ей в
ответ Аурелия сквозь слезы. – Не смей мне больше лгать и
изворачиваться! Обращаешься со мной как с маленькой девочкой. А я
между тем уже замужняя женщина, у которой скоро будет ребенок. И
знаешь, что самое ужасное во всей этой истории? Даже не твои
отношения с моим мужем, какими бы они там ни были… Самое
страшное, что я всегда доверяла тебе, как никому другому на свете! Я
искренне верила в то, что ты любишь меня, что ты печешься о моих
интересах, всегда и во всем поддерживаешь меня. Ведь с самого
момента своего рождения я всегда видела тебя рядом. А получается,
что сейчас я потеряла не только своего мужа, если он вообще когда-то
был моим, но потеряла и любимую сестру тоже.
– Пожалуйста, Аурелия, подумай о своем состоянии, – взмолилась
Флора, видя, что у сестры уже начинается истерика.
– А ты о моем состоянии думала, когда сегодня в саду держала
моего мужа за руку?
– Он сам схватил меня за руку, и я не успела помешать ему и…
– Не смей обвинять его ни в чем! Я наблюдала за тобой. Видела,
как ты топталась на месте непозволительно долго, заглядывая ему в
глаза с видом влюбленной девчонки.
Флора повернулась и направилась к туалетному столику,
безвольно опустилась на пуфик, чувствуя, что еще немного, и она сама
лишится чувств. В комнате повисло тягостное молчание.
– Никогда в своей жизни я не хотела причинить тебе боль,
Аурелия. Да, я понимаю всю степень своей вины. Да, я повела себя
недостойно и никогда не прощу себе эту минутную слабость.
– Да уж, прощать тут нечего! Вопрос в другом. Что сейчас
прикажешь делать мне?
– Понимаю, сколько боли и страданий я тебе доставила. Но
клянусь тебе, Арчи очень сильно переживает за тебя.
– Переживает! И сходит с ума от страсти к тебе. А может, давай
его поделим? Как твоя патронесса делит короля с его
многострадальной супругой! Чем не выход? Ты станешь его
любовницей, а я буду рожать ему законных наследников. Такой
вариант тебя устраивает?
Флора медленно поднялась с пуфика. Ее трясло от обиды и
негодования.
– Завтра же утром я уезжаю. Хочешь верь мне, хочешь не верь, но
я знаю наверняка, что ваш брак с Арчи будет счастливым. Я скажу
ему…
– Ты ничего ему не скажешь! Более того! Сейчас ты мне дашь
обещание, что впредь ты никогда не заговоришь с моим мужем. И
других контактов у вас тоже не будет. Никогда! Если у нас с ним и есть
хоть малейший шанс на счастливую совместную жизнь в будущем, то
лишь при условии, что он никогда не узнает об этом нашем разговоре с
тобой. А завтра я скажу ему, что тебя срочно вызвали в Лондон.
– Следовательно, на свадьбу ко мне ты не приедешь?
– Нет. Сошлюсь на свое плохое самочувствие в связи с
беременностью. И получу хоть какое-то утешение, зная о том, что ты
будешь в своем замужестве так же несчастлива, как и я. Ведь ты же
выходишь замуж за человека, которого не любишь. Более того,
которого невозможно полюбить.
– То есть ты хочешь сказать, что впредь не желаешь со мной
видеться?
– Никогда! У меня больше нет сестры, – ответила Аурелия
твердым тоном.
Последовала еще одна долгая пауза. Флора поднялась со своего
места.
– И я никак не могу искупить свою вину? Попросить у тебя
прощения?
– Нет. А сейчас, пожалуйста, Флора, уходи. Прощай.
– Я буду думать о тебе каждый день до конца своей жизни и
никогда не прощу себя за то, что я причинила тебе столько боли и
страданий. До свидания, дорогая Аурелия.
Глаза Флоры наполнились слезами, но она чувствовала себя
слишком виноватой, слишком раздавленной всем тем, что случилось, и
не стала утирать слезы. Последний взгляд на сестру, чтобы навсегда
запечатлеть в памяти ее образ. После чего Флора вышла из комнаты и
плотно закрыла за собой дверь.



ЛЮСИНДА РАЙЛИ