Дорога в Россию. Глава V. Русское застолье

   Дорогие читатели!
 
   Собирая материал для написания книги о братьях Орловых (предварительное название "Птенцы степной орлицы"), наткнулись на сведения о первой известной (императорской!) прививке от оспы в России...
   Профессиональная принадлежность одного из авторов, несомненно, сыграла свою роль в том, что возник этот рассказ. В котором все остальные герои - в том числе, блистательный граф Орлов, сама государыня-матушка Екатерина II, - герои важные, но всё же отступили на второй план!
   А первое место в сердце по крайней мере одного автора занял английский врач, доктор Димсдейл, - как собирательный образ профессионала, которых я знала немало. Умные, добрые, любящие, всепрощающие, слегка помешанные на том, что делают. Готовые ехать на край света, подвергаться опасностям ради людей чужих и своего Дела.
   Это не этническая общность - врачи. Это - профессиональная: людей, имеющих в сердце - Дело, которому служишь...

                Манана Какабадзе. Олег Фурсин.


   Между Сциллой и Харибдой...(31) Он был на другом конце стола, на перекрестье взглядов.

   Да ладно бы Панин. Но тот, что Орлов!

   Чувствовалась в нём Геркулесова (32) сила. Даже сидя, превосходил остальных на голову. Ярко-голубые глаза, по ощущениям доктора, не отрывались от его собственной персоны. И горели злым огнём. Что говорил Орлов - не дано было Димсдейлу знать, русского доктор не понимал, а французский был знаком ему едва, чтоб судить по ответам.  Но точно ощущал, что недоброе. Насмешка. Едва скрываемый гнев...

    - Ваше Величество, англы не могут зваться цивилизованными более нас. Доходили до нас слухи об ихнем бесчинстве. Знаем. Бойня на поле Святого Георгия (33), не так ли, приходилось слышать, свежо ещё... Никита Иванович, со всегдашней защитой всего англицкого, не может же  отрицать...
      
    - Отчего же, граф (прозвучало весьма язвительно, словно само слово “граф” раздражило Панина), очень даже и смогу...

    И злая усмешка, в целом ему несвойственная,  искривила губы Панина. И прищур глаз, и самая эта усмешка извещали, что Никита Иванович сию минуту и ринется в бой.
      
    Устало вздохнула Екатерина. Она уже давно думала, в частности о Панине, а в целом о многих своих поданных, - кто где побывает, да насмотрится, оттуда систему государственного устройства и мечтает в России... воцарить! ей,ей, будто бы и нет её, государыни, которой всё и решать!  И доктора-то пригласить нужно личного мужества немало, а тут - способ правления. И это Россия! Ей ли, государыне, и не знать, какая она... другая. Сколько у неё, у России, таких Орловых! Ладно бы Гришенька, с ним любовью управиться можно, а вот Алексей Орлов - загадка, и посложней сфинксовой будет... Ежели что, ошибись, и самой не поздоровится, пожалуй...  Не случалось разве?
 
    - Ведомо ли Вам, граф, что сии разбойники, которых столь решительно расстреляли, не разошлись даже после предупреждения сурового? Ведомо ли, что зачитан был акт, к которому они не прислушались?
 
    Выражение лица Орлова сказало всё за него. Он был полон презрения ко всяческим актам, особенно англицким, что было ясно. Он бы и сплюнул, да государыня... и паркет, в конце концов! морёный дуб да дуб светлый!
 
    - До что бы Вы сами сделали! - потерял терпение Панин. Щёки его пылали...

    - Дворян там не было! - ответствовал Орлов. - Стрелять надо было поверх голов, коль христолюбцы... Разбежались бы. Чернь городская. Трусы! Хватило бы даже одного со шпагой солдата. А эти расстреливали издалека... палачи. Волосом на голове не рискнули своим. Ради государя своего. Так-то любят!

    Победительный его взгляд на государыню Екатерину был непередаваем.

    Круглый, похожий на шарик одуванчика граф Панин, с его пухлыми губками и обиженной улыбкой, вдруг допыхтелся, рассыпался истерически на отдельные зонтики...
 
    - А знаете ли, граф, что кричали эти ваши, которые чернь... в которых нельзя стрелять... “Нет свободы - нет короля!”, - вот что кричали эти люди...

   Воцарилось молчание, ощущаемое всеми, весьма тяжёлое. Екатерина в раздражении бросила вилку. На своих дворян не смотрела, а взглянула бы - как бы им не убежать...

     - Плоды воспитания дурного или вовсе отсутствия такового, - вот что я вижу, - раздумчиво проговорил Иван Бецкой (34), и покачал головой. - Меж тем, воспитывать надо и чернь, и крестьянских детей, любое дитя человеческое... Уж сколь я твержу об этом, послушайте ещё раз...
   
     Человека старого и много повидавшего не  грех и послушать, только натура человеческая  нетерпелива, и воспитания не терпит. Ивана Ивановича перебили какою-то фразой, а там перекричали... Человек вроде тихий, себе на уме, от общих дорог стоящий вдалеке, много лет уже - личный секретарь государыни-императрицы. При этом - занимает много должностей... Орлов относился к нему с уважением. Несколько раз приходилось Григорию видеть, как уходя от Бецкого, после долгого разговора - о чём? - государыня целовала руку Ивана Ивановича...  с немыслимым теплом и уважением. И слышал Григорий, что звала она его “батюшкой”, и не было свойственно Фике разбрасываться такими словами...

    Достало этого, чтоб послушать. Да не дали.

    Все пытались забыть, заговорить то, что было сказано - и государыня в первую очередь.  Обратилась к Димсдейлу с ласковым словом.
 
    А что же наш доктор?
 
   Человек от природы наблюдательный, чутко ловивший интонацию в разговоре, доктор уловил всеобщее напряжение, конечно. Но, сути разговора не понял, а потому отвлекся на иное.
 
    Он пытался разобраться, что подавали! Это было безумие какое-то! Помимо того, что уже стояло на столе в качестве закусок, слуга в ливрее, видимо, приставленный к доктору особо, считал своим долгом поднести и подать всю еду, которая готовилась гостям... Вначале это был суп из рыбы (завернутому в ливрею рабу было ведомо, что это - уха стерляжья, он объявил это доктору... куда там!)...  телячьи хвосты по-татарски... вальдшнепы, добытые самой Екатериной (не дано было доктору знать, что их нашпиговывали салом, ягодами можжевельника, помещали в брусничный маринад ...томили два-три дня... в нагретой печи под крышкой из пресного теста),   а к ним подавалась мамалыга с брынзой, доктор ел ее как хлеб - подсмотрел за соседом... Ел он также пулярдку (жареную курицу! всего-то, а как это понять?!) с трюфелями, окуней с ветчиной, рябчиков по-испански... с подливой из вяленых оленьих язычков...отварного поросёнка с хреном...
 
    Слуга подносил, доктор послушно ел.  И запивал немецкими винами, любимыми императрицей. И если вначале это был рислинг, показавшийся доктору кислым, то к десертам было подано вино сладкое...

    Вот в это время и обратилась императрица с вопросом к Димсдейлу:

    - Как вам нравится моё вино, доктор? Мне важно мнение человека, стоящего вне наших споров... с моими поданными...

     Она бросила едкий взгляд на Орлова.

     Бедняга доктор, который осоловел от еды и питья, был подавлен обществом людей, стоявших выше обычных смертных, не понимал доселе того, что говорилось, едва не поперхнулся глотком...

    Но рассыпался в похвалах, которые грешили ложью (доктор, само собой, страдал тем же алкогольным “патриотизмом”, что и императрица, и предпочел бы эль... не с десертами, конечно). Во взаимоотношениях с высшими мира сего доктор растерял значительное количество квакерской непогрешимости в правде!

    - Вот мнение человека с опытом , - удовлетворенно отметила государыня. - Мне привозят его из аббатства в Рейнгау (35)... Это вино с благородной плесенью!
Как сыры, впрочем, эти-то изрядно вонючи ... А моё вино благоухает.... и совершенно на вкус.

      Доктор ещё раз разразился похвалами...
 
      - Пьющий да пляшущий человек  - не опасен, - отвечала ему Екатерина... Я распоряжусь, вам с сыном доставят напитки... И пиво, конечно. Попробуйте немецкого... Есть и английское, да со своим самоваром ездить ко мне в гости возбраняется... (Екатерина произнесла “бульотка” (36) вместо самовара, так иностранцу было понятнее). Водки пришлют. Анисовой, вишнёвой, смородиновой, мятной, малиновой, рябиновой да яблочной. Грушевой... Всё, что есть, пришлют.
 
     Откуда было знать доктору, что она подводила итог разговору?  Да ещё такому,  в котором собственной его стране уделено было много места...
 
     Много места было уделено и ему самому. Несколько позже, когда гости и интриги перенесены были в Малиновую Столбовую...

     К шахматной партии его не пригласили. Доктор не знал, радоваться ему или печалиться.
 
    С одной стороны - шахматист он изрядный.
 
    Он посещал кофейню Слотера (37) в Лондоне, он читал Филидора (38), и  книга  была зачитана им до дыр...

    Здесь этого не знали, по-видимому, дотошный Мусин-Пушкин не доложил... Но! Судьба эрла Ульфа не соблазняла доктора. Помнится,  Кнуд Великий (39) хотел вернуть неверный ход, эрл Ульф не позволил. В итоге выиграл партию, - проиграл  жизнь.  Рислинг был кислым, а жизнь - сладкой, как немецкое вино, по крайней мере в данную минуту...  Эрл Ульф был дураком! Он не был медиком, и плохо понимал людей...

    А здесь, как и повсюду, в ходу сословные предрассудки. Есть за столом государыни он мог, но составить партию - нет. Его ведь даже не спросили! Сословные предрассудки!

    Чувствуя нетвёрдость походки и даже стойки своей, и некоторое расстройство в мыслях, доктор решил вдохнуть воздуха у распахнутого окна в дальнем углу. И привести всё вышеназванное в порядок, милый сердцу. Бросил последний взгляд на столик, где затевалась нешуточная баталия. Императрица и Бецкой против князя Голицына (40) и графа Чернышёва (41). Последнего доктор уже тоже  знал, поскольку тот был его соседом по столу. Немногословный человек. Успел отметить, что вскоре отбудет в Англию... российским послом! И рад узнать доктора, известного всей Европе.
 
    Он смутил Димсдейла своими манерами. Истинный вельможа, каждый поворот головы или взмах руки выдают аристократа. Его не волновало усердие лакея, разносящего еду - он мог отказаться от неё взглядом, он пил только морс, и ему нельзя было подлить вина в бокал  вне его желания... Доктор Томас Димсдейл, квакер, был смущён и ужален в самое сердце своим смущением!
 
    Шахматы - на удвоенном поле, игра на четверых. Русские и впрямь любят сражаться. Может, и хорошо, что не позвали играть! Необычно, непривычно.
 
    Доктор отошёл от стола, который обступили гости. Прошёл к печке, выстланной  голландскими изразцами, полюбовался почти скульптурной её красотой. Тронул рукой явно стеклянные столбы ярко-малинового цвета  на стене украдкой - чем красили это стекло? Прошел к окну...



                Продолжение следует.



   Авторы приносят извинения за большое количество сносок. Как оказалось, оба любят их с детских лет! Оба утверждают, что ещё в детстве получали из них сведения исторические, иногда больше и глубже, чем в учебниках, которые грешили умолчаниями и искажениями. Если не считать английских и иных переводов (шлите свои замечания, владеющие языком, Гугл-переводы часто грешат стилистическими и прочими ошибками), можно сноски и не читать, смысл не потеряется. А нам - приятно!


   31. «Между Сциллой и Харибдой» — выражение, означающее оказаться в ситуации, выхода из которой нет изначально. Такая тупиковая обстановка обусловлена отсутствием выбора: какое бы решение ни принял, по какому бы пути ни пошёл, всё равно окажешься в проигрыше. Происхождение фразеологизма — из древнегреческой мифологии. Сцилла и Харибда — названия гор у подножия пролива. Утёс Сцилла был местом обитания многоголового чудовища огромного размера. Чтобы не попасть в зубы морского зверя, морякам нужно было плыть ближе к противоположной скале — Харибде. Но и тут мореплавателей ждала опасность: богиня воды не пропускала путников мимо своего утёса, она водоворотами и высокими волнами топила их корабли. В результате образовавшейся такой двойной опасности в Мессинском проливе считалось, что нет возможности пересечь его без людских потерь, третьего варианта пути не было. Поэтому, со временем, нахождение в любой безвыходной ситуации стали кратко описывать как «оказаться между Сциллой и Харибдой».

   31. Геркулес (лат. Hercules, Hercul;s[2][3]) — римский аналог древнегреческого героя Геракла, сын Юпитера и смертной женщины Алкмены. В классической мифологии Геракл славится своей силой и многочисленными приключениями.

   33. Резня на Сент-Джордж-Филдс произошла 10 мая 1768 года, когда правительственные войска открыли огонь по демонстрантам, собравшимся на Сент-Джордж-Филдс, в Саутварке, в южной части Лондона. Протестующие выступали против заключения в тюрьму радикального члена парламента Джона Уилкса за написание статьи с резкой критикой короля Георга III. После зачитывания Акта о массовых беспорядках, предписывающего толпе разойтись в течение часа, шесть или семь человек были убиты в результате обстрела со стороны военных. Этот инцидент в Великобритании закрепил устойчивую идиому «зачитать кому-то Акт о массовых беспорядках», означающую «сделать строгий выговор» с дополнительным смыслом сурового предупреждения. Эта фраза до сих пор широко используется в английском языке.

   34. Иван Иванович Бецкой, Бецкий (3 [14] февраля 1704, Стокгольм — 25 августа [5 сентября] 1795, Санкт-Петербург) — русский государственный деятель, видный представитель русского Просвещения, личный секретарь императрицы Екатерины II (1762—1779), президент Императорской Академии художеств (в 1763—1794), инициатор создания Смольного института (1764) и Воспитательных домов в Москве (1764) и Санкт-Петербурге (1770) с госпиталем для рожениц. При его содействии были открыты Императорское коммерческое училище, училище при Академии художеств, куда принимали мальчиков разных сословий (кроме крепостных), отделение для девочек-мещанок при Смольном институте. Возглавлял комиссию по каменному строению в Санкт-Петербурге и Москве. Путём воспитания Бецкой стремился создать «новую породу людей» — дворян и представителей других сословий, способных гуманно обращаться с крестьянами и справедливо управлять государством.

   Предположительно - отец государыни-императрицы Екатерины II.

   35. В 1753 году в аббатстве Эбербах, расположенном в Рейнгау, произошло знаменательное событие. Монахи, по случайности или из-за задержки сбора урожая, обнаружили, что виноград на лозах был поражен особым видом плесени. Несмотря на неприглядный вид ягод, монахи решили не отказываться от урожая и произвели вино.Результат превзошел все ожидания - получившееся вино оказалось необычайно сладким и ароматным. Так было сделано первое вино из ботритизированного винограда в Германии. Плесневый грибок Botrytis cinerea, который поразил виноград, впоследствии получил название "благородная плесень" за его способность концентрировать сахар в ягодах.. Это открытие положило начало производству уникальных сладких вин, которые сегодня известны во всем мире. Аббатство Эбербах стало пионером в производстве таких вин в Германии.

   36.  Бульотка (от фр. bouillotte, которое в прошлом обозначало бульотку) — сосуд для кипятка, предназначенный для сервировки чайного стола и поддержания необходимой температуры воды.
Бульотка представляет собой металлическую ёмкость с крышкой на подставке, снабжённую ручкой и носиком, как у чайника, или же сливным краником, как у самовара. По своему назначению бульотка несколько напоминает самовар, но в отличие от него обычно не имеет внутреннего очага, а обогревается расположенной снизу горелкой (спиртовкой). Однако изготавливались и модели с внутренней трубой, в которую помещался раскалённый предмет для нагревания («гиря»).
Бульотка предназначалась для сервировки чайного стола, но не для кипячения воды, а лишь для поддержания температуры кипятка. Эта функция бульотки разительным образом отличала её от самовара, в котором вода сначала кипятилась, а после кипячения остывала, поэтому для нового кипячения самовар нужно было снова растопить.

   37. С конца XVII века в Англии получили распространение кофейни, где начали собираться шахматисты. Центром шахматной жизни стал Лондон. В XVIII веке местом регулярных встреч сильнейших шахматистов страны служила кофейня Слотера в Лондоне, где Ф. Филидор выиграл матч у Ф. Стаммы (1747).

   38. Франсуа-Андре; Даникан Филидор (фр. Fran;ois-Andr; Danican Philidor, 7 сентября 1726, Дрё, Франция — 31 августа 1795, Лондон) — французский оперный композитор, шахматист, шахматный теоретик, в своё время считался сильнейшим шахматистом в мире. Предвестник позиционной шахматной школы.

   39. Шахматная игра завезена на Британские острова по всей вероятности, викингами задолго до завоевания островов норманнами (1066). Игра неоднократно упоминается в ряде эпических произведений, например в древних кельтских преданиях. Сохранились рассказы о шахматных увлечениях датско-английского короля Кнуда I Великого; согласно одному из них, Кнуд, играя с эрлом Ульфом (1027) сделал проигрывающий ход и попытался вернуть его, но, когда Ульф отказал ему в этом, Кнуд приказал казнить эрла.

    40. Князь Александр Михайлович Голицын (1718—1783) — русский генерал-фельдмаршал из рода Голицыных-Михайловичей.  В 1744 году получил назначение камергером к «молодому двору» великого князя Петра Фёдоровича и его супруги. В своих записках Екатерина II неоднократно упоминает среди самых близких к себе в то время людей графа З. Чернышёва и князя А. Голицына, который был женихом одной из её любимых фрейлин, княжны Анастасии Гагариной, скончавшейся чуть ли не в день объявления её невестой[

    41. Граф Иван Григорьевич Чернышёв (24 ноября 1726 — 26 февраля 1797, Рим) — генерал-фельдмаршал по флоту, фактический глава Адмиралтейств-коллегии в правление Павла Петровича (на протяжении 28 лет, с 1769 года). Владелец дворца на Мойке, Чернышёвой дачи, Аннинского и Юговских медеплавильных заводов. Сын Г. П. Чернышёва (скончался в 1745) и Авдотьи Чернышёвой, одной из метресс императора Петра Великого, заслужившей от него прозвище «Авдотья бой-баба».


                ***